Зверобои фронтира

— Да, — я кивнул и вспомнил вчерашний вечер, когда всей родней сидели в каминном зале за накрытым столом. И Людочка с Сашкой, и Валя, и племянники — Вадим, студент третьего курса университета, и Юра, и девочки — близняшки, Даша и Саша. У женщин глаза были на мокром месте.

— Девочки, это вы чего здесь плачете? Ну-ка прекращайте!

— О! Меня так не называли уже лет тридцать,— Валя усмехнулась сквозь слезы и встала из-за стола, — Вы простите меня, что-то нездоровится. Пойду я.

Все с недоумением посмотрели ей вслед. Что-то сильно сдала она, буквально за последние дни. Куда-то пропала ее стройность и подтянутость, изменилась походка: вместо выноса ноги от бедра, стала какая-то шаркающая, да и сидела она только что за столом не так, как всегда, на краюшке стула, держа спину прямо, с осанкой королевы, а развалилась, как старуха на двести пятидесятом году жизни.

— Что это с ней? — спросил Сашка. Я неопределенно пожал плечами.

— Ал, если она начала болеть, — встревожилась Люда, — ее надо немедленно направить в клинику.

— Нет, не думаю, раньше такого не было. Наверное, действительно устала.

Было видно, что своим заявлением о брачном контракте, я их всех ошарашил.

— Хм, — Люда с сомнением посмотрела в сторону удалившейся Вали, затем уставилась своими рентгенами мне в переносицу, — Но теперь скажи, как ты мог организовать собственную семью, а нас не только не познакомил, даже в известность не поставил? Как это называется?

— Осознанная необходимость. Бизнес-проект, если хочешь.

— Это что же, ты нашел двух глупых женщин в виде будущей рабсилы? Контракт года на три, наверное?

— Нет. Это меня нашли две умные, целеустремленные, самодостаточные, работящие, физически крепкие, спортивные и очень симпатичные. Настоящие амазонки. Мама и дочь. Майор полиции в запасе, а девочка — настоящий художник-живописец. И не рабсила, а партнеры и компаньоны.

— О! Интересная партия, а с будущим имуществом, как по контракту?

— Как по закону, пятьдесят на пятьдесят.

— То есть, половина твоя и половина женам?

— Да.

— Ну, ладно. Но все равно ты, — ткнула в меня указательным пальцем, — ненасытный самец! Если бы я только заподозрила в подобном Сашку, был бы ему секир-башка.

За столом все дружно засмеялись, даже младшенькие.

— Малышня, вы покушали? Марш в детскую играть, — сестра шуганула близняшек, — А ты, братик, не смейся. Думаешь, мы не знаем, что ты еще в школе, половину девчонок старших классов соблазнил?

— Лжа! Из болтуна Абрама, нашего семейного доктора, такой псион и телепат, как из меня балерина. А соблазнил только двоих, можно сказать даже одну, Наташку, ибо за Ольгой ухаживал всего два дня. А другие четыре наших девочки, сами меня соблазнили. Разве я виноват, что они друг другу рассказывали, что я относился к ним бережно и нежно? Ты эгоистка!

— Вот-вот, Ал! С кем живем! Моя Людочка — настоящая собственница. Но с другой стороны, ни разу в жизни не позволила даже усомниться, что ее для меня мало.

— Ал, послушай, — перебила Сашку и кивнула старшим детям, — Вы, ребята уже взрослые, тоже послушайте. Так вот, любой нормальный человек, особенно женщина, требует к себе внимания, и сексуальный аспект здесь стоит не на последнем месте, кто бы что не говорил. Сексуальный контакт два-три раза в неделю, — это нормальная потребность любого здорового человека. Пренебрежение этими правилами, в конечном итоге, приведет к безразличному отношению между ближними, лени, психической и психологической неуравновешенности. Одна из сторон не выдерживает, начинает искать возможность восполнения недостающих потребностей, поэтому, обзаводится любовником или любовницей. Нет, бывают, конечно, изначально развращенные особи, но в большинстве случаев, нельзя обвинять в неверности своего партнера. Противная сторона сама в этом виновата. Ал, у тебя будет целых две жены. Не будь с ними груб и не ленись уделять внимание.

— Спасибо сестричка. А обвинять меня в лени нужно в самую последнюю очередь

— Не знаю, что сказать, но ты точно — маньяк сексуальный.

— Я не маньяк, я — пахарь.

— Я тебе сочувствую, пахать придется много. И часто. Целых два поля. Ты там кушай нормальную пищу, не то загнется еще на полях этих самых. Пахарь! — фыркнула она.

Смотрел на них и по-доброму завидовал, подавляя грусть. Увидимся ли когда-нибудь? Людочка — миниатюрная женщина, очень сильно похожа на маму, обувь — тридцать пятого размера и Сашка — медведь, сорок шестой растоптанный. Но какую классную и дружную семью создали! И какие хорошие дети растут.

После чаепития с тортом, на столе коллективно навели порядок, затем, позвали близняшек и пересели в кресла и на диван, поближе к вазонам и пальмам зимнего сада.

— Сашулька, Дашулька, хочу сделать вам подарок. Что бы вам хотелось купить? — вытащил два обезличенных банковских чипа с суммой в три тысячи семьсот шестьдесят кредитов на каждом. Позавчера, наконец, отрыл из-под корней разросшейся ивы те самые драгоценности. Нечего добру пропадать, сдал ювелиру, а деньги решил подарить своим мелким любимицам.

— Биокомп! Биокомп! — радостно в один голос закричали мои маленькие племяшки.

— Вам до биокомпа еще десять лет, их могут поставить только по исполнению совершеннолетия.

— Знаю, знаю, — обиженно сказала малышня.

— Возьмите, — подал каждой по чипу, — здесь на хороший системный браслет и приличные компьютерные очки хватит.

— Такие, как у Вадика и Юрки?

— Точно такие.

— Ура! Ура!

— Вадик, — обратился к старшему племяннику и вытащил электронный чип с договором дарения своего "Рейдера". На нем за три года накатал всего восемнадцать тысяч,— Вот тебе нотариально оформленная собственность. Забей код в свой коммуникатор и владей.

Его визг и мое обслюнявленное лицо говорило о большой радости и удовлетворении.

— Юра, проверь свой банковский счет, — накликал и отправил ему двадцать три тысячи кредитов, тот со лба опустил на глаза очки и через пару секунд кивнул головой. Ну, весь в маму или, лучше сказать, в деда — никаких эмоций.

— Ребята, вы получили в свои молодые годы, со старта то, что большинство молодых людей получить не может. Постарайтесь в будущем не надеяться, что вам кто-либо что-либо безвозмездно, то есть даром, подаст. Все для жизни и для своих семей вы должны заработать сами.

— И еще, Юра. Коль ты становишься продолжателем нашей воинской традиции, вручаю тебе бывший дедов "тревожный" кейс, здесь честь нашего рода — передал ему тяжеленный, не меньше сорока килограмм чемоданчик, — В нем хранится наше воинское наследие: наградное и трофейное огнестрельное и холодное оружие, принадлежавшее нашим предкам. Самым главным раритетом является офицерский кортик, который был вручен вместе с дворянским званием Его Императорским Величеством Императором Российской Империи, Семену Седову, который стал основателем нашего рода. Так же здесь очень много орденов, медалей с наградными книжками, в том числе и мой орден. Юра, два раза в год на каникулы будешь приезжать, — ухаживай за всем этим. Схемы разборки и смазки огнестрельного оружия, есть в сети. Да ты ведь мне помогал, все и сам знаешь. Храни, береги и пополняй его, как это делали четыре сотни лет твои предки и пращуры.

Кузнец Вакула (это мы так Сашку называем) недавно предлагал содержимое этого чемоданчика выставить в сеть на аукцион, говорил, что можно заработать от двух до четырех миллионов, а может и больше. Парень он конечно хороший, наш Кузнец Вакула, но некоторых вещей не понимает, в принципе.

— Вы знаете, что месяц назад наш с Людочкой двоюродный брат, капитан Данило Седов, выиграл конкурс на замещение освободившейся вакансии в Вооруженных Силах Галактической Корпорации "Медея". Да, там где наш дед. Пару дней назад я связывался с прадедом Виктором и дедом Колей. От деда информации еще нет, но прадед здесь рядом, в соседней системе и вчера утром пришел пакет. Он просит, чтобы в Академии ты, Юра, зарегистрировался под фамилией Седов, если на то будет твое желание и добрая воля родителей. В тебе — половина крови Седовых. Если вы откажете, то не критично, он через два года отправит на Землю своего младшего сына Петра, для поступления в нашу Академию. Ему как раз исполнится шестнадцать.

— В отношении поддержки фамилии, вопрос принципиальный и я не против, — первой высказалась Люда и взглянула на Сашку, — Очень прошу тебя, милый, не откажи.

— Нууу, не знаю. С другой стороны, если даже будет не моя фамилия, Юра все равно, мой сын. Ладно, не буду возражать.

Юра согласился и проблема, грозившая исчезновению на четыреста двенадцатом году непрерывного служения воинов-Седовых на планете Земля, была решена.

— Седов Юрий! Открой кейс и подай мне нашу главную семейную реликвию, — Юрка вытащил в затертых черных ножнах, отделанных золотом с тисненым Орлом Российской Империи с белой костяной рукоятью, золотым навершием и гардой — настоящий офицерский кортик и подал рукоятью вперед. Я кивнул головой, указав на середину комнаты, и Юра молча вышел, опустился на одно колено и склонил голову. Я вытащил древний клинок и возложил ему на плечо, — Юрий Седов, клянешься ли ты хранить верность фамильному долгу?

— Клянусь.

Клянешься ли с достоинством приумножать и не посрамить честь рода Седовых?

— Клянусь.

— Я, Алекс Седов, отныне и навсегда добровольно слагаю с себя полномочия и обязанности главы рода и по праву старшего возлагаю их на тебя, Юрий Седов, отныне и навсегда, или до тех пор, пока ты будешь жить и служить на планете Земля. Встань.

Кортик задвинул в ножны и подал ему рукоятью вверх. Он перехватил его поверх моей руки, вытащил и задвинул клинок. Формула ритуала соблюдена.

Парень очень молод, но он весь в деда и будет толковым главой.

Мои родные стояли перед столом и серьезно внимали процедуре.

— Дядя, — решительно сказал Юра, — мне нужна информация на человека, по чьей милости ты остался за бортом.

— Она не актуальна, брат. Этот человек погиб в прошлом году, в результате несчастного случая. Во время инспекции, в космосе, случайно скаф разгерметизировался. Я тебе не оставил внешних долгов, брат. Только один внутренний — этот дом. Построй новый, еще лучше, еще краше. Да, и называй меня — Ал.

* * *

Сашка еще в восемь утра подогнал к дому небольшую платформу и вместе с Вадиком и Юрой подметали мастерскую и гараж. В том смысле, что выносили нужные вещи, те, которыми новый хозяин, простите, зять новой хозяйки, пользоваться не умеет и не захочет уметь.

Я стоял на центральной аллее, опираясь на палочки, и прощался с домом.

— Вы, ребята, мангал не забирайте. Я его новым хозяевам уже задарил.

— У меня их два. Один в гараже, и один дома у деда Ивана,— сказал Саша.

Утирая слезы, из дома вышла Валя, обняла и расцеловала.

— Как тяжело с тобой прощаться, ты так напоминаешь своего отца, — раньше я догадывался, что Валя была неравнодушна к моему отцу, а сейчас знал наверняка.

— Валя, — тихо сказал ей, — Если ты решишься отправиться на Даэр-2, — знай, там есть человек, который окажет любую посильную помощь.

— Даже не знаю. У меня достаточно денег, чтобы не продаваться во фронтир. И как специалиста меня знают, хоть сейчас на работу можно идти, — немножко помолчала, — Алек, я подумала и... Все. Больше здесь не останусь ни одного дня, сейчас начну собирать вещи, и как только появятся новые хозяева, уеду домой, в город.

Подошла Людочка и услышала последние ее слова.

— Конечно, Валя. Здесь тебе будет одиноко, возвращайся домой. Нам всем тебя не хватает, а по-соседски будет веселей.

В это время к воротам подошла грузопассажирская платформа — такси. Ребята подали к манипулятору контейнер, а оператор-водитель стал ее крепить.

— Я одному радуюсь, Ал, что тебе ноги вернут,— Саша, Люда, Валя и дети обняли меня и облепили со всех сторон.

— Возвращайся, дядя. Возвращайся, дядя Ал, — глаза детей тоже были на мокром месте. В Юры глаза были сухие, но смотрели с сожалением.

— Прощайте, счастья вам. Даст Бог,— свидимся.

Все. К этому дому больше не вернусь. Жаль, но все имеет свою цену.

* * *

О! Мои девчонки крепкие. Обнял их за плечи, а они подхватили и потащили меня с движущейся ленты диагностического бокса к регенерационной камере Љ224, даже не запыхавшись. Усадили на краешек и поцеловали, Лена страстно, а Виктория со смущением, стесняясь своего дрябловатого тела. Нет, ее тело было, как раз хорошо прокачано, дрябловатой была кожа, на руках выступили вены и грудь обвисшая.

— Идите, дальше сам, — ободряюще подмигнул и хлопнул обеих по заднице, посмотрел, как они разошлись к своим номерам, и стал укладываться внутрь камеры.

Ждал почему-то долго. В зале стал затихать шум голосов, начали автоматически закрываться крышки камер. Взглянул через прозрачную стенку направо и налево: и Лена, и Виктория, повернув в мою сторону головы, с перепуганным выражением глаз смотрели на меня. Еще раз ободряюще кивнул, сначала одной, затем, другой. И вдруг, они начали засыпать.

* * *

Еще когда в космопорту увидел этот шлюп, навеяло воспоминания о службе. Точь-в-точь такой же, доставлял нас с орбиты на Землю и обратно, на орбиту. Шлюп был универсальным и выполнял многие задачи. Если на нем стоял приличный реактор и малый прыжковый двигатель, он мог быстро перемещаться между близкими по расстоянию системами. Но, чаще всего, это была универсальная грузовая или пассажирская секция, базируемая или на ракете-носителе или орбитальной станции. На нашем носителе таких шлюпов будет двенадцать.

Вдруг на связь вышел Антон:

— Алекс, ты где?

— У третьего входа в терминал.

— Сейчас подойду, ты мне нужен.

Антон примчался минут через семь. Хлопнул по плечу и сунул в руки маленькую коробочку.

— Это "суперпентотал-11"*. Шеф сказал передать, тебе может понадобиться. Здесь десять шприцов-ампул, — шепнул на ухо и передал еще один большой пакет и пожал плечами, — А это Зина передала. Узнала, что еду тебя провожать, вдруг вскочила и побежала нарезать бутерброды, с толстенными кусками сала. Говорю, что ты сало, может, вообще не ешь, а она уперлась, вот передай и все тут, ему пригодится. У нас говорят, что она занимается немного ведовством, поэтому подумал, что лучше передам, ну ее, эту ведьму. А ты как хочешь, можешь оставить, а можешь выбросить.

— Пожалуй, оставлю, — я не был большим любителем сала, но что касалось натур-продуктов, никогда не отказывался. Положил пакеты в сумку, пожали друг другу руки и распрощались.

Мои дражайшие, вытянув шеи, вертели головами из стороны в сторону, меня высматривая, но так как находились в режиме "он лайн", то друг друга нашли быстро.

— Здесь я! Здесь! — Увидел, как Лена облегченно вздохнула. Виктория выглядела невозмутимо.

Наши контейнеры перегрузили на другую платформу и сходу подали в огромный зев грузового отсека. Рядом открылись два люка, из-под них выдвинулась конструкция, которая трансформировалась в эскалатор. Внутренности люков загорелись зеленым цветом, приглашая пассажиров входить.