Ускользающее счастье

Он вскочил прежде, чем успел осознать, что делает. В глазах тут же потемнело — потеря крови давала о себе знать, — и застыл в нерешительности. Что дальше? Задержать её? Или всё же отпустить на все четыре стороны? Он до сих пор не верил Лили до конца, но вместе с тем мучительно не хотел оставаться в одиночестве. А ведь она сейчас могла уйти навсегда. Драгоценные доли секунд срывались в вечность, вливались в водоворот времени, уносились туда, откуда уже не будет возврата. Доли секунд для принятия решения — ошибочного или верного.

И девушка замерла, почувствовав его руку на своей талии.

— Постой, Ли. Прошу тебя.

Она не пошевелилась. Капли-мгновения всё так же падали в омут невозвратности. Сбросить его руку и уйти? А потом, кусая локти, ждать его просьб о прощении, которых может и не случиться? Или здесь, сейчас переступить через обиду, через гордость свою переступить и — вернуться? Не победительницей, но почти побеждённой.

— Давай сегодня оставим наш спор, — тихо предложил он. — Разберёмся во всём завтра, ладно?

Она не двигалась ещё несколько секунд, потом тихо вздохнула — и всё-таки вернулась обратно в домик. Глаза её снова наполнялись слезами.

Долгие мгновения они смотрели друг на друга. Потом она подняла руку к порезу на его щеке но, не дотронувшись, опустила.

— У тебя всё лицо в крови...

— Знаю. Это не важно. Забудь, — он смотрел ей в глаза, и обида медленно отступала.

— Не могу... — тихо-тихо и как-то виновато сказала она — Ты не веришь, но я... — она умолкла на несколько долгих мгновений. Он тоже молчал. — Я люблю тебя, Сев. Маг ты мой чёрный... — она слегка улыбнулась. — Оставить бы тебе этот шрам на память, чтоб неповадно было...

Он пожал плечами:

— Оставь. Он и сам останется, без твоей помощи, — взгляд его снова подёрнулся ледком.

— Ну вот, опять обижаешься, — невесело усмехнулась она. — Я же просто хочу, чтобы ты бросил свои опасные занятия.

— Не начинай снова, а? По крайней мере, не сегодня.

— Ладно... — вздохнула она. Помялась немного и, наконец решившись, привстала на цыпочки, коснувшись губами его губ. Он ответил не сразу, а когда наконец поцеловал её, то ощутил привкус собственной крови — и поспешил отстраниться, полагая, что ей будет неприятно. Она устало улыбнулась, притянула его к себе и быстро-быстро прошлась по его губам язычком, словно желая опровергнуть его опасения. Потом положив голову ему на грудь, спросила:

— Ты знаешь, как заживить твой порез? Я... просто не умею... никогда не пробовала лечить такие — от тёмной магии...

Он приобнял её одной рукой:

— Не бери в голову. Теперь я справлюсь сам.

...В школу они возвращались вместе, держась друг с другом настороженно, но уже не желая возобновлять ссору.

Эванс, совершенно забывшая, что на губах у неё остались кровавые следы, как ни в чём не бывало, вошла в гриффиндорскую гостиную. Зато развалившиеся у камина Поттер с Блэком среагировали на её внешний вид весьма бурно:

— Ба! Лили, ты загрызла Слюнтявуса? — всплеснул руками Сириус.

— Насмерть, — сверкнув глазами, подтвердила она. — И в моём списке ты следующий, так что с этого момента следи за языком, — и, вскинув голову, направилась в спальню.

— А как же поход к Дамблдору? — с надеждой крикнул ей вслед Поттер.

— Не в этой жизни, — отрезала она, скрываясь за дверью.

— И что ты обо всём этом думаешь? — с сомнением спросил Поттер. — Непохоже, чтобы нам удалось наше предприятие.

— Не переживай. Даже если сегодня мы потерпели неудачу — первую горсть земли в могилу их отношений ты можешь считать заброшенной, — уверил его Блэк.

— Почему ты так уверен? Что ты ей всё-таки сказал там, на поляне?

— Дежурные гадости — специально для девчонок. Моё изобретение. Действует безотказно. Нет, тебе не скажу, не проси. Ты слишком воспитанный, чтобы знать такие вещи. Просто доверься мне, Сохатый; сбоя быть не должно.

На следующий день Блэк ворвался в гостиную, заливаясь смехом. Все присутствующие воззрились на него, ожидая объяснений.

— Джейми, Питер! У меня к вам послание от Слюнтявуса с пометкой 'срочно'! Он только что встретил меня в коридоре и так прижал к стенке, что я почувствовал себя барышней в руках кавалериста, — он снова засмеялся. — В общем, с учётом того, что я наступил ему на обе ноги, послание довольно невнятное от обилия ругани, но в целом смысл таков: если мы ещё раз перейдём ему дорогу или станем много болтать при одной из наших общих знакомых, он измельчит наши хладные трупики в такую крупу, что будет сложно собрать что-либо, чтобы отослать родственникам для захоронения. Ну как — вы трепещете?

Петтигрю не ответил, но по его лицу было ясно, что с некоторых пор он склонен всерьёз воспринимать подобные обещания. Поттер же захохотал:

— О да! Я уже побледнел и скоро наверняка посинею с перепугу! И что — ты ему ничего не ответил?

— Представляешь, нет! — Сириус состроил печальную мину. — Я так обалдел от его наглости, что у меня временно пропал дар речи. Поэтому я просто подсунул ему в карман приоткрытую коробочку с тремя дюжинами собачьих блох. Так что всем присутствующим в ближайшие две-три недели рекомендую держаться от Слюнтявуса подальше — он будет так активно чесаться, что может ненароком вас задеть.

Гриффиндорцы одобрительно засмеялись, а Блэк принялся лениво почёсывать бок. Потом спину. Потом шею и зад. Лицо его при этом всё больше вытягивалось. Он судорожно сунул руку в карман — и вынул оттуда маленькую картонную коробочку, на которой ровным почерком было выведено: 'Тебе, сукин сын, это нужнее'.

Глава 16

Джеймс Поттер готовился к первому в сезоне квиддичному матчу Гриффиндор — Слизерин. 'Готовился' — значит, носился по спальне, пытаясь понять, куда он вчера засунул спортивную форму, и почему она никак не реагирует на манящие чары.

— Скажи, Сохатый, что ты всё-таки задумал? — Блэк взирал на него с любопытством.

— Увидишь, Бродяга, увидишь. _Акцио, форма!_

— О чём это вы? — Люпин, заглянувший в поисках формы под кровать, высунулся оттуда. — Джеймс, ты придавил свою форму кроватной ножкой. Вон она лежит, вся в пыли.

— Спасибо, Лунатик, ты настоящий друг! — Поттер метнулся к кровати, по дороге схватив со стола маленький пузырёк с пульверизатором и обдав себя облаком какой-то ароматной эссенции. — Лучшая замена _амортенции_ — достал по случаю, — пояснил он. — Да ничего я особенного не задумал. Маленькое представление для Эванс. 'Сбитый лётчик'... или как там это у магглов называется? Она ведь любит жалких неудачников? — он вытащил из-под кровати основательно пропылённую форму, придирчиво осмотрел её. — Вот я и сыграю такого. То есть, конечно, не совсем такого, — он принял позу культуриста, демонстрирующего бицепсы, — ведь на самом деле я — ого-го!..

— _Иго-го_ ты! — не удержался Блэк, за что тут же получил скомканной формой промеж глаз.

Матч начался через час. Трибуны были пестры от красного с золотом и зелёного с серебром. Глядя на это петушиное великолепие, Снейп в десятый раз спрашивал себя, какого лешего он забыл на этой идиотской игре.

Собственно, оказался он здесь по двум причинам. Во-первых, встреченная им в коридоре толпа слизеринцев не пожелала мириться с тем, что на свете есть человек, плевать хотевший на матч, на кубок, и вообще на всё, что так или иначе с квиддичем связано, и сочла доставку сокурсника на стадион своим святым долгом. А во-вторых, Снейп не особенно сопротивлялся, поскольку знал, что на матч собирается Лили, и надеялся своим присутствием отвлечь её от молодецких кульбитов Поттера, неизменно приводивших в восторг женскую половину Хогвартса. Правда, оказавшись на противоположной от девушки трибуне, он почти распрощался с этой затеей, но не лезть же было во вражеский стан гриффиндорских фанатов!

Игра выдалась на удивление скучной. То есть, окружающие Снейпа зрители вопили, восторгались и улюлюкали во все глотки, то и дело радостно хлопая друг друга по спинам, когда мяч залетал в кольцо, или кому-то из игроков не удавалось увернуться от бладжера. Но, на взгляд Северуса, всё это совершенно не заслуживало внимания. Задумчиво теребя в кармане волшебную палочку, он смотрел на Эванс, расположившуюся в первом ряду в компании девчонок, закутанных в красно-золотые шарфы, то и дело выкрикивающих что-то в поддержку своей команды.

'Красивая. Но какой ерундой занимается! — он покачал головой. — А ведь могла бы сейчас отрабатывать со мной преинтереснейшее заклятие. С её-то талантами увлекаться перебрасыванием мячиков...'

Вдруг зрители повскакивали с мест, загудев в едином порыве. Он с недоумением огляделся, не сразу поняв причину переполоха. Потом увидел: Поттер, войдя в крутое пике, преследовал мчащуюся к земле золотистую точку. Хотел было разочарованно фыркнуть, но потом подумал — вдруг ублюдок врежется-таки в землю? Вот тогда игра приобретёт хоть какой-то смысл. Но ожидания не оправдались. Поттер догнал снитч у самой земли, схватил, одновременно выводя метлу из штопора и, высоко подняв пойманный мячик, под одобрительный рёв гриффиндорцев и разочарованный свист слизеринцев, снова взмыл к небесам.

— Чёрт, а счастье было таким близким... — пробормотал Снейп.

Но в этот самый миг наперерез поттеровской метле ринулся невесть откуда взявшийся мяч-вышибала. Поттер, увлечённый демонстрацией снитча, не заметил опасности, и через секунду над полем раздался отчётливый треск ломаемого дерева. Переломленная пополам метла устремилась вниз по странной искривлённой дуге, увлекая за собой Поттера.

Трибуны ахнули.

Снейп, в долю секунды просчитавший траекторию падения, выхватил палочку и выкрикнул заклятие, возводя защитный купол над тем местом, где сидела Лили. В следующий миг об этот купол, прямо над её головой, ударился злополучный ловец. Секунда промедления — и он неминуемо свернул бы девушке шею, рухнув на неё с высоты. Сейчас же он просто продолжил падение, кулём скатившись на поле и там, в неестественной позе, затихнув.

— Всем оставаться на местах! — крикнул Дамблдор, перекрывая вой толпы, но Снейп и не подумал подчиняться. Сорвавшись с места, он помчался на противоположную трибуну. Без сомнения, он понимал, что с Лили всё в порядке, но беспокойство всё равно жгло его, заставляя спешить на всех парусах.

Минуту спустя он ворвался на гриффиндорскую трибуну под возмущённые выкрики: 'Что здесь делает слизеринская крыса?', 'Вот он, гад!', 'Это всё слизеринцы подстроили!' и тому подобную бессмыслицу. Когда он подошёл к Лили, она стояла, опасно перегнувшись через перила, и напряжённо глядела на поле, куда уже спустились Дамблдор и МакГонагалл, склонившиеся над (как надеялся Снейп) бездыханным телом Поттера.

Почувствовав приближение Снейпа, Лили обернулась. В лице её читались ужас и возбуждение.

— Нет, ты видел?

— Видел. Ты в порядке?

— Я? — Она, казалось, не очень понимала смысл его слов. — Да... да что со мной может произойти? Я даже испугаться не успела, как кто-то прикрыл нас щитом — наверное кто-то из преподавателей... Но как раз из-за этого щита Джеймс упал на поле — а это ещё почти сорок футов высоты! — она прижала ладони к щекам. — И всё из-за нас! Ой, надеюсь, всё обойдётся...

— Лили! — он схватил её за плечи. — Ты понимаешь, что говоришь? Этот идиот чуть не убил тебя. Если бы не...

— Северус! — почти взвизгнула она. — Как тебе не стыдно? Джеймс сам пострадал от бладжера! Это не его вина...

— Ах, он уже превратился из Тошноттера в Джеймса? — не обращая внимания на подтягивающихся к месту спора фанаток, возмутился Снейп.

Фанатки разволновались:

— Да как ты смеешь! Ты, мразь, не стоящая шнурка от поттеровой кроссовки! Ты ещё смеешь показывать свой длинный нос на наших трибунах? После того, как вы подло расправились с нашим ловцом!!!

Оценив ситуацию и поняв, что девицы намереваются броситься на него и, как минимум, разорвать в клочья, Снейп выхватил палочку:

— Стоять! Ваш Поттер меня не интересует. Если бы не я...

Новые вопли заглушили его слова:

— Если бы не ты?! Так вот кто направил бладжер! Ты подонок, и всегда им был!

— Идиотки! — он безнадёжно качнул головой и взглянул на Лили. — Пойдём отсюда.

— Я никуда не пойду. Дамблдор сказал...

— Мисс Эванс! — разнёсся по стадиону голос директора. — Прошу вас спуститься вниз и проследовать в больничное крыло! Побыстрее, пожалуйста!

Внизу, на поле, Поттера уже укладывали на носилки.

— Зачем я понадобилась? — она недоумённо пожала плечами.

— Ты свидетель, вот зачем! — выкрикнула одна из девиц. — Расскажи директору, чьих это рук дело! Пусть этого подонка выкинут из школы!

— Да заткнись ты, дура! — бросил Снейп. — Лили, я иду с тобой.

— Кто дура? Я дура?! Девочки!.. Он назвал меня дурой!

— Замолчите вы все! — выкрикнула Эванс. — Всё решит директор! Сев, идём!

Они вышли с трибун, и только после этого Снейп счёл возможным убрать палочку в карман.

— Ты видел, что произошло? — не сбавляя шага, спросила она.

— Я видел то же, что и все. Мяч попал в метлу. Только вот падал Поттер как-то странно. По моим прикидкам он должен был рухнуть совсем в другой стороне.

— По твоим прикидкам? — она резко остановилась. — Что это значит?

— Это значит, что мяч, сбивший его, летел на север, а Поттер, падая, отчего-то стал смещаться к востоку, к вашей трибуне. На мой взгляд, его траектория не вполне соответствует законам физики.

— Это точно не ты его сбил?.. — она вперила в Снейпа подозрительный взгляд.

— Лили, ты рехнулась?

— Да... то есть, нет. Извини, — она сорвалась с места и зашагала ещё быстрее.

— Да что с тобой?

— Ничего.

— Ничего? Да на тебе лица нет! Ты что — волнуешься за этого мерзавца?

— Оставь свою ревность при себе! Пострадал человек! Че-ло-век, Северус! Неужели тебе всё равно? Неужели для тебя важна только твоя ненависть?

Они подошли к лазарету, и она уже протянула руку к двери, как дверь распахнулась и на пороге возникла Минерва МакГонагалл.

— А, вот и вы, мисс Эванс. Заходите поскорее, — она смерила надменным взглядом её спутника. — А вы, мистер Снейп, пожалуйста, останьтесь снаружи. Нам ни к чему столько зрителей, — и захлопнула перед его носом дверь.

Снейп выругался. К проявлениям любви МакГонагалл он уже привык, а вот запредельная скорость мчавшейся к лазарету Лили вызвала у него весьма неприятные подозрения. Как-то слабо верилось, что летела она сюда лишь потому, что её попросил об этом лично Дамблдор.

— Лили, проходите сюда. Да скорее же! — МакГонагалл, нетерпеливо обхватив девушку за плечи, почти втолкнула её в палату, где уже стояли, склонившись над одной из кроватей, трое учителей, включая самого Дамблдора. На кровати неподвижно возлежал Джеймс Поттер — красно-золотая форма разодрана и перепачкана землёй пополам с кровью, на бледном лице — ссадины и багровые пятна, обещающие с часу на час обратиться в весьма внушительные синяки. Кажется, звезда квиддича была без сознания. — Вот, Лили, — поджав губы, сообщила профессор, — ваш первый пациент. Если мне не изменяет память, вы окончили курсы святого Мунго с отличием, так что должны знать, что нужно делать в таких случаях.