И это ведь и рыбы этой пока не так много, и народ в квартирах не все ещё свои домашние запасы доел. Вот ведь куркули проклятые! Запаслись нормальной жратвой и не хотят делиться ей по справедливости с обездоленными! Сами втихаря по домам её жрут и считают именно это свинство справедливым, а ты тут давись этими рыбьими костями, это твои проблемы, и чисть эту рыбу сама, это тоже твои проблемы, нам-то пока не нужно. И мало радости от того, что скоро и им на общественное питание переходить придётся. Это же какая прорва сразу прибавится, и сколько рыбы тот Григорьич на них наловит? Дай-то бог, чтобы и чистильщиц прибавилось — у них-то наверняка и тёрки свои на кухнях есть.
Хорошо этой Никифоровой, удачно пристроилась — ни огородов не копает, ни рыбу не чистит, а лишь руководит перспективными работами на будущее по обеспечению их анклава продовольствием. А кто она такая? Училка же какая-то, даже не институтская, а школьная, нищета без единого банковского счёта! И вот, на тебе, оказалась вдруг она ни с того, ни с сего настолько нужной и полезной по своей специальности, что удостоилась и лёгкой непыльной работы, а ты, ещё позавчерашняя соль земли, никому теперь на фиг не нужна со своим чисто гуманитарным элитным образованием, специальностью менеджера, руководящей между прочим и с опытом руководящей работы, и кредитной картой крутого банка на такую сумму, которой эти нищеброды и в глаза-то ни разу в жизни не видели! Но где он теперь, тот банк? Где они теперь, те магазины и рестораны с кафешками, в которых она так лихо и с таким куражом расплачивалась этой картой. И главное, где она теперь та работа, на которой так культурно и непыльно зарабатывалось пополнение её банковского счёта на карте? А сегодня даже и не показывай никому этот ещё позавчерашний предмет зависти окружающих нищебродов. Позавчера — ещё завидовали, а сегодня — уже засмеют. Ну и вот где тут теперь, спрашивается, справедливость?
Самое же возмутительное, что у этих позавчерашних лузеров даже после того, как они долопают свои домашние запасы, чтоб им подавиться ими, сохранится ещё одна возможность разнообразить общественное меню в школьной столовке свежим мясом от добытой ими дичи. Аня всегда презирала этих нищебродов за ихнее безденежье и весьма гордилась своим травматическим ПСМ-Р. И не только его компактностью и добротностью исполнения. Во-первых, его генеральским статусом в его прежнем боевом качестве, за что и предпочла его турецким клонам Вальтера ППК, во-вторых — ценой в семнадцать тысяч гривен, средняя месячная зарплата далеко не худшего рабочего. Да разве выкинет эдакие деньги работяга, даже если скаредная жена ему это и позволит? Самого ведь жаба задавит! Тут и разрешение-то на резинострел по украинским законам не всякому ещё давали. Если ты не депутат, не судейский и не сотрудник СМИ, в разрешении отказывали. Корочка же журналиста, липовая по факту, но настоящая официально — это уже стоит две с половиной тысячи гривен, для неё пустяки, но для этих лузеров — уже деньги. Да ещё и сама пистоль семнадцать тысяч — сразу видно по ней солидного и преуспевающего человека! Лузер же покупал себе не требующие разрешения воздушку или флоберовский револьвер — ну как тут не посмеяться над такими? А теперь что выходит? Что её престижный резинострел ни на что кроме самообороны от собак и хулиганов не пригоден, а с грошовой непрестижной воздушкой эти лузеры теперь могут и поохотиться на мелкую дичь!
Пока ещё не охотятся, им и так ещё есть чем своё ненасытное брюхо набить, но пацанва ихняя сопливая уже обсуждает эту перспективу на полном серьёзе. Позавчера она смеялась бы до упаду над их хвастовством друг перед другом, у кого воздушка помощнее и поточнее бьёт. А теперь — не смешно, теперь — зло берёт. Ведь получается-то теперь, что из этих грошовых духовушек и этими грошовыми пульками, даже для них грошовыми, эта лузерская пацанва может и голубей лесных стрелять, а если повезёт, то и уток? Говорят, с грошовой оптикой, если хорошо пристрелять, вполне реально в башку той утке попасть, и пацан сопливый её добудет, а мамаша евонная её и ощипает, и выпотрошит, и разделает, и приготовит. В этих старых квартирах сталинской ещё постройки даже печки у многих всё ещё в полной сохранности. Теперь-то на них никто, конечно, не готовит, газ ведь давно уж проведён, и газовые плиты у всех поставлены, но из-за нередких перебоев с отоплением в зимние холода никто и печки эти не демонтировал. Для обогрева их используют, но у кого старая печка, а не новомодный камин, как у неё после шикарного евроремонта, так она же у них и для готовки вполне пригодна, в отличие от её престижного камина. Это сохранить свежее мясо надолго без холодильника нельзя, но что им в ней сохранять-то, в этой утке? За день её и стрескают, а на следующий день тот же пацан, глядишь, ещё голубей парочку подстрелит — деликатес, между прочим, если дикий голубь, а не этот городской сизарь. А ты давись тут этой общественной рыбой и завидуй этим позавчерашним лузерам! Только и радости, что и у них хлеб теперь будет камышовый. Чтоб у них изжога от него началась!
И не в том ведь дело, что у них есть эти духовушки, а у неё нет. Оружейный-то под боком, рядом с тем рыболовным, и наверное, нетрудно выхлопотать получение оттуда и духовушки, и пулек, и простенькой оптики. В школьные ведь годы стреляла она в тире и не так уж плохо стреляла. Но кормить слепней на берегу реки или комаров в зарослях — её ли это призвание? А там же ещё и гусеницы, и пауки, и тараканы всякие, и мыши — бррр! А ощипывать, потрошить, разделывать, готовить — да делать ей, что ли, больше нечего? В любом нормальном цивилизованном обществе солидный преуспевающий человек деньги зарабатывает, которыми и оплачивает облегчающие ему жизнь сервисные услуги. Так оно и было ещё позавчера, а теперь, получается, мир перевернулся с ног на голову? И какие-то позавчерашние лузеры теперь в лучшем положении, чем она, позавчерашняя соль земли? И это что, теперь справедливо? Не хочу, верните всё обратно!
Только фиг вернёшь ведь теперь. Ещё вчера, когда у многих в голове эта беда не укладывалась, и в неё не хотели верить даже невзирая на отснятую дроном панораму, некоторые сообразили попробовать с навигаторов своих телефонов спутники поймать, а когда не получилось с телефонов, попробовали с машин, а когда не поймали и с низ, так попросили и ментов с их служебных, но результат у всех вышел всё тот же — ни единого сигнала ни с одного из спутников. И хочешь, не хочешь, но приходится мириться с этим очевидным невероятным. Рыба эта, привезённая с реки, когда её чистить заставили, ещё шокировала с утра, но монотонная работа притупила эмоции. Раньше истерику закатила бы грандиозную, а сейчас только на короткие всплески их и хватает. Подвезли вот уже с реки первую партию этих камышовых корневищ, которые теперь резать надо на тонкие ломтики и сушить, и умом-то понимаешь, что вот из этой речной дряни и будет теперь у них весь их хлеб, и конечно, от этого тоскливо, но и тоска какая-то не острая, а ноющая.
Или может, дело тут в том, что есть этот камышовый хлеб придётся одинаково всем? Да, пожалуй — когда все в одинаковом положении, это не так обидно. Рыба костями своими неприятна, да вот этой непривычной чисткой, но возмутила-то ведь она не этим, а тем, что у кого-то ещё остаётся выбор, которого уже нет у неё. У бывших лузеров, а ныне куркулей ещё запасы какие-то остались, деликатесы по нынешней ситуации, а у неё дома шаром покати, и они могут ещё есть их, а она — уже на общественном питании. От этого ведь и к чистке этой рыбы её припахали — ей она уже нужна, а им ещё нет, и чистят её с ней только те, кто сами вызвались в расчёте на то, что так и будут в дальнейшем работать при кухне и поварах. И тоже ведь неглупо в принципе, и не только в плане доступа к той же жратве — оборудование-то кухонное всё на электричестве, и ток от бензогенератора на школьный пищеблок подаётся, а значит, есть возможность и свой домашний пауэрбанк в розетку воткнуть и подзарядить. Жаль, сама ещё с утра не сообразила! В обед, как окно в работе выдастся — обязательно надо за ним сбегать.
Ну а когда подсядут на это общественное питание абсолютно все, и недостатка в кухонных работницах уже не будет — в ментовку на службу попроситься, что ли? Тоже и доступ к электричеству по службе имеют, и рации служебные, и работа не настолько уж у них и пыльная. Служат же бабы и девки, заменяя недостающих мужиков? И к кухонным работам ни одна ведь не припахана. И пацанву эту свежепризванную как только к ментам на службу определили, так сразу же и от кухонных работ освободили, гражданских баб на них припахав. Да, придётся дежурить, охранять и патрулировать, но кому сейчас легко?
Тем более, что у них и вакансии сейчас практически на всех уровнях, включая и офицерский, а у неё, как-никак, и опыт руководящей работы, и высшее образование. Ну да, не юридическое, но кому оно сейчас-то нужно, это юридическое? И женихов ведь там у них полно, включая в их число и позавчерашних женатиков, у которых семьи остались там, в прежнем мире. А она ведь вовсе не дурнушка, иначе разве сделала бы карьеру там, где без блата шагу к цели не ступишь? Да, не первой свежести, ну так и без детей же, что перед вдовами и разведёнками, бэушными с довесками — неоспоримое преимущество. Ну да, ещё готовить, конечно, надо научиться, но это ведь теперь так или иначе придётся, так что это и выносится за скобки как неизбежное во всех случаях. Да, над всем этим надо на досуге хорошенько подумать.
А у куркульш этих в забавную сторону тема их болтовни свернула — на мужей теперь друг дружке жалуются — наорали на них типа безвинно, а одна ещё и затрещину от своего схлопотала, когда попыталась руки в боки упереть. Спасибо хоть, не в торец! А за что, спрашивается? За то, что за порядком в квартире следили и домашний уют создавали, заставляя мужиков весь лишний хлам в гаражах держать? Мало ли, что инструмент? Если нужен будет, то и в гараж за ним сходит, не сотрётся! Вот варенья с соленьями, маринады и картошка, большая часть которых тоже в этих гаражах хранилась, чтобы не захламлять ими квартиру — вот это действительно трагедия! А им всё железяки эти ихние! Гаражи-то эти где? Правильно, эта сталинская городская застройка для простого советского народа не предусматривала массовых частных автомобилей, так что кооперативные гаражи не у жилых домов, а все вдоль ближайшей железной дороги, которая как раз на границе между Днепровским и Вознесенским городскими районами. Там они и остались, вместе со всем остальным городом. И опять в лучшем положении оказался кто? Нищеброды, у которых вообще не было гаражей, и всё нужное им захламляло ихние квартиры к недовольству их жён, у кого они были. Теперь-то такие, небось, ощущают себя королевами Шантеклера!
По части всякого железного хлама Аня прекрасно их понимала. Да разве место этим грязным железякам в приличном жилище приличного человека? Если понадобится в кои-то веки, так ремонтные бригады со всяческими ЖЭКовскими сантехниками на что? С какого перепугу ей свои руки всем этим марать, когда лузеры эти есть, ни на что лучшее не годные? Вот если нет денег заплатить им — правильно, тогда марайся сам, но железяки — правильно, не сотрёшься от того, что в гараж за ними сходишь. Зато по части запасов, о которых все эти куркульши неподдельно горевали, менеджерша с трудом удерживалась от злорадной усмешки. Так вам и надо, лузершам! А то домашнего уюта вам подавай, прямо как у приличных людей! Да кем вы себя возомнили, спрашивается? Правильно их мужики обозвали — дурынды и орясины стоеросовые, стервы и ходячие стихийные бедствия.
И досаднее всего Ане было осознавать, что и сама такая же, если не худшая. Ну вот нафига она на сталинку эту польстилась, когда ей предлагали ещё лучшую квартиру в нормальной современной новостройке? Престижный исторический район? Ага, вот с этим быдлом в придачу! Но фиг даже с ним, фиг даже с намного более приличным окружением там, главное — жила бы там, так и не попала бы сейчас в эту передрягу с этими лузерами, а так и продолжала бы наслаждаться своей нормальной современной жизнью в нормальной современной цивилизации. Возможно, даже пожалела бы при случае этих несчастных. Ну и не дурында ли она после этого, в самом-то деле?
— Вы чего так мало привезли? — наехала бабка Меланья, ныне шеф-повариха, на бойцов экипажа пожарки, — Нам на готовку еле хватает, потом посуду ещё чем-то мыть, да чистоту на кухне наводить, и людям ещё для питья надо воды накипятить, а вы половину цистерны только привезли, лентяи! Вот ужо нажалуюсь я на вас Семеренко, да снимет он с вас стружку так, что не обрадуетесь!
— Жалуйтесь, Меланья Никитишна, сколько влезет, — ответил водила, — Я утром с полной цистерной еле-еле взъехал на подъём. Семеренко в курсе, и возить по этой тропе по пол цистерны — это его команда, и ничего он нам не скажет. Если мало вам этой воды — ждите второго рейса, ещё пол цистерны привезём.
— А нам сколько ещё ждать? — возмутилась баба, стоявшая первой в очереди к питьевому бачку, — Мало того, что кипяток, так ещё и не хватает!
— Что за шум, а драки нету? — поинтересовался подошедший Зозуля.
— Мужикам весь бачок во фляжки разобрали, а нам уже и не осталось! Мы вам что, люди второго сорта? — загалдела очередь, гремя бидонами, канистрами и вёдрами.
— Мужики работают, им нужнее.
— А мы, значит, прохлаждаемся?! — завизжала самая истеричная, — Солнце вон уже как печёт, и что нам теперь, от жажды подыхать?
— Млять, они бы ещё по два ведра каждая себе набирали! — капитан обернулся к своему спутнику, старшему лейтенанту слегка восточной внешности, а тот ухмыльнулся, кивнул и загорланил, подделываясь под Фарруха Закирова:
Горячее солнцеее, горячий песооок,
Горячие губыыы — воды бы глотооок.
В горячей пустынеее мы ищем следыыы,
И вот он, колодец, но нееет в нём водыыы!
Уч-Кутааак, хрен в колодцеее!
Без воды никакой нет защиты от солнцааа!
Ты в пустыне — жестокий облом,
Уч-Кутааак! — и оба рассмеялись.
— Поиздевайся мне тут, поиздевайся, чуркобес немытый! — Меланья погрозила шутнику пальцем, когда отсмеялась сама, — Но воду берите, где хотите, а по пол цистерны её возить — это не дело.
— Так, бабы, всё с вами ясно, — определился Зозуля, — Есть среди вас согласные не ждать кипятка, а взять прямо сейчас сырую воду и кипятить себе самим? Вот вам пол цистерны, набирайте, уносите и не сотрясайте мне тут воздух. А несогласные — ждите, и тоже чтоб никто здесь больше не голосил громче меня.
— А нам на кухню?! — возмутилась шеф-повариха.
— А вам, Меланья Никитишна — что останется, и чем скорее вы освободите эту цистерну для нового рейса, тем лучше будет для всех.
— И что, так и будут возить по пол цистерны?
— Пока — да, по пол цистерны. Там очень крутой подъём.
