Пробуждение Осознание

— Странный вопрос... Но интересный. Не знаю. Слабость и безволие, не способность сдвинуться с места, пока их не пнут, думаю в данном контексте будет неверный ответ. Может мечта не та, слабо мечтают, чтобы найти в себе силы пойти за своей мечтой?

— Да, возможно это часть ответа. Но не совсем. Если взять обывателей, которые вроде как вполне нормальные, хорошие работники, возможно не крепкие специалисты, но работяги которых как научишь, как скажешь делать — так и будут делать. И зарабатывают, допустим нормально. И на жизнь хватает и поднакопить чуток. Мечтают, допустим поехать в жаркие страны на море, пляж, выпивка... Но не едут. Остаются у себя, проводят отпуск дома или недалеко от него на природе, на даче. Но не более. Отдыхают и вновь возвращаются на ту же работу. Но не потому что не хотят, не потому что не мечтают. А потому, что знают: там, где-то там, где и трава чудесатей и бабы грудастей, соблазны иные, другие. И расценки, цены иные. Дома, где их знают, есть те, кто их остановит от чего-то. С друзьями поехали на рыбалку, водка, пиво и кто-то из знакомых, которого они уважают и который может дать им люлей, остановить тем самым их пьяную драку. А где-то там, за далёким бугром, такого может не оказаться. Мало того, если их пьяных кто-то местный, кого они не знают, попытается остановить, возможно кулаками, то они не остановятся, только распалятся больше. И, соответственно вляпаются в крупные для них неприятности. Потому что им нужен не пастух, им нужен не поводырь, им нужен погонщик. Более старший зверь из той же структуры, понимающий их и имеющий право их наказать в меру проступка.

А если чужой это сделает — его порвут. Потому что так или иначе они либо выходцы из каких-то общин, либо в них состоят.

И там, где их знают, но где считают чужими, их вовлекут во что-то, в какую-то авантюру. И часто таких не отпускают далеко от общины. А если и отпускают, то в строго рекомендованные места. Причём расписано всё: куда пойти, кто экскурсовод, где можно покушать, где что можно и нужно купить.

Отпускают туда, где есть свои агенты влияния. И даже не потому, что вести себя не умеют. Что несдержаны. А потому, что простые работяги, крестьяне, обыватели офисного планктончика, продавцы — они же основные покупатели и поставщики услуг, предоставляемых общиной самой себе и другим. Основа могущества и основной ресурс любой общины — его население. И часто, в попытках сохранить общность, сплотить общину, те, кто уже добился власти, начинают закручивать гайки. И действуют грубо, жестоко зачастую. Особенно чем более примитивные вожди, чем более примитивно общество, тем жёстче воспринимают в штыки любую инаковость, любое отличное от их мнение. И очень жёсткая иерархия власти с чёткими, но размытыми границами кому чего дозволено. Кто не с нами, тот против нас! Это, пожалуй, самый основной девиз примитивных группировок. Но вызван он в основном тем, что стоит появиться чему-то новому, как устоявшийся быт меняется, а закостеневшая властная структура, либо не успевает подстраиваться, либо меняется настолько быстро, что начинается демонение сознания и лидеров и населения. Потому что что-то новое — это возможность стать отличным от других. Появляются радикальные течения, развилки, конфликтующие между собой. И общество распадается раздираемое внутренними склоками.

И многие простые обыватели, которые просто живут где-то, работают, на самом деле часто выходцы из каких-то закрытых обществ. Некоторые — агенты влияния, разведчики, шпионы. А некоторые — беженцы из закрытых систем. Из систем, попади они обратно в которые, им скорее всего не выбраться, тем более самостоятельно. Потому что там знают их силы и слабости. И могут не заставить даже а просто натолкнуть на тот путь, пойдя по которому они насовершают такого, что потом их долго карать будут те, кто их поймает.

— Вот, смотри, небольшой заводик. Ну... относительно небольшой. Наш, когда-то, но захватили его, поставили начальником своего. Ничего особо не меняли. Разве что поток товара идёт уже не к нам, а противнику. Нам тоже, но уже по завышеной цене. А действуют так, будто от нашего имени. Если ничего не менять, то успешность предприятия сделает так, что противник там не просто укрепится, а врастёт, обрастёт связями и будет считаться успешным, в его команду пойдут молодые специалисты с охоткой. При этом, действуя под нашими флагами, гербами, они, так как находятся под влиянием нашего врага лишь в чём-то будут действовать нам на пользу, но в основном, в каких-то ключевых моментах, нам это будет идти во вред. Устранить начальника физически, по некоторым причинам не целесообразно. Хотя бы потому, что начальником он поставлен тем, кто на начальственной должности повыше в нашей же структуре. А его тронуть особо тоже по некоторым причинам может быть не целесообразно, потому что не выявлены основные звенья цепочек внедрённых агентов в сети. И если завод будет продолжать действовать успешно под началом чужого агента влияния, у нас не будет видимых причин не поощрить его как-то от нашей системы, возможно даже продвинуть по начальственной должности и задвинуть его где-то, чтобы продвинуть на тёплое местечко своего, без веских причин не удастся. Особо в эту интригу вникать не стоит. Довольно шаблонная. Но как думаешь, как тут можно поступить, что сделать?

— Самое простое — дискредитировать начальника в глазах подчинённых.

— Ага. Это можно. Но как ты собираешься это сделать? У тебя там есть свои агенты?

— Так это же наше предприятие, они нам отчёты, доходы присылают. Там наших агентов в округе полно. Слабые, не опытные, но всё же. Заодно и им шанс по-практиковаться.

— Нет, нет, задействовать некоторых спецов, чтобы состряпать дело — не та величина. Не та сошка, ради которой стоит задействовать пусть и слабых ещё, но довольно ценных специалистов, тем более тех, о которых не известно возмно ещё врагу. К тому же затраты на то, чтобы состряпать дело, в репутационном плане будут превышать предполагаемые потери. С чего бы вдруг вроде как своего гнобить? У тебя итак уже бей своих, чтобы чужие боялись прокачано настолько, что такими темпами с тобой и работать никто хотеть не будет, не держа камня за пазухой.

— Так зачем вообще тогда обращать нам на это внимание?

— Затем, что хочу посмотреть насколько в чём ты вырос.

Принц просмотрел по нейросети отчёты с предприятия, списочный состав сотрудников, личные дела, схемы зданий, где что расположено, контракты на поставки, планы по расширению производства...

— В принципе, у них большой контракт на подходе, по которому сроки горят. Небольшая диверсия на производственной линии, так, чтобы на несколько дней остановить производство... И тогда и сроки поставки могут быть нарушены, что может повлечь ещё и довольно крупную неустойку.

— Ага, ага. Просто. Если заслать туда агента, способного это провернуть. У тебя есть такой? Своих — не дам.

Заводик слишком незначительный, чтобы принц обращал на него своё внимание, и агентов поблизости не было. Да и внедрение со стороны — процесс длительный. А системы защиты и оповещения как раз на родовой силе, так что магией воздействовать или перехватить контроль над разумом рабочего — засветиться в своей же системе. Что равнозначно росписи в том, что сам же и устраиваешь неприятности.

— Ничего особо в голову не приходит, — честно признался принц.

— Ну что же. Хорошо. Смотри, подключение же к камерам с завода у тебя есть? Вон, видишь рабочий. Квалифицированный трудяга, работает от звонка до звонка честно и добросовесно. Вот вот должны повысить до бригадира. Уже несколько раз собирались его повысить, но каждый раз перед повышением что-то да случалось. Незначительное, но всё же. После работы в комнате отдыха бухнул с приятелями, да начальнику смены попался. То с кем-то поцапался, поругался громко, опять начальнику смены попался. Ничего криминального, но позволяло продвинуть вверх по ступеньке в должности не его, а кого-то другого. При прочих равных условиях, выбор падал на тех, кто менее конфликтный и более свой. Но выслуга лет, добросовестная работа, плюс расширение производства, других достойных кандидатов особо нет, тем более знакомых уже с этим производством, а задвигать его дальше нет причин, да и уже будет для начальства нарушением, ведь они не поощряют достойного работника, способного, к тому же и так частично выполняющего обязанности бригадира среди своих сотоварищей. Да и само начальство планирует и стремится обрадовать этого работягу повышением, уже готовится приказ о переводе в новый цех не то что бригадиром, а начальником смены сразу для нескольких бригад.

Работник уже чуть ли не на постоянке с товарищами по работе выпивает. Начальнику смены дерзит, ругает, но не выходит за рамки.

Начальник смены тихонько посмеивается и воспринимает ругань как дружескую перепалку радеющего о благе на производстве и причиной ругани считает лёгкую досаду, что его так долго задвигали. Именно он советовал в новый цех его начальником смены. И документы о его назначении уже подписаны директором завода и лежат в папочке с открытой датой.

— Думаешь, это не так? Его поведение вызвано не тем, что его не повышали, а наоборот, из за того, что хотели, хотят повысить?

— По некоторым косвенным признакам, думаю, что как раз таки сам этот рабочий и устраивал всё так, чтобы его не повысили, чтобы продвинули в должности других. А тут чуйка ему сообщает, что начальство готовит ему крупную подлянку.

— Повышение? Тут же немного не та опера, где: не можешь справиться — отправь на повышение. Думаешь, агент с какой-то другой стороны, которому почему-то надо находиться именно на этой должности? Но... Смысл? Глухомань. Ничего секретного на производстве нет. Если его заслали в подобный мухосранск, каких и по округе много, в качестве наказания, так повышение ему наоборот на пользу пойти может. Посмотрел его личное дело, он не только начальником смены, но вообще возможно директором завода стать может.

— Ага. Ага... Возможно может. Но не хочет. Почему?

— Значит, скорее всего скрывается. Или просто ждёт окно, чтобы тихо и незаметно пройти куда-то. А занять начальственную должность, значит стать более заметным. И тихо уйти уже может не получиться.

— Да, это уже ближе к телу. Хотя, тут скорее и то и то.

— А ещё и это и то и сё, — угукнул принц. — А конкретнее.

— Некоторые не стремятся к повышению не потому, что не считают себя достойными, что недостаточна квалификация, а потому, что чем выше должность, чем больше зарплата, тем больше благ доступно. И получив доступ к благам, становятся заметнее для многих. Ведь они становятся потребителями более качественных и дорогих услуг. И либо знают, что не смогут сдержаться, быстро, став успешными в глазах общества, достигнут ещё больших высот, раскроют свой потенциал. А потом их втянут во что-то... от чего они стараются сбежать. Хотя... это всё же не очень применительно к этому рабочему. Просто этот работяга — высококлассный специалист, но в совершенно ином деле, в совершенно иной профессии. И там, откуда он, если о нём прознают, то его легко возьмут под контроль. А в той местности его оставил на время кто-то другой, чтобы создать окно и вывести своего специалиста на подготовленную для него площадку, подчистив все хвосты и сбросив с хвоста всё лишнее. И тогда он уйдёт туда, где для его работы будет всё необходимое и его потенциал раскроется и он будет приносить баснословные прибыли своему нанимателю и сам зарабатывать не хило, да так, что уже сам возможно сможет поставить под контроль ту систему, которая сейчас пытается поставить под контроль его.

— Хм, так может и нам такой специалист подходит? Может к себе заманить? Тем более, что он итак сейчас в нашей системе находится. Нам до него дотянуться легко.

— М-м-м... Вряд ли... С тобой, со мной, он работать если и будет, то не так. Ты же не знаешь в чём его специализация, в чём он талантливый мастер. Есть такая поговорка: талантливый человек талантлив во всём. Потому что достигая мастерства профессии, развивая мастерство, становишься зачастую мастером во многом. Но обычно, даже будучи мастером во многом, во многих сферах различных ремёсел, истинного мастерства достигают лишь в чём-то одном. Но такие мастера работают лишь на личных связях и доверии, нарабатываемом на протяжении долгого пути взаимных проверок на вшивость. И то, в чём он действительно мастер-виртуоз, так и останется для посторонних сокрыто.

— Но использовать ты, похоже собираешься именно его? — полуутвердительно спросил принц.

Отец кивнул в знак согласия.

— Однако использовать в тёмную такого, как ты говоришь, мастера — может быть чревато.

— И даже более чем чревато, учитывая, чьи следы на нём, кто его проводник. Но если мы поможем ему избежать ненужных ему проблем, возможно сможем рассчитывать на то, что услуги он оказывать будет и нам и, при прочих равных условиях, если встанет выбор: кому оказать услугу, нам или нашим противникам — возможно сделает выбор в нашу пользу.

— И как ты собираешься тогда его использовать?

— А? Никак. Просто молчаливое одобрение. И лёгкий намёк нескольким начальникам гораздо более высокого ранга, что нам интересен этот завод и его успехи. Внимание старшего всегда привлекает внимание множества младших. И те места, те личности, на которых направлено внимание старших, становятся местом притяжения их младших. Им же тоже интересно: что же там такое интересное. Почему среди множества других похожих локаций, внимание старшего привлекла конкретно эта локация.

— Ага, то есть там начнётся нездоровое шевеление. Начнут стекаться начальники всевозможных мастей,со всей округи и региональных центров, которым обязательно требуется сказать своё веское слово, выдать своё ценное суждение... А рабочие, нечальники цехов, директор... постепенно начнут звереть от бесконечно мешающих работе проверяющих перед приходом очередного высокого начальства, перед приходом которых ещё и всевозможные проверки систем безопасности и долгие нудные объяснения кому куда как стоять перед видеокамерами прессы под взглядом сурового начальства объясняющих перспективы светлого будущего честного труда и потенциал развития работы... и какая-то небрежность работяги, со злости затянувшего гайку на конвеере чуть туже обычного, или навиду совершит ещё какую-то небрежность, ведь начальство туго затянуло гайки самому работяге... Если конвеер не остановится по причине поломки, то из-за бесконечных согласований череды начальствующих проверок, открытие нового цеха отложится на недели, а то и месяцы. Контракт на поставку заводом сорван. А работяга загодя набьёт морду начальнику цеха или подерётся с кем-нибудь, чтобы его битую синюшную рожу точно не показали по телеку и перед камерами подвинули бы очередного другого лучшего работника.

— Совершенно верно. Хотя, возможно работяга в этой суматохе и обрубит хвосты, исчезнув с этого горизонта в неведомые дали.

— Но с чего ты решил, что это действительно так? Или что мастер неведомо чего поймёт намёк? Да и зачем это нам?