Однокомнатная романтика. Общий файл.

Далее...Я планирую выпустить ряд товаров с изображениями новых автобусов. Кружки, открытки...Все самое дешевое, но продаваемое. На фоне общей рекламы и шумихи в прессе, эти товары вполне окупят один автобус.

Вижу в их глазах интерес, изучают документы, переглядываются. Двадцать минут уже истекли, а мне все еще задают вопросы, уточняют. Наконец, выступает отец:

— Я вижу, вы указали свою долю в планируем предприятие. Вы хотите половину...Это наглость.

— Ничуть, — твёрдо заявляю я. — Я также планирую заключить долгосрочный контракт, который гарантирует мне место руководителя проекта и, соответственно, взять на себя все риски и обязательства.

— А не молод ты, такие обязательства брать? — Медведь глянул на меня исподлобья.

— За меня говорят мои дела, а не возраст, — возвращаю мрачный взгляд. — Подробный бизнес-план, статистика...

— Чушь! — Медведь комкает свои копии документов и метко швыряет в урну. — Бред малолетки, возомнившего себя бизнесменом.

— Действительно, — его поддерживает Колобок. — Это уже не смешно — столько времени зря потеряли. — Он аккуратно сминает бумаги и кладет в урну.

— Я изучу ваши документы подробнее, — неожиданно заявляет Жаб. — Идея мне нравится, ваш обстоятельный подход тоже...

— Серьезно? — не верит Медведь.

Жираф молча изучает мои бумаги, а затем под недоуменные взгляды Колобка и Медведя убирает их в свой портфель.

— Возможно, это не плохая идея, — заявляет он. — Нужно подумать.

— Изучу на досуге, — отец складывает документы вдвое и убирает в стол.

Медведь и Колобок в растерянности, кажется, они уже пожалели, что выбросили бумаги в урну. Тогда я решаю сыграть свою последнюю карту.

— Есть еще кое-что, — с ужасом чувствую, что мои губы разъезжаются в акулоподобной улыбке, как у отца. — Мне стало известно, что складская зона на юге города продается. Информации пока нет в общем доступе, так что тот, кто успеет первым, имеет все шансы заключить выгодную сделку. Думаю, это место может стать отличной площадкой для моего предприятия.

Новость вызвала бурное обсуждение. Особенно выделился Колобок:

— Это отличная новость! Но почему вы так уверены, что мы не воспользуемся вашей информацией и не перекупим участок?

— У вас есть определенная репутация, — я слегка польстил. — Верных определенным принципам людей. Думаю, вы так не поступите.

Колобок хотел что-то сказать, но его опередил отец:

— Репутация в нашем деле много стоит, а её потеря может обернуться крахом.

Жаб, Медведь и Жираф согласно закивали. Колобок смолк на мгновение и быстро подтвердил:

— Конечно! Мы следим за репутацией.

— Я не сомневаюсь.

Я и правда, не сомневался. На репутации этих людей держалось очень многое, и тем, кто бы попытался эту репутацию очернить, можно только посочувствовать.

Мне задали еще несколько вопросов, прежде чем собрание закончилось.

Из кабинета я вышел на гудящих ногах. Ира одобрительно мне кивнула и указала на кресла:

— Отдохните, Игорь, — Василий Александрович примет вас через несколько минут.

Ясно. Теперь отец хочет побеседовать те-а-тет. Что же, так даже лучше, мне есть, что у него спросить.

— Проходите, — я толком не успел устроиться в кресле, а меня уже вызывали.

Конференц-зал был пуст, но я в нем и не задержался. Прошел насквозь и оказался в еще одном коридоре. Не здание, а настоящий лабиринт... Члены Совета, уже покинули здание, воспользовавшись неприметным лифтом, который вел непосредственно в подземный гараж. Я же без стука вошел в личный кабинет отца.

Тут он, обычно никого не принимает, зато позволяет себе вздремнуть или перекусить. Рабочий стол, диванчик, маленький холодильник и шкаф с документами. Ничего лишнего. Подозреваю, что это самая охраняемая комната в здание.

— Возвращение блудного сына удалось, — похвалил отец, уплетая огромный кусок домашнего пирога. Готовку родной матери я признал сразу. Облизнулся и потянулся за свое долей. — Выступление прошло на ура.

— Так уж и удалось? — поскромничал я.

— Еще как! — отец был очень доволен. — Я рассчитывал на поддержку одного...А ты заинтересовал сразу двух! А еще будет мой голос...И не кривись! Это не блат, мне действительно нравится твоя идея.

В общем, не буду вдаваться в подробности наших внутренних склок и интриг, но теперь, раз заинтересовались эти двое, остальные сделают все, чтобы не пролететь мимо проекта. Поверь, найдут повод...изобразят, что делаю тебе одолжения, словно бы и нехотя, но деньги дадут. Подкупил ты их свое идеей с открытками и чашками. На такой мелочевке можно стабильно зарабатывать годами...

Я невольно улыбнулся, похвала отца много стоила.

— Ладно, — тем временем мой родитель выхватил у меня из под носа последний кусок пирога и заявил. — Показывай фотки!

— Какие фотки? — не понял я.

— Как какие!? Девушки своей! Или ты её с собой привел? Неужели в приемной оставил?

— Дома оставил, — немного оторопел я от такого напора.

— Нууу, — разочарованно загудел отец. — Я так не играю. Все! Сегодня же идем к тебе в гости. Сейчас с делами разберусь, заедем за матерью и...

— Нет! — я был не против познакомить Марину с родителями, но мне очень хотелось провести сегодняшний вечер с ней наедине. Я уже и так впечатлений набрался, пока представлял проект.

— Почему? Родителей стесняешься? — оскорбился отец

— Ага, — согласился. — Очень стесняюсь!

— Переживешь, — шутливо отмахнулся отец. — Нет, серьезно. Когда? Заметь, я, даже, не прошу тебя вернуться домой и жить с нами. Просто хочу зайти в гости и познакомиться с девушкой. Ты, кстати, обещал нас познакомить.

— Давай через пару дней, — вздохнул я. — Там еще с её родителями не все ясно...

— Ты им не понравился? — вскинул брови отец.

— Можно и так сказать, — хмыкнул я. — Все-таки они думали, что я её похитил, а те уроды, что ей "дурь" подсунули и меня побить хотели, там еще и наплели в три короба...

Я осекся. Отец смотрел на меня со своей ласковой акульей улыбкой, от которой чай в чашках остывал быстрее, чем на морозе:

— Дурь...Похищение...Хотели побить...Сын, ты, кажется, не рассказал кое какие интересные подробности своей жизни.

Расслабился. Проговорился. Сам виноват.

Пришлось выложить отцу всю историю от начала до конца.

— Весело живешь, — сообщил он мне. — Интересно...с огоньком!

— Угу, — кисло кивнул я.

— Ладно, не куксись, — неожиданно мягко сказал отец. — Ты прав — действовать нужно аккуратно, чтобы зазнобе твоей не навредить. Я вообще не буду вмешиваться...пока. Димка твой не дурак, разберётся, что к чему, а уж потом...

Если бы недоброжелатели могли видеть этот оскал, они бы сам уже бежали сдаваться в полицию.

* * *

Домой я возвращался в приподнятом настроении. Отец заверил, что ход проекту дадут, причем в ближайшее время, поэтому мне стоит уволиться с работы и заняться точечным планированием, продумывать мелочи и возможные проблемы.

Пришлось согласиться, хотя на счет работы я еще вяло по возражал, но отец решительно отмел все мои аргументы и убедил сосредоточиться на проекте.

— Отдохни немного, все дела я устрою и позвоню, — распорядился он. — Ты пока разберись со своими проблемами. Надежный тыл — это очень важно. О деньгах не беспокойся, я уже перевел немного на твою карточку. Не спорь! Все равно заставлю отработать каждую копейку.

Марина уже ждала меня и помахала с балкона. Когда я поднялся на этаж, дверь квартиры была открыта, а девушка нетерпеливо выглядывала наружу.

— Ну как? — она тревожно заглянула мне в глаза.

Вместо ответа обнимаю её, целую и начинаю вальсировать.

— Великолепно, — сообщаю хорошие новости. — Сегодня отмечаем, устроим маленький праздник.

— Это как? — заинтересовалась Марина.

— Увидишь.

Я так устал, что подавил свой первоначальный порыв провести вечер в ресторане. В нашей уютной квартирке намного лучше. Поэтому поужинав домашним, мы ограничились бутылкой вина и блюдом с тонко нарезанными ломтиками пряного и острого сыров.

Я зажег свечу, погасил свет, и мы устроились на диване.

Сгорая от любопытства, Марина попросила рассказать в подробностях, чем я сегодня занимался. Играть в тайны и дальше мне не хотелось, поэтому я честно все рассказал. Только про свою родню старался говорить очень обтекаемо, хотя и осторожно намекнул, что из богатой семьи...очень богатой.

Не уверен, что Марина поняла. Её больше интересовали мои личные успехи, чем моих родителей. За это ей огромное спасибо.

Девушка сообщила, что завтра с утра собираться по магазинам с Ольгой, Марией Николаевной и Оксаной. Моя тихая и скромная сестренка не желала оставаться в стороне и попросила взять её с собой. Думаю, они уже и через ноутбук переписываются.

— Ну, да.., — смущенно подтвердила мои подозрения Марина. — У тебя такая классная сестра!

С этим не поспоришь.

Вечер пролетел незаметно, Марина уже начинала клевать носом, поэтому я поспешил убрать остатки еды и начать укладываться.

Порядком захмелевшая Марина, совершенно не стесняясь, того, что свет еще не погашен, скинула халатик, повесила на спинку стула и, только потом, взобралась на кровать.

Фигурка у неё...Я невольно залюбовался плавными изгибами тела, притягательной грудью и темным треугольником волос внизу живота. Меня бросило в жар, когда девушка прижалась ко мне.

Она охотно откликнулась на мои поцелуи, доверчиво позволяя обнять себя. Ласкаю её губы, а сам медленно вожу ладонями по спине, по талии, перемещаюсь на живот. Марина ощутимо вздрагивает, когда мои руки добираются до упругой груди. Острые сосочки щекотят ладони.

Марина не сопротивляется, только прикрывает глаза от смущения, щечки покраснели, дыхание участилось.

Левой рукой двигаюсь вниз, глажу бедро, а затем осторожно просовываю ладонь между сведенными ножками. Марина испуганно вздыхает, но не успевает отпрянуть, я уже осторожно ласкаю её рукой. Девочка дрожит, начинает тяжело дышать и...боится.

Я чувствую её внутренне напряжение, она молчит, но...еще не готова. Надавить на неё сейчас и она не откажет, но это будет эгоистично и подло. Поэтому медленно прекращаю ласки, двигаюсь руками к талии и...неожиданно начинаю щекотать девушку.

Не ожидавшая такого, Марина смешно хрюкает и начинает хихикать. Напряжение мгновенно спадает. Она не остается в долгу и пытается ущипнуть меня.

Мы еще немного повозились, прежде чем поцеловаться и уснуть.

Несмотря на предыдущий трудный день, проснулся я рано. Можно было еще поваляться в постели полюбоваться на спящую Марину, но я решил встать и сделать девушке сюрприз.

Убедившись, что в наличие есть все необходимое, я принялся за готовку. Хорошо, что мы вчера не стали открывать баночку с красной икрой, тогда мой замысел мог и не удастся.

В кастрюле я смешал немного воды, муки, яиц и оливкового масла, добавил сахар. На медленном огне разогрел сковороду и смазал оливковым маслом, совсем чуть-чуть. Блинчики получились на загляденье. Аккуратно заворачиваю в них игру и готовлю чай с лимоном. Сервирую поднос и иду в комнату.

Удивленная Марина только что проснулась, и натягивает одеяло до самого подбородка, еще не разобравшись, что к чему. Но вот разглядела блинчики, про одеяло сразу забыла, её уже волнует не то, что я откровенно пялюсь на её грудь, а содержимое тарелки.

— Это мне? — еще не верит своему счастью девушка.

— Тебе, — я поправляю подушку, чтобы она могла сесть поудобнее.

Довольная Марина уплетает блины и запивает чаем. На меня бросает благодарно-восторженные взгляды, от которых хочется пуститься в пляс.

Вскоре приехала Ольга и Оксана, я вышел проводить Марину и поздороваться с девушками.

— Поздравляю, — невозмутимо кивнула Оксана. — Отец вчера открывал шампанское и хвастался, что ты не только взялся за ум, но и преуспел в этом.

— Спасибо, — я довольно улыбнулся. — Но, пока, еще нет никакой конкретики...

— Не тормози, Игорь, — оборвала меня Оксана. — Если отец сказал, что проекту дадут ход, значит дадут. Он в этом разбирается получше остальных. Поэтому, отдыхай, пока есть время, а потом готовься пахать, как валовая лошадь.

— Как скажешь, — я чмокнул Оксану в щеку. — Не волнуйся, сестренка, буду пахать.

— Кстати, — вспомнил я. — Как там Ксю? Что-то её не видно...

— Воюете, — сообщила Оксана. — Теперь все шишки сыплются на того полицейского, что её увел. Не знаю подробностей, но Ксю беситься только при упоминание его имени и постоянно строит ему козни. Так что спи спокойно, ты для неё больше не самая приоритетная цель.

Девушки уехали, им еще предстояло забрать Марию Николаевну. Пообещали быть к вечеру.

Я перекусил, сделал звонок в отдел кадров и договорился, что занесу заявление об увольнение и...все. делать было абсолютно нечего.

Немного пошатался по квартире. С легкой руки Марины, она приобрела невиданный доселе уют. Это непросто объяснить, но присутствие Марины ощущалось повсюду и несло в себе теплоту. Небрежно прошенный на кровати халат, тапочки в прихожей, зубная щетка в ванной, кружка с котенком на кухне...Это уже не моя квартира, а наша.

Приодевшись во все домашнее, я решил немного подремать на диване.

Позвонили в дверь. Кто еще? Я посмотрел в глазок и решительно заявил:

— Никого нет дома!

— Открывай! — потребовала Прохорова. — Не до шуток.

— Что вам нужно? — поинтересовался я через дверь.

— Открывай! — не унималась пенсионерка. — Разговор не для лишних ушей.

Я осторожно приоткрыл дверь и выглянул, но Прохорова ловко просунула в щель клюку. Около минуты мы боролись — я тянул дверь на себя, она, используя клюку, как рычаг, давила всем весом.

— Что вам нужно? — нервно спрашиваю, когда становиться ясно, что битву за дверь я проиграл.

Прохорова мрачно смотрит на меня и окончательно добивает:

— Хочешь жить — идем со мной!

"Бабка слетела с катушек" — мелькает паническая мысль.

Прохорова настойчиво тащит меня за собой, я, вяло сопротивляясь, спускаюсь вместе с ней на второй этаж и захожу в квартиру.

— Вам нужна помощь? — робко спрашиваю, стараясь не смотреть на охотничью двустволку на стене. — Что-то подвинуть?

— Ничего мне от тебя не нужно, — отмахивается Прохорова, тащит к окну и протягивает тяжелый армейский бинокль. — Смотри! Да не туда, вон за кустами!

Прикладываю бинокль к глазам и очень надеюсь не получить клюкой по затылку. Потрясающее увеличение! Я с любопытством рассматриваю пешеходов, машины, пока не замечаю, на что указывает Прохорова.

Вернее на кого. В кустах, у дома напротив, прячется уже знакомый мне парень, тот самый, что наведывался ко мне вместе с Олегом. Кажется, его звали Владом.

Парень игрался с телефоном, изредка бросая взгляды на мой балкон и дверь подъезда. Он следил за домом! Это не хорошо...

— Давно он там? — уточняю я.

— Три дня уже ошиваются, — с готовностью сообщает Прохорова. — В обед у них пересменка.

Зашибись! Оказывается, уже три дня за моим домом следят.

— Не дрейфь, — была полна энтузиазма бабка. — Ясно дело, что в квартиру хотят вломиться, момент выгадывают. Но мы им этого не позволим!