Сицилианская защита

Сначала крайним сроком было 25 мая, потом 15 июня. Когда же и к этой дате двигателисты не уложились, им был выставлен 'крайний крайний' срок — 25 июня, за которым должны были последовать соответствующие оргвыводы.

Административный нажим принес свои плоды и к концу июня два первых танка были сданы для проведения испытаний. Для этого обе машины были доставлены на танковый полигон в Кубинку.

18 августа на полигоне ожидали прибытие больших гостей. Летнее солнце нещадно жарило с небес, температура воздуха стабильно держалось за отметкой в тридцать градусов. Жаркое лето, бедное на дожди высушило траву, окрасив пейзаж в желтоватые тона, а ветерок, то и дело, то поднимающийся, то стухающий опять не приносил ни капли облегчения. Лишь горсти мелкой пыли от разбитой танковыми траками земли полигона вздымались в воздух, делая нахождение на улице еще более невыносимым.

Основной цикл испытаний к середине августа был закончен. Был обнаружен целый список недочетов, характерный, впрочем, для любой новой техники. Особо проблемным оказался двигатель. Будучи идеологическим приемником двигателя В-2, В-5 перенял у него и все 'узкие' места, такие как, например, чувствительность к качеству фильтров, а необычное для советского танкостроения поперечное расположение двигателя добавило немало седых волос, как полигонным техникам, так и представителям завода-изготовителя. С другой стороны, справедливости ради, стоит отметить, что большинство проблем устранялись на месте и лишь некоторые потребовали существенных проделок.

Так, более узкие траки шириной в 450 мм себя не оправдали. Возросшее давление на грунт съело не малую часть запаса подвижности, предоставленную более мощным двигателем. Пришлось практически на ходу переделывать ходовую под использование более широких 500мм траков. Впрочем, они уже были хорошо освоены промышленностью, что дало приятный бонус унификации со старшими моделями.

И вот на понедельник был назначен смотр техники с участием руководства наркомата обороны и автобронетанкового управления РККА.

В 10 часов утра на площадку, где стояли танки, и уже был выстроен личный состав, подъехали три 'эмки', из которых в полголоса перекидываясь фразами, выгрузились высокие гости. Встречающих возглавлял сам директор полигона с совсем не коммунистической фамилией Романов.

— Здравия желаю, товарищ маршал, — поприветствовал он старшего по званию из прибывших — заместителя НКО Кулика.

— Добрый день Игорь Константинович, чем порадуешь?

— Полный отчет о проведенных испытаниях еще не готов. Еще не проводились испытания на гарантийный километраж и на износ отдельных узлов и механизмов.

— Но свое мнение вы, конечно, о машине составили? — Это подошел Морозов, представлявший свое КБ и завод ?183 как производителя танка.

— Конечно, — кивнул Романов, — как-никак полтора месяца эти аппараты гоняем.

— Вот и расскажите нам, неофициально пока, что вы обо всем этом думаете. А мы с товарищами пока посмотрим, как машины себя на дистанции ведут.

Правильно поняв слова маршала, начальник полигона скомандовал стоящему рядом старлею начать показательный заезд. Раздалась команда 'по машинам' и танкисты шустро полезли внутрь своих броневых колесниц.

Делегация меж тем поднялась на специально сколоченный деревянный помост, с которого открывался отличный вид на полигон. Там два испытуемых танка как раз вышли на первый круг. Разгон, торможение, повороты, общая управляемость, — первая часть запланированного представления.

— Начну с конца, — меж тем начальник полигона делился своим мнением, — общее впечатление — сугубо положительное. Получился не танк, а мечта. Александр Александрович примите мои самые искренние слова восхищения. Ничего лучше я еще не видел и своими руками не трогал.

Морозов, расплывшись в улыбке довольно кивнул. Даже его вспотевшая на солнце лысина, казалось, засверкала самодовольством.

— Благодарю на добром слове, — сумев вернуть уголки губ на место, ответил конструктор.

— Дальше, товарищи, по порядку: ходовая. Повторюсь все, что вы слышите от меня, это не только мое личное мнение, это совокупное мнение специалистов полигона, которое пойдет в финальный отчет, — подчеркнул Романов. — Так вот, после увеличения ширины гусениц, никаких замечаний к ходовой нет. Торсионная подвеска выше всяких похвал. Имеется солидный запас прочности, есть простор для модернизации и увеличения веса машины. Уж как мы над машинами тут издеваемся, поверьте на слово, но эти узлы показали потрясающую надежность.

Молчавший до этого Федоренко Яков Николаевич, начальник главного автобронетанкового управления РККА, оторвался от бинокля и задал вопрос:

— А вот нам тут товарищ Морозов предложил проект доработки новой тридцатьчетверки. Заводчане предлагают сдвинуть башню чуть назад и толщину верхнего бронелиста довести до шестидесяти миллиметров. Как думаете, выдержит ходовая еще пару тонн веса? Не посыпится?

— Уверен, что выдержит, товарищ генерал, да вы сами посмотрите, — полковник махнул рукой в сторону полигона. Там танки как раз преодолевали своеобразную полосу препятствий.

Сначала тридцатьчетверка проезжала по череде невысоких поперечных холмиков, потом шел ров заполненный водой, глубиной метра в полтора и длиной с плавательный бассейн, крутая горка, ров, стенка и эффектный прыжок на завершение. Танк достаточно легко преодолел все заготовленные для него препятствия. С другой стороны было бы странно, если бы сплоховали уже полтора месяца обкатывающие машины экипажи. Понятно, что никаких заведомо сложных препятствий тут быть не могло.

— Впечатляюще, — тихо пробормотал начальник ГАБТУ. И уже громче, — хотя та же БТшка может не хуже.

— Так БТшка и легче более чем в два раза, — заступился за свой танк Морозов.

— Ладно, — маршал дернул плечом, — мы поняли, что ходовая в норме. Что еще можешь сказать о машине, Игорь Константинович?

— Что сказать... Внутри удобнее, просторнее чем в предыдущей модели, управлять теперь легче, не надо при переключении передачи всем телом на рычаг наваливаться. Ну и вообще коробка передач понравилась, хоть и ломалась пару раз. Обзор у командира отличный, а вот у мехвода так себе. Хотя качество оптики, конечно, желает лучшего. Боекомплект большой. Единственное слабое место, на мой взгляд — двигатель. Вернее его надежность.

Федоренко, внимательно слушающий начальника полигона, перевел взгляд на вытирающего платком лысину конструктора.

— Что вы можете нам сказать по поводу двигателя, товарищ Морозов. Видите, испытатели жалуются.

— Работаем, товарищ генерал. Двигатель еще сырой, это так. Мы сейчас бросили основные усилия на его доводку. Очень уж перспективный агрегат, думаю, месяца-двух нам хватит для того, что бы поднять его надежность на нужный уровень.

— Так может пока старым обойтись, как его В-2? Пожертвовать сотней лошадей в пользу надежности?

— Не получится, — Морозов мотнул головой, — мы корпус специально под В-5ый проектировали. Второй просто по высоте не пройдет.

На некоторое время на помосте воцарилась тишина. Все заинтересованные лица внимательно следили за эволюциями на полигоне. Там обе машины вышли на диретриссу и выпустили по мишеням по десятку снарядов. Сначала с места, потом в движении, и с коротких остановок. На этом показательная часть была окончена. Танки неспешно подползли на исходную. Последовала команда: 'к машинам', после чего личный состав выстроился перед танками.

— Ну что, товарищи, пойдемте, посмотрим на танки вблизи, — вновь взял на себя обязанности радушного хозяина полковник Романов.

За этот длинный день члены комиссии успели еще многое: пообщались с личным составом, участвующим в испытаниях, изучили машины внутри и снаружи, попробовали себя в качестве членов экипажа.

— Что думаешь, Яков Николаевич, — Кулик перехватил начальника ГАБТУ перед возвращением в Москву. — Мне Хозяину докладывать, на этой неделе. Что автобронетанковое управление думает по поводу нового танка?

— Управление, товарищ маршал, думает что... — Федоренко ответил, немного подумав, — что танк можно рекомендовать к принятию на вооружение. Хорошая машина.

— Отлично, — улыбнулся Кулик, — я тоже так думаю.

Кавалькада из трех черных 'эмок' отправилась в обратный путь.

Танк Т-34 м был принят на вооружение РККА в октябре 1941 года после внесение некоторых изменений и улучшений по результатам испытаний. Конечно до конца года пять сотен запланированных машин выпустить не удалось, однако уже в следующем 1942 году заводы начали переходить на выпуск модернизированной 34-ки. Последняя Т-34 не модернизированного образца сошла с конвейера в 17 июля 1942 года.