Книга 1. Осколок Далекого Прошлого.

После чего диск был просканирован в сотне различных диапазонах. Вскоре системное сообщение высветило:

"96,4% информации носителя успешно скопировано".

Ладно, глянем, что у нас тут.

Схемы, схемы, чертежи, ведомости по проекту...

Глянув в пояснение, я присвистнул. Малый разведывательный бот дальнего прыжка. Схемы тактических ракет. Схемы крейсера орбитального подавления и активной блокады. Сотни планов работ, схем, тысячи и тысячи чертежей...

Вот это уже не шутки.

Закрыв файлы, я активировал упаковку и кодировку на двадцать кодовых символов. Набор Нестерова занял две секунды.

— Да Андрей? Уже освоился в работе?

— Не совсем. Иван Павлович свяжитесь с военными, курирующими нас, пусть пришлют специалиста.

— Что-то случилось?

— Вскрыл древний ноут — там схемы построения военной техники. Пусть прибудут и официально проверят документы, мне не хотелось бы проблем. Особенно утечки.

— Большой объем?

— Более семисот Н-байт. Я не знаю, что там точно, но боюсь не для гражданского персонала эта информация.

— Уже связался, к тебе прибудет лейтенант из главка. Пароль "стандартный", — выделив последнее слово, произнес Нестеров.

— Что-то случилось? — Триш подошла совсем тихо, заставив вздрогнуть. — Уже закончил с проверкой?

— Почти. Сейчас упакую, и все будет нормально.

— Давай, наши обедать собрались.

— Хорошо я догоню. Эллис захватите, она, когда увлекается, постоянно про еду забывает.

— Прямо как Игорь... хорошо захватим твою ненаглядную. — Последняя колкость явно была лишней, но ничего не поделаешь.

Отступление первое.

Триш Новак устало сбросив в прихожей туфли на высоком каблуке и забыв про домашние тапочки, прошлепала босыми ногами по холодному полу в гостиную.

Гостиная представляла собой полный бедлам. Куча распакованной аппаратуры, паутина переплетений кабелей и одного громко похрапывающего мужчины лет двадцати-двадцати двух в кресле.

Триш переступая через толстые переплетения кабеля, добралась до дивана, и устало рухнула в него. Попробовав пошевелиться девушка издала тихий стон.

Как ни странно именно это и послужило пробуждением хакера.

— А Ласка, ты сегодня рано. Сокращенный день?

— В гробу я видела такие сокращенные дни! Я сегодня перебирала системные платы древнего архива в поисках хоть какой-то стоящей информации. — Триш повернулась на бок и, положив под голову декоративную подушку, произнесла:

— Хорь, составь отчет за меня, я устала как...

Договорить девушка не успела, помешал сигнал входящего вызова.

Оба вскочили с мест и вытянулись по стойке смирно, при виде голограммы немолодого майора в серой униформе.

— Как это понимать?

Оба сотрудника молча, пожирали начальство глазами, ожидая продолжения вопроса?

— Я вас отрядил как лучших специалистов группы прикрытия, сокрытия и сохранения стратегической информации, и что я вижу? — Мужчина на несколько секунд замолчал, вглядываясь в вытянувшихся, словно два оловянных солдатика подчиненных и тихо выругался. — Великолепно! Вы даже не в курсе произошедшего!

— Ирм майор! (Ирм — Обращение от более младшего военнослужащего к стоящему выше по званию.). Все наши действия про...

— Отставить! Вольно! Поздравляю, вы только что прошляпили базу данных о военной технике Темной Эпохи! Вас за это необходимо под трибунал отдать!

Триш Новак сильно побледнела. До нее дошла вся подоплека разноса.

— Ваше счастье, что данные перехватили наши коллеги. У меня целый час разглагольствовал их начальник отдела, про то какие у меня плохо подготовленные кандидаты и специалисты!

Ладно, на его лепет мне глубоко по... Ваша задача остается прежней. Контроль за действиями лаборантов и прикрытие распространения данных Темной Эпохи. Вы закончили проверку всех лаборантов привлеченных в проекте?

— Так точно Ирм Майор!

— Кроме одного, — Хорь болезненно поморщился.

— Имя?

— Некто Андрей Хмельнов. Личное дело недоступно. Личные данные закрыты за доступом 6-й категории.

— И вы докладываете об этом только сейчас?

— Я еще не закончил работу по взлому сервера данных...

— Бездари! У вас неделя разобраться с проблемой! Точнее два дня. Именно через столько подписано предписание о допуске к древним архивам послу Тендорианцев и ее аналитической группе!

Голограмма погасла. Оба "специалиста" тяжело выдохнули.

— Хорь! Какого х... ты ... кусок идиота и сломанной платы молчал?

— Его словно нет для системы.

— Что?

Триш нахмурилась и непонимающе уставилась на коллегу.

— Такое чувство что он и есть для системы как мыслящая единица, но его "нет"! Свидетельство о рождении, родственники, родители, братья, сестры. Ты понимаешь, вообще ничего!

Информация в детдомах, специализированных интернатах, закрытых заведениях о данном человеке просто отсутствует! Такого просто не бывает! Если готовят искусственную легенду, то делают это более корректно, но тут даже подтасовки данных нет!

Первые данные появились около двух лет тому назад. И все...

— Ты ничего не путаешь?

— Нет. Система не может ошибаться! — Хотя вид парня говорил об обратном.

— Ну, тогда берем его в разработку. Мне неохота работать с темной лошадкой за пазухой. Никогда не знаешь, что может выкинуть!

Следующий день прошел как самый обычный. Ну, почти. Нам дали доступ в спортзал для занимающихся факультативно, чтобы не сбивать расписание работы остальных. Так что ежедневные разминки и занятия продолжились. За нами подтянулись и остальные.

— Кого я вижу! Какие люди и без охраны!

В спортзал ввалилась развеселая команда спортсменов в куртках своей игровой команды.

Хмырев.

— Ну что Дикарь, потолкуем как мужчины, или опять нападешь из-за спины?

Ясно, решил навалиться скопом со своими дружками и устроить темную.

— Как мужчины? Ты ничего не путаешь? Или психолог тебя уже отпустил после происшествия?

Следом в зал ввалилось несколько девушек в похожей форме. Группа поддержки?

— Храбришься...

— Не вижу смысла, еще одно происшествие и тебе светят исправительные работы на благо общества.

— Так это тот козел, что напал со спины?

Я посмотрел на спокойного и слегка грузноватого сверстника Хмырева. Походу парни занимаются стратоболом или чем-то похожим.

— Эл будь добра захвати всех отсюда, мне надо поговорить с глазу на глаз с нашим бывшим однокурсником.

— Никто никуда не пойдет, — на лице Хмырева расплылась гадкая улыбка. — Я заблокировал блок А-192. Пока я не открою никто, и никуда не пойдет.

Я пожал плечами. Если среди них нет никого с индивидуальной военной нейро-сетью, то боюсь, придется отписываться за нанесение тяжких телесных. Судя по довольным улыбкам, так просто они не успокоятся.

— Ты хотя бы предупредил медиков, о том, что вовлек своих друзей на...

— Молчать! Ты сейчас у меня лишишься языка и пары ненужных вещей в твоем организме, после чего я займусь остальными, после того как мои друзья порезвятся с вашими девками.

Триш потянулась к поясу.

Парализатор? Неплохо.

— Ну, кто хочет заработать пару бутылок спайс-пива?

— Самому слабо?

— А мне и ненужно. У меня же есть друзья... — Его радостный смех сильно подействовал мне на нервы. Еле сдержался.

В мою сторону двинулся один из его дружков.

— Эл, будь добра посиди где-нибудь в сторонке.

Видимо эта шваль привыкла пользоваться какими-то привилегиями, в итоге вели они себя вполне спокойно. Как я понял, блок не только закрыт, но и видеоконтроль или отключен, или замкнут в кольцо. Хмырев был мастак на такого рода вещи.

Присев под правую руку парня, желавшего засветить мне по зубам, я двинул в солнечное сплетение, после чего распрямляясь, заехал в челюсть.

— И это все? Хмырь, я считал, что ты набрал стадо посильнее.

Они навалились всем скопом.

Нестеров прибыл через час после моего вызова, и спокойно развалившись в кресле, выслушивал угрозы и крики зама директора академии по физической подготовке и спортивному развитию.

— Да вы хоть понимаете, что натворил этот ваш... малолетний убийца! Шесть человек в реанимационных коконах с тяжелыми переломами. Трое с переломами челюсти. У одного полностью раздроблена ключица и правая рука! Вы хоть понимаете что чемпионат по стратоболу через две недели?! Да они месяц реабилитировать здоровье будут!

— То есть вы хотите сказать, что это ваша халатность позволила т а к вести себя вашим ученикам в стенах академии? Может мне обратиться в комитет социального контроля? — Нестеров улыбался. — Мой вам совет замените вашу команду, а точнее ее членов на лиц их замещающих. Ибо вашим ученикам теперь светят исправительные работы по окончанию медицинского лечения, уж в этом я вас заверяю!

— Я этого так не оставлю!

— А уж я-то тем более. Я рад, что хоть в чем-то мы с вами пришли к консенсусу!

Зам выскочил из кабинета директора словно ужаленный.

— Андрей, а ты умеешь находить неприятности. Вечером снимем показания с браслета. Мне интересно насколько ты продвинулся.

Я тяжело вздохнул. Даже второй уровень работы нейро-сети не давал нужного результата. Я не порвал себе ничего (имею в виду связки и мышцы), но такое чувство, что мне пришлось разгрузить вагон картошки. Я на ногах-то стоял с трудом.

Как я добрался домой, лучше не спрашивайте. С трудом добравшись до квартиры, я через силу загнал себя в ванную под горячие струи воды.

Горячая. Холодная. Снова горячая. Снова холодная.

Вода словно смывала усталость, и пыль тысячелетий, которая оседает на коже несмотря даже на рабочие комбинезоны.

В дверь постучали.

— Еще пять минут.

— Не торопись. Просто хотела убедиться, что это ты. Говорун сам не свой!

Выбравшись из душевой, я пару минут постоял под потоком теплого воздуха, обсыхая, после чего надел чистый банный халат.

Девушки о чем-то шушукались в гостиной. Все были встревожены.

— Что-то случилось?

— Андрей ты получил это?

Эллис взмахнув рукой, вызвала голографический экран, на котором шел текст сообщения. Вкратце: завтра в двенадцать часов нам с Эллис и остальным участникам сегодняшнего побоища явиться в здание прокуратуры по такому-то адресу, для дачи показаний, и возбуждения уголовного расследования относительно избиения двенадцати человек, и запугивания шести девушек группы поддержки стратобольной команды "Вертиго". Их же вроде две было?

— Нестеров в курсе. Данные с браслета и запись всего действа я ему перенес. Дальше уже будут проблемы не у нас, так что успокойтесь.

По крайней мере, я надеюсь на это. Все-таки превышение необходимой самообороны можно соотнести к каждому пострадавшему.

— Девчата, я понимаю все сегодня голодные, но сил нет, даже вилку поднять. Давайте закажу пиццу, а завтра заготовлю на несколько дней вперед.

— Э-э-э... а что такое пицца?

— Хм-м нечто круглое, с колбасой и сыром. Ладно, черт с вами, сейчас что-нибудь соображу.

Глава 4.

Девушки бывают разные. Даже очень. Красивые, манящие, или пугающие своим характером, или даже неестественной красотой.

Нас собрали в небольшом зале, чтобы познакомить с делегацией из посольства Тендорианцев. Восемь человек. Три юноши, пять девушек, включая саму леди-посла. Тея эр Рэмин была дета в темно-синий, с легким отливом, строгий деловой костюм, если не считать чрезмерного выреза на груди и слишком короткой юбки. Туфли на высоких каблуках придавали ей еще двенадцать сантиметров роста, подгоняя к моим метр восьмидесяти пяти. Голубые глаза, белоснежно-белые волосы, словно кто-то решил добиться идеально белого цвета.

Дело в том, что наши дорогие инопланетяне решили приобщиться к утерянной культуре далекого прошлого, и подали прошение в оказании помощи своими специалистами.

Нас всех познакомили. Парни тут же встали в стойку, словно стая гончих. Наивные, тут ловить нечего, она у ж е смотрит на них как на пыль под ногами.

— Извините, если для вас это покажется оскорбительным, насколько ваши специалисты владеют древними языками?

— Я думать не надо много силь, чтобы суметь надраться. Надеяться, что вы смочь пить больше!

— Не знал, что вы употребляете алкогольные напитки во время работы. Но знание вами языка не тянет даже на троечку, по десятибалльной шкале. Боюсь к переводам вас пускать опасно.

Судя по тому, как вытянулись лица, и покраснела наша госпожа посол, первое очко за нами.

— Ви есть Нахал!

— И не махал, а дирижировал. Раду буду поработать с вами, — и дежурную улыбку. — Обмен опытом есть обмен опытом, и нам и вам есть чему учиться.

Два — ноль. Судя по тому, как вытянулись их лица, такого отношения они к себе не ожидали. Эр Рэмин зло прищурилась, но быстро пришла в себя.

В голове прокатился легкий ветерок.

Эмпат? Мысли значить читать любим? Надо будет попросить у профессора ментальный глушитель психоволн. Мне хватит и Эллис с ее любознательностью.

В советское и российское время ходили слухи теории, как можно защититься от любителей влезать в чужую голову. Представлять яркую картину, железобетонную стену, либо что-то иное, мешающее сосредоточить внимание на ваших мыслях. Многие утверждали, что шапочка из фольги мешает читать мысли. Хм-м...

Пахабная картина во всех подробностях: прикованной к кровати эр Рэмин и все то, что с ней можно было бы осуществить, похоже, достигла своего адресата. Ветерок пропал, а сама девушка, покраснев, словно маков цвет отвела взгляд.

Три — ноль.

Гости свалившиеся на нашу голову буквально были из штанов выпрыгнуть, лишь бы их допустили к работе.

Вспоминая тот день, я и по сей день, считаю, что это было одной из крупнейших ошибок сделанных администрацией земного правительства. Крупнейшей. Я имею в виду то что они допустили их до работ с архивами.

Больше всего меня удивила аккуратность всех прибывших специалистов. Глухие, облегающие тело второй кожей комбинезоны. Во-вторых они привезли с собой свое оборудование, не скажу, что в чем-то переплевывало то, чем пользовались мы. Однако лаборанты только ахали, глядя на аппаратуру.

Так же по всему периметру склада-лаборатории добавилось наблюдательных камер, охрана по периметру, и куча военной техники. На выходе нас обыскивали так, словно мы пытались протащить пару грамм героина в швах нижнего белья. Больше всего это бесило девушек.

— Садитесь.

Эллис непроизвольно вздрогнула, глядя на стул. Стулья были особенными настолько, насколько обычная дубина отличается от ракеты земля-космос. По сути, данные стулья были упрощенными вариантами "детектора лжи" снимающего всю биометрику человека во время разговора, или еще точнее допроса.

Усевшись на стул, я ободряюще кивнул Эллис.

На белый пластиковый стол, вмурованный в пол легло несколько приборов и пластин — носителей информации, по аналогу привычных мне планшетов.

— Мое имя Доррей Мюрхем, я следователь по особым делам, связанным с превышением необходимой обороны и повлекшей тяжелые последствия для противоположной стороны дела.