Джейкоб Холо "Дело "Дайсон"" (Гордиев отдел 5)

— Нет необходимости скрывать это, — всхлипнула она, затем вытерла рукавом мокрый нос. — Теперь вы среди друзей.

— Мэм, если бы вы только выслушали...

— Пожалуйста, входите. — Она всхлипнула, но затем, казалось, взяла себя в руки. — У нас есть кексы.

Она повернулась и исчезла внутри, не сказав больше ни слова, оставив позади слегка расстроенного Айзека. Он взглянул на робокопа, где появилась Кефали и пожала плечами.

— Ты же любишь кексы, — хихикнула она и снова исчезла.

— Не в этом дело, — выдохнул он, затем вошел.

Он последовал за женщиной через небольшое фойе в круглое помещение в центре, где стоял тяжелый стол из искусственного дерева, который, как и было обещано, был уставлен кексами от края до края. Кексы были покрыты серой глазурью и черными свечами, а под ними время от времени проглядывали красноватые коржи. Большинство из двух десятков или около того присутствующих членов Общества держали в руках кексы в той или иной степени потребления. По крайней мере, бывшие в физическом виде; вокруг также плавало несколько аватаров абстрактов. На столиках стояли бутылки из-под напитков, стулья были разбросаны в беспорядке, а над головой в ускоренном темпе вращалось изображение Солнечной системы.

— Держите, дорогой, — женщина протянула ему кекс. — Угощайтесь. Там, откуда он взялся, есть еще много чего.

— Спасибо, — вежливо ответил Айзек, прежде чем передать кекс робокопу. Дрон вытянул псевдоподий из программируемой стали, погасил свечу и убрал все во внутренний отсек для хранения.

Женщина оглядела его с головы до ног. — Мне жаль. Мы раньше не встречались?

— Сомневаюсь.

— Ну, мы можем это исправить. — Она прижала руку к груди. — Меня зовут Бонни Розенстайн, хотя сойдет и Бонни. Я заместитель председателя этого отделения, так что, если вам что-нибудь понадобится, то нужно только попросить. Итак, дорогой, как нам следует вас называть?

— Детектив Айзек Чо.

— О боже! Детектив! — Она одарила его ослепительной улыбкой. — У нас здесь не так много людей из полиции.

— Не могу представить, почему.

— Я знаю! Верно? — Она снова шмыгнула носом, достала промокший носовой платок и высморкалась в него.

— Простите, — вежливо, но твердо начал Айзек. — Надеюсь, вы простите мое невежество, но что, собственно, здесь происходит?

— Видите ли, это мой муж. — Розенстайн приложила салфетку к слезящимся глазам. — Он скоро умрет.

— О, мне ужасно жаль. Я не знал. Пожалуйста, примите мои соболезнования.

— Все в порядке. Мы узнали только вчера.

— Надеюсь, вы не сочтете, что я навязываюсь, но что с ним не так?

— Ничего. — Она вызывающе покачала головой. — И это самое худшее. У него впереди такая долгая жизнь, но идиоты, стоящие во главе нашего правительства, собираются казнить его!

— Его должны казнить? В чем заключалось его преступление?

— Он оказался не в том месте не в то время. — Розенстайн снова заплакала. — Видите ли, СисПрав собирается разобрать его на части, кусочек за кусочком!

— Разобрать его. ... — Айзек наморщил лоб. Его взгляд снова скользнул по кексам. Торт с серой глазурью и красным тортом. — Миссис Розенстайн? Как зовут вашего мужа?

— У него много имен, некоторые из них более известны, чем другие. Уверена, что вы слышали хотя бы одно или пару их. Многие из них вышли из моды. Утариди. Суисей. Соосун. Отааред. Гермес. Он даже как-то раз назывался Уду-Идим-Гу, если вы можете в это поверить. — Она покачала головой. — Боюсь, вкусы моего мужа не поддаются учету.

— Да, мне кажется, я понимаю, к чему это ведет.

— Но в наши дни его зовут тем именем, под которым он больше всего известен. — Она протянула раскрытую ладонь к потолку, и одна из планет над ней засияла ярче.

— Меркурий, — вставил Айзек, нахмурившись. — Вы думаете, что замужем за планетой Меркурий.

— И не только я! — заявила она, и ее глаза заблестели. — Многие из нас мечтают стать супругами Меркурия. В прошлом году я, наконец, стала супругой Меркурия. О, это была прекрасная церемония! Мы провели ее прямо здесь, в здании отделения. Вы должны были это видеть!

— Я уверен, это было потрясающее зрелище, — ответил Айзек, веря каждому слову.

— Какой это был волшебный год! — она прижала руку к груди и мечтательно посмотрела вдаль. — Я бы ни за что не отказалась от этого.

— Я почти боюсь спрашивать, но не означает ли ваш брак на расстоянии друг от друга...

— Сложности для интимных отношений? — она сверкнула на него глазами.

— Это не то, что я собирался спросить, но ладно.

— Это просто. — Она расстегнула ворот блузки и вытащила ожерелье на длинной цепочке со стеклянным сосудом на конце размером с ее кулак. Внутри сосуда был камень.

Серый, неинтересный камень.

— Кусочек вашего "мужа"? — предположил Айзек.

— Чтобы он всегда был рядом с моим сердцем. — Она прижала ожерелье к груди. — Всегда, — подчеркнула она.

— Я верю вам.

— Даже после того, как его не будет, у меня все равно останется это на память о нем. — Она обвела рукой помещение. — Мы все получили по частичке. Даже те из нас, кто еще не готов к браку. А вы получили свой?

— Нет, спасибо, не надо. Мне не нужны камни.

— Но это не проблема. — Она отвернулась. — Вот. Позвольте, я принесу вам один.

— Миссис Розенстайн...

— Пожалуйста, не нужно стесняться этого. — Она подошла к одному из столиков с напитками, отодвинула бутылки в сторону и открыла черную сумку из плотной ткани. — У нас есть, на что посмотреть. — Она сунула руку в сумку и вытащила увесистый камень.

— Миссис... Розенстайн, в этом действительно нет необходимости...

— Вот, пожалуйста. — Она взяла своими руками его руку и вложила в нее камешек.

Айзек уставился на камешек. Он лежал у него на ладони.

— Относитесь к нему с уважением, и он поступит с вами так же.

— Спасибо. — Айзек не был уверен, что еще сказать. Он передал камень своему робокопу, который сохранил его вместе с кексом, который получил ранее. — Миссис Розенстайн, вы сказали, что являетесь заместителем председателя этого отделения?

— Именно так.

— Есть ли где-нибудь место, где мы могли бы поговорить наедине?

— Зачем?

— У меня к вам несколько вопросов.

— Есть вопросы? — Казалось, она внимательно рассматривает его и робокоп. — Ой. О боже. Почему вы не сказали об этом раньше?

— Я пытался.

— Верно. Извините, я просто так разволновалась после этой новости. — Она взяла себя в руки, выпрямилась и оправила одежду. — Да, конечно, я могу ответить на ваши вопросы. Вот, мы можем это использовать.

Она провела его обратно в фойе и закрыла дверь в главный зал.

— Хорошо. Чем могу вам помочь?

— Вы знаете Эстебана Веласко?

— Инженера из Атласа? — Ее нижняя губа задрожала. — Да.

— Вы поддерживали с ним контакт?

— Я лично?

— Или через отделение в целом?

— Ну, да, но в этом нет ничего необычного. Мы постоянно присылаем ему обучающие материалы в надежде, что он сможет исправиться.

В голове Айзека промелькнул карикатурный пример "обучающего материала", но он ничего не сказал.

— Мы также несколько раз пытались обратиться к нему напрямую, но затем Атлас выдал нам судебный запрет, — она подняла палец, — который мы выполнили, уверяю вас!

За исключением членов, арестованных полицией Сатурна, — молча добавил Айзек.

— Детектив, могу я спросить, в чем дело?

— Вчера Веласко покончил с собой.

— Ой. — Она прижала дрожащие пальцы к губам. — О боже. Мертв?

— Весьма.

— Навсегда?

— Он был органическим, так что да. Запасного коннектома нет.

— О боже. — Ее плечи опустились. — Детектив, пожалуйста, поймите, мы всего лишь хотели, чтобы он вразумился. Не убивал себя! Мы никогда этого не хотели! Зачем, какой в этом вообще был бы смысл? Атлас все еще продвигается в своих планах, верно?

— Так и есть.

— Тогда чего бы мы добились, доведя человека до самоубийства, даже если бы могли?

— Вполне справедливый вопрос, — признал Айзек. — А как насчет председателя отделения? Как его зовут?

— Это Десмонд. Десмонд Файк.

— А мистер Файк сегодня здесь?

— Нет. Он снова работает удаленно.

— Опять?

— Он не был в доме собраний несколько недель. Все это время работал над большим рекламным проектом. Не уверена, что это за проект, но, судя по тому, что нам известно, он обещает быть весьма впечатляющим. Мы потратили на это почти все средства, выделенные отделением.

— Вы не знаете, в чем суть этого проекта?

— На самом деле, нет.

— Но вы же заместитель председателя.

— Я оставляю деньги и другие важные дела Десмонду. Так будет лучше. — Ее глаза заблестели. — У него талант к сбору средств.

— Не могли бы вы предоставить мне его контактные данные?

— Конечно. — Она набрала код на ладони. — Вот, пожалуйста.

— Спасибо. — Он скопировал его в журнал регистрации дел.

— Что-нибудь еще, детектив?

— В данный момент нет. — Он наклонил к ней голову. — Спасибо вам за сотрудничество, миссис Розенстайн. И... — он сделал свое лучшее "серьезное лицо".

— Да?

— Сожалею о вашей потере.

* * *

— По крайней мере, ты получил от поездки кекс, — сказала Кефали, не отрываясь от робокопа.

— Полагаю, что да. Какой он?

— Морковный пирог.

— Черт возьми! — Айзек покачал головой и забрался в машину. Он открыл окно связи и позвонил Десмонду Файку. Прошла почти минута, прежде чем мужчина ответил.

— Алло?

У мужчины в окне связи было круглое, добродушное лицо и маленькие, но яркие глаза. Его волосы были коротко подстрижены по бокам, а более длинные волосы он разделил на прямой пробор, так что они частично закрывали глаза. Все, что находилось позади него, было скрыто за защитным фильтром.

— Десмонд Файк?

— Слушаю.

— Я детектив Айзек Чо, подразделение Фемида СисПола. Я хотел бы узнать, не могли бы вы уделить мне несколько минут своего времени, чтобы обсудить недавнюю деятельность Общества. Вы отвечаете за отделение, расположенное в третьем двигательном отсеке?

— Более или менее. Хотя "отвечаю", возможно, и преувеличено. Я всего лишь простой администратор. Кто-то должен поддерживать финансы отделения в порядке. О какой деятельности вы говорите?

— У меня просто есть несколько моментов, которые необходимо прояснить. Я так понимаю, в последнее время вы работаете дома.

— Да, это так.

— Ничего, если я зайду сегодня попозже?

— Э-э, я не знаю. — Файк неловко поежился. — Я сейчас ужасно занят.

— Обещаю, что не отниму у вас много времени.

— Я уверен, что вы так думаете, но у меня сейчас куча дел. Я не могу оторваться от них.

— Тогда, может быть, сегодня попозже? После обычного рабочего дня?

— Нет, извините. У меня уже есть планы на вечер.

— На всю ночь?

— Да. — Он снова скривился. — На всю ночь.

— Мистер Файк, возможно, я выразился недостаточно ясно, поэтому позвольте мне исправить это сейчас. Я работаю над делом, которое может касаться возглавляемого вами отделения Общества, и у меня не может не сложиться впечатление, что вы неохотно встречаетесь со мной лично.

— Неохотно? — нет, нет. Ничего подобного. — Он усмехнулся. — Что заставляет вас так думать?

— Мистер Файк, полагаю, будет лучше, если вы сообщите мне свой текущий адрес, не так ли...

Окно связи закрылось.

— ...и он отключился от меня, — вздохнул Айзек, затем повернулся к робокопу на соседнем сиденье. — У тебя есть его домашний адрес?

— Я могу обратиться в министерство по делам граждан. Это не займет у меня много времени.

— Сделай это.

— Мы направляемся к Файку?

— Мы и ближайшие полицейские государства. — Он открыл второе окно связи. — Диспетчерская.

* * *

Самолет Сьюзен пролетел над Отмелью Атлас по пути в штаб-квартиру СорсКод. Бесчисленные крошечные камни и частицы слились в туманную, бледную каплю неиспользованного вещества, похожую на то, из чего состоят кольца Сатурна. Отмель слегка изгибалась, следуя по своей орбите вокруг газового гиганта.

На Отмели наблюдалась заметная активность — от мигающих огней беспилотных летательных аппаратов до гигантских сборщиков, которые просеивали орбитальный мусор, подобно китам, фильтрующим морскую воду в поисках планктона. На других объектах были установлены генераторы искусственной гравитации, которые превращали отобранный материал в пригодные для использования комки.

Аппарат с изменяемой геометрией крыла пронесся мимо туманного поля с едва слышным звоном от ударов частиц о его корпус, и Сьюзен увидела, как скопление частиц перешло в более крупные тела: частично поглощенные астероиды и спутники с приделанными к ним фабриками, похожими на гигантских металлических хищников. Сочетание виртуальных и физических вывесок подчеркивало название каждой компании и ее иконографию жирными буквами и яркими иллюстрациями.

Самолет Сьюзен пролетел мимо самых плотных промышленных скоплений, затем нырнул в глубь Отмели. Абстрактная рамка выделяла штаб-квартиру СорсКод, которая представляла собой черную сферу с зелеными линиями сетки. Пиксельный текст светился над северным полюсом сферы:

СОРСКОД

ПЕРЕПИСЫВАЕМ РЕАЛЬНОСТЬ

Штаб-квартира плавала рядом с остатками спутника в форме чаши. Сьюзен предположила, что это, должно быть, был спутник, потому что наполовину съеденное тело когда-то имело форму гладкого яйца, хотя теперь на внутренней поверхности чаши мерцала молочная субстанция, предположительно разрушавшая ядро спутника и преобразующая его для какого-то строительного проекта. Она заметила что-то, что могло быть сверкающим каркасом кольцевого жилого комплекса на дальней стороне сферы СорсКод.

Она включила одну из внешних камер аппарата, и сбоку от нее открылось виртуальное окно, изображение на бледной поверхности стало увеличиваться.

"Мерцающий" оказалось неподходящим словом для описания самовоспроизводящегося роя. Фокус с расстоянием и масштабом. "Извивающийся" было бы более подходящим. Поверхность колыхалась от автономной активности, и Сьюзен представила себе каждую рябь как рой микроскопических машин, беззаботно выполняющих свою работу.

Она вздрогнула, вспомнив мрачные воспоминания, наполненные ненасытными самовоспроизводителями. На мгновение она превратилась в испуганную молодую женщину, съежившуюся в своей комнате в общежитии, страшащуюся пробирающейся к ней механической смерти.

Она отбросила воспоминания.

Ее аппарат заскользил к экватору сферы СорсКод. Один из квадратов сетки открылся, и самолет скользнул в ангар. Стыковочный отсек перестроился в соответствии с шасси самолета, и две его половины соединились с мгновенным усилием.

Дверь отсека закрылась, и в ангаре восстановилось давление. Корабль указывал на пригодную для дыхания атмосферу снаружи, что не вызывало у нее особых опасений, хотя экстремальные температуры и давление могли повредить ее косметический слой. Реалистичная кожа ее синтоида была намного хрупче, чем закаленные, милитаризованные системы внутри.

Температура и давление были в пределах допустимых значений, поэтому она открыла люк и вышла наружу. Ангар представлял собой темное, похожее на пещеру помещение, в котором не было никого, кроме нее и ее корабля, что создавало впечатление, что он предназначен для гораздо более крупных судов или, возможно, для какого-то макротехнологического оборудования. Она направилась к выходу из ангара, окаймленному зеленой каймой, и каждый стук ее ботинок эхом отдавался в помещении.