Носовая часть "Клейо" раскрылась, как сердитый глаз с двумя радужками, и из нее нацелились два массивных орудия: одно — мощный масс-драйвер, а другое — рентгеновский лазер, подключенный непосредственно к реактору корабля.
— Оружие готово, — сказал Фило.
— Хорошо. — Эльжбета посмотрела на далекий времялет. — Теперь будем надеяться, что нам не придется портить кому-то день.
* * *
Корабль накренился, проходя сквозь внешнюю стену Q3, и Эльжбета почувствовала это всем своим существом. Не из-за того, что что-то происходило с ее физическим телом, а благодаря ее виртуальным чувствам. Имитация кабины пилота позволяла управлять перегрузками и другими сигналами, позволяя ей воспринимать движение и состояние корабля на подсознательном уровне.
"Клейо" перешел в реальное пространство Q3 на высокой орбите вокруг Земли. Или, скорее, того, что осталось от Земли в этой вселенной. В некотором смысле, Q3 была полной противоположностью Q5 — ужасающий портрет смерти, а не извращенной, ужасающей жизни. Планета представляла собой сплошной шар из камня, металла и загрязненных океанов, окруженный серебристой дымкой призрачного, размытого ореола. Массивные блоки оборудования покрывали каждый континент: шахты, нефтеперерабатывающие заводы и бесконечные цепочки фабрик.
Все автоматизировано, все безжизненно.
С увеличением высоты туман рассеивался, но на высоте тридцати пяти тысяч километров над поверхностью снова сгустился. Призрачные механические миазмы были причиной того, что Q3 был помещен в карантин. На расстоянии это могло напоминать серебристый туман, но при ближайшем рассмотрении можно было обнаружить множество самовоспроизводящихся машин, часть которых были микроскопического размера, а другие простирались на десятки метров. Самые распространенные варианты были размером примерно с человеческую ладонь, и все они — абсолютно все — напоминали кошмарных металлических бабочек, как будто кто-то скальпелями хирурга создавал им крылья.
Первоначальная группа обследования едва спаслась от них.
— Местоположение подтверждено, — доложил Фило. — Мы прямо у цели, примерно в тридцати одной тысяче километров над поверхностью и на стабильной орбите.
— Есть какие-нибудь признаки времялета? — спросила Эльжбета.
— Ищем. — Фило менее минуты внимательно изучал свои приборы. — Там, над нами. — На экране снова появился значок "Противник-Один". — Направляется прямо к этому плотному скоплению на геостационарной орбите.
— Они что, хотят умереть или что-то в этом роде?
— Должно быть, они здесь не просто так, — вмешался Райберт с виртуального мостика.
— Ты продолжаешь это повторять, но будь я проклята, если знаю, что это такое. — Эльжбета взялась за органы управления и развернула корабль носом к другому времялету. Корабль казался далекой, почти невидимой точкой на фоне вытянутого серебристого пятна. — Ты хочешь, чтобы я отправилась за ними?
— Мы можем следить за ними отсюда? — спросил Райберт.
— Это ненадолго, — сказал Фило. — Мне уже трудно отслеживать их на фоне активности. Мы потеряем их, если они направятся в это скопление.
— Тогда ложимся на курс преследования.
— Есть! — Эльжбета нажала на газ, и корабль ускорился на шлейфе гравитонов.
— Настраиваю метаброню для повышения скрытности. — Фило закрыл оружейные отверстия и покрыл их метаброней. Вокруг корабля распространился широкий спектр фотонных волн, маскируя его присутствие. Это не было идеальной иллюзией; для этого требовалось, чтобы метаматериал находился в режиме "укрытия", в то время как корабль сохранял низкое ускорение и старался не делать резких движений. Но метаброня уменьшала их заметность для радарных и лидарных детекторов.
Впереди маячил большой рой бабочек, достаточно плотный в своей сердцевине, чтобы напоминать мерцающую металлическую комету, за исключением того, что у этой кометы были собственные спутники, жужжащие на периферии.
— Видишь их? — спросила Эльжбета, указывая пальцем.
— Часовые, — сказал Фило. — И большие тоже.
— И наш таинственный корабль направляется прямо к ним.
— Нет никаких признаков того, что часовые заметили кого-либо из нас. Я также не обнаружил никаких активных сигналов от времялета, но нас отслеживает радар роя. Метаброня, похоже, выполняет свою работу. По крайней мере, пока, но мы приближаемся к тому моменту, когда одного из нас заметят.
— Ты слышал это, Райберт? — спросила Эльжбета.
— Оставайся с ними. Нам нужно знать, что это за корабль...
— Запуск ракет! — крикнул Фило. — Два контакта! Один направляется к нам, другой — к рою.
— Что за чертовщина? — Эльжбета наблюдала, как ракеты отходят от позиции противника. — Они что, пытаются убить нас обоих?
— Возможно, так оно и есть. Рой реагирует. Часовые приближаются к нам обоим. Слишком много, чтобы сосчитать. Я думаю, Противник-Один использует одну из ракет, чтобы навести их на наше местоположение.
— Фантастика, — прорычала Эльжбета себе под нос, когда прицел загорелся красными значками. — Райберт?
— Действуй.
— С удовольствием! — Эльжбета снова нажала на газ, и "Клейо" рванулся вперед с ускорением в пять g.
— Все оружие готово, — доложил Фило. — Метаброня адаптирована для максимальной защиты. Включены активные прицелы. Я точно вижу Противника-Один и его ракеты. Нацеливаюсь на ближайшую ракету. — Он подождал, пока дальность стрельбы уменьшится. — Огонь!
Заработали три из четырех пушек Гатлинга "Клейо", выпуская в общей сложности сто пятьдесят снарядов в секунду. Три потока летящего металла сошлись на ракете, и взрывы заполнили пространство конусами шрапнели. Снаряды пробили ракету насквозь со всех сторон и превратили ее в бесполезный хлам.
— Получилось!
Вторая ракета взорвалась с короткой, крошечной вспышкой в самом центре орбитального формирования. Это была несущественная, почти оскорбительная атака, и самовоспроизводящиеся системы отреагировали мобилизацией почти всего роя.
— О, им это не понравилось! — Эльжбета держала курс на вражеский времялет, даже когда он все глубже погружался в лапы разъяренного роя.
— Нацеливаюсь на Противника-Один, — сказал Фило. — Огонь!
Рентгеновские лучи врезались во вражеский времялет, но высокоэнергетичные фотоны лишь скользнули по его поверхности и рассеялись в космосе.
— Точное попадание, но урон минимальный, — сообщил Фило. — Их метаброня приняла на себя основной удар. Я бы сказал, что их защита, по крайней мере, не уступает нашей.
— Тогда используем масс-драйвер.
— Не на таком расстоянии. Подведи нас поближе.
— Начинаем! — Эльжбета скорректировала курс, направляя свой времялет в рой, щупальца цепких репликаторов потянулись к обоим кораблям, их концы состояли из более крупных и мощных машин.
— Осторожно! — предупредил Фило. — Эти часовые подобрались совсем близко.
— Я их вижу.
"Клейо" мог ускоряться в любом направлении благодаря своим гравитонным двигателям, и Эльжбета применила перпендикулярную тягу, уводя их в сторону от ближайших часовых, при этом держа курс на вражеский корабль.
Один из часовых, гигантская механическая помесь бабочки и шершня, расправил собирающие солнечную энергию крылья и направил под углом рельсотрон, установленный у него на груди. Кинетические снаряды ударили по корпусу "Клейо" из прог-стали, и Фило открыл ответный огонь. Поток осколочно-фугасных снарядов разнес машину в клочья, но к времялету подлетели другие часовые, окружая их со всех сторон.
Фило лихорадочно работал, ставя перед пушками Гатлинга задачи по уничтожению каждой новой цели, определяя приоритетность вражеских машин. Оборонительные орудия "Клейо" развернулись, изрыгая металл короткими, но смертоносными ударами, и взрывы вспыхивали со всех сторон, даже когда корабль все глубже погружался в опасную зону.
— Наша оборона близка к насыщению! — предупредил Фило.
"Клейо" прорвался сквозь цепкие псевдоподии роя, каждый из которых простирался на десятки километров. Кинетические снаряды летели со всех сторон, и тяжелый удар пришелся в правый борт. По кораблю разнесся громкий лязг, как будто ударили в большой колокол, и часть схемы корабля вспыхнула желтым.
— Не обращайте внимания! — пальцы Фило заплясали над пультом управления. — Насыщение преодолено! Укрепляем поврежденную броню.
— Райберт, — процедила Эльжбета, — здесь становится жарко.
— Продолжай следить за Противником-Один, но при необходимости сворачивай.
Раздался еще один удар по корпусу.
— Поняла. — Она стиснула зубы и проверила местоположение вражеского корабля. Расстояние между двумя кораблями сокращалось. Медленно, но неуклонно, несмотря на то, что оба корабля все глубже погружались в сжимающиеся объятия роя.
— Главное орудие наготове, — сказал Фило. — Просто сделай мне подход.
Эльжбета позволила себе холодную, едва заметную улыбку. — Вот и началось.
"Клейо" погнался за Противником-Один, виляя то в одну, то в другую сторону, уклоняясь от встречного огня, даже когда его орудия Гатлинга открыли огонь по рою. За ними летели огромные полосы сломанного вращающегося металла, но часовые машины сжимали хватку все ближе.
Загорелись две новые иконки, отсоединяясь от вражеского времялета.
— Запуск ракет! — рявкнул Фило. — Две на подлете!
Рука Эльжбеты зависла над кнопкой отключения.
— Пока нет! — Фило отстранил ее руку от кнопки. — Я справлюсь!
Его пальцы заметались по кнопкам управления, в буквальном смысле, когда он вводил команды быстрее, чем успевал обрабатывать ее мозг. Носовой лазер выстрелил, пронзив одну из ракет и разнеся ее на куски, в то время как пушки Гатлинга выпустили град металла. Пространство усеяли цепочки крошечных взрывов, и вторая ракета тоже погасла.
Эльжбета держала нос корабля на прицеле.
— В пределах досягаемости, — объявил Фило. — Выстрел в цель!
Снаряд весом в одну тонну вылетел из носовой части масс-драйвера "Клейо". Противник-Один отскочил в сторону, и снаряд полетел мимо, но в момент пролета сработал профиль детонации Фило. Струи холодного газа развернули снаряд к вражескому кораблю, а затем боекомплект взорвался, осыпав времялет тяжелой шрапнелью.
— Это попадание! — злобно заявил Фило. — Повреждены их метаброня и импеллер.
Палуба "Клейо" содрогнулась от очередного удара, и загорелось новое желтое пятно.
Эльжбета огляделась по сторонам и увидела приближающиеся машины.
— Мы не можем здесь больше задерживаться!
— Они тоже не могут, — сказал Фило. — Смотрите!
"Противник-Один" исчез с экранов реального пространства, появившись в виде хронометрической сигнатуры, выходящей из внешней стены Q3.
— О, нет, вы этого не сделаете! — Эльжбета нажала на кнопку выхода из фазы и последовала за ними в поперечное.
Q3 и вся ее самовоспроизводящаяся враждебность растворились в небытии, и корабль накренился, пробивая пространственный барьер. Их хронометрическая система интерпретировала сигнал двигателя, поступивший от Противника-Один, как облако потенциальных позиций прямо по курсу.
— Мы приближаемся к ним, — сказал Фило. — Из-за попадания в их импеллер, должно быть, у них отнялся ветер в парусах. Либо это, либо они медленнее нас. Синхронизация по фазе через пятнадцать секунд.
Эльжбета подстраивалась под скорость вражеского корабля, сохраняя дистанцию.
— Райберт, не хочешь попробовать урезонить этих идиотов, прежде чем мы отправим их в ад?
— Не совсем, — ответил он смиренным тоном, — но полагаю, что это моя работа — дать шанс дипломатии. Клейо, отправь следующую телеграмму на другой корабль: это агент Камински из Гордиева подразделения, времялет "Клейо". Настоящим вам приказывается немедленно сдаться или быть уничтоженным. Это ваше последнее предупреждение. У вас шестьдесят секунд, чтобы выполнить приказ.
— Агент, сейчас передаю, — ответил корабль.
Прошло шестьдесят секунд без ответа и каких-либо действий со стороны другого корабля.
— Тогда все, — сказал Райберт с мрачной решимостью. — Элла, заканчивай с этим.
Эльжбета увеличила скорость, и два корабля за считанные секунды вступили в общую фазу. Впереди и над ними появился вражеский корабль, и Эльжбета развернула времялет вверх, чтобы привести в действие их основное оружие. Фило выстрелил из масс-драйвера, и на этот раз снаряд пробил основание импеллера Противника-Один.
Сгусток экзотической материи заколебался, как камертон после удара, по всей его длине побежали трещины, прежде чем он разлетелся на миллион сверкающих осколков. Большинство из них разлетелось в разные стороны от эллиптического корпуса корабля, но некоторые влетели в него и прошли насквозь. Фазовое состояние обломков исчезло, когда бестелесные фрагменты пронеслись сквозь твердую материю.
Корабль исказился, сминаясь внутрь, как хрупкая игрушка. Разрозненные части корпуса сцеплялись друг с другом, накладываясь друг на друга, переплетаясь, проникая друг в друга и проходя сквозь них, пока от некогда обтекаемого корабля не остался только искореженный, покрытый шишками корпус.
— Хочешь, чтобы я ударил их еще раз? — спросил Фило несколько смущенным тоном. — Знаешь, просто чтобы убедиться.
— Думаю, — Эльжбета внезапно сверкнула акульей улыбкой, — с них хватит.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Времялет "Клейо"
Поперечное, неконгруэнтно
— Что мы имеем на данный момент? — спросил Райберт, присоединяясь к Фило, Бенджамину и Эльжбете за командным столом. Над столом висело прозрачное изображение обломков Противника-Один, иконки разведывательных пультов и беспилотных летательных аппаратов проносились по его искореженным внутренностям.
— Пока немного, — сказал Бенджамин, — но то, что у нас есть, ...интересно. — Он кивнул Фило, чтобы тот продолжал.
— Во-первых, внутри царит абсолютный беспорядок. "Клейо" пытается представить, как все выглядело до взрыва импеллера, но одно уже ясно — экипаж был полностью абстрактным.
— Нет тел? — спросил Райберт.
— Не просто нет тел. — Фило указал на помещения, обычно предназначенные для экипажа. — Никаких помещений для тел, как органических, так и синтетических. Ни мостика, ни спальных помещений, ни медицинского отсека, ни станций подзарядки синтоидов, ни противоперегрузочных коек. Внешний корпус и приводные системы могут напоминать времялеты СисПрава, но интерьер был полностью переработан.
— Кем?
— Хотел бы я знать.
— Таким образом, — сказал Бенджамин, — нам удалось изолировать части информационной структуры. Программирование явно основано на стандартах СисПрава, но мы сталкиваемся с двумя проблемами. Первое: многие узлы были повреждены, когда они пересекались с частями корабля. И второе: похоже, команда предприняла последнюю отчаянную попытку уничтожить улики.
— Некоторые данные можно восстановить, — добавил Фило, — но они в беспорядке. Всевозможные фрагменты и отсутствующие сектора, и это только то, что не было заменено очевидным мусором. Если бы я хотел угадать, то сказал бы, что команда начала экстренную очистку сразу после твоего предупреждения.
— Фантастика. — Райберт устало вздохнул. — И снова мультивселенная наказывает нас за то, что мы пытаемся быть разумными.
