Он намеренно, с явным удовольствием причинял ей боль.
'Он воспитанный, нежный мальчик', — снова всплыл в памяти голос Нарциссы.
Интересно, все матери так плохо знают свои сыновей?
Поняв, что ей не вырваться, София собразила резко обмякнуть в удерживающих её руках. Это заставило Малфоя принять на себя вес её тела. Он пошатнулся, утратив равновесие и хватка его на мгновение ослабла. София воспользовалась этим, чтобы вывернуться из его рук.
— Не этично, Гринграсс, — губы блондина сложились в очередную презрительную ухмылку. — Будучи волшебницей, не следует драться по-магловски, особенно когда ты — слизеринец. У тебя был шанс. А сейчас — прости, но... Петрификус тоталус.
Тело будто налилось свинцом. София не могла пошевелить ни одной мышцей, будто её разбил паралич. Словно подкошенная, рухнула на пол. Хотелось визжать от ужаса, но голос покинул её, как и способность двигаться.
Медленно, с какой-то почти женской кошачьей грацией, смахивая воображаемые пылинки с безупречной мантии, Слизеринский Принц приблизился и присел рядом на одно колено, победно и снисходительно взирая на поверженого противника.
— Поиграем, грязнокровка? — выдохнул Малфой, и София почувствовала дурноту — от него сильно пахло огневиски.
Блондин ловко поднял её, перехватив за талию, и прислонил к стене, словно палено. София чувствовала, как его рука скользит по её бедру и ничего не могла сделать. Если бы она могла хоть вырываться! Хотя бы мычать, как глухонемая! Но даже таким способом выразить свой протест не было возможности. Всё, что было доступно под обездвиживающим заклятием — это взгляд. Но им врага не сразишь.
Было такое чувство, будто всё происходит не с ней. Ничего более постыдного в жизни переживать не приходилось. Это чувство полнейшей беспомощности и страха перед тем, кто сильнее тебя и не ведает о том, что такое милосердие — его не описать.
Если бы только ещё лишиться возможности чувствовать его отвратительные прикосновения! София сгорала от страха и отвращения, пока Малфой неторопливо расстегивал застежку её мантии, ряд пуговиц на блузке. По-прежнему криво ухмыляясь, глядя Софии прямо в глаза, медленно провёл по самому сокровенному месту, которое, если верить литературе, является средоточием женских желаний. И точно! Одно его прикосновение разбудило в Софии настоящий вулкан — вулкан ярости, ненависти и горячего, горького на вкус, стыда.
Дядюшка Томми, ты был прав, этого блондинистого пакостника следовало заавадить ещё в колыбели. Вместо Поттера.
— Что здесь происходит? — прогремел голос Снейпа.
София подумала, что сейчас просто сгорит со стыда, но с другой стороны возблагодарила бога за появление декана.
— Что здесь происходит!? — голос профессора зельеделий вопреки ожиданиям не поднялся вверх, а наоборот, зазвучал ниже, но при этом сделался ещё более угрожающим.
София почувствовала, как словно волна прошла по телу, возвращая мышцам возможность сокращаться и двигаться. Малфой невербально снял проклятие, наложенное ранее.
— Ничего, сэр, — ответил гадёныш. — Мы просто немного развлекались.
— Это ты развлекался за мой счёт, подонок! — вскричала София.
— Полегче! — прошипел в ответ Малфой.
Она круто развернулась и направилась в сторону застывшего на пороге декана.
— Ваш... Слизеринский принц только что пытался меня изнасиловать и кажется уверен, что это сойдёт ему с рук?
Малфой засмеялся:
— Да это полный бред. Не хотел я её насиловать. Просто подумал, что небольшой урок этой выскочке не помешает.
— Ты!.. — София едва сдерживалась, чтобы не наброситься на мерзавца.
-Я?.. — нахально развернулся к ней Малфой.
— Довольно! — прервал их Снейп.
Неровные пряди черных волос обрамляли бледное перекошенное злостью лицо профессора с гневливо изогнутыми бровями и презрительно сжатым ртом.
— Кто позволил тебе пить в школе, Драко? О твоём неподобающем поведении будет немедленно доложено твоей матери...
— Я же уже говорил, эта сумасшедшая выдаёт желаемое за действительное. Да я никогда бы и пальцем не коснулся мерзкой грязнокровки...
— Ты дешевый лицемер и трусливый лгун! — гневно перебила его София. — У тебя не хватает силы духа элементарно отвечать за содеянное? Ты просто жалок!
София повернулась к декану:
— Ваша прямая и непосредственная обязанность обеспечивать безопасность ваших студентов, — заявила она Снейпу. — Разве не так? Вы не имеете право оставить подобное безнаказанным.
— Вы же не желаете предать случившееся огласке? — хмыкнул Снейп.
Малфой снова засмеялся, кривляясь:
— Что ты собираешься сделать, грязнокровка? Нажалуешься Дамблдору? Что, по-твоему, старикан может сделать мне? Выкинет из школы? Как страшно! Трепещу. Валяй, жалуйся. Хоть всей школе расскажи о случившимся. Выставляй себя полной дурой!
— Замолчи, Драко, — одёрнул его Снейп, устало потирая пальцами переносицу словно у него вдруг внезапно началась мигрень.
— Похоже ты прав, -согласилась София. — Жаловаться Дамблдору смысла нет. Он же наверняко постарается замять инцидент, сгладив острые углы. Лучше я поговорю с Темным Лордом.
При упоминании о Волдеморте блондин зашёлся в почти истеричном хохоте:
— Серьёзно?! Ты действительно думаешь, Тёмному Лорду есть дело до глупой грязнокровки?
София одарила его такой ядовитой улыбкой, что даже Нагайна ей бы позавидовала.
— Смеётся тот, кто смеётся последним, мистер Малфой.
С этими словами София вышла из гостиной.
Глава 3
Под знаком змеи
У кабинета зельеделий толпилась чертова дюжина учеников: четыре слизеринца, четыре равенкловца, грифиндорское Золотое Трио и один хаффалпаффец.
Профессор Слагхорн Софии не понравился — толстые усатые дядьки, да ещё с замашками жуира, всегда вызывали у неё неприязнь. Сам кабинет походил на лабораторный класс по химии или биологии. Повсюду витали запахи, напоминающие ароматерапию, в которой парфюмерные композиции не слишком удачно подобраны. Они раздражали назойливостью до головной боли.
Взгляды Малфоя, которые София то и дело ловила на себе, настроения тоже не добавляли.
— Ну? — радостно потёр руками профессор Слагхорн.
На толстых пальцах блеснули массивные золотые украшения.
— Достаем весы, наборы для изготовления зелий и учебник 'Высшее зельеделие'. Те, у кого нет ингредиентов, могут позаимствовать их из хранилища, — жизнерадостно оповестил учитель. — Весы, я уверен, найдутся там же, даже небольшой запасец старых учебников имеется. Итак, приступим, мой дорогие? Сегодня для показа я приготовил зелья. По завершению курса все вы должны будете научиться их готовить. Наверняка каждый из вас о них уже слышал, даже если варить и не приходилось. Кто знает, что это такое?
По внешнему виду состав, кипящий в колбе, напоминал обыкновенную воду.
Две руки взметнулись над классом одновременно: Гермиона и Малфой. Гриффиндорка вытянула руку порывисто, резко, чуть ли не подскакивая с места, слизеринец поднял её с ленивой неторопливостью.
— Мисс Грейнджер? — как истинный джентльмен Слагхорн предоставил слово даме.
— Это Веритасерум, — выпалила Гермиона. — Бесцветная жидкость, лишенная запаха. Вынуждает того, кто ее выпьет, говорить только правду.
'Магический аналог детектора лжи', — подума София.
— Теперь — это?
Жидкость, булькающая во второй колбе, выглядела вязкой и мутной.
— Тоже весьма известное. О нем, кстати, недавно упоминалось в предписании министерства. Кто...? — начал было Слагхорн.
— Это Всеэссенция, сэр! — снова дала правильный ответ Грейнджер.
— Прекрасно, прекрасно... Теперь это... да, моя дорогая? — с некоторым раздражением протянул Слагхорн видя, что Гермиона снова тянет руку.
— Амортенция! — с видом триумвиратора выпалила Гермиона. — Самое сильное любовное зелье в мире.
Слагхорн попытался продолжить:
— Многие, я уверен, узнали это зелье по очевидному перламутровому блеску...
— И по пару, который поднимается вверх характерными спиралями, — с воодушевлением подхватила Гермиона, словно они с профессором вели беседу с глазу на глаз. — А еще для разных людей Амортенция пахнет по-разному, в зависимости от того, кому что больше нравится. Я, например, чувствую запах свежескошенной травы, новенького пергамента и...
— Верно, мисс Грейнджер. Вы, случайно, не родственница Гектора Дагворта-Грэнжера, основателя 'Экстраординарнейшего общества зельеделов'?
Покрасневшая Гермиона, опустила ресницы:
— Вряд ли, сэр. Я магглорожденная.
— О! Грейнджер! Гермиона Грейнджер? Как же! Как же! Та самая подруга легендарного мальчика? Восхитительно! Двадцать баллов Гриффиндору, мисс Грэнжер, за ваши правильные ответы! Но вернёмся к нашему зелью. Разумеется, амортенция не рождает настоящей любви. Создать любовь искусственно невозможно. Зелье вызывает лишь страстное увлечение, одержимость. Пожалуй, это самое опасное и сильнодействующее вещество. По крайней мере, здесь, в нашем кабинете. Да, да, — мрачно покивал Слагхорн, — не стоит так улыбаться. Когда вы повидаете столько, сколько довелось увидеть мне на своём веку, то перестанете недооценивать силу страсти. Впрочем, — перебил сам себя учитель, — вам пора приступать к работе.
У Гермионы зелье получилось просто идеально, чего никак нельзя было сказать о творении Софии. В её котле кипело что-то, весьма отдалённо напоминающее Амортенцию.
По окончанию урока растроенная, София запихнула палочку в сумку и направилась было к выходу, когда за её спиной раздался тягучий голос Малфоя:
— Гринграсс!
Она ускорила шаг, не желая с ним разговаривать.
— Подожди! — догнал он Софию, удерживая её за руку. — Нам нужно поговорить, — почти просительно звучал его голос.
Просительно для Малфоя, конечно же.
— Нет, Малфой. Нам говорить не нужно. Это нужно тебе. А я не хочу тебя даже слушать.
— Я всего лишь хотел извиниться за вчерашнее поведение. Я перебрал с выпивкой и вёл себя не наилучшим образом.
— С этим трудно поспорить.
София снова предприняла попытку пройти мимо, но Малфой загородил ей дорогу.
— Малфой, мне нужно идти, — возмутилась София. — У меня дополнительное занятие с мадам Хуч.
— Что мне сделать, чтобы ты приняла мои извинения? — Блондин понизил голос почти до шепота. — Откуда я мог знать, что ты Его племянница? И ещё -почему ты сама не сказала мне, что мы с тобой помолвлены?
— Я не нуждаюсь в твоих извинениях. А насчёт помолвки... как ты себе это представляешь? И вообще, сначала я хотела посмотреть, что ты такое.
— Посмотрела?
— Моё мнение о тебе ты уже знаешь, Малфой — ты мне не нравишься.
— Ты мне, Гринграсс, тоже, — насмешливо парировал он. — Кажется тоже.
— Кажется? — хмыкнула София. — То есть ты не уверен?
— Откровенно говоря, Гринграсс, до рассказа Снейпа я тебя вообще мало замечал.
— Правильно. Грязнокровка она и есть грязнокровка. Что её разглядывать-то?
Драко Малфой посмотрел на неё как-то странно. С каким-то даже интересом, что ли? Словно действительно видел её впервый раз.
— Почему ты согласилась? — неожиданно поинтересовался он.
София даже немного смутилась.
Секунду поколебавшись, она решила сказать правду:
— Пожалела твою мать.
Драко нахмурился:
— Пожалела мою мать? -повторил он за ней вслед эхом.
— Да.
— Ты дала нерушимую клятву, связывающую тебя по гроб жизни с совершенно неизвестным тебе человеком лишь потому, что пожалела едва знакомую с тобой женщину? — свёл Драко тонкие брови. — Ты дурочка, Гринграсс?
В его утверждении была изрядная доля истины. Мало того, сейчас София и сама думала так же. Но выслушивать это от Малфоя это было, мягко говоря, неприятно.
— Я понятия не имела, что нерушимая клятва действительно нерушима. Знаешь, я и сейчас в это не до конца верю. Возможно, отыщется способ всё-таки не выходить за тебя замуж?
Драко пожал плечами:
— Такого способа нет. Если мы разрушим помолвку, оба останемся бесплодными.
— Не страшно, — отмахнулась София. — Мне действительно пора идти. Метла и мадам Хуч ждут меня.
* * *
— Ну? Приступим? — нетерпеливо приветствовала Софию профессор Хуч. — Встань рядом с метлой, — проинструктировала она. — Вот так.
София послушно встала.
— Вытяни правую руку... Гринграс! Вы правую руку с левой различаете? Вот так. А теперь прикажите метле: 'Встать!'.
София с сомнением покосилась на распростёртый по земле веник.
— Встать...— покорно повторила она.
Метла даже не шевельнулась.
— Ещё раз.
— Встать! — решительнее произнесла София.
Метла дрогнула и перекатилась по земле.
— Уже лучше, — одобрила мадам Хуч.
— Встать! — в третий раз произнесла София.
Рукоятка метлы больно ударила по ладони.
— Отлично! — похвалила учительница. — Теперь клади руки — вот сюда... вот так...
Оседлав палку, София чувствовала себя глупее не придумаешь.
— По свистку поднимайся на несколько футов, выше не надо. Чтобы взлететь вверх, тяни рукоятку на себя. Во время полёта держи метлу ровно. Не бойся, метла не лошадь, тебя не сбросит. Чтобы вернуться, наклоняйся вперёд. Всё поняла?
— Да, — нервничая, кивнула София.
Крепко сжимая руками и ногами обыкновенный длинный веник, она задавалась вопросом — когда успела настолько утратить рассудок? Сердце разогнало кровь с такой силой, что та ревела в ушах похлеще ветра.
Это было хуже плавания, хотя до сей поры, София пребывала в твёрдой уверенности, что хуже не бывает.
— Готова? — спросила мадам Хуч.
'Нет!', — хотелось крикнуть Софии.
— Раз...
Сердце бьется гулко и быстро...
— ...два...
Болезненно толкается в груди. Во рту сухо, мокрые ладони скользят по древку...
— ...три!
Резко дернув метлу на себя, София полетела вертикально вверх, точно пробка из бутылки. С ужасом осознав, что земля стремительно удаляется, и ничего с этим не поделать, она завопила.
Весь мир превратился в глухие удары, стучавшие в ушах, в запястьях, в висках. Однако вскоре, чисто инстинктивно, девушке удалось выровнять метлу. Паника медленно отступила.
Внизу мутно поблескивала темная гладь почти идеально круглого озера. Под ногами раскинулась зловещая, отдающая чернотой, зелень Запретного Леса. Мадам Хуч тоже осталась где-то позади.
'Я была навеселе
И летала на метле
Хоть сама не верю я
В эти суеверия', — весело крутилась в голове незамысловатая мелодия.
София вдруг поняла, что это скольжение, как на воздушных салазках, приносит удовольствие. Крутанувшись на метле, словно шкодливая обезьянка на турнике, она откинула голову и наблюдала, как над ней летит солнце, одновременно оставаясь на месте.
— Спускайся вниз! — кричала ей мадам Хуч. — Спускайся! На сегодня достаточно!
Стоило направить метлу к земле, как страх высоты вернулся. Но несмотря на это София чувствовала себя в приподнятом настроении. Жизнь будто бы начала налаживаться?
* * *
— С тех самый пор, как воскрес Тёмный Лорд, Дамбалдор в школе почти не появляется, — поделился за ужином с однокурсниками своими наблюдениями Нотт. — Да уже только за одно за это Сами-Знаете-Кто может рассчитывать на мою вечную преданность.
