| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Это я собирался сказать.
У меня и вправду был легкий жар. Едва почувствовав, как пальцы моего спутника гладят меня по щеке, я внезапно провалилась в сон.
* * *
На следующее утро, едва продрав глаза, еще не высунув голову из-под одеяла, я сразу навострила уши.
Его обычного храпа не было слышно; похоже, моего спутника вообще не было в комнате.
Я прислушалась к собственному телу — каждый его уголок был пронизан усталостью. Поедать живых овец я, пожалуй, была не в состоянии, но в жареном или вяленом виде — никаких проблем.
Поскольку я проспала всю минувшую ночь, мне не довелось испробовать "кушанья для больных".
Даже когда я была здорова, есть вкусную пищу мне доводилось нечасто.
Хотя при мысли о моем слабом человеческом теле — которое рухнуло, подхватив жар, всего через месяц полного событий путешествия — мне хотелось лишь вздохнуть, но все же я по-прежнему была способна улыбаться. Все-таки нет худа без добра.
В конце концов, моя слабость позволила мне привлечь его внимание.
"Вот глупости", — вздохнула я и высунула голову из-под одеяла.
Привыкши просыпаться на свежем воздухе, на просторе, я никак не могла назвать пробуждение в этой тесной комнатушке приятным.
Даже в повозке, несмотря на тесноту и холод, было немного приятнее.
Открыть глаза и встать под бескрайним небом, наслаждаться каждым глотком свежего воздуха, радоваться компании друг друга в этом огромном мире — все это было во много-много раз лучше того, что сейчас. Если понадобится найти укрытие от дождя... кто, я? Я охотно удовлетворюсь дуплом толстого дерева.
Пережевывая свои мысли, я кинула взгляд вбок.
Да, кровать рядом с моей осталась нетронутой. Мой нос шевельнулся, когда я втянула воздух — запах моего спутника уже почти пропал.
Уж не в церковь ли он пошел, чтобы помолиться за мое выздоровление?
Невозможно; случись такое взаправду, это воистину была бы одна из лучших черных комедий в истории мира.
От этой мысли мне стало смешно; но, поскольку я была одна, смех пропал впустую.
Я выдохнула белое облачко в холодный, как обычно, воздух и крепко обхватила подушку, набитую, судя по всему, пшеничной мякиной.
Этот добряк воистину тугодум.
— Вот дуралей...
Пробормотав эти слова себе под нос, я попыталась сесть и была поражена ощущением тяжести во всем теле.
Если вспомнить — я уже несколько веков не болела, когда была в человеческом обличье.
Наконец-то я осознала, насколько ослабела с прошлой ночи.
— Уггг...
Первоначально я собиралась заняться мехом на хвосте, но мое состояние заставило меня отказаться от этой идеи.
Кстати, а где еда? Да и в глотке у меня пересохло. У меня ведь весь вчерашний день крошки во рту не было.
Где он и что он делает?
В Йойтсу заботиться о больном значило все время быть рядом с ним.
Я продолжала жаловаться самой себе — что это за "уход", если больной просыпается, а рядом никого нет, — но тут моих ушей коснулся звук знакомых шагов.
Я была не в силах двинуть телом, но уши встали торчком.
Все еще бурля от негодования, я вновь обняла подушку.
И на какое-то мгновение в голове у меня мелькнула мысль: может, даже и хорошо, когда его нет рядом.
— Ты уже проснулась? — спросил мой спутник, постучав в дверь, осторожно открыв ее и войдя в комнату.
Если человек спит, все равно он бы не смог ответить; если же бодрствует, то вопрос бессмыслен.
Подумав так, я ответила:
— Сам видишь.
— Как ты себя чувствуешь?
— Не могу подняться.
Это не было ложью; я постаралась произнести эти слова как можно небрежнее.
Ложь во лжи есть истина.
Мой спутник произнес с озабоченным видом:
— Тебе надо снова лечь.
Тут мой взгляд упал на мешочек, который он держал в руке, и я оказалась не в силах оторваться.
Как я, должно быть, миленько выгляжу. При этой мысли мне стало стыдно.
— Верно... у тебя телосложение, как у принцессы, которая не покидает дворца.
Похоже, мой спутник совершенно не умел шутить. Впрочем, все дело было, видимо, в том, что я сама была слишком голодна.
— Хочу есть.
— Ха-ха, это дело поправимое, — рассмеялся мой спутник. — Сделать тебе кашу?
— И пить тоже хочу. Это вода? — спросила я, не отрывая глаз от мешочка в его руке. Мешочек был небольшой, и я совершенно не чуяла виноградного запаха.
— О нет. Ведь у тебя же вчера был жар? Именно поэтому я принес тебе немного сидра.
При слове "сидр" меня охватило желание вскочить на ноги. Но одеяло давило так тяжело.
— Эй, ты в порядке?
— Угу...
Прежде я была способна с легкостью выручить моего спутника, если бы его придавило разбитым молнией деревом; теперь же я пала так низко, что меня саму нужно было выручать от придавившего меня одеяла.
Мой спутник помог мне; выглядел он при этом очень веселым, хоть и явно обо мне беспокоился.
— Прости.
С его помощью мне удалось наконец выбраться из одеяльного заточения.
Обернув хвост вокруг талии, я смогла усесться. Да, человеческое тело воистину слабо.
Но именно поэтому принимать человеческое обличье так интересно.
— Если б только ты всегда вела себя хоть вполовину так прилично, как сейчас, — заметил мой спутник, наливая сидр в деревянную чашку, выполняющую обычно роль подсвечника. Шкафчик, на котором и стояли обычно свечи, располагался тут же, у кровати.
— Ты же сердишься, когда я спокойно сплю в повозке.
— Это потому, что когда я один вынужден бодрствовать, это несправедливо.
Он потянул мне чашку; она была довольно маленькая, но на всякий случай я взяла ее обеими руками.
— Но если я буду вести себя прилично, ты успеешь похватать больше еды, когда мы обедаем.
— Поскольку я крупнее, чем ты, то это только нормально, — рассмеялся он.
— Но когда нужно сопротивляться, от скромного поведения никакой пользы.
Он чуть нахмурился недовольно, должно быть, потому что не нашелся что ответить, и с расстроенным видом откинул голову назад.
Судя по этой реакции, он не был ни тронут, ни восхищен моей откровенностью.
Когда наши глаза встретились, я прочла у него на лице: "В следующий раз победа будет за мной".
Я осталась довольна.
К тому же всегда радуюсь, видя, как он настойчиво пытается меня одолеть.
Решись я спросить: "Что, не в силах смириться с поражением?" — наверняка ведь он побагровеет и разнервничается, да?
Вообразив эту картину, я едва не расхохоталась; чтобы утаить улыбку, я отхлебнула из чашки.
Улыбка исчезла мгновенно; думаю, он ее не успел заметить.
— Ээ, уггг...
Я отстранила чашку ото рта и внимательно взглянула на ее содержимое. То была бледно-янтарная жидкость.
— Что случилось? — спросил мой спутник.
— Угг, этот вкус...
Произнеся эти слова, я потерла нос рукой — уж не утратила ли я нюх?
Я вновь принюхалась, но ни следа яблочного запаха различить не смогла, да и запаха спирта тоже.
Я внезапно ощутила беспокойство.
Для меня уши и нос важнее, чем глаза.
— О, оно и должно быть разбавленным.
При этих словах моего спутника я с облегчением потерла грудь; и тут же меня охватило недовольство.
— Слишком уж разбавленное. Я почти подумала, что мой нос не работает.
— Но ведь у тебя жар? Потому я и принес тебе разбавленный сидр.
Говорил он так, словно это было нечто само собой разумеющееся; я, однако, никак не могла понять его логики. Сколько бы я ни думала, мне это казалось неправильным. Я, насупившись, уставилась на него.
— А, ну конечно, ты просто не знаешь.
— Я Мудрая волчица. По крайней мере, я знаю, что в этом мире есть много для меня неизвестного.
— Люди прошлого, использовав свой огромный опыт, создали науку, называемую медициной. Из-за твоего вчерашнего обморока я побежал на рынок и взял почитать переведенный трактат по медицине.
Медицина. Название меня совершенно не впечатлило.
Когда селян охватывала хворь, они просто собирали травы, варили из них суп и ели либо, в случае раны, выливали на рану; а затем возносили молитвы придуманным, скорее всего, богам и духам.
Ну а в Йойтсу больного только вылизывали или просто бессонно находились рядом с ним.
Но мне всегда было интересно незнакомое.
Я поднесла чашку к носу и понюхала вновь, затем спросила:
— Ну и что это за "медицина" такая?
— Во-первых, в человеческом теле есть четыре жидкости и четыре натуры.
— А.
— Четыре жидкости истекают из сердца, это кровь, желтая желчь, черная желчь и флегма.
Говорил он с очень самодовольным видом и при упоминании каждой жидкости поднимал палец. Но как бы там ни было, мои сомнения не проходили.
Однако мне все же следует сидеть молча и слушать, что он скажет дальше.
— Большинство так называемых "болезней" происходят из неравновесия этих четырех жидкостей. Причин тому много, в том числе усталость, грязный воздух и движение звезд.
— А, ну конечно. Теперь все стало намного понятнее, — улыбнулась я. — Скажем, всякий раз, когда на небе полная луна, у меня припадки смятения.
Взглянув на него исподлобья, я поняла, что он нервничает.
Ох, неужели все мужчины такие наивные?
— Что ж, такое вполне возможно. Что-то наподобие приливов и отливов. Далее, при неравновесии четырех жидкостей следует удалить излишек крови, чтобы восстановить равновесие.
— ...У людей вправду бывает странное воображение.
— Иными словами, отеки лечат кровопусканием.
— Э!
Я была настолько потрясена, что могла лишь смотреть моему спутнику в лицо.
Когда я наконец заметила его глупую ухмылку и осознала, что что-то тут не так, было уже поздно.
— Люди верят, что прежде чем вылечить, нужно ранить; забавно, верно?
Я демонстративно отвернулась в сторону.
— От такого способа ты, конечно, быстро бы выздоровела; но только мы не можем вызвать лекаря. Он уж точно решит, что твои уши и хвост тоже выросли из-за какой-то болезни, и начнется большая суматоха. Так что искать лекаря никак нельзя. Мы применим другой метод — воспользуемся четырьмя натурами человеческого тела.
— Эти так называемые четыре натуры — это небось всего-навсего смех, гнев, печаль и радость, да?
— Увы, ты не угадала. Человеческое тело обладает холодной, теплой, сухой и влажной натурами.
Отхлебывая безвкусный сидр, я взглянула на свои пальцы.
Слушая этот "само собой разумеющийся" ответ, я чувствовала себя так, словно надо мной смеются.
— На эти четыре натуры можно влиять с помощью пищи. Пища тоже бывает холодная, теплая, сухая и влажная. Поэтому, когда у тебя жар, тебе полезны яблоки, которые считаются "холодной" пищей.
Присовокуплять старое значение к старому предмету — видимо, в привычке людей.
К такому выводу я пришла после многих лет наблюдения за человеческой жизнью.
— Если так, почему ты не дашь мне свежих яблок?
— Это нельзя. Яблоки, конечно, считаются "холодными", но с точки зрения медицины они еще и "сухие". Натура больного "сухая", поэтому он должен есть "влажную" пищу. То есть — надо пить жидкости. Но крепкое вино считается "теплым", поэтому мне пришлось разбавить его водой, чтобы сделать "холодным".
И вот поэтому мне приходится пить нечто, являющееся не более чем чуть подкрашенной, безвкусной водой? Я вздохнула.
Я понятия не имела, выучил ли мой спутник все это совсем недавно или же знал давным-давно; как бы там ни было, сейчас он трещал без умолку с очень самодовольным видом.
Указывать, что все его усилия бессмысленны, было уж точно бессмысленно. По крайней мере, я знала, что даже среди людей обычаи разнятся от королевства к королевству.
А значит, верования волков и людей должны и вовсе разниться совершенно; именно поэтому я решила оставить вопрос в стороне.
— И что еще мне можно есть, кроме вот этого?
— А, ну, поскольку ты свалилась от утомления, для сохранения "тепла" нужны будут травы. Если сильное утомление приводит к жару, тело надо для начала охладить. Если тело слишком "сухое", нужно сделать что-то, чтобы усилить "влажную" натуру. Всегда ведь хочется пить после бега, верно? Но из-за влаги тело станет "холодным", а избыток "холода" приведет к меланхолии. Поэтому тебе необходимо сохранить "теплую" натуру. Из всего этого мы приходим к выводу...
Беспомощно слушая его трескотню, я вздохнула — как же глупо с моей стороны было рассчитывать на "кушанье для больных".
Но едва услышав следующую фразу моего спутника, я вдруг обнаружила, что вся в нетерпении.
— Из всего этого мы приходим к выводу: пшеничная каша на овечьем молоке с нарезанными яблоками и сыром. Таким образом, мы сперва должны взять яблоки...
— Ой, ой, вот это хорошо. Именно это я и хочу. И вообще, я снова сознание потеряю, если этого не поем. Не видишь, что ли? Я так слаба. Давай, давай, неси быстрее!
От одного описания столь вкусной каши мой живот протестующе заурчал.
И, выпалив все это, я вытерла рукой струйку слюны, начавшую было вытекать из уголка рта.
— ...Слушай, по-моему, ты уже почти поправилась, а?
— Э?.. У меня кружится голова...
Конечно, в столь удачный момент голова закружиться не может.
Но когда я произнесла эти слова и сделала вид, что почти выронила чашку, он, как и положено добряку, не мог не потянуться мне навстречу.
Прижавшись к груди моего спутника, я медленно подняла на него глаза и сказала:
— Принеси побыстрее.
Видимо, из-за того, что мое лицо было так близко, лицо моего спутника вдруг запунцовело.
Хех, ну и кто же здесь больной?
В подобной ситуации разве не "кровопускание" следует применять? Именно так, это и требуется в соответствии с вершиной человеческой мудрости. При этой мысли я засмеялась про себя.
— Пфф... кстати, тебе еще налить сидра?
— Ага, он неплох.
Я еще отхлебнула из чашки.
В конце концов, он приготовил его специально для меня.
Заявить, что сидр безвкусен, и пихнуть чашку ему в руки было бы неуважительно.
— Большую миску каши, пожалуйста.
На это заявление мой спутник ничего не ответил.
* * *
Сколько же я ждала? Сперва я думала, что он вернется тотчас же; поэтому я залезла под одеяло, чтобы немного вздремнуть. В следующий раз, когда я открыла глаза, в воздухе расплывался волшебный аромат.
Но на душе у меня было неважно; не из-за состояния тела, но потому что мне приснился отвратительный сон.
Сон о доме и о пшеничных полях.
От этого сна осталась ностальгия пополам с презрением.
Я стояла под горой и правила всем, что было вокруг.
Повсюду был лес — и если почва станет плохой, деревья не смогут расти. Поэтому Мудрая волчица из Йойтсу должна жить достойно и поддерживать тут все. Если я остановлюсь, лес быстро зачахнет.
Я никого об этом не просила, и меня никто об этом не просил — но кто-то же должен был этим заняться.
Когда я это осознала, меня уже сковали тяжелые кандалы.
Нет. Не знаю, когда все началось, но, похоже, с самого моего рождения.
Я была не такой, как все вокруг.
Даже если я принимаю человеческий облик, я все равно выделяюсь и среди тысяч других людей.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
