Третий фронт

— Есть!

Бегал Степан минут пятнадцать. Потом вернулся и доложил, что всё выполнено и мы можем спокойно двигать в лагерь Нас не взорвут. Въехали мы в лагерь довольно шумно. Все ж такая масса техники, да еще и груженой, тихо не перемещается.

Надо было видеть лица оставшегося в лагере народа, когда они "трофей" увидели... А уж лица попаданцев, когда они увидели и поняли, ЧТО я притянул... Это было нечто.

Степан

Ну и ну. Помните, что я про просеку говорил? Ну, когда танк на буксире тащили? Так вот, прикинте, что оставила притащенная Олегом колонна!!!!?

— Ну, и чья была замечательная идея приволочь это? И главное, нафига? И что с этим делать!? Отдирать в темпе баки, если не получится — сливаем то, что сможем увезти, и валим отсюда.

— Правильно, — поддержал Олег. — Всё лишнее взорвать. Часть забрать. Кран и "зарядники". Больше полезного тута нет. Ну, трейлеры ещё...

— А без дорог мы их на себе попрём? Если брать, то самый маленький, но при условии, что он сможет идти без дороги. "Зарядники" можно и забрать, но только если людей найдём. Хотя на хрена нам кран?

— Без дороги они пройдут везде, где пройдут остальные грузовики, — возразил Олег. — Другое дело, надо ли нам ещё четыре грузовика с платформами? Но вот шестиосник я б всё ж взял. Он "кавэшку", например, везти может. А что до на хрена нам кран — вот сломается один из "двадцать шестых", как бронеплиту поднимать будем, чтоб до движка добраться? Руками? А если Т-28 или КВ встретим? Там плита ещё тяжелее... Так что надобно его нам.

— Согласен, — сказал я. — На прицепах что?

— Так сама мортира, разобранная, — ответил Олег.

— Хреново. Тогда сгоняем шасси с самого большого трейлера, остальные разгружаем методом стаскивания, грузим всё, что есть, и уходим.

И добавил:

— Колонна пленных, немецкий генерал, теперь ещё и "Карл", честно украденный. И всё это за одни сутки?! Дурдом!!!

Сергей Олегович

Пока народ поехал освобождать лагерь, узнал я от местных, что неподалёку какая-то МТС должна быть, и довольно большая. Решили мы с Петровичем прошерстить её на предмет полезного в хозяйстве. Взяли грузовик немецкий, Петровича за руль, несколько бойцов в кузов, и поехали. Петровича в немецкую форму вырядили на всякий случай. Но до мастерской так и не добрались. Проехали пару километров по лесным дорогам и только вырулили на шоссе, как из-за поворота легковушка вылетает.... ХРЯСЬ!!!! Петрович даже вывернуть руля не успел. Я головой в лобовуху влетел, Петрович тоже сильно ударился. Выскакиваю с матюгами и "Маузером", из легковушки тоже кто-то выскакивает, да ещё и с автоматом... но я первый успел. Тут бойцы ещё из кузова повыскакивали... У легковушки бок с водительской стороны всмятку, водила в отключке, тому, кто рядом с ним сидел, тоже не повезло...

— Во, бл..! Приехали .....в....с......на......! — прокомментировал ситуацию я. — Ну что, милицию вызывать будем, или как?

— А чего меня вызывать, тут я! — отозвался милиционер, которого взяли вместо проводника

— Будем ДТП оформлять? — спросил я, ухмыляясь.

— Тащ командир! Тут генерал наш в машине, без сознания! — крикнул один из бойцов. Я подошёл, глянул. Точно, генерал, наш. Голова в бинтах вся, без сознания лежит на заднем сиденье.

— Так, генерала в кузов, этих добить, быстро обыскать, и валим на хрен отсюда! Бегом! Три минуты на всё! Рапидо, рапидо, мучачос!!! — скомандовал я, почему-то вставив в фразу испанские слова. — Петрович, грузовик цел? (Это уже нормально, по-русски.)

— Цел, зараза немецкая! Дотянем, только радиатор побежал немного, щас табачку сыпану, и всё нормально будет! А жестянку на месте выправим, — ответил Петрович, осматривая машину. — Хорошо, что не в лобовую врезались, а в бочину — крепкая, зараза! — это он про грузовик.

В темпе обшмонали и пристрелили водилу и второго пассажира, прихватили их документы и портфель с какими-то бумагами, осторожно затащили генерала в кузов, устроили поудобнее и поехали обратно. У одного из немцев, кстати, выудил любопытную вещицу, пистолет Mauser образца 1934 года, калибр 7.65мм, коммерческую модель. Сунул в карман-кобуру технички, пристегнул шнурком с карабинчиком, потом дозарядил свой "Маузер" С-96. У второго немца, с которым любезностями обменивались на дороге, тоже интересный пистолетик оказался, на ПМ здорово похожий, только подлиннее немного, Sauer 38H. "Нике подарю, вместо цветочков", — подумал я. По дороге к лагерю пришлось остановиться, потому что радиатор закипел. Встали, Петрович сразу под капот полез, я и пара бойцов на стрёме стоим. Тут вдруг я услышал в кустах какой-то шорох, шебуршание и хруст веток. Отскочил за машину, вскинул "Маузер" наизготовку, бойцы тоже к бою приготовились, Петрович схватил МП-38, взятый трофеем на месте ДТП... И тут из кустов высунулась морда коровы.

— Твою мать! — выругался я. — Вот скотина коровская! Чуть не пристрелили же!

— Не стреляйте, дяденька! — из кустов выкатился чумазый пацан лет двенадцати на вид, одетый по-деревенски. — Не стреляйте её, она хорошая!

— Тихо, успокойся! — сказал я. — Не будем мы стрелять твою корову, успокойся! Ты вот скажи, а чего ты с коровой в лесу делаешь? В партизаны, что ль, податься решили?...

...Из рассказа пацана, назвавшегося Васькой, стало ясно, что это было стадо колхозного скота, которое угоняли от немцев, да вот только немцы быстро наступали, и стадо оказалось у них в тылу. Вместе с пацаном ещё были пара дедов да друг его, Колька. Когда выяснилось, что они в немецком тылу, стадо спрятали в лесу и теперь думали, что делать... Поговорив с дедами, взял я Ваську этого в кабину, и поехали в лагерь, чтобы рассказать это народу и решить, как быть с такой находкой. Пацан должен был показать дорогу обратно, туда, где стадо спрятано...

К лагерю подъехали ближе к вечеру, и первым, кого я увидел, был Док... Вылез я из кабины... и офигел...

— Док, это что за хренотень такая? — спросил я, глядя на "чудо сумрачного тевтонского гения". — Это кто такую дуру приволок?

— Это не хренотень! Это самоходная мортира "Ева", она же "Карл", — влез Олег. — А на трейлерах потому, что разобрана, — добавил он, увидев, что я уже готов высказаться на тему "если самоходная, то почему на тягачах и четырьмя частями". — И привез её я. Не оставлять же фрицам? Поранятся еще. Их там, правда, две было, но вторую я взорвал. А ты как смотался? — тут он увидел, как из машины вынимали советского генерала. — Ух... Генерал... Наш... Кто это??

— Мужики... Я, конечно, знал, что вы маньяки, но чтоб настолько?! — сказал я. — И вы думаете, что после этого нас немцы искать не будут? Да там, наверно, вся группа "Центр" уже на ушах стоит, как же, одну цацку поломали, вторую сп....ли! Охренеть можно! Точно, вы маньяки! А смотался так себе, до МТС не доехали, в ДТП попали с немцами... Вот, генерала нашего везли. Кто он — не знаю, он без сознания был. Вот ещё портфель с бумагами у фрицев был и ксивы ихние. Да, ещё. Вася, иди сюда! — позвал я пацана, восторженно таращащегося на мортиру. — Расскажи вот ему, что у вас там.

— Вот же ........ и........ через....... в........ и чтоб......... — выдал Олег после рассказа пастушка, — мало нам толпы бывших пленных, так ещё и коровы...

— В общем, так: стадо надо с собой гнать — продукты это. Молоко и мясо. Но вот как? И куда? Хотя... — Олег порылся в привезенных бумагах, — если б привести этого генерала в чувство, то, возможно, куда — я б знал.

После чего Олег показал мне то, что у меня в руках. Это что-то оказалось картой, на которой были помечены склады, сделанные Красной Армией до войны.

— Может, он знает еще какой склад, не нанесенный на карту?.. А стадо пока что сюда пусть пастухи гонят.

— Ну, как док его в чувство приведёт, сразу спросим, — ответил я. — Вот сейчас хрен его знает, что делать! Вы, блин, не могли эту хренотень под вечер сп....ть, что ли? Щас если попрёмся, так первый же самолёт немецкий наш караван засечёт! По-хорошему, надо ночи дождаться и дёргать отсюда с максимальной скоростью...

Док

А в лагере... Я бы многое отдал, лишь бы увидеть своё лицо, когда мы докатили до лагеря. Лёша резко остановился, но я даже не обратил на это внимания. Там была... В первые минуты я даже не поверил своим глазам, зачем-то схватил бинокль, потом опять отпустил его. Не обращая внимания на окружающих, соскочил с танка и подошёл к этой громадине. В нашем лагере меня встречала немецкая мортира. И какая! Я эту хрень сразу узнал, недаром помогал товарищу собирать её модель — правда, китайского производства. Да. Полгода мучились. Обошёл вокруг этой громадины и только тогда, не спуская с неё ошеломлённого взгляда, прошептал:

— Бл...........

Но времени прийти в себя мне не дали. От мортиры меня оттащил Сергей под предлогом срочной работы. Он-то мне и сообщил, что эту дуру притащил Олег, а вторую вообще взорвал. Я представил себе, какая истерика сейчас у немцев, и мне стало ну очень неуютно. Эту бандуру ведь не замаскируешь, найдут по-любому. Между тем, Сергей привёл меня к нашему "штабному" участку, где все скопились вокруг носилок, на которых лежал...

— Ну, и кто это?

— Генерал.

— Какой генерал? Откуда?

— Долгая история. Ты лучше глянь, как он?

Да... как у них всё просто. Глянь... Глянул. На голос не реагирует, на боль тоже не очень. Внешних повреждений не заметно. Зрачки одинаковые, на свет реагируют. Пульс тоже в норме. Это хорошо.

— Ну, что... Он без сознания. Вроде бы внутренних повреждений нет. Внешних тоже. Давно он так?

— Да кто ж его знает? Мы его так и нашли... Ну, и здесь уже часика полтора.

— М-да. Это плохо. Ну, будем надеяться, очнётся — сам расскажет.

— И что — ничего нельзя сделать? — спросил Сергей.

— Нет. Что я могу сделать? Он может очнуться через пару минут, может — через неделю. У меня тут СТ нет, чтобы посмотреть, чего там с его мозгами. Может, там кровотечение какое... Тогда дело швах. Но вряд ли. Скорее, просто сотрясение. Хотя почему он так долго в отключке?

Я развернулся и пошёл искать Олега — интересно было услышать его историю и заодно поинтересоваться дальнейшими планами. Отсюда нужно немедленно сваливать. По следам этой мортиры немцы нас на раз-два накроют.

Но отойти далеко не смог — ко мне приблизился один из свеже освобождённых. Тот самый, что нам про Карбышева сказал.

— Товарищ... простите, не знаю вашего звания.

— Старший лейтенант.

— Товарищ старший лейтенант, а про Дмитрия Михайловича ничего не известно?

— Пока что нет, к сожалению, — и тут я вспомнил, кого мне напоминало лицо этого генерала... Памятник!

— Ну-ка, иди со мной, — сказал я бывшему пленному, даже не спросив ни звания его, ни имени, и вернулся к носилкам. — Он?

— Точно, он! Товарищ генерал-лейтенант! Товарищ генерал-лейтенант! — бывший пленный присел рядом с носилками. — Что с ним? Он ранен?

— Нет. Он без сознания, но почему, мы не знаем.

— Может, это из-за аварии, — пробормотал Сергей.

— Какой аварии?

— Да, понимаешь, пока вас не было, мы решили смотаться на МТС тут неподалёку... Ну, только вышли на дорогу, а тут эта легковушка. Там он и был. И три немца... Ну, тех мы в расход пустили, а генерала сюда ..

— Авария, конечно, объясняет многое... Но из лагеря его вывозили — он в сознании был. Как он попал в плен? — спросил я новичка.

— Пробивались из окружения в составе штаба десятой армии. Наткнулись на немцев, приняли бой. Товарищ генерал был контужен...

"Ага... Значит, до аварии ещё и контузия свежая. Вообще весело", — подумалось мне.

— Сергей, нужно прошерстить новичков, может, есть хоть один санинструктор? Нужно, чтобы рядом с ним всегда кто-то был, кто бы мог следить за его состоянием, — сказал я и тише добавил: — Вот ведь дела... Гудериана прибили, Карбышева спасли... "Пока что спасли", — подумалось, вспомнив про новый трофей.

Обернулись. Эге... А генерал-то не прост. Не успел очнуться — а уже пытается сесть. А голова-то болит, небось.

— Дмитрий Михайлович, пока что вставать не стоит. Вы ещё слишком слабы.

— Где я? Что это за место? Кто вы такой?

— Вы — в безопасности. Это наш временный лагерь. А вот кто мы... об этом, простите, попозже.

"Да, серьёзный дядька. Не привык, однако, чтобы старший лейтенант к нему по имени-отчеству обращался. Это я маху дал, конечно. Не привык я к такой субординации. Ну да ладно. Я сейчас типа его врач, а врачу многое позволено", — подумал я. Быстро проверил ещё раз генерала. Ничего серьёзного вроде бы нет. Слаб он ещё, конечно, пару дней — а то и больше, генерал-то не молод — ему полежать придётся... Да и потом остаточные явления сотрясения ещё долго ему мешать будут. Ну да ладно — ему ж не в атаку нас вести, а только общее командование... А уж с тактикой мы и сами разберёмся.

— Серёга, зови Нику. Скажи, что генерал очнулся, нужно ввести его в курс дела, — сказал я Сергею и тише, чтоб Карбышев не услышал, добавил: — А то кто его знает, что он подумает. Ещё устроит нам тут переворот...

Змей

Саня "Букварь" очень похож на Тэнгу, такой же электровеник. Пока все отходили от первого боя, он смотался куда-то на своём бронике и вернулся обратно уже с тушкой Гудериана. Пока я страдал из-за того, что автомат немца, загрызенного моим пёсиком, кто-то прихватизировал, и выбирал себе винтовку из трофеев, он на привале слетал куда-то и приволок машину с зенитным автоматом. Мимоходом, уловив мой интерес к мотоциклу, показал, как управлять этим средством передвижения.

Так что, когда возникла идея налёта на лагерь с пленными, я напросился с ним. Док тоже собрался с нами, на танке. Так мы и поехали, впереди Саня на бронике, сзади Док на танке, и совсем в хвосте — я с Тэнгу на мотоцикле, страшно гордый тем, что от танка не отстаю. Вопреки моим опасениям, поездка в коляске пёсу понравилась.

"Битва за лагерь" началась как-то очень сумбурно. Ребята на своих машинах просто ломанулись вперёд, расстреливая немцев и ломая ограду. Я, на всякий случай, перерезал телефонный провод, идущий от лагеря, и подъехал поближе к месту действия, прикидывая, чем смогу помочь. Вот тут-то я и заметил удирающую легковушку и рванул за ней.

Впрочем, потерял я её довольно быстро — не с моим опытом вождения гоняться за кем бы то ни было. Результат погони был закономерен — я оказался в кювете, причём мотоцикл заводиться не захотел. Толкать мотоцикл по лесу было трудно, по дороге — страшно, и я решил его бросить. Затолкал в кусты и пошёл пешком в лагерь, напрямик. Тэнгу тоже не возражал против лесной прогулки. Особенно если удастся поохотиться. Удалось, но зайца пёсик, скрепя сердце, принёс мне: "Старший загрустил, его порадовать надо, едой поделиться". Зайца я забрал, завернул в пакет из-под крекеров и положил в ранец. Пёс радостно улетел охотиться дальше. Его не было уже минут пятнадцать, и я начал беспокоиться. Что куст, мимо, которого я проходил, неправильный, я осознал слишком поздно и начал поворачиваться, когда из куста донеслось: "Руки вверх, фашистская гадина! — голос был женский. "С гадиной — это она угадала", — мелькнула мысль. Обернулся, на меня смотрели два пронзительной синевы глаза и дуло СВТ. — Оружие на землю! Быстро!" Положив винтовку на землю, я спросил: "А если не фашистская гадина, то руки вверх не надо?" Шорох кустов за спиной заставил синеглазку обернуться. Поздно! С нехилого разгона Тэнгу врезался в неё, выбрасывая из кустов прямо мне под ноги. "Спасибо, малыш, ты как всегда вовремя!".