— Гарри! Огненные саламандры на самом деле огненные только на словах. Это обычные земноводные, формой тела похожие на ящериц. Назвали их так за жёлтые полоски, напоминающие язычки пламени, — остудила товарища Гермиона.

— Вот и славно, — кивнул мальчуган. — Харальд Поттер в семнадцатом веке ничего этого не знал и держал бедняжек в пламени очага, где те превосходно себя чувствовали и ни капельки не сгорали. И даже время от времени сбрасывали хвосты, как другие ящерицы. Наверно, они были неправильные.

— Конечно, неправильные! — воскликнула Гермиона. — То есть волшебные, — добавила она значительно менее напористо. — Как-то я всё ещё частенько забываю, что тут нам не там.

— Харальд добивался от волшебной палочки высокой степени сродства с огнём, — подытожил Гарри. — Как я понял из комментариев автора записей, этот человек пытался создать грозное оружие. И он своего добился — очень боевитые палочки сделал. Огнемёт в семнадцатом веке! Супероружие скрытного ношения. Куда круче греческого огня, который перевозили на кораблях. Да и, кажется, к тому времени об этом огне уже позабыли.

— Да. С этим не поспоришь. А я сообразила, что на все свои изделия твои предки накладывали чары неразбиваемости. В какую бы книгу я ни заглянула, они описаны буквально на первых страницах. Поттеры богатели, продавая изделия из керамики. Небьющаяся посуда — это должно было сильно поднять авторитет их продукции. А тут как раз приняли Статут Секретности. Волшебники пропали из виду обычных людей, но горшки и кувшины Поттеров не исчезли с прилавков. Семья продолжала делать посуду и обеспечивать себя собственными трудами. А сквиб Джозайя, отданный на воспитание в семью гончарного мастера Веджвуда, начал в середине восемнадцатого века производство знаменитого "королевского" фарфора и фаянса специально для магглов. В них не было прямого использования магии, но широко заимствовались фамильные наработки Поттеров.

* * *

После отъезда комиссии жизнь школы вошла в привычную колею. Но через пару дней директор представил ученикам нового преподавателя Защиты от Тёмных Искусств Долорес Амбридж. Полненькую женщину в розовых одеяниях и с чёткой дикцией. Новая профессор сразу выступила перед учащимися, пообещав искоренить худое и укоренить доброе. Гарри во время её речи даже поплыл разумом — столько там всего было нагромождено. Гермиона же с анализом справилась и сделала вывод — искоренять будут студентов.

На первом же уроке учащимся выдали новые учебники, которые и предписали законспектировать. Маразм происходящего дошёл до всех. Хитрые слизеринцы даже виду не показали, что удивлены — достали пергаменты, перья, чернильницы и принялись за дело. Гриффиндорцы взроптали было, но на их уши обрушились аргументы в пользу организованности и необходимости чётко следовать указаниям преподавателя.

Переписывание содержания книги началось. Гарри и Гермиона подали пример товарищам по факультету.

По окончании урока Гермиона ласково взяла Драко Малфоя за галстук и, прислонив к стенке, проникновенно попросила:

— Я не в первый раз слышу утверждение о том, что студенты должны беспрекословно подчиняться профессорам. Следовательно, существуют когда-то кем-то написанные правила. Распорядок, регламент или какие-то положения о том, кто что должен делать в каких-то ситуациях. За тысячу лет истории школы подобных бумаг просто не могло не появиться.

Если хоть кто-то сейчас способен в этом разобраться, то только ты. Пожалуйста, разыщи хоть что-нибудь вроде устава или квалификационных требований к навыкам преподавателей.

Драко оставалось только кивнуть: предписание будущей Тёмной Леди — не пустой звук. Сразу после уроков он написал отцу обстоятельное письмо. А вечером поднял этот вопрос в факультетской гостиной. Многие слизеринцы уже побывали на уроках Защиты, поэтому ничуть не удивились подобной постановке вопроса. Хотя столь чётко сформулировать задачу ни один из них и не подумал.

* * *

Идея сына о том, что Поттер — будущий Тёмный Лорд, совершенно не воодушевила Люциуса. Но ещё его папенька Абраксас говаривал, что политика — это искусство оставлять как можно больше возможностей. Если политик говорит "Да" — это означает "Может быть". Но если политик говорит "Нет", то какой же он после этого политик?! Поэтому задача для Драко осталась прежней: держаться с Поттером на дружеской ноге.

Каково же было удивление старшего Малфоя, когда он получил от сына серьёзный и добротно обоснованный вопросник о документах, регламентирующих деятельность школы и описывающих обязанности студентов и преподавателей.

Дело в том, что в архиве попечительского совета хранилось немало пергаментов, составленных в разные времена и по разным поводам. Вот только изучать их все в комплексе никому ни разу не приходило в голову. То есть кто-то когда-то куда-то заглядывал, находил нужное и, доказав собственную правоту, возвращал документ обратно. Теоретически, было бы полезно всё это перелопатить и собрать во что-то наподобие единого свода инструкций, но ответы на большинство возникающих вопросов удавалось отыскать в "Истории Хогвартса". Эту книгу писали многие знатоки, дополняя с годами новыми главами и сокращая содержание описаний более ранних периодов. Она, эта "История", и служила пособием для тех, кого интересовали традиции и правила. Впрочем, отменой старых нормативных актов в Британии не заморочиваются. Они могут быть позабыты, но действовать не перестают.

Перерывать архивы Люциусу было откровенно лень, хотя помочь сыну он был и не против. Но напрягаться ради подруги Поттера, который то ли станет Тёмным Лордом, то ли не станет?.. Сундуки с пергаментами внушали благоговейный ужас своими размерами. Браться за перелопачивание подобной горы пергаментов!

Но тут в голову старшего Малфоя пришла идея.

Нарцисса! Умница, красавица и чистокровная волшебница! Она заметно скучала по сыну, отъезд которого в школу создал в её жизни некоторую пустоту. А тут просьба от Драко. Да ещё и так чётко сформулированная. Конечно, объём работы немалый, но при наличии домовиков, супруге не придётся ни пыль глотать, ни тяжести ворочать.

* * *

Профессор Амбридж вызвала у Гермионы стойкую неприязнь. Она сюда учиться приехала, а не переписывать текст с печатного варианта на рукописный! В понимании девочки ей нанесено несмываемое оскорбление. Да ещё и содержание учебника довело её до бешенства — рассуждения об анализе ситуации с целью принятия решения о начале защитных действий! А выбор приемлемых мер к обороне!

Убежать, обратиться в Аврорат, написать заявление в Департамент Магического правопорядка, запереться в доме, спрятаться на местности... с виду всё как бы и правильно, да только применить это кроме как в теории, нигде невозможно.

Гарри уже немного изучил подругу. Понимает, что Амбридж стала для его Гермионы врагом. Врагом, которого девочка непременно победит. А не победит, так замучает менее радикальными воздействиями. Пока же она ищет способ уязвить розовую тварь на её же поле. В области правил, порядков и предписаний.

Естественно, он не остался в стороне, выпросив у мадам Пинс все нашедшиеся "Истории Хогвартса" предыдущих изданий. Отыскалось пять вариантов, которые мальчик принялся придирчиво сверять друг с другом. Кропотливая работа, между прочим!

Между тем Драко, выполняя добровольно принятую на себя роль информатора, сообщал новости от собственного папеньки, бывшего на короткой ноге с Министром — они изредка обсуждали вопросы, касающиеся Хогвартса.

Оказывается, Амбридж буквально засыпала Фаджа жалобами на беспорядки в школе: учащиеся ведут себя недостойно, проявляя непочтительность и свободомыслие. Преподаватели не осуществляют должного контроля над процессом становления будущих волшебников. Квалификация профессоров вызывает лично у мадам Амбридж серьёзные подозрения и, несомненно, заслуживает самой пристальной проверки.

Услышав об этом, Гермиона тревожно посмотрела на товарища. Поттер понял, что ситуация склоняется к обострению, и принялся продумывать методы противодействия. Вот так, чтобы прямо сейчас взять и что-либо противопоставить взрослой волшебнице, облечённой профессорскими полномочиями — этого он не может. Но, живя у Дурслей, успел понять, что любые действия требуют подготовки.

Он достал из сундука мантию-невидимку и стал следить за Долорес Амбридж во внеучебное время. Та не сидела в своём кабинете, а расхаживала по коридорам замка и цеплялась к ученикам. Ещё Гарри побывал у картины с пьянствующими монахами. Утром субботы, когда эти святоши отсыпаются после обильного возлияния, наступает удобный момент пообщаться с бабушкой Дореей.

Её портрет теперь находится на Гриммо, но изображение способно бывать и на других полотнах. Поэтому в условленное время удаётся перекинуться несколькими словами. Прежде всего — о Сириусе, который теперь где-то пропадает. Вернее, известно где — гуляет в облике собаки в обществе магглорождённой волшебницы. И ничего об этом не рассказывает. Но стал придирчиво следить за внешним видом. Странно! Ведь пребывающему в своей анимагической форме волшебнику безразлично, как он выглядел, будучи человеком.

* * *

Мисс Вуд довольно быстро вычислила, кто скрывается под шкурой собаки:

— Как тебе не стыдно, Бродяга! — воскликнула рыжеволосая староста, когда на второй день после прибытия в школу магии Сандра растянулась посреди коридора.

— И чего так переживать, Лили?! Это всего лишь ватноножное. Все первокурсники через это проходят. Вроде посвящения, — ответил поджарый парень в добротной мантии.

Это воспоминание всплыло из глубин памяти, как одно из самых обидных в её жизни. Позднее она узнала и имя своего обидчика — Сириус Блэк. Семикурсник.

Тот самый Блэк, который минувшим летом сбежал из Азкабана. Немудрено, что он скрывается под видом пса — его всё ещё разыскивают полиции обоих миров. Зато сейчас настал час, когда этот ушлёпок расплатится за своё высокомерие. Намордник, короткий поводок и строгий ошейник. Апортировка до упаду и длительный бег за велосипедисткой.

Иногда Сандра улучала момент и накладывала на "шутника" ватноножное. Всегда только в спину. Падающая на бегу собака — это было забавно. Вроде посвящения в связи с прибытием в мир магглов.

Глава 20. Розовая жаба

Обстановка в школе медленно накалялась. И всё благодаря действиям нового преподавателя Защиты. Безапелляционные высказывания, выпады в сторону других профессоров. И всё это безупречно вежливо, с чётким обоснованием соответствия сделанного замечания общеизвестным правилам. Амбридж начали тихо и устойчиво ненавидеть. И при этом опасались. Поттер не один час провёл под мантией-невидимкой, следуя за ней по пятам, и не сумел понять природу этого парадокса.

Да, эта тётка волшебница. Да, она весьма искусно накладывает заклинания, от которых у парней сами собой заправляются в брюки выпущенные ради форса рубашки. Ещё она заставляет затянуться узлы форменных галстуков, если полагает, что завязаны они слишком свободно.

Но техника её колдовства показушна. Амбридж действует, словно играет на публику, демонстративно и неторопливо направляя палочку на "жертву". Произносит заклинание и наслаждается произведённым эффектом.

Почему никто не защищается? Потому что все убеждены — она в своём праве. Она профессор, который выполняет профессорский долг. Наблюдая за этими происшествиями, Поттер стал подозревать, что Долорес гипнотизирует студентов, как удав кроликов. Под её прямым обещающим взглядом студенты замирали и, глядя на действия палочкой, смиренно дожидались своей участи.

— Интересное наблюдение, — кивнула Гермиона. — Демонстрируя уверенность в собственной правоте, Жаба всеми своими поступками словно предвещает неотвратимую кару за прегрешение. И беспрепятственно карает. Так что ещё?

— После отбоя за ней понаблюдаю. Перси упоминал, что Розовая повадилась проверять, все ли студенты остаются в гостиных. Не слоняются ли по замку парочки, не ищут ли приключений мелкие, вроде нас с тобой? Она даже старост, патрулирующих коридоры, и тех строит.

Следующее наблюдение сделала Гермиона. Не где-нибудь, шныряя под мантией-невидимкой, а в гриффиндорской гостиной. Второкурсник Кормак МакЛагген прятал в рукаве повязку, наложенную поверх левой кисти. Вообще-то он не очень приятный тип, вечно всех поучающий. С ним мало кто связывается по собственной воле. Но в данном случае удивляло наличие повязки на волшебнике, раны которых легко затягиваются всего от трёх капель экстракта бадьяна.

— Что это у тебя? — подошла к парню девочка и участливо спросила.

Кормак сделал упрямое лицо и спрятал руку за спину. Оставалось поднять взор на Гарри и сделать знак глазами, как второкурсник замер прямо там, где сидел. Заклинание ножниц разрезало бинт, и на тыльной стороне ладони отчётливо стали видны буквы из воспалившейся кожи, складывающиеся в надпись: "Я не должен грубить".

— Это следы кровавого пера, — уверенно определил один из семикурсников.

— Кормак сегодня повздорил с Амбридж на её уроке, — припомнила Кэти. — И получил отработку. Как раз только что с неё вернулся.

— И что за штука такая, это перо? — попросил уточнить Гарри.

— Для подписания документов кровью, — пояснил Оливер. — Кровью того, кто подписывает. Она истекает из разрезов на тыльной стороне ладони и попадает прямо на пергамент. Довольно болезненная процедура. Но, судя по размеру опухлости и ясности написанного, Кормаку пришлось проделать это много раз.

Давай, Гермиона. Бинтуй обратно. Бадьяном это не лечится.

— Ферула, — восстановила повязку девочка. Нет, этот Кормак, конечно, не подарок, но столь жестокого отношения к ребёнку она от Жабы не ожидала.

Шли дни. Снег, выпавший ещё в декабре, слежался, присел и потихоньку сошёл, дав возможность зелёной травке проклюнуться сквозь землю. Начались тренировки квиддичных команд, а в холле на стене появился Декрет об образовании. Этот документ наделил профессора Амбридж правами и обязанностями инспектора Хогвартса. Долорес просто расцвела — это же неопровержимое доказательство её заслуг!

— Фадж тоже человек, — словно оправдывая Министра, сказал Драко. — Его засыпают кляузами, а он, как добросовестный чиновник, вынужден реагировать. Обвинение в нераспорядительности для бюрократа словно Дамоклов меч. Письма ведь регистрируются в канцелярии, да ещё каждое направляется в Департамент Магического правопорядка и в попечительский совет.

Юный Малфой взял за правило встречаться с Поттером и Грейнджер в библиотеке, где те непременно бывали в известные ему часы. Вёл себя Драко деловито и корректно. Он старался говорить кратко и уходить быстро. Мало ли что может не понравиться Тёмному Лорду и его Тёмной Леди! Не стоит болтать лишнего. Только по делу.

А тут внезапно выяснилось, что Хагрид томит в пламени своего очага драконье яйцо и ожидает вылупления птенца. Гарри и Гермионе это показалось ужасно интересным — они начали проведывать лесничего каждый день и переживать за ещё не родившегося малыша.

Но проблемы возникли уже в момент появления этого крошки на свет — только что наречённый Норбертом крохотуля подпалил бороду своего "папочки" первым же выдохом — он ведь огнедышащий!