Эра Водолея или каждый имеет право знать.

— Кондрат Филимонович, — еще раз повторила Юля.

— Что тебе?

— Вам из мэрии звонят.

Галдеж сразу же прекратился. Все посмотрели на редактора.

— Кто именно и что надо? — спросил Кондрат Филимонович.

— Инструктор Угрюнский, — ответила Юля.

— Новенький, — подметил фотограф.

— Землю рыть будет, чтобы выслужиться, — добавил Виктор.

— Вот ты с ним и разговаривай, — быстро сориентировался редактор.

— Я? — удивился Мышкин. — Почему я?

— Потому что ты заместитель редактора.

— И что я ему скажу?

— Что хочешь. Главное, что меня здесь нет.

Виктор понял, что он обречен на общение с инструктором Угрюнским, и начал пробираться к телефону. Все, кто был в комнате, проводили его сочувственным взглядом.

— Алло, здравствуйте, — заговорил Виктор. — Редактор сильно занят, у нас номер под угрозой срыва, моя фамилия Мышкин.

Я заместитель главного редактора. Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Если через десять минут ты не придешь, — внятно сказала трубка голосом Зубкова, — мы с Игорем сначала допьем коньяк, а потом поймаем тебя и дадим тумаков.

— Но... — Виктор делал вид, что пытается спорить, но ему не дают и слова вставить. — Нет, вы совсем не так все поняли. У нас нет сейчас свободного корреспондента.

Все молча сидели и смотрели на то, как Мышкин защищает честь газеты, право на свободу выбора событий, достойных освещения на ее страницах.

— Извините, здесь шумно, я сейчас переведу звонок к себе в комнату, и мы сможем продолжить разговор.

Виктор нажал на телефонном аппарате несколько кнопок и положил трубку.

— Что ему надо? — спросил редактор.

Виктор ответил одной фразой, заранее зная, какую реакцию она вызовет у сослуживцев.

— Детские площадки.

— Манумба! — хором провозгласила комната и подняла вверх руку с указательным пальцем, направленным вниз.

Уже месяц мэрия наседала на газету, пытаясь заставить ее освещать городские события, которые сама же мэрия и сочтет нужными. То есть каждый ее чих. Сейчас была компания по обновлению инвентаря детских дворовых и игровых площадок. До этого мэрия считала важным сообщать горожанам об обновлении дорожного полотна окружной автодороги.

— Я у себя поговорю, — сказал Виктор и направился к двери.

— И не давай им спуску! — напутствовал редактор. — Еще не хватало разрешения у них спрашивать, что печатать.

Мышкин кивнул головой и вышел из кабинета редактора. Когда он появился в дверях отдела городской хроники, Игорь уже в очередной раз разливал коньяк по рюмкам.

— Штрафную мне! — с порога заявил Виктор.

— Дырку тебе от бублика, — сказал Игорь, долил остатки коньяка в третью рюмку и поставил пустую бутылку возле правой ножки стола.

— Я не виноват, — притворно захныкал Виктор. — Меня на совещании задержали.

— Ну, раз задержали, — сказал Игорь и достал вторую бутылку.

Шишкин "свернул" бутылке голову и налил еще одну рюмку. Виктор сел на стул рядом с Леной.

— А поцеловать? — сурово спросил Костя.

— Леночка, прости меня, пожалуйста, — оправдывался Виктор. — Поздравляю тебя с днем рождения. Расти большая-пребольшая.

Лена приоткрыла рот и уже собралась что-то ответить.

— Я в том смысле, что хорошего человека должно быть много, — быстро добавил Виктор.

Сказав это, он извлек из-за спины маленький букетик васильков и преподнес его Лене.

— Ой... Какая прелесть, — сказала Лена.

Виктор потянулся рукой к рюмке.

— А поцеловать? — грозно спросил Игорь.

Лена тотчас же подставила розовую щечку. Виктор вытянул губы дудочкой и чмокнул подружку. На столе у Зубкова зазвонил телефон. Костя повернулся в его сторону и задумался, стоит ли снимать трубку.

— Это тебе мэр звонит, — сказал Игорь. — Хочет спросить, договорился ли ты насчет статьи.

Все засмеялись.

— Раз мэр звонит, придется взять трубку, — сказал Костя и пошел к телефону. — Хелло-о-у, — сказал он развязно.

— Константин? — послышался в трубке знакомый хрип.

— Да, — ответил Зубков, мгновенно переменившись в голосе.

Друзья перестали улыбаться и, посмотрев на Костю, затихли.

— Сидоров звонит.

— Здравствуй, Саша, слушаю тебя.

— Пять минут назад в Институте экспериментальной химиче-ской технологии произошел взрыв с выбросом в атмосферу отравляющего вещества. Прилегающая территория не заражена. Пострадали только сотрудники института.

— Спасибо, Саша, — поблагодарил Костя за информацию и положил трубку.

Журналисты продолжали молча смотреть на приятеля в ожидании объяснений.

— В НИИЭХТе был взрыв с выбросом какой-то дряни, — объявил Костя. — Извини, Лена, я еду.

— Мда, — вздохнул Виктор, вставая из-за стола. — Не быть мне сегодня пьяным. Источник достоверный?

— Сержант МЧС.

— С тебя статья, — сказал Виктор. — Я к главному, биться за первую полосу.

Проходя к двери, Костя на ходу снял с вешалки пиджак и скрылся в коридоре.

Пьян Зубков был хоть и слегка, но все же сам сесть за руль не решился. Пришлось брать такси. Только он поднял руку, как возле него остановился желтый автомобиль с черными шашечками на двери. Зубков сел на переднее сиденье и закрыл дверцу.

— Каширское шоссе... — объявил он адрес.

— Хм... Не-е-ет. Не поеду, — улыбнувшись, ответил таксист и в подтверждение сказанного отрицательно закачал головой.

— Почему? — возмущался Костя. — Вы работаете в такси и в черте города обязаны ехать туда, куда захочет клиент.

— Сказал же, не поеду. Освободи машину.

— Ты что, Кодекс о труде не читал?

— Читал. А еще я слушал радио. Там у них в институте чего-то бабахнуло, — водитель повернул голову и посмотрел на пассажира. — Так что отвали. А не то сейчас выйду и ноги выдерну. Морда пьяная.

Можно было, конечно, и поскандалить, вызвать инспектора ГАИ, составить протокол и подпортить водиле жизнь, но у Зубкова не было времени. Поэтому он не сказал больше ни слова и вышел из машины. Ехать на Каширку отказался и второй водитель, и третий, и восьмой. Только через десять минут Костю согласились отвезти по нужному адресу. Молодой парнишка вместо радио слушал компакт-диск.

У проходной института уже собралась порядочная толпа из пишущей и снимающей братии. Подъезжая к месту, Зубков про себя выругался, что опоздал, и, быстро расплатившись с таксистом, буквально выбежал из машины. Но когда он подошел к проходной и прислушался к гомону коллег, то понял, что еще ничего не упустил. Через минуту вышел пресс-секретарь института и, подняв руки, попросил внимания. Гомон сразу же стих.

— Господа. Приготовьте свои документы. Сейчас мы вам оформим пропуска — и вы пройдете на территорию института. Там я отвечу на все вопросы и покажу место происшествия.

— А это не опасно? — спросил кто-то из толпы.

— Кто боится, — улыбнулся пресс-секретарь, — может остаться у проходной.

Желающих остаться не нашлось. Через полчаса в актовом зале состоялась пресс-конференция, на которой сообщили, что в лаборатории 241 произошел взрыв камеры высокого давления. Проще говоря, очень большой скороварки. Из-за чего в лаборатории вылетели стекла из шести окон и была разбита треть стеклянного оборудования. Причина взрыва выясняется, но по предварительным данным, ею стал брак в аварийном клапане сброса давления. На пресс-конференции присутствовали директор института, начальник химзащиты, главный технолог, начальник лаборатории, где произошел взрыв. После пресс-конференции всех проводили в лабораторию 241 и продемонстрировали взорвавшуюся камеру. Она была еще теплой. Когда гостей провожали, Зубков шел последним и случайно услышал обрывок диалога двух сотрудников института. Уже спускаясь с четвертого этажа на лифте, он смог выстроить услышанное в логическую цепочку. Один спрашивал, что там, другой ответил: ZX-612. Конечно, тема разговора могла быть какой угодно, но когда журналист работает над статьей, первое, что он делает, это проверяет любую новую информацию на связь с темой основных событий. Пока Зубков ехал в редакцию, загадочная аббревиатура ZX-612 не давала ему покоя.

— Место я выбил, — заявил Виктор, как только Костя показался в отделе городской хроники. — У тебя на столе копия факса из института о случившемся. Всю полосу тебе не дали, так что готовь материал на четверть.

— Что-то не так, Костя? — спросила Лена, заметив на лице Зубкова сильную задумчивость.

— Мать, ты на прошлой неделе разродилась опусом о достижениях Службы гражданской обороны... Я видел у тебя на столе справочник по химзащите... Там еще что-то было написано на обложке...

— Для служебного пользования, — помогла вспомнить Лена.

— Тащи его сюда.

— Может, толком объяснишь, что произошло? — спросила Лена.

— Так... догадка, — сказал Костя. — Случайно услышанная фраза... Я, помнится, полистал тот справочник, и, если мне не изменяет память, там еще была таблица химических веществ, используемых в военных целях. Может, там есть что-нибудь про ZX-612...

— А не проще ли проверить через СЭС? — спросила Лена. — Там такая база данных, что...

— Не-ет, — ехидно ответил Костя, все еще продолжая обдумывать свою догадку. — Я не знаю, как у вас, а у нас в сумасшедшем доме подобные вещи не обсуждают по телефону.

— Ну хорошо, сейчас посмотрю, — сказала Лена. — Если только я его не сдала.

Лена села за свой стол и погрузилась в раскопки. На удивление, справочник отыскался в первом же ящике.

— Вот он, — сказала Лена.

Зубков вскочил со стула и почти подбежал к столу Лены. Виктор и Игорь подошли следом. Лена открыла книгу на предметном указателе, отыскала нужную аббревиатуру и зашелестела страницами.

— Ну вот и твой газ, — сказала Лена, открыв книгу на нужной странице, и прочла: — ZX-612 — отравляющее вещество класса "А". Нервно-паралитический газ... в капельно-жидком виде... смерть в течение четырех секунд...

— Вот! — почти крикнул Костя.

— Что вот? — спросил Игорь.

— В слабой концентрации вызывает сильное удушье, способное привести к смерти, — прочел вслух Костя. — При ничтожно малой концентрации проявляется как симптомы ангины.

— Ты толком объяснишь что-нибудь или нет? — спросила Лена.

— По официальной версии, в институте взорвалась камера высокого давления. Нам ее предъявили. Только это "кукла".

— Фантазии, — лениво сказал Игорь.

— Вот и развей их, — ответил Костя. — Рядом с институтом находится медсанчасть номер одиннадцать. Проверь через СЭС, были ли там в отделении ЛОР свободные места вчера, позавчера, сегодня...

— Тоже мне диссидент, — бросил Игорь. — Возьми и сам проверь.

Лена посмотрела на Костю, потом перевела взгляд на Игоря и пододвинула к себе клавиатуру компьютера. Экран вспыхнул. Лена вставила в приемник свою магнитную карточку и активизировала ее. Игорь, Костя и Виктор встали у нее за спиной. Через СЭС Лена сделала запрос на статистику свободных мест в отделении больницы за три дня и получила ответ. На двенадцать часов двадцатого июля было свободно сорок шесть койко-мест. Девятнадцатого июля — сорок два, восемнадцатого — сорок семь.

— А теперь сделай запрос на завтра, на десять ноль-ноль, — сказал Костя.

Лена ввела данные запроса.

"Свободных мест нет, — высветилось на экране. — Воспользуйтесь другими больницами округа".

— Сорок шесть мест в течение шести часов... — пробормотал Игорь, — это же нереально...

— Еще вопросы у кого-нибудь есть? — спросил Зубков.

Все молчали, Лена посмотрела на Костю, ожидая его дальнейших поступков. У Зубкова был торжествующий и несколько напуганный вид. Он никогда не был борцом за истину. Он просто всегда писал то, о чем думал, под чем мог подписаться. Статья на подобную нестыковку государственной версии и настоящего положения вещей могла обернуться большими проблемами, невзирая на любую свободу слова.

— Что ты будешь делать? — спросила Лена.

— Писать статью.

— Я к редактору, — сказал Виктор. — Четверть полосы мало.

Сказав это, Мышкин вышел из комнаты.

— Ну что же, — протянул Игорь, — я с тобой согласен. Но, честно скажу, я бы не рискнул.

— А ты, Игорек, оказывается, трусоват? — скорее утверждала, нежели спрашивала Лена.

— Да, Леночка, — согласился Игорь. — Я предпочитаю не бросать в медвежью берлогу камни. Именно потому я об этом честно и сказал. Но если меня спросят, я отвечу, что был согласен с Костей.

— Спасибо за поддержку, господа, — сказал Костя. — Мне пора попытаться узнать хоть какие-то подробности.

— У меня в Горздраве школьная подружка работает, — сказала Лена. — Я попробую узнать точный диагноз и список фамилий пострадавших.

— Ленка, я тобой горжусь, — сказал Костя.

Применив в МЧС всю свою хитрость и изворотливость, задействовав всех своих информаторов, через несколько часов Зубкову удалось узнать некоторые подробности происшествия в институте химических технологий. Взрыв в лаборатории 241 был искусственным и имел своей целью отвлечь на себя внимание общественности.

В 14 часов 23 минуты на пульт дежурного по чрезвычайным ситуациям поступил сигнал о сработавшей сигнализации химической угрозы в НИИЭХТ. Система обеспечения безопасности лаборатории 16-34 сработала идеально. Пострадали только люди, находившиеся в момент аварии в помещении лаборатории. Их точное количество Зубкову узнать не удалось. Причиной чрезвычайной ситуации оказалась идиотская случайность. С полки упал неаккуратно положенный справочник. Падая, он опрокинул колбу с кислотой Q-29. Эта гадость с удовольствием прожгла стол доцента и проела ножку обоймы, в которой стояли пустые баллоны из-под ZX-612. Естественно, баллоны рассыпались. По закону падающего бутерброда один баллон упал вентилем вниз и сорвал его. Газа в баллоне оставалось ничтожно мало, но и этого хватило, чтобы чуткая автоматика сработала и возвестила о химической опасности. Дальше предстояло самое главное. Узнать, кому и зачем понадобилось скрывать это происшествие, подменяя его ложным. Никто не застрахован от случайностей. Естественно, здоровью сотрудников лаборатории был нанесен серьезный ущерб, но, слава Богу, все обошлось. Тем более что лаборатория находится на глубине шести метров под землей. Городу ничего не угрожало.

Именно это и было главным, что спрашивал Зубков в своей статье.

"Я гражданин, и я имею право знать правду" — гласил заголовок. Основу статьи составлял хронометраж восстановленных событий. После чего задавался вопрос: что, черт возьми, произошло и почему это понадобилось скрывать? Если произошла нештатная ситуация, так нужно честно в этом признаться и сделать все, чтобы подобного впредь не повторилось. Но сразу же, как только появляется ложь, возникает вопрос: почему? Немного порассуждав на эту тему, Зубков привел в конце список фамилий сотрудников института, пострадавших при аварии и госпитализированных с диагнозом ангина. Лена была рада помочь в этом деле.

В одиннадцать часов вечера Виктор пробежал статью и откинулся на спинку кресла, заложив руки за голову.

— Ну как? — спросил Игорь, прочитавший до этого статью раз пять.