Золотой единорог

Гоблин и гном спорили. Шонвайн требовал хотя бы предоплату — только так и то лишь в качестве услуги старому другу. Шухтер согласился, но перед этим скрипел зубами минут пять. Ударили по рукам. Гном получил свои деньги, поставил подпись и, пожелав доброго дня, испарился по делам.

— Уф! Устал! — Старик откинулся на стенку. — Надо бы сходить куда-нибудь пообедать. Жизнь жестока, раз заставляет пиратов, рожденных для боевых походов, заделываться в ростовщики. Ненавижу это занятие.

Луадан придерживался другого мнения. Возился с бумагами гоблин с явным удовольствием и, вероятно, если и возмущался когда-то своим положением, то это было давно. Нынче он был вполне респектабельным делягой.

Потерев ладони, Шухтер убрал все бумаги в тубу. Эльф и дракончик ждали.

— Ну?

— А что насчет нас? — спросил Луадан. — Мы с Додо тоже хотели бы гарантий и соблюдения этих...

— Прав, — подсказал дракончик.

— Вы еще! — зашипел старик, топая ногами. — Кто вы такие, чтобы требовать? Да я грабил корабли, когда вас и в плане не было на этой земле!

— Зачем же так сердиться, — сказал Луадан. — Я не знаю, кто такой дракон и какую роль он играет в Пророчестве, но я-то избранный.

— Не произноси при мне этого слова! — выставил перед собой руки Шухтер. — Э... ладно, ладно... Согласен, перегнул палку. Но сам видишь, парень, с кем приходится иметь дело. Они хоть и считаются моими друзьями, а сами только и ждут, чтобы урвать кусок пожирнее да нахаляву.

Гоблин вытащил бумаги и вздохнул.

— Или вам составить свой, особый? Прошу, не треплите мне нервы!

— Поглядим. — Луадан и Додо воспользовались случаем сделать именно то, чего не хотел старый прохиндей. Гоблин маялся, топтался на месте, без конца потирал ручонки и ломал пальцы.

Эльф и дракончик устроили небольшое совещание, нарочито по-заговорщицки обсуждая какой-то вопрос. Гоблин должен был это видеть. Шухтер, уверенный, что над ним просто издеваются, решил положить конец представлению. Он брякнул по столешнице.

— Что надумали? Вот не подозревал, парень, что ты способен на такое!

— Мы всего-то и желаем честности и равных возможностей, хотя мой статус спасителя единорога должен давать мне дополнительные очки, — сказал эльф.

— Очки? Какие же?

— Мы говорим о долях в прибыли.

— Но... послушай, об этом еще рано... — замялся Шухтер.

— Не рано. Вы спокойно обещали наемникам деньги из будущей добычи, — напомнил Луадан. — Не думайте, что деревенский паренек ничего ни в чем не смыслит. Я много раз наблюдал за отцом, когда он возился с хозяйственными бумагами.

— О-хо-хо, какие мы умные, — пробурчал Шухтер, садясь обратно за стол. — Сколько ты хочешь?

— Половину, — невозмутимо ответил Луадан.

Как можно было ожидать, старик снова принялся орать и топать ногами, его руки месили воздух. Внезапно он снова сел:

— Сорок процентов!

— Нет.

— Ни на какие эти ваши сделки мы не пойдем, — заявил дракончик, расхрабрившись. — Правда, Луадан?

— Точно так. — Эльф развалился, словно у себя дома. — Тяжелая ноша — быть исполнителем Пророчества, можете мне поверить, Шухтер. Я уже сейчас чувствую на своих плечах груз ответственности. Она должна чем-то компенсироваться.

— Но я... несу такие расходы. Вся экспедиция на мне... — Бледный гоблин утирал пот со лба и щек.

— Томультар ведь был большим королевством, да? Да. Богатым? Богатым. Если мы поделим пополам, то это будет справедливо, — сказал Луадан. — Ведь еще неизвестно, с какими опасностями мне лично придется столкнуться. Значит, пополам: из своей доли вы платите нашим друзьям наемникам. А Додо получит долю из моей. Договорились?

Припертый к стенке, Шухтер перебирал в уме различные уловки, но ни одна не могла помочь ему избежать дележа. Припугнуть мальца? Нечем. Бесполезно.

— У меня тут в городе есть знакомый специалист по улаживанию проблем. Если контракт, который вы составите специально для нас, мне покажется странным, я проверю. Обращусь к нему.

— Какой специалист? — прищурился старик.

— Не скажу. Тайна.

— Ну хорошо! Сдаюсь. Все будет по-честному. Будем надеяться, что размеры богатства превзойдут наши ожидания и никто не окажется внакладе. — Шухтер убрал оставшиеся бумаги. — Составлю для вас отдельный сегодня вечером... Вот чувствовал прямо, что ты, парень, преподнесешь мне сюрприз! Узнаю школу Эльберта!

— Школа не школа, — отозвался Луадан, — а свои интересы я ущемлять не позволю.

— Или это чисто эльфийское? — еле слышно пробормотал Шухтер, задержавшись, чтобы проверить, все ли забрал.

Дракончик подмигнул приятелю и заскочил в рюкзак.

— Поедим?

— Я не прочь пообедать, — кивнул эльф. — Куда идем?

— За мной. — Шухтер выскочил за полог, в толчею и гам. Там он перебросился парой слой с охранником, сообщив ему, что они уходят, и через каких-то пять минут толкучки концессионеры очутились на улице. — У нас еще двое, — сообщил старик после того, как "Молотки" остались позади. — Великан Гэрк и грифон Стиг. Их мы посетим сами.

Луадану было все едино — великан так великан, грифон так грифон. Он почти потерял способность удивляться чему-либо в этом городе. Разумеется, за пределами Дансина еще неизвестно, что будет, но здесь все казалось обыденным и простым.

На ходу дракончик стянул с лотка две булочки, и приятели шли, жуя духовитую ванильную сдобу. Гоблин бросал на них мрачные взгляды. Он до сих пор не свыкся с мыслью, что вынужден играть по чужим правилам. В разбойничьем мозгу Шухтера все кипел и кипел праведный гнев. И он был бы не он, если бы враз отказался от планов перевернуть ситуацию в свою пользу.

Но это все потом. Надо еще договориться с двумя оставшимися наемниками.

18

— Ты говорил, это тайник, — проворчал Гренсивар, пробираясь через узкий проход. Несколько шагов по неровному полу, покрытому мокрым песком, — и он очутился в самой настоящей пещере. Подняв повыше посох со светящимся навершием, Черный Лиходей присвистнул. — Да тут почти дворец!

С потолка свисали известковые сосульки. Стены отблескивали кристалликами льда.

— Нетопыри, — выдохнул старик, задрав голову. Ковер висящих вверх тормашками летучих мышей слабо шевелился. Твари, разбуженные светом, посматривали вниз крошечными злыми глазками.

— Я постарался, чтобы пещера была как можно более укромная, — сказал Злюк, подпрыгивая возле мага. — Я носил сюда все вещи, которые находил в развалинах. Чтобы спасти вещи, да. Пришлось потрудиться. Паршивые воры и разбойники, предатели, рыскали вокруг озера, они искали меня. Они знали, что я жив. Хотели убить Злюка.

Гренсивар покровительственно взглянул на верного слугу.

— Ничего, скоро мы им отомстим, — сказал старик, — очень скоро. Скоро вообще все изменится. Я верну себе могущество, молодость и напомню всему миру, что рано он записали Гренсивара Черного Лиходея в легенды. — Чародей запахнулся в мантию — все-таки в пещеры было прохладно. — Я заставлю реальность содрогнуться от ужаса, Злюк!

— Хорошо, хорошо, хорошо, хозяин! Они все давно напрашиваются, да!

Гремлина переполняли эмоции. Вспоминать о старых злобных временах было приятно, а еще приятнее мечтать об их возвращении. Никто не знает, сколько одиноких ночей перед жалким костерком в полном одиночестве провел Злюк за последние сто лет. Больше он не хотел влачить жалкое существование. У него, наконец, появилась цель в жизни.

Не зная, как выразить степень своей радости, Злюк несколько раз сделал сальто назад и в воздухе переплел ноги.

Лиходей улыбнулся:

— Почему ты не пошел в бродячий цирк? Выступал бы с этим трюком и имел свой кусок хлеба!

— Ненавижу хлеб, — проскрипел гремлин, мотая головой, — к тому же я не могу не совершать злодеяний. К хорошему привыкаешь быстро. Стоило немножко потерпеть, чтобы теперь снова вместе с вами ступить на темный путь, хозяин.

— Ладно, — сказал Гренсивар. — Не думаю, что мы с тобой могли бы исправиться. Злодействовать так злодействовать!.. Э... Ну, к примеру, я не вижу себя фермером, выращивающим тыквы для осенней ярмарки... Ничего не понимаю в сельском хозяйство, вон в чем закавыка... И в коневодстве... И в строительстве лодок... Даже картошку чистить не умею — за меня это все делал твой брат гремлин, а еще раньше слуги во дворец Бриллиантовых Королей. — Лиходей замолк и с трудом отогнал странные мысли, которые никогда раньше не посещали его голову.

Злюк удивленно взирал на мага. Ну возраст, конечно, возраст, думал он, и ничего с этим не поделать. Даже великие темные волшебники имеют право немного почудить.

— Я с вами согласен, хозяин, — уверил его гремлин.

Они двинулись вглубь пещеры. Гренсивар размышлял вслух, и делился планами на будущее. В них чародей представал не иначе как властелином мира. Его аппетиты росли и росли. В конце концов, старик замахнулся на всю вселенную, где восседал на троне и попирал звезды ногами...

— А вы уверены, что все дело в Пророчестве? — спросил гремлин, перебирая ножками возле Гренсивара, шагающего широко, как положено господину. — Помнится, вы сказали, все это ерунда. Единорог лишился своих сил, и ему, мол, не под силу сделать ничего подобного.

— Я не говорил, — сдвинул брови Лиходей. — Я только выдвинул гипотезу. Единорог в плену, надежно заперт. Ему неоткуда черпать силы, и выхода он не имеет из своей тюрьмы...

Гремлин не был так в этом уверен, и теперь сомнения усилились.

— Хозяин, а что если он изрек Пророчество не только вам?

— В смысле?

Маг остановился.

— Ну... я имею в виду... если он нашел лазейку и выболтал Пророчество кому-то еще?

— Лазейку? Не смеши! Когда?

— Не могу знать... Но только если чуточку подумать... то...

Гремлин замялся. В прошлом за слишком умные рассуждения он получал посохом по хребту.

— Говори, я тебе ничего не сделаю, — сказал Гренсивар. — Иногда полезно увидеть проблему с другой точки зрения.

— Ну вот... — обрадовался Злюк, — смотрите, как получается, хозяин. Единорог говорил с вами двести лет назад.

— Ты все помнишь!

— Такова моя работа, хозяин.

— Дальше!

— Вы спали и потому не могли следить за единорогом — чем он там занимался? Нам, гремлинам, вы не доверяли это занятие. Получается, он был предоставлен сам себе. Думаю, за это время он мог проковырять дырку в наш мир.

Старик кусал губы и сверлил взглядом стену. Положа руку на сердце, он и сам думал о том же какие-то полчаса назад, но тщательно гнал от себя неудобные мысли. Ведь если Злюк прав, то, получается, Гренсивар не контролирует ситуацию. Сегодня маленькая дырочка, а завтра? С единорога станется пробить в наш мир настоящую дыру и просто-напросто сделать ноги. И побег этот будет означать полный крах Гренсивара: потерю бессмертия, потерю силы, потерю власти. Иными словами, останется только лечь и умереть с достоинством, если к тому времени от него что-нибудь останется. Верил ли Лиходей в то, что сказал ему единорог? В том-то и дело — верил. Поступать по-другому у мага не было оснований. Волшебного зверя он пленил и сковал сильными заклятьями, но ни на йоту не перестал бояться до дрожи в коленках. В открытом противостоянии Гренсивар не смог бы одолеть единорога, и в прошлом ему удалось сделать это лишь ценой самого подлого коварства... "Придет эльф, который разрушит твое зло, и с ним будет друзья его, чья кровь поможет сломать стены моей темницы и расплавить оковы..." Слова Золотого единорога, произнесенные два века назад, неожиданно громко прозвучали в мозгу Гренсивара, и маг вздрогнул всем тело. Пот покрыл спину чародея. Легко сказать, что он принимает вызов, но почему-то, ясно себе представив, как все может быть на практике, Черный Лиходей ощутил ужас. За свою долгую жизнь Гренсивар видел много всего, победил тьму опасных и сильных противников, разрушил много королевств и пустил их народы по миру, однако никогда не думал схватиться с единорогом в открытом бою.

"Нет, нет и нет, — подумал старик. — Надо подождать, набраться сил... И хорошенько — хорошенько! — раскинуть мозгами".

— К тому же, — добавил Злюк, — у него было время и до этого... Почти пять тысяч лет. Если работать каждый день понемногу, то...

Гренсивар поднял руку.

— Остановись, Злюк! Еще рано об этом говорить! Если Пророчество верно, если это не пустая угроза, которых я услышал от единорога немало, в урочный час я буду готов. Никакие эльфы во главе банды отщепенцев меня не запугают. Ты знаешь, мы не с таким справлялись!..

— Да, да, хозяин, мы их... Рожки да ножки останутся! И все-таки... что-то же разбудило вас раньше времени...

Злюк заискивающе посмотрел на Гренсивара снизу вверх, и тот с трудом подавил желание отходить мелюзгу посохом. Вряд ли это что-то изменит. Силы надо беречь.

— Ничего! — сказал чародей. — Не забивай себе голову всякой ерундой. Идем дальше, я хочу увидеть артефакты.

Прошло пять минут. Пол в пещере выровнялся, так что скорость хода увеличилась. Ноги у старика теперь болели не так сильно, однако он шел и периодически морщился от боли в мышцах. Коленки поскрипывали.

Злюк свернул направо, показывая хозяину дорогу, туда, где хранились спасенные от разграбления сокровища мага. Оказалось, уцелело не так уж и много. Гренсивар увидел ящики, мешки и просто груды, накрытые чем попало. Как мог, гремлин пытался защитить имущество от пещерной сырости.

— Молодец, — сказал Черный Лиходей, приближаясь к куче. — Где артефакты?

Злюк подскочил к одному из ящиков и открыл его.

— Тут все ваши вещи для колдовства, все, какие я нашел. Может быть, в развалинах еще что-то есть? Прикажете искать?

Чародей склонился над открытым ящиком.

— А?..

— Я могу продолжить поиски, — пояснил Злюк.

— Потом... все потом... — не глядя, отмахнулся Гренсивар. Его лицо заострилось, сделавшись зловещей маской, которая немало пугала людей в прошлые времена. С таким лицом мага изображали на древних фресках, повествующих о темных веках, когда под тенью Лиходея творились всевозможные злодеяния.

Ехидный смешок сорвался с уст Гренсивара, когда он вытащил из ящика Глаз Змеи и поднял его, чтобы рассмотреть.

— Вот он, — прошептал Лиходей. — С него я начну свое восхождение. Глаз Змеи поможет мне увидеть скрытое и снова овладеть нитями судьбы, за которые я буду дергать. Немалая сила скрыта в этом камне. Я добыл его из головы Короля Змей Нага Серебристого... — это был честный бой. Я помню его до мельчайшей детали... Наг был достойным противником, Злюк. С той поры ни одного равного ему мне не встречалось.

Гремлин не мог отвести глаз от шара из золотистого хрусталя. Раньше, когда он сам брал его в руки, тот не светился, в нем не переливались такие яркие блики. Магия хозяина разбудила артефакт впервые за многие века, и на это, конечно, стоило посмотреть. Трепеща, Злюк приблизился. Золотистый огонь внутри Глаза овладевал его разумом...

— Что такое?

Гренсивар резко обернулся, вперив взгляд во тьму пещеры. Злюк подскочил, больше всего опасаясь, что его бывшие соплеменники, наконец, обнаружили тайник и пришли забрать оставшееся. Гремлин приготовился защищать хозяина и его имущество до последней капли крови. Оружия у Злюка под рукой не нашлось, поэтому коротышка поспешно схватил с пола камень.