Но проклятая тварь оказалась достаточно бдительной, и успела отдернуть голову, удар прошел вскользь, распоров щёку. Акуро удивился тому, насколько толстой и твердой оказалась кожа. Весело побежала кровь.
— Хех, почти — осклабилась клыкастая рожа.
Второй удар ему нанести уже не позволили. Последнее, что Акуро запомнил — мосластый, похожий на боек кувалды кулак, закрывший собой мир.
Воины, свято верящие в непобедимость жестокого командира, в ужасе побледнели. За схваткой было трудно уследить, они могли видеть лишь смазанные сполохи ударов. Они видели, на что способен их командир, как он играючи буквально потрошил любого врага. А теперь его бесчувственное, окровавленное тело за волосы тащил этот жуткий гоблин. Тащил к ним. Никто не знал, что делать, и даже ближайшие соратники командира лишь нервно переглядывались, стоя на месте.
Гоблин все подходил, люди и лошади пятились, пока не уперлись в телеги. Тогда гоблин поднял тело командира, наклонился чуть вперед и проорал:
— Я, ДЖЕЙ-ГУЛ, ПОБЕДИЛ! КТО ЕЩЕ ХОЧЕТ БИТЬСЯ СО МНОЙ?!
Ответом было молчание. Никто не хотел умирать. Гоблин обвел налитыми кровью глазами деморализованное воинство.
— НА КОЛЕНИ!!!
Все понимали, что это не то требование, которое можно проигнорировать. Но становиться на колени перед низшим существом... никто не решался быть первым. После непродолжительной паузы гоблин хмыкнул, швырнул тело командира вперед и, засунув два пальца в рот, оглушительно свистнул.
В то же мгновение лес будто взорвался. С обеих сторон дороги из леса с воем и хохотом высыпали две дюжины таких же чудищ. Лишь один человек успел вскинуть арбалет, и его тут же снесло с топором в груди.
Нестройные ряды воинов накрыла зеленая волна, и спустя несколько мгновений сражение, толком не начавшееся, затихло. Быстро осела кровавая пыль.
Джей-Гул удовлетворенно смотрел, как его удивленная слишком легкой победой банда вяжет пленников. Босс приказал — брать живьем. Взяли почти всех, ну, а кто помрет по пути — что тут поделаешь, это битва. Ему было в диковинку заниматься такой бесполезной ерундой, как захват пленных. До гибели старого мира он участвовал в войнах Пророка, вот это было стоящее дело. Азарт, риск и смерть, то, ради чего живут орки — этого было с избытком. Враги всегда были сильные, сражаться с такими — всегда за радость. А не вот это вот разочарование. Только главарь чего-то стоил, но если бы не прямой приказ конкретно его взять живым не взирая на обстоятельства — быть бы ему дохлым намного раньше. Остальные — плюнуть и растереть. Слабы и телом и духом. Даже презирать западло. Варбосс сказал, что эти ничтожества чем-то крепко допекли Пророку, и Джей-Гул все никак не мог взять в толк, как они ухитрились разозлить творца? С другой стороны — это было не его собачье дело. Его собачье дело — приказ вождя, на подробности чхать. У вождя и Творца головы большие, пусть они и думают. Им сверху виднее.
Направляясь к крытым телегам в середине каравана, Джей-Гул отвешивал бодрящие подзатыльники излишне ретивым бойцам.
— Нежнее '?; %, они хлюпкие. Поломаете — босс яйца оторвет.
Босс такой, он мог. Все орки жили в простой и понятной иерархии. Парни — те, кто способен держать топор. Бугаи — те, кто отличились в бою, Джей-Гул был из их числа. Бугаи возглавляли семьи или мелкие банды. Багатуры, вожди племен, подчинялись Боссу. Босс подчинялся Творцу. Каждый ранг смотрел на нижние ранги как на говно. Варбосс смотрел как на говно на всех орков. Творец смотрел как на говно на весь мир. В этом предельно простом мировосприятии обещание оторвать яйца было не пустой угрозой, а вполне конкретным прогнозом на будущее.
Подойдя к накрытым повозкам, прикрытым со стороны дощатыми щитами, Джей-Гул печально вздохнул. Самый геморрой. Ну вот как это — 'дать сбежать'? Дать в рыло — это всегда пожалуйста, это легко и с удовольствием. А дать сбежать как? У него в кармане не было 'сбежать'. Но приказ есть приказ. Сказали — дать, значит, надо дать.
Он оторвал хлипкий дощатый настил и стянул в сторону забрызганную кровью ткань. Обнажилась большая клеть, разбитая на множество мелких камер. Больше половины из них были заняты — там сидели девушки с кожаными кандалами на руках и ногах. Они зажмурились от яркого света, но потом разглядели Джей-Гула.
Девушки панически вжались в прутья, всю местность накрыл истошный визг и крики ужаса. Джей-Гул поморщился и задернул клетку обратно.
— '?; %.
Крики не затихали. Он снова сдернул ткань и рявкнул:
— ТИХО '?; %!!!
От его вопля с ближайших деревьев полетели листья. Узницы замерли в шокированном молчании.
— Так намного лучше.
Он прикинул, откуда лучше будет начать, ухватился за квадратные прутья и с некоторым усилием развел их в стороны. Прутья сначала нехотя прогнулись, а потом вылетели из гнезд.
— Идиоты и лодыри. Не могли нормальную клетку сделать. Позорище.
Он прикинул — через получившийся зазор без проблем вылезет любая из узниц. В конкретно этой камере сидела одна, совсем юная девочка, с каменным выражением лица и широко раскрытыми глазами. Джей-Гул протянул руку, чтоб ее ухватить, но тут же отдернул:
— Ай '?; %, ты чё? — Девочка, поняв, что не увернется, укусила его за палец. — Больно же '?; %
— Не прикасайся ко мне, чудовище! Я живой не дамся!
— Слыш курица, уймись, ?; %:? ты нужна, ни сисек ни жопы. Вылазь давай.
Девочка проигнорировала приказ, продолжая вжиматься в противоположную стену.
— Ну ладно, сиди там. Парни, вы там скоро? — Он осмотрелся. Парни уже связали всех, если можно так назвать, врагов. — Ты, перевяжи руку тому кретину, сдохнет еще. Ты, вон мечишко валяется, заверни отдельно. Остальные, разбирайте клетки. Девок выкиньте, вон ту пока не трогайте, она кусачая.
Раздав указания, он вразвалочку направился ко второй крытой телеге, отодрал щиты и на всякий случай прорычал.
— Эй там, в клетках, если ща кто хоть пискнет, рот портянками завяжу. Усекли?
Ответа не было. Он сдернул покров и выяснил, что да, усекли. На него смотрела дюжина перепуганных глаз, но не было издано ни звука.
— Вот так, да. О, парни, зацените, тут в клетке мужик, гыы — заржал Джей-Гул. — '*? : %; позорище. Мужик, в клетке с бабами. Я думал что самое дерьмо уже повидал, а поди ж ты, век живи, век учись.
Вразнобой зазвучал хриплый смех. Для орков само представление, что мужчина окажется в кандалах и клетке, было диким — как это, почему не умер в бою? А тут еще и в компании женщин.
— Эй, сопляк, ты портки потряси, яйца точно есть?
— А может он тоже баба?
— А, слыхал, слыхал. Мужики, которых ?; %: другие мужики. Ну то есть вроде бы мужик, но баба.
— Люди, что с них взять.
Парень в клетке густо покраснел от такого глумления со всех сторон, и сбивающимся голосом начал оправдываться:
— Я пленник, мне не дали сражаться!
— Чё? А ты еще и спрашивал?
— Ой, а можно я подерусь? — Кто-то просипел тоненьким басом.
— Парни это угарище, надо вождю рассказать.
— Ладно '?; % — скомандовал Джей-Гул. — Поржали и хватит, время мало.
Парни с сожалением оставили развлекуху и продолжили деловито разбирать клетки. Джей-Гул отошел в сторону упряжи, размышляя, как поступить с лошадьми. С одной стороны, это ценные животные. С другой — по лесу до места, назначенного эльфкой-чародейкой, их разве что на горбу переть. Можно, но хлопотно. Тащить тяжело, оставить нельзя. Приказ на этот счет был предельно ясен. Вождь велел — забрать все, что можно унести. Лошадь можно унести — значит нужно унести. Как бы еще сделать так, чтоб поменьше брыкались.
Краем уха он услышал как кто-то крадется к нему сзади, и повернул голову.
— Ты еще тут?
Девочка, укусившая его за палец, застыла с вытянутой к нему рукой.
— Че стала? Проваливай.
— А... А вы меня правда отпускаете?.. — несмело уточнила та.
— У тебя сердце орка, но ума как у гуся. Сказал же — проваливай. Чо те '?; % не ясно?
— Я не орк! — Возмутилась та.
— Это '?; % очевидно, орк бы с первого раза понял что к чему. Чо ты хочешь от меня? Я занят! — У него страшно чесались порезы на лице и на боку, а тут еще надоедливый ребенок...
— А вы не будете гнаться потом?
— Кому ?; %: ты нужна.
— А... — настырный ребенок все никак не отставал. — А вы остальных отпустите? Тех, что в клетках?
— Забирай.
— А еще... А еще вон тот дядька — он один из них! Он их колдун! Я его в деревне видела...
— Опа. — Он глянул в ту сторону. Клети уже были разобраны, от телег остались только днища с колесами, а молокосос сиротливо жался неподалеку. — Парни! Тому дрыщу дайте в жбан и тоже вяжите! И глаза завяжите, он вроде колдует! Да, можно и портянкой.
Он снова посмотрел на девочку.
— Еще сюрпризы есть?
— А... нет... — та растеряла всю былую браваду. — А вы нас домой не проведете?
— А за пивком не сбегать?
— Ну пожалуйста... До деревни идти долго, а вдруг на нас звери нападут... Вы такой сильный, вы бы нас защитили... Вот...
Джей-Гул уронил лицо в ладонь.
— Слушай меня, нахальный ребенок. Или ты идешь домой, или ты идешь с нами. Но у нас тебе очень не понравится и обратно тебя уже никто не отпустит. Мама там и все дела — можешь забыть. Иди домой. Сегодня на этой дороге ничего опасней комара не появится. Так сказал Босс. Хватит надоедать мне тупыми вопросами.
Девочка внезапно обняла его за пояс, ей едва хватало обхвата рук.
— Спасибо, дядя Джей-Гул! А вы сюда еще придете? Если придете, приходите в гости, хорошо?
— '?; %... Хорошо. Может, и буду мимо проходить. Зарубку вон там поставлю. Кыш!
Девчонка, наконец, отлипла от него и побежала к группе сидельцев, пугливо жмущихся в кучу. Джей-Гул осмотрелся. Его парни не посрамили звания мародеров, всё, чем раньше был караван, было разобрано, упаковано и распределено по тюкам и мешкам. Лошади — оглушены и увязаны.
— Ну чо, бездельники, пора домой!
Орчий отряд расхватал тела, и мешки на плечи и растворился в лесу. О том, что здесь происходило, напоминали только несколько луж крови, уже почти впитавшихся в землю, и отрубленные пальцы Акуро, разлетевшиеся по траве.
**
Семь фигур в дорогих черных мантиях застыли ниц у пентаграммы. Темноту этого места рассеивали лишь свечи по углам нарисованной звезды.
— Владыка! Услышь своих рабов, есть важные новости!
Темнота вокруг стала особенно густой, зашевелилась бесчисленными нитями. Холодный, властный голос ответил:
— Говорите.
— Владыка! Кристаллы, дарованные вами, дали трещину! Где-то применялась магия невиданной силы. Как вы и предрекали, Владыка! Но ваши верные слуги не смогли определить, где именно... — И не смогли бы. Магия Королей далеко за пределами того, что вы когда-либо постигнете. Время пришло. Вы знаете, что делать. Поднимайте агентов. Дайте знаний и сил мелким культам. Короли сильны, но глупы, они должны себя выдать, так или иначе. Найдите их. Не разочаруйте меня. Жду вестей.
Глава 7
* * *
группа Даймона
Когда Эра пришла в себя, она осмотрелась и как-то отстраненно удивилась. Остаток вчерашнего вечера вспоминался как-то обрывками, смазанно. Она в общих чертах вспомнила, что с ней происходило. Почему-то боль не чувствовалась, и в душе не было таких ощущений, которых можно было ожидать. Будто бы это все было сном.
На полу рядом сидел Даймон, прислонившись к стене. Глаза были закрыты, а губы болезненно сжаты, на бледном лице проступил пот. Эра осмотрела себя и все поняла. Она в крови, но на теле ни единой царапины.
У него была способность, которую группа держала в тайне. Способность забрать любые болезни и травмы, телесные и душевные, на себя, при условии, что существо еще живо. Этой способностью старались не пользоваться без критической необходимости. Такой, как сейчас.
Эра не удержала слез и все-таки обняла его. Она не представляла, каково ему сейчас. Благодарность за такой шаг, вина за то, что сейчас ему из-за нее приходится переживать такую боль, сострадание — все это нашло выход в слезах. И когда Даймон улыбнулся ей и погладил по голове, со своим обычным 'все будет хорошо, не переживай', этот ручей превратился в полноводную реку.
Наконец она более-менее успокоилась и мягко отстранилась.
— А где Брайс? — Ловкача не было в домике, хотя его рюкзак было видно в углу.
— Пошел выяснять, на каком мы свете. — Устало сообщил Даймон. — Когда вернется, можно будет думать, что делать дальше. Я не уверен, что смогу нормально ходить ближайшие пару дней, у нас больше нет зелий.
— Да плевать на зелья, их можно еще купить. А нового тебя мы уже нигде не найдем.
— И искать не надо, я единственный и неповторимый.
Эре было пронзительно грустно от того, что Даймон, в таком плачевном состоянии, пытался шутить. Она только собиралась сказать, что думает об этом, как он предупреждающе поднял руку.
— Эра. Прежде чем ты сейчас начнешь меня жалеть и страдать от того, как с нами всеми поступили, я напомню тебе одну важную вещь. Да, это был очень неудачный день, но он не был последним. Мы профессиональные авантюристы. Наша жизнь — это постоянный риск и борьба за жизнь. Мне нужно твое плечо, чтобы опереться, а не жалость и чувство вины. Оставь их обывателям.
Конечно же, он был прав, она это понимала. Чем выше ранг авантюриста, тем меньше в его жизни остается места бесполезным чувствам, вроде жалости или страха. Те, кто не могут понять этой простой истины, никогда не поднимались выше меди или железа, или гибли.
Но даже зная это, она не могла смириться с тем, что им придется просто принять произошедшее и продолжать жить как ни в чем не бывало.
— Даймон, ты... Ты прав. Спасибо за твой поступок. Но я не могу просто принять то, что случилось и твою жертву. Я отомщу этим ублюдкам, чего бы это ни стоило.
Даймон хмыкнул.
— Хороший настрой. И можешь поверить, ты не одна хочешь мести. Но есть проблема. Мы слишком слабы против такого врага, понимаешь? Пытаясь мстить сейчас, мы только позабавим его.
— Значит, мы станем сильнее. Помнишь, я говорила, что мы слишком рискуем и что я сомневаюсь в том, что у нас есть будущее? Я беру свои слова назад. Я не сойду с этого пути и вам не позволю. Мы станем сильнее, найдем этого козла и он ответит за всё.
— О, вот этот огонь в глазах, я по нему соскучился за последний год. Рад снова видеть тебя такой. — Он шевельнул ногой и поморщился. — Вернемся к будням. Весь дом в крови, и пока жара и мухи не добавили веселья, надо привести его в порядок. Я уже говорил, мы тут в лучшем случае на пару дней.
Эра помогла ему добраться до постели и принялась отскабливать пол. Это было нелегко, кровь отмывалась от струганного дерева крайне неохотно, и пришлось несколько раз ходить на улицу к колодцу. Благо, тот был буквально в десяти шагах от дома. Встреченные люди ее избегали, старались исчезнуть при ее появлении, и это было хорошо. Не то, чтобы она винила их за то, что никто не вмешался, чтобы помочь им вчера. Но и видеть, говорить с ними совсем не хотелось.
Ближе к обеду, когда о произошедшем в доме напоминали только несколько темных пятен на полу и сорванная с петель дверь, заявился Брайс. Эра как раз меняла Даймону повязки на ранах и протирала его влажным полотенцем.
