— Теперь — что вам можно и нужно будет делать в качестве диверсий. — Как я уже сказал, сейчас немецкие войска активно и быстро наступают вглубь нашей территории, разрезая оборонительные боевые порядки, и вводя туда свои танковые, механизированные части. Эти их действия могут быть возможными только в случае постоянного и бесперебойного снабжения наступающих войск горючим, боеприпасами и продовольствием. Особенно горючим — без него не поедет ни один танк и ни одна автомашина. Отсюда главная задача диверсий — резать транспортные коммуникации противника и уничтожать его структуру снабжения. А наиболее доступный сейчас для уничтожения вашими силами элемент структуры снабжения — это автотранспорт. Именно автотранспортом, то есть автомобильными колоннами снабжения, организована система доставки в передовые части Вермахта всего необходимого, в том числе горючего для автотранспорта и бронетехники. Так вот — уничтожение или вывод из строя транспорта немецких автомобильных колонн снабжения и будет основной задачей ваших диверсий. И чем больше вы полностью уничтожите, или хотя бы частично выведите из строя транспорта таких вот снабжающих автоколонн здесь, тем сильнее будет ослаблена эффективность действий немецких войск там, на полях боев у линии фронта. — Это понятно? — Вижу, что понятно. Переходим от общего к частному, то есть к конкретике диверсионных действий при уничтожении немецких автоколонн.

— Прежде всего — средства для этого. Каждая тройка возьмет с собой в рейд пулемет и запас бронебойно-зажигательных патронов к нему. Так случилось, что пулеметы у нас, можно сказать, в ассортименте — помимо станковых Максимов, есть еще ручные пулеметы Дегтярева и трофейные немецкие МГ-34, которые можно хоть со станка использовать, хоть с сошек, а для любителей экзотики можно даже с плеча товарища или с лошадиного седла. Машинка хорошая, по скорострельности и эффективности огня наравне с Максимами будет, а по весу гораздо легче и удобнее в маневренном использовании. Так что советую.

— Для тех, кто понимает, могу еще предложить поменять ваши кавалерийские карабины на самозарядные винтовки СВТ. С ними хоть и побольше возни в плане обслуживания и регулировки, но боевую скорострельность с Мосинкой не сравнить.

— Теперь — собственно тактика диверсий. Атаковать нужно с расстояния, позволяющего уйти и спокойно оторваться, не вступая в перестрелку с преследователями, если таковые будут. В идеале лучше, если немцы вообще не поймут, откуда велся огонь. Также по возможности желательно выводить из строя транспорт не только в голове, но и в хвосте колонны — это затруднит маневрирование остальных машин и может дать вам дополнительное время для их расстрела.

— Теперь — кто мне ответит, что в загруженном немецком автомобиле, идущем в составе колонны снабжения к фронту, самое существенное, самое важное, и подлежит уничтожению в первую очередь?

— Груз самое важное..., Мотор, потом груз..., Сам грузовик...,— наперебой загомонили бойцы.

— Неправильно, — выслушав раздающиеся из строя предположения, а потом выдержал паузу, пока все не затихли, резюмировал Сергей. — Самое важное и существенное в таком грузовике, как и вообще в любой технике, это ее оператор, в данном случае водитель! Не будет водителя — и любой немецкий грузовик просто мертвый агрегат, который уже ничего никуда не повезет, пока на него не найдут нового водителя. А этих новых водителей еще надо найти, потом доставить к месту, где стоит разгромленная автоколонна, и только потом, если еще и техника осталась неповрежденной, можно двигаться дальше. Это сколько ж времени у немцев будет уходить, чтобы столько новых водителей найти, и таким затратным по времени способом снабжение организовывать?...

Сергей улыбнулся, дал кавалеристам с десяток секунд на радостный гомон и шутки, сопровождающие осмысление ими столь простой и незатейливой идеи серьезной дезорганизации немецкой структуры снабжения, затем продолжил.

— Все, что я сейчас говорил об уничтожении автомобильных колонн, относится к диверсионной деятельности тех разведгрупп, где нет саперов. Те разведгруппы, где саперы есть, тоже могут так развлекаться, в свободное от выполнения основных задач время и если удобный случай подвернется. Но их задачи по линии диверсий другие, а именно — диверсии на железной дороге, а также организация инженерных заграждений и минно-взрывных ловушек на дорогах автомобильных. С "железкой" все просто — ее надо будет, перефразируя известное стихотворение нашего пролетарского поэта Маяковского: "Взрывать всегда, взрывать везде, ... взрывать — и никаких гвоздей". Где, как и когда взрывать железнодорожные пути, ставить ловушки на дорогах — сами разберетесь, на то вы и саперы. Могу только посоветовать особое внимание уделять криволинейным участкам пути, чтобы весь эшелон слетал с полотна под откос. А вот что касается инженерных заграждений на дорогах... — Саперы, краткий справочник по военно-инженерному делу и заграждениям 1936 года издания под общей редакцией генерал-лейтенанта инженерных войск Дмитрия Михайловича Карбышева всем знаком? В-о-о-т, вижу, что большинству знаком, а те, кому не знаком, перед выходом обязательно поинтересуйтесь у своих более удачливых или более подготовленных по воинской специальности товарищей — очень пользительная вещь этот справочник. Вот там, среди прочего, очень доступно изложено про все возможные виды заграждений, в том числе из подручных средств. От себя хочу особо остановиться на необходимости творческого применения в своих действиях двух идей, изложенных в этом справочнике. Во-первых, некоторые из устроенных вами дорожных инженерных заграждений типа завалов нужно дополнительно минировать, причем с разной степенью сложности. Именно некоторые, на остальных — лишь имитация минирования. Тогда, поскольку минирование не сплошное, у вас будет экономия времени и взрывчатки, а немцы, из состава охраны автоколонн, пару раз подорвавшись на ловушках при попытках самостоятельного разбора заграждений, будут при их обнаружении всегда останавливаться и вызывать саперов, и это дополнительные потери времени, срыв графика снабжения войск. Кстати, опять же для экономии взрывчатки, при минировании завалов можно использовать обычные гранаты — в справочнике об этом тоже есть, и указано, как это делать. Вторая идея в том, чтобы устроенные заграждения не оставлять без присмотра, а оборонять. В вашем случае — оборонять методом засад, тогда эффективность этих заграждений намного возрастет, а личный состав диверсионной группы попутно удовлетворит свои душевные порывы по уничтожению немецко-фашистских захватчиков.

Дав кавалеристам, на лицах которых угрюмость, усталость и недовольство сменились весельем и душевным подъемом, еще несколько секунд на радостный гомон и комментарии, Сергей бросил взгляд на трофейные часы — с кавалеристами провозились уже более двух часов — и решил, что пора заканчивать этот слегка затянувшийся инструктаж.

— Напоследок хочу еще раз и особо подчеркнуть, что основная ваша задача — разведка, поиск и вывод людей, поиск техники, и только во вторую очередь диверсии. В ситуации выбора всегда в приоритете должно быть спасение наших бойцов, а также гражданского населения, и только потом уничтожение врага. И не волнуйтесь — в этой войне на вашу долю врагов хватит, успеете еще свои счеты с фашистами свести.

После этого он распустил бойцов получать пулеметы и готовиться к выходу, а Сотникова попросил остаться.

— Ты, капитан, слышал ведь, что я в ходе инструктажа генерал-лейтенанта Карбышева упоминал? Так вот, он сейчас где-то здесь, между Гродно и Белостоком обретается. Война застала его как раз в ходе инспекции строящихся укрепрайонов "линии Молотова". Поэтому ты своих кавалеристов перед выходом дополнительно ориентируй, чтобы они всех встречных-поперечных насчет Карбышева порасспрашивали. И сами пусть внимательно на встречных смотрят, причем ищут не только генеральскую форму, а обращают внимание на приметы — мало ли что с формой может быть, время сейчас сложное. Нам сейчас Карбышев со своим военно-инженерным талантом ну очень сильно пригодился бы. А выглядит он так...

Отпустив Сотникова, Сергей повернулся к Трофимову, который во время инструктажа кавалеристов, разумеется, обретался поблизости и скорописью что-то строчил в своем блокноте, потом прослушал задание на поиски Карбышева, и теперь сразу спросил:

— Ты, лейтенант, уже второй раз про Карбышева упоминаешь, позавчера, на совещании, настаивал на его поисках, и вот теперь. Он что, действительно такой гений военного искусства и нам сейчас действительно так нужен и важен? Что-то я про него и его военные таланты перед войной ничего особенного не слышал.

— Вы, товарищ бригадный комиссар, вероятно, в своей служебной деятельности просто не особо пересекались с вопросами военно-инженерного обеспечения действий войск. Что, в общем-то, логично — укрепления, инженерные заграждения, минные ловушки и прочие инженерно-саперные изыски для врагов — это все-таки ближе к оборонительным формам ведения войны. А наша военная доктрина, как Вы сами знаете, в последние предвоенные годы тяготела к наступательным формам ведения боевых действий. Оттого и военно-инженерному обеспечению внимание уделялось крайне мало, и Карбышев был особо не на слуху. Кстати, как я уже говорил недавно на совещании, именно результаты такого отношения к организации оборонительных форм ведения боя Красная Армия в настоящее время и пожинает на всех фронтах, а мы с Вами это видим прямо здесь и сейчас.

— Что же касается генерал-лейтенанта Дмитрия Михайловича Карбышева — так он действительно, если и не военный гений, то, безусловно, выдающийся специалист, талантливый теоретик и практик военно-инженерного дела. Ему принадлежит наиболее полное исследование и разработка вопросов создания узлов инженерных заграждений. Он опубликовал более 100 научных трудов по военно-инженерному искусству и военной истории, разработал стройную тактику применения противотанковых и противопехотных мин. Его статьи и пособия по вопросам теории инженерного обеспечения боя, а также тактике действий инженерных войск были основными материалами по инженерной подготовке командиров Красной Армии в предвоенные годы.

— А вообще, в моем времени Карбышев был широко известен не только и не столько как талантливый военный специалист, но и как символ необычайного мужества и стойкости перед врагом. Оказавшись в окружении в первые дни войны здесь, в районе Белостока, Карбышев в своих попытках выйти из окружения дошел аж до Днепра, где был тяжело контужен в бою и в бессознательном состоянии захвачен немцами, а потом отправлен в концлагерь. За время войны прошел семь (!) концлагерей! Его неоднократно пытались склонить к сотрудничеству с администрацией концлагерей, но он, несмотря на тяжелейшие условия содержания, не предал Родину и в феврале 1945 года, после зверских пыток путем обливания водой на морозе, погиб, а тело его было сожжено в лагерных печах.

Рассказывая о тяжелой судьбе этого мужественного человека, Сергей не на шутку завелся, попутно вспоминая недостойное поведение отдельных представителей командования Красной Армии в окружении, а потом и в плену, и, видимо, поэтому Трофимов не стал доставать его своими вопросами, закруглил разговор и отошел. А Сергей, снова посмотрев на часы, — что-то долго старшина Авдеев отсутствует, пора бы уже ему и появиться, — окунулся в хозяйственные хлопоты по интеграции в состав колонны неожиданно привалившего счастья в виде полковых пушек. Там его и нашел запыхавшийся от быстрого бега посыльный.

— Товарищ лейтенант, там это... — Тыловой дозор сообщил, что наблюдает мотоцикл из тех, что со старшиной Авдеевым на хутор ушли. И за ним примерно в километре какая-то колонна идет. Минут через пять подойдут.

— Какая колонна, боец? Там же только наш грузовой Опель и второй мотоцикл должны быть!

— Так я поэтому и бегом, товарищ лейтенант... Там, помимо нашего грузовика есть еще машины, и даже какая-то броня вместе с ними идет. Дозорные броневики запрашивают — огонь открывать?

Сергей с посыльным наперегонки добежали до броневиков тылового охранения колонны, причем по пути Сергей с одобрением отметил, что минометный расчет в кузове Шнауцера, стоящего сразу за броней, на всякий случай уже изготовил миномет к ведению огня. Там, присев за капотом броневика, хищно поводящего башенной пушкой, сопровождая возможные цели, он достал бинокль и посмотрел на приближающуюся колонну.

— Елки-моталки! — А это еще что за парад раритетов военной бронетехники?

По уже практически высохшей дороге, вслед за трофейным немецким мотоциклом, достаточно резво пылили 3 устаревшие советские танкетки Т-27, выпуск которых прекратили без малого 10 лет назад, и которые ко времени начала войны уже не считались боевой техникой, потому что были официально сняты с вооружения. Но продолжали штатно и внештатно использоваться в танковых и механизированных частях для обучения личного состава. За танкетками шел тяжело просевший под грузом "родной" Опель-Блитц, а потом, также неслабо нагруженный, пятитонный ЗИС-5, очевидно, где-то раздобытый старшиной Авдеевым в ходе выполнения задания. Замыкали эту неожиданную колонну четвертая танкетка, тащившая за собой на буксире полуторку ГАЗ-АА, у которой кузов тоже не пустовал, и второй мотоцикл.

Сергей выпрямился, приказал дозорным броневикам огня не открывать и снова повернулся к дороге, ожидая прибытия старшины Авдеева с очередным неожиданным пополнением.

Глава

Старшина пограничных войск НКВД СССР Авдеев вот уже второй день пребывал в состоянии хорошего настроения и полного довольства окружающей действительностью. Хотя, казалось бы — чему можно быть довольным сейчас, в первые дни этой жестокой, крайне неудачной для Красной армии и всей страны войны, когда везде по линии немецкого наступления полная неразбериха, почти везде неорганизованное отступление и повсюду сейчас царит дух уныния, щедро приправленный недоумением и отчаянием от столь непредвиденного развития событий?

Однако все это, по какой-то труднообъяснимой причине, его не особо тревожило. Может быть потому, что где-то в глубине души Авдеев был твердо уверен, что, несмотря на неудачи и поражения первых дней боев, немцам Красная армия еще навалят. Может быть, не прямо сейчас, может, и не сразу, а попозже, но обязательно наваляет, а посему беспокоиться и переживать по этому поводу совершенно не стоит.

Но состояние довольства и приподнятое настроение старшины было вызвано не только и не столько его уверенностью в неизбежной победе над врагом. Просто Авдеев, который почти полжизни провел на войне, имел большой и разноплановый личный боевой опыт, послужил в разных войсках и с разными командирами, как, может быть, мало кто еще, понимал нехитрую солдатскую истину — на войне жизнь и здоровье бойцов зачастую в немалой степени зависит от способностей, умений и человеческих качеств их командира. Как он, этот командир, знает военное дело и как умеет применять свои знания в бою. Как умеет заботиться о своих бойцах и организовать их службу, обеспечение, снаряжение, питание и вообще весь быт.