— А, какая разница?! Главное -что ему теперь делать? Как защитить вверенный ему Сыном Бездны город? Конечно, может быть это лишь набег -и потоптавшись возле стен, варвары уйдут. Но на это надежды мало. Значит, придется воевать? Вот только как?
Гарнизон — меньше сотни солдат, сосланных сюда за негодность и неумение из обычных частей. Стены не ремонтировались уже невесть сколько времени.
Городское ополчение упразднено лет тридцать назад.
Конечно, войско Сына Бездны и его наделенные необоримой силой жрецы раздавят взбесившихся дикарей -но до того они вполне могут взять город и разорить окрестности.
...Бросив поводья одному из стражников, селиктар поднялся на башню по поскрипывающей деревянной лестнице.
Постоял на верхней площадке, разглядывая противника, и подсчитывая. Насколько можно было доверять опыту старого вояки, не меньше пяти тысяч конных. Шесть бунчуков, из которых как минимум один -золотой.
Ого -стало быть кто-то из старших родов, кто выводит свое происхождение от никогда не существовавших степных божков.
Это значит, шаманов будет человек пятьдесят -как минимум.
Он пожалел, что нет у него одного из тех гладко отполированных кусков горного хрусталя, что при ловком обращении могут приблизить предметы, расположенные вдали. (Вот хорошая штука -и никакой магии!) Но и так видно, что шаманы тут есть -вон, красный шатер слева -а это никак не меньше племенного колдуна.
И без увеличительного камня глаза его пока не подводили -амулет, проданный ему вольным магом, пока помогал, хотя и не так сильно, как расхваливал тот проходимец.
Так -а это еще что такое?! Кого еще нечистые духи принесли к стенам его городка?
...Пожалуй, напрягая свое небогатое воображение, он бы мог сказать, что это какие-то странные, непонятные кибитки на огромных колесах.
Возле них суетились фигурки в светло-рыжей одинаковой одежде, на головах некоторых были круглые шлемы. Приглядевшись, он обнаружил, что два или три человека одеты в легкие доспехи — но не степные, из кожи и копыт, и не обычные пластинчатые или кольчатые, а скорее, в кирасы.
Селихтар глубоко задумался. Откуда они могли появиться тут -ведь это явно не кочевые варвары?
У степняков, пожалуй, нашлось бы золото, чтобы оплатить услуги наемников. Но ведь всю жизнь они воевали сами. Бывало, сами нанимались на службу к окрестным царям, но чтобы послать в бой вместо себя кого-то?
Может быть, беглецы или дезертиры, случайно приставшие к набегу? Но что-то не припоминал Оул таких воинов.
Кстати — а не следует ли ждать от этих чужаков какой-нибудь магической пакости?
Что если это маги -скажем, из южных стран, что за великими плоскогорьями?
Эта мысль заставила тревожно напрячься старого вояку.
Одно дело, если против него обычные кочевники, с их дикими шаманами.
Жрец конечно, у них не столь силен, и в помощниках у него всего-то два полужреца -из тех, кто засиживается в этом звании до седины в бороде.
И достаточно сильный шаман сможет -пусть и не без труда -повергнуть магию Шеонакаллу, которой владеет тот. Но это в открытом бою. При защите от заклинаний обученный чародей, приобщенный к тому же, к силе Великого бога Черных Солнц, легко одолеет пусть сильнейшего, но неорганизованного и дикого шамана. Хотя -как знать?
Можно, конечно, воспользоваться правом войны, и приставить к делу городских вольных магов. Но было их немного, да и боевыми способностями они не отличались. Да и неудивительно -в Сарнаргасхале испокон веку вольных магов недолюбливали, ибо чародейство считалось исконной привилегией жрецов.
Вольную магию не прикрыли начисто лишь потому, что кто-то должен был оказывать мелкие но нужные услуги людям, охранять караваны и лечить от нетяжелых болезней, с которыми не пойдешь в храм.
Ведь не пристало же заниматься всем этим жречеству — как, скажите на милость, слуги Того, Кто Превыше Всех Иных, будут служить людям, кои, как известно, созданы лишь на потребу богов?
Селихтар уже спускался по истертым ступенькам, когда внезапно ударил гром, и послышался нарастающий пронзительнй свист. А мгновение спустя на вершине храма Тёмного Отца расцвет огненный цветок.
— Что за мерзость устроили эти шаманы??! — успел он подумать. С этой мыслью селихтар и умер — когда снаряд 122 миллиметровой самоходки ударил в основние башни и похоронил под грудой обломков всех кто в ней был.
Пушки ударили еще раз, круша глинобитные стены.
А потом к проломам устремились конники и бронемашины.
Позже младший лейтенант Серёгин будет вспоминать этот штурм и свой первый в жизни бой, и так толком ничего не сможет вспомнить Самым его сильным чувством в те минуты было удивление -как все быстро закончилось. И еще время от времени всплывающее ощущение абсолютной нереальности происходящего.
Пробитая взрывом городская стена, улочка, усыпанная окровавленными телами воинов в доспехах (потом выяснилось, что достаточно оказалось трех автоматчиков, чтобы покончить с половиной гарнизона), умоляющий визг людей, кидающихся ему под ноги, отрубленные головы, пинаемые свиньями выбежавшими из разваленного танком хлева...
И изумленное лицо юного солдата с остекленевшими, подернутыми смертной поволокой глазами, из горла которого торчит стрела.
Более-менее соображать он стал лишь когда выбежал к центру городка — где стоял угрюмый зиккурат из чёрного камня — храм здешнего кровожадного бога.
А перед ним командир родовой дружины Белых Коней был занят делом, от которого Серёгину стало нехорошо.
Если называть вещи своими именами, в данный момент Горун свежевал тушу.
Правда, туша эта принадлежала человеку, и пока что была жива -вернее, подавала признаки жизни.
Срёгин стоял как завороженный видя невероятное, невозможное по меркам своей прежней жизни зрелище — живого человека, распятого между вбитых в землю кольев, с наполовину содранной кожей, свисавшей как спущенный с плечь комбинезон.
— Не беспокойся, брат полусотник, — видя его лицо торопливо бросил один из обступивших своего командира людей. Сёрегин даже вспомнил его — Сох, десятник, сын шамана, один из сопровождавших первое посольство к землянам. Я знаю что по вашим обычаям воину не пристало напрасно мучить врага. Но это — долг крови.
Это жрец, отправивший на алтарь его семью — двенадцать душ, когда те пришли в этот мерзкий город купить муки и соли, а ихнему поганому богу потребовались жертвы, во имя выздоровления проклятого императора. Ну что ты? — Сох похлопал его по плечу. Это всего лишь жирная скотина, продававшая наших братьев и сестер как баранов на базаре.
Понимаю -ремесло палача не очень пристало воину, но это святой долг мести...
— Да... я понимаю, — пробормотал лейтенант, прилагая героические усилия, чтобы держать содержимое желудка внутри.
* * *
Октябрьск, сутки спустя
Вот, что мы набросали исходя из допросов пленных и информации полученной от союзников, — Сентябрьский пододвинул стопку печатных и рукописных листов, и ярко нарисованные карты.
Вкратце — у Сарнаргасхала основные места базирования воинских частей -это северные районы -наиболее плодородные и с наиболее развитой дорожной сетью. Основная армия укомплектованная в основном находящимися на службе у короны профессиональными воинами так и именуется — Северной.
Делится она на три части и которые собираются тут, тут и тут — палец его указал на три города, -и соединяются в нужном месте. Думаю, самым рациональным будет дождаться, пока они соберут все три корпуса, а потом стремительными ударами мотомеханизированных частей и авиации уничтожить их, одновременно силами союзников проведя операции на оставшейся территории, после чего блокировать столицу и вынудить к сдаче.
— И какой срок?
— Войска Сарнаргасхала обычно собираются в районах сосредоточения порядка двух месяцев -с обозами, провиантом и резервами, так что...
— То есть нужно ждать три месяца? -вспыхнул Тихомиров. Он решительным движением руки отмел бумаги штабиста.
Ну уж нет!
У вас есть другие предложения, товарищ генерал-лейтенант?
— Есть конечно!
Мы просто поднимаем войска, берем столько пехоты союзников сколько сможем, и выступаем как можно быстрее.
— Простите -куда выступаем? -не понял зам командующего ОГВ.
— На Сарнаргас! — отчеканил Тихомиров, поднимаясь.
* * *
Аргуэрлайл. Год Синего Ветра. Месяц Теплых Ночей, двадцать девятый день.
Конгергация ковенов Севера. Таорас. Дворец Девяти Столпов.
Известно всем и давно: хороший маг не всегда бывает хорошим повелителем.
Чем выше способности талант и сила, тем меньше человеку хочется заниматься чем-то, кроме своего искусства. Нет, редко кто отдает себя чародейству без остатка — есть и у чародеев, как и у всех людей, свои слабости и страстишки.
Кто-то коллекционирует красавиц, кто-то драгоценные камни и украшения, кто-то — старинные монеты; кто-то любит вкусно поесть или вырезать из дерева забавные фигурки...
Но маги, которые бы увлекались мирской властью, встречаются реже, чем белые драконы.
Правда, слишком плохой маг тоже мало пригоден, чтобы возглавлять себе подобных: не секрет, что мастера уважают лишь мастеров.
Поэтому и говорят еще, что маг низких ступеней — плохой повелевающий. Но говорят также, что маг высший ступеней — повелевающий никакой.
А в мире Аргуэрлайл лучше иметь плохого вождя, чем вождя никакого.
Эйгахал Аэтт, первый кормчий ковена Холми из Конгрегации ковенов Севера, был как раз тем, кого, выражаясь официальным языком, можно было назвать идеальным руководителем магического ордена.
Он вполне разбирался в тонкостях искусства, и даже седобородые маги-наставники не назвали бы его невеждой. Он умел достаточно много — шестой ступени в управлении погодой добиться непросто.
Но в то же время мэтр Эйгахал вполне разбирался и в хозяйственных делах ковена (не все же целиком сваливать на управляющих и приказчиков) и богатство его магической семьи прирастало во многом благодаря его советам.
Но куда важнее было то, что он также разбирался в тонкостях внутримагических отношений, точно определяя, куда и кого поставить, кому что поручить, и какие направления избрать.
А это было самое важное.
И в самом деле, что толку в маге пятнадцатой или даже двадцатой ступени, если на поле битвы его скрутят два десятка вражеских магов, должным образом организованных? Какая польза в самом лучшем наставнике, если он ошибется и подготовит самых хороших магов, но не тех, что нужны ковену и его пути? И так далее, и тому подобное.
И вот сейчас, готовясь к совещанию вожаков Конгрегации, маг напрягал все свои умственные и логические способности. Уже семь лет он вел свой ковен — один из сильнейших в Конгрегации, но ни разу не встречалась ему задача такой сложности. И быть может, никто из всех его предшественников за все пять веков существования ковена не сталкивался с подобным.
Размышления его нарушило появление в дверях двух его ближайших советников — Фесо Торка и Егиры Дзе.
— Во имя Холми и пути его! — приветствовал их маг.
— Во имя, — коротко бросили младшие кормчие.
— Нам пора, братья мои по Силе.
— Да, Первый, мы готовы.
Они покинули покои, закрепленные за их ковеном во Дворце Девяти Столпов, и направились в главный зал — не очень большое подземелье, лежавшее глубже всех прочих подземных сооружений дворца, освещенное исполинским камнем вечного света, водруженным на невысокой колонне.
В середине стоял огромный круглый стол, столь искусно составленный мастерами из идеально подогнанных деревянных деталей, что казался выточенным из гигантского комля исполинского древа. Подобные деревья и в самом деле можно было бы еще отыскать в лесах, но чтобы втащить такой стол сюда, требовалось разрушить стены подземелья.
Молча рассаживались за этим столом появившиеся из проходов люди — как и Эйгахал, высшие чины девяти ковенов.
— Я созвал вас здесь, братья по Силе, по праву, дарованному обычаем, установлением предков и договором, что заключили наши предшественники, дабы обсудить странные и неприятные известия, что пришли с юга, — сообщил уже не один сезон возглавлявший Конгрегацию седобородый Георран, первый кормчий ковена Белых Птиц, когда все заняли свои места. — Известия о чужих людях, что пришли неизвестно откуда, из-за пределов Аргуэрлайла, из мест, что лежат вне пределов знакомого нам мира. До всех ли дошли эти слухи?
Согласные кивки были ему ответом.
— Тогда сообщу еще одно: от имени властителя Шеонакаллу вчера к нам пришло послание, где он просит помощи против них, вторгшихся в его владения и применивших неведомое оружие.
Собравшиеся вновь промолчали, но выражение лиц кое-кого говорило, что и сие уже не тайна, хотя в разосланном им письме с повесткой дня заседания совета Конгрегации об этом, разумеется, не было ни слова.
— Хорошо, — произнес старец, взмахивая жезлом. — Но прежде, чем мы обсудим письмо Сына Бездны и вообще все это, пусть свое слово скажут служители памяти.
За спиной у каждой тройки появились летописцы с одинаковыми свитками под мышкой. Все как на подбор — почтенные, седобородые старцы. Только у Синих Звезд главный хронограф был моложавый мужчина лет тридцати пяти.
По традиции, на этот раз говорить начинал самый молодой, и именно он, одетый в плащ с индиговыми многоугольниками, развернул свой свиток.
— По воле моего ковена и во имя его пути мне было велено провести изыскания о пришельцах из-за края нашего мира, которые когда-либо на памяти прежних поколений являлись в его пределы, — почтительно начал он.
Его архаичная, замысловато текущая речь в этом подземелье приобретала, казалось, особый смысл и значимость.
— В легендах Туманных островов Дальнего Океана говорится о жителях стран внутри холмов, которые иногда приходят к людям...
— Дальше, — резко махнул рукой кормчий Хранителей Равновесия. — Это мы знаем.
— У жителей Хэлии есть предание о стране Аннако, куда уходят мертвые и живые, и где обитают Ушедшие Племена... Кроме того, вера стран дальнего восхода гласит, что во вселенной не один наш мир, и не несколько миров, но миллионы и миллионы, и подсчитать их немыслимо.
— Я думаю, — решительно оборвал молодого человека Увай Аят из ковена Стерегущих, — что мы тут не для того, чтобы выслушивать рассказы о верованиях дальних земель. Могут ли мудрецы сказать что-то определенное?
Летописцы пошушукались, собравшись в кружок, пошелестели свитками.
— В книге Дзиан говорится, что Высочайшие не раз призывали силы из иных миров и иногда это были существа, похожие на людей, — изрек Курус Тей — старший историограф Двух Сердец. — А в хронике последней из Войн Безумных Магов, мудрейшего Кускана Молчаливого говорится о том, что чародей Мурасстор призвал неизвестно откуда целое войско демонов, оружие которых могло метать молнии и пламя. Но все оно погибло, когда на Генитарские острова обрушилась цунами от Великого Майского Землетрясения.
Аэтт еле заметным движением пальцев отдал команду своим подчиненным.
