— Я чувствую себя прекрасно, — повторил он. — Без сомнения, я действительно обо что-то споткнулся — мои мысли были далеко, и любой человек может быть настолько неуклюж, что время от времени спотыкается о собственные ноги. Но никто не пострадал, так что занимайтесь своими делами, пока я, — он улыбнулся им и похлопал жену по руке, лежавшей на его локте, — попытаюсь хоть как-то загладить вину перед моей леди за то, что так грубо напугал ее!
Его выходка была встречена взрывом смеха, и толпа начала расходиться. Он посмотрел им вслед, затем снова перевел взгляд на человека-дракона.
Но его там уже не было.
Матильда внимательно наблюдала за ним весь остаток этого долгого дня и хлопотала вокруг него, когда они готовились ко сну, но сэр Джордж не сказал ей ничего, кроме простой правды. Он действительно чувствовал себя прекрасно — в некотором смысле лучше, чем за очень долгое время, — и развеял ее страхи, притянув к себе. Ее глаза расширились от восторга при виде внезапной страсти его объятий, и он принялся приводить ей самые убедительные доказательства того, что с ее мужем все в порядке.
Но той ночью, когда Матильда погрузилась в сон в кольце его рук и он приготовился последовать за ней, ему приснился сон. Или, по крайней мере, показалось, что приснился...
— Добро пожаловать, сэр Джордж, — произнес голос, и барон обернулся, чтобы увидеть говорившего, но только для того, чтобы удивленно моргнуть. Голос звучал удивительно похоже на голос отца Тимоти, хотя в нем слышались нотки лака и утонченности, которых этот грубоватый священник никогда не проявлял. Но это был не отец Тимоти. Если уж на то пошло, это был даже не человек, и он застыл в шоке, когда обнаружил, что стоит лицом к лицу с одним из вечно молчаливых людей-драконов.
— Боюсь, мы позволили себе некоторые вольности с вашим сознанием, сэр Джордж, — сказал человек-дракон — или, по крайней мере, показалось, что сказал, хотя его губы так и не шевельнулись. — Мы приносим свои извинения за это. Это было нарушением как вашей личной жизни, так и наших собственных обычаев и правил, но в данном случае у нас не было выбора, поскольку нам необходимо было поговорить с вами.
— Поговорить со мной? — выпалил сэр Джордж. — Как так получилось, что я никогда не слышал ни единого звука от кого-либо из вас, а теперь... теперь это...
Он замахал руками и только тогда осознал, насколько странным было их окружение. Они стояли в центре безликой серой равнины, окруженной... ничем. Серость под ногами просто простиралась во все стороны, до самого предела видимости, и он с трудом сглотнул.
— Где мы? — спросил он и был рад, что его голос не дрожит.
— В некотором смысле, внутри вашего собственного разума, — ответил человек-дракон. — Это не совсем верно, но будет грубым приближением. Мы надеемся, что сможем объяснить это более подробно в будущем. Но если вы и мы не начнем действовать быстро и решительно, маловероятно, что у вашего или нашего народа будет достаточно времени для подобных объяснений.
— Что вы имеете в виду? И если вы хотели поговорить со мной, почему никогда не делали этого раньше? — осторожно спросил сэр Джордж.
— Сначала отвечу на ваш второй вопрос, — спокойно ответил человек-дракон, — до этого времени не было возможности поговорить с вами напрямую. На самом деле, мы даже сейчас не "разговариваем" — не в том смысле, в каком ваш вид понимает этот термин.
Сэр Джордж озадаченно нахмурился, а человек-дракон склонил голову набок. Черты его лица были такими же чужими, как и у Командира, но у сэра Джорджа возникло внезапное, безошибочное ощущение, что он улыбается. Постепенно он осознал, что это исходило не от лица человека-дракона, а скорее откуда-то изнутри. Он ничего не видел, скорее, это было то, что он чувствовал. Что, конечно, было абсурдно... За исключением того, что он абсолютно не сомневался в том, что чувствует.
— Это сон, — ровным голосом произнес он, и человек-дракон в ответ очень по-человечески пожал плечами.
— В каком-то смысле, — признал он. — В любом случае, вы, безусловно, спите. Но если это сон, то это наш общий сон... и единственный способ, которым мы могли бы с вами общаться. Это также, — ощущение улыбки стало еще сильнее, но на этот раз в ней чувствовался голодный привкус, — способ общения, который Командир и ему подобные никак не могут уловить или перехватить.
— А? — невольно насторожился сэр Джордж, мысленно прислушиваясь к этому. Без сомнения, это был всего лишь сон, и этот разговорчивый человек-дракон был не более чем его собственным воображением, но если бы только...
— Действительно, — заверил его человек-дракон и скрестил руки на массивной груди. — Наш вид не использует разговорную речь между собой, как это делают большинство других рас, — объяснил он. — На самом деле, мы на это не способны, потому что у нас нет голосовых связок — или их эквивалента, — которые вы и другие виды используете для производства звуков.
— Тогда как вы разговариваете друг с другом? — напряженно спросил сэр Джордж. — И, если уж на то пошло, как вы называете свой вид между собой?
— Мы те, кого другие называют "телепатами", — ответил человек-дракон. — Это просто означает, что мы передаем наши мысли непосредственно в сознание друг друга, не прибегая к словам. И, несомненно, именно поэтому мы не используем индивидуальные имена, как это делают другие виды. Или, скорее, мы в них не нуждаемся, потому что у каждого из нас есть уникальный вкус — или изюминка, если хотите, — который распознают все остальные представители нашего вида. Что касается того, как мы называем себя как биологический вид, то ближайшим эквивалентом в вашем языке, вероятно, было бы "люди". Однако с тех пор, как мы познакомились с вами, людьми, и особенно с тех пор, как установили контакт в вашем сознании, мы на борту этого корабля были весьма впечатлены вашими собственными описаниями нас. — Человек-дракон явно развеселился. — Идея выступить в роли одного из ваших "драконов" против Командира чрезвычайно привлекательна для нас, сэр Джордж.
Сэр Джордж улыбнулся. — В таком случае, мы, без сомнения, продолжим называть вас драконами, — сказал он, и человек-дракон, кивнув, изобразил еще одну свирепую усмешку.
— Мы сочли бы это наиболее приемлемым, — сказал он. — Однако необходимость в том, чтобы вы дали нам имя, потому что мы так и не придумали его, является еще одним примером различий между вами и нами, которые проистекают из факта нашей телепатии. Несмотря на то, что мы несколько тысячелетий были рабами Федерации, нам еще предстоит развить многие из тех ориентиров, которые большинство других видов считают само собой разумеющимися. Действительно, нашим предкам было чрезвычайно трудно понять даже концепцию устного общения, когда Федерация открыла наш мир. На это у них ушло много лет, и только тот факт, что мы самостоятельно разработали технологию ядерного века, помешал Федерации классифицировать нас как бессловесных тварей.
— "Ядерный век"? — повторил сэр Джордж, и человек-дракон снова пожал плечами, на этот раз нетерпеливо.
— Не беспокойтесь об этом сейчас. Это просто означает, что мы были значительно более развиты технически, чем ваш мир... хотя Федерация была даже более развитой по сравнению с нами, чем мы были бы по сравнению с вашим миром.
— К сожалению, — продолжил инопланетянин, и его "голос" стал холодным и безрадостным, — мы были слишком развиты для нашего же блага — ровно настолько, чтобы считаться потенциальной угрозой, но недостаточно, чтобы защитить себя, — и Федерация объявила наш мир "протекторатом". Они вторглись своими военными подразделениями "для нашего же блага", чтобы "защитить" нас от самих себя... и чтобы гарантировать, что мы никогда не станем более продвинутыми, чем были в тот момент, когда они нас обнаружили.
— Потому что боялись конкуренции, — проницательно заметил сэр Джордж.
— Возможно, — ответил человек-дракон. — Да, конечно. Но была и другая причина. Видите ли, Федерация полностью контролируется расами, подобными расе Командира. Они намного более развиты, чем наша раса — или ваша — и считают это доказательством своего врожденного превосходства.
— Я это заметил, — с горечью сказал сэр Джордж.
— Мы понимаем это, но сомневаемся, что вы полностью осознаете, что это значит, — сказал человек-дракон, — поскольку вам не хватает определенной информации.
— Какой информации? — голос сэра Джорджа стал резким, а глаза сузились.
— Объяснение этого займет некоторое время, — ответил человек-дракон, и сэр Джордж отрывисто кивнул, чтобы он продолжал.
— Миров, на которых существует жизнь, очень много, — начал человек-дракон. — С точки зрения статистики, они встречаются гораздо реже, чем миры, не несущие жизни, или пребиотические миры, но звезд так много, и у очень многих из них есть планеты, что абсолютное число миров, несущих жизнь, довольно велико.
Существо замолчало, и сэр Джордж моргнул, осознав, что на самом деле понимает, о чем говорит его собеседник. Идеи и понятия, которые он никогда не мог себе представить, даже после стольких лет службы у своих хозяев, казалось, хлынули в его сознание, когда человек-дракон заговорил. Он не понимал их до конца — пока, — но понимал достаточно, чтобы следовать тому, что ему говорили, и смутно осознавал, что это открытие должно было его напугать. Но не испугался. Он понял, что его любопытство снова взыграло, а также что-то еще. Возможно, что-то сделал человек-дракон.
А может, и нет. Он встряхнулся, криво усмехнувшись ощущению, что его мозг напряжен, и кивнул человеку-дракону, чтобы тот продолжал.
— Несмотря на то, что миры, на которых есть жизнь, многочисленны, — сказал инопланетянин через мгновение, — разумная жизнь встречается очень редко. Считая наш собственный и ваш виды, Федерация столкнулась менее чем с двумя сотнями разумных рас. Хотя это звучит как очень много, вы должны помнить, что Федерация обладала фазовым двигателем и сверхсветовой скоростью передвижения — способностью перемещаться между звездами и их планетами — уже более ста тысяч ваших лет. А это значит, что они открывают новый разумный вид не чаще, чем раз в пятьсот лет.
Сэр Джордж с трудом сглотнул. Опыт англичан на службе у своих хозяев наполовину подготовил его к таким понятиям, но ничто не могло подготовить его полностью. Тем не менее, многое из того, что говорил человек-дракон, не сильно отличалось от концепций, к которым они с Матильдой и отцом Тимоти шли на ощупь в течение многих лет. На самом деле, священник оказался более готовым, чем сэр Джордж, признать, что учение Матери-Церкви и Священное Писание о таких вещах, как сотворение мира, нуждаются в корректировке и пересмотре. Не то чтобы даже отец Тимоти был готов зайти так далеко!
— Из всех рас, с которыми сталкивалась Федерация, только тридцать две сами разработали фазовый двигатель или достигли эквивалентного технологического уровня на момент встречи с ними. Эти расы, более развитые, чем любые другие, являются полноправными членами Федерации. Они заседают в его Совете, формулируют его законы и пользуются его преимуществами. Остальные из нас... этого не делают.
— В глазах Федерации менее развитые расы не имеют никаких прав. Они существуют только на благо самой Федерации, хотя Совет иногда произносит несколько банальностей о "бремени" развитых рас и обязанности Федерации "заботиться" о нас, низших расах. Однако на практике это означает, что мы являемся их собственностью, которой они могут распоряжаться по своему усмотрению. Такими, какими стали вы и ваш народ.
Человек-дракон снова замолчал, и сэр Джордж энергично кивнул. Он чувствовал эмоции собеседника — его ненависть и негодование, такие же жгучие, как и у сэра Джорджа, — и его охватило отдаленное изумление. Не то чтобы он мог понять другого, но при всей своей совершенно разной внешности они могли быть так похожи.
— Однако некоторые из исследуемых видов более полезны для "продвинутых рас", чем другие, — продолжил человек-дракон после долгой паузы. — Ваши, например, оказались очень полезными в качестве средства обойти букву их главной директивы, в то время как наши, — человек-дракон, казалось, глубоко вздохнул, — оказались одинаково ценными в качестве телохранителей и личных слуг.
— Почему? — спросил сэр Джордж. Вопрос мог бы прозвучать резко, с требованием объяснить, почему люди-драконы должны быть такими послушными, но этого не произошло. Для этого в "голосе" человека-дракона было слишком много гнева и ненависти.
— Наш биологический вид не похож на ваш. Мы не только телепаты — по крайней мере, среди нас самих, — но и эмпаты. Хотя обычно мы не способны заставить другие виды слышать наши мысли или слышать их мысли, но ощущаем их эмоции, их чувства. Это очень затрудняет проскользнуть мимо нас любому, кто может представлять угрозу для того, кого нам поручено охранять.
— Но это не единственные различия между нами. У вашего вида всего два пола, мужской и женский. У нашего вида их четыре: три, которые участвуют в размножении, и четвертый, который можно считать нашей кастой "рабочих".
— Так же, как пчелы? — спросил сэр Джордж, и человек-дракон замолчал, пристально глядя на него. На мгновение его мозг напрягся еще сильнее, чем раньше, а затем инопланетянин кивнул.
— Очень похоже на ваших "пчел", — сказал ему человек-дракон. — Все, кто находится на борту этого корабля, принадлежат к касте рабочих, которая также предоставляет нам воинов. Мы не мужчины и не женщины, как вы это называете, но самый многочисленный пол среди нашего вида. И, подобно "пчелам" вашего мира, мы существуем, чтобы служить нашей "королеве". — Человек-дракон сделал паузу и снова склонил голову набок. — На самом деле все значительно сложнее. Есть нюансы и... ну, не важно. В данный момент подойдет аналогия.
Казалось, он переключил свое внимание на сэра Джорджа.
— Дело в том, что, в отличие от вашего вида, наш вид — это не совсем то, о чем вы думаете как об индивидуумах. Мы — нечто большее, чем просто части большего целого, и у каждого из нас есть свои — или ее, в зависимости от того, как к нам относиться, — надежды и желания, однако мы видим мысли и эмоции друг друга с такой ясностью и глубиной, что для нас почти невозможно выработать истинное чувство собственного "я", как это свойственно вам, нетелепатическим видам.
— Более того, в нашей жизни доминируют наши "королевы". Согласно нашим собственным историям — или, по крайней мере, тем, которые Федерация не подавила полностью, — это господство было гораздо менее полным до того, как Федерация столкнулась с нами. Развитие наших собственных передовых технологий и связанного с ними общества, по-видимому, побудило представителей репродуктивного пола предоставить большую степень свободы — можно сказать, равенства — касте рабочих. Но Федерация быстро положила этому конец, потому что именно господство королев делает нас такими ценными.
— Видите ли, сэр Джордж, в отличие от вашего вида, наши дети получают начальное образование при непосредственном мысленном контакте со своими родителями... и королевой. И во время этого процесса королева может направлять нас — "программировать" нас — чтобы направлять и ограничивать наше поведение. Мы считаем, что когда-то это было признаком выживания нашего вида, но теперь именно это делает нас такими ценными для Федерации, поскольку гильдии, подобные командирской, "вербуют" нас из нашего родного мира. Фактически, они покупают нас у наших королев, и у наших королев нет иного выбора, кроме как продать нас, поскольку Федерация полностью контролирует наш мир, и мы продолжаем существовать только с ее позволения.
