Лесная ведьма

Он закрыл очередной тайничок в стене и склонился к полу, с которого поднял небольшой мешок.

— На руках многого не оттащить. Ссыпайте сюда коробки и мешочки. Вылезаем осторожно, чтобы нас не заметили с берега.

— В такой темноте разве заметят... — пренебрежительно сказал школяр.

Но Мстислав возразил:

— Мы представления не имеем, насколько хороши их шаманы. Поэтому я ещё раз напоминаю об осторожности.

Счастливые от осознания, что им в руки попало невероятное богатство, два мага и одна ведьма выбрались из колодца-тайника и чуть ли не бегом помчались назад, к спасительному лесу.

Лес тоже прошли благополучно. А вот когда вышли к избушке лесничего и первым делом, не сговариваясь, завернули к сеннику, вот тут-то и ждало их потрясение.

Уходя, Мирна оставила в сарае свет — горящие лучины. Тень от вставшего на пороге сенника человека тянулась чуть ли не до леса.

Заслышав девичий голосок, все трое невольно остановились, а услышав тщательно проговариваемые слова, оторопели...

— Уйди, Макс, — напряжённо говорила Дара. — Ты не сможешь меня остановить. Я сделаю всё, что задумала, пока эта ведьма шляется где ни попадя. Уйди, Макс... я не хочу тебя убивать. Я убью только этого выродка... Макс, пока я прошу тебя по-хорошему. Уйди... и дай мне войти.

Девушка-маг говорила медленно, словно порой забывала, какие именно слова надо говорить. И в паузах из сенника слышался непрерывный, тихий, низкий, с рокочущими нотками рык.

Ничего не понимая, Мирна заметила, что в одной руке Дара держит огромный нож. Кажется, разделочный? Откуда она его взяла?.. Наверное, с кухни, у Матвея?..

Оглянулась на движение рядом.

Мстислав решительно сунул мешок Глебу и шагнул вперёд.

Ведьма ожидала, что он строго окликнет девушку. Но старший маг поднял руку и слегка коснулся руки Дары с ножом. Грохот упавшего ножа заставил подпрыгнуть от внезапного шума посреди ночи, уступающей утру...

Дара тоже подпрыгнула. Но только развернулась так, чтобы сразу броситься на Мстислава, как на самого близко вставшего к ней. С кулаками. Со слезами бессилия. С отчаянием. Маг только и успел схватить её за плечи.

Мстислав, не ожидавший от Дары почти припадка, с трудом удерживал её, лупящей кулачками по всему, до чего она могла дотянуться... Судя по всему, он успел получить от девушки по виску, потому как морщился и щурил глаз, на который стекала кровь... Ногти у девушки были длинные.

Но что делать с девушкой в таком состоянии — он не знал. И только продолжал держать её за плечи.

Ошеломлённый силой её чувства, попятился Глеб. Но Мирна тоже решительно сунула в его руки те мешочки и коробки, которые несла налегке. От этого её движения в стороны прыснули Янис и Злюка, прочитавшие её желание. А ведьма бросилась к девушке, которая визжала так, словно на неё наслали порчу на бешенство.

Мирна буквально врезалась в Дару сбоку, выбив её из невольных объятий старшего мага. Она обняла её, крича заклинание на успокоение. Она своим налётом напугала девушку, почти сразу выдрав её из состояния бесячества, как ведьма это понимала. Она ударила её спиной в стену сенника, продолжая обнимать её и причитать заклинание... Она била по плечам девушку так, чтобы та стукалась спиной об стену... А потом у Дары подломились ноги, и она повисла на руках Мирны, которая продолжала читать заклинание, но уже тише, уже спокойнее. И девушка-маг затряслась уже не как в лихоманке, а от плача...

Тяжело дышавшая Мирна, едва девушка перестала биться в её руках, оглянулась. За её спиной собрались все. И те, кто ходил с ней в тайник Ингвара, и те, кто спал в избе.

Оглянулась на них и выдохнула:

— Идите! Разберёмся...

Её "идите" поняли и без продолжения.

Мужчины разошлись. Остался лишь Глеб, смотревший на однокурсницу с испугом.

Мирна отвела Дару на берег ручья. Пока вела, прошептала, чтобы та не слышала, ещё одно заклинание-просьбу к Лешаку... Заикаться и подвывать Дара прекратила, когда ведьма осторожно усадила её на берег. Еле успела сесть рядом, потому что Дара вцепилась в неё и дёрнула к себе так, что Мирна чуть не упала. Промелькнула было мысль, что девушка специально её дёрнула, чтобы не любимая школярами ведьма позорно свалилась. Но Мирна быстро села рядом, и плачущая Дара прильнула к ней, успокаиваясь, но выплёскивая все свои мысли и чувства в причитании:

— Почему ты такая спокойная, Мирна?! Всё правильно... У тебя нет среди погибших никого, кто бы тебе был дорог... А я стольких потеряла... Почему ты выжила, Мирна?! Почему ты не убита?! Почему умерли пять моих сокурсников?! А ты осталась цела... Почему ты живая, когда я потеряла Найду, когда из меня вытягивали силу так, словно хотели обескровить?! Когда меня медленно убивали? Почему?! Чем ты от нас отличаешься, что можешь позволить себе исцелять этого... нелюдя?! Почему у тебя и в мыслях не возникло, что его надо убить?! Почему?!

Она не получала ответов Мирны, потому что ведьма не успевала отвечать ей. А потом и вовсе перестала думать, что ответить ей, а только внимательно слушала потерявшуюся в этом мире девчонку... Да и что отвечать? Напомнить, что её, сопровождающую, поселили в крепости ближе к солдатским казармам — в небольшой лачужке-комнатушке? Из-за чего она слишком долго бежала на помощь школярам — в дыму и огне, среди свистящих стрел и грохота винтарей, шарахаясь от боевых змей нелюдей и от них самих... Да не добежала, потому что нелюди первым делом кинулись обыскивать не крепостной двор, а саму крепость — вытаскивать из неё "чистых"?

А Дара замолчала, безмолвно продолжая лить слёзы, стискивая руку ведьмы и глядя на бегучую воду ручья... А вокруг серело предрассветье, и ведьма вперемешку думала о том, как доуспокоить девчонку и вернуться в сенник; о том, что скоро взойдёт солнце, и надо бы добежать до шамана, чтобы провести третью часть ритуала...

— Мирна... — прошептали за спиной. — Иди. Я посижу с ней.

Девчонка никак не хотела отпускать ведьму. Но отпустила, когда с другой стороны от неё сел Глеб и внезапно начал унизывать её руки и пальцы кольцами и браслетами — оберегами, наполненными силой. Дара смотрела на его молчаливые действия с таким потрясением, что, когда школяр закончил с её "вооружением", теперь она приникла к нему. А Глеб приобнял её, сумрачно посмотрел на Мирну и кивнул ей.

И она побежала в сенник. Здесь её ждал только Мстислав, не считая фамильяров.

Макс лежал на её подстилке. Не встал, когда она вошла, а только бровки на его квадратной морде приподнялись, показывая, что он заметил появление Мирны.

А ведьма бросилась к своим материалам для работы с шаманом. Осознание, что солнце вот-вот встанет, заставило спешить так, что, машинально выполняя привычные ей действия, Мирна временами вздрагивала, с испугом оглядываясь на открытую дверь сенника, куда вливался предутренний свет, но пока не само солнце.

Мстислав оставался у двери — насколько она понимала мельком, думая о нём, — для охраны. И внутренне была ему благодарна — за свой покой и сосредоточенность на деле. Но это чувство то вздымалось поверх всех остальных её ощущений, то вновь пропадало из-за беспокойства о целостности ритуала.

Фамильяры, привычно обсевшие верхнюю полку сенника, помалкивали, глядя на действия ведьмы, слушая её шепотки-заклинания. И она не чувствовала себя уставшей, хотя понимала: закончит ритуал — свалится без раздумий, на чём бы выспаться, если громадная собачина заняла её место...

К последней части ритуала она завершила все приготовления, и первые солнечные лучи попали на шамана вовремя.

Мирна, шатаясь от усталости, отошла к стене и прислонилась к ней, продолжая шептать заклинания, сосредоточившись только на лице сидевшего без сознания (а точнее — спавшего под воздействием её трав) Айаса. Мимоходом, краем глаза завидела Мстислава, который отошёл от двери, чтобы солнечный свет входил в сенник безо всяких препятствий. И пусть свет входил больше в дыры между досками сарая, основной всё же падал на шамана именно из дверного проёма.

Наконец ритуал, его первая часть, закончился.

Не отталкиваясь от стены, ведьма замолчала. А потом, не глядя, попросила:

— Мстислав, посмотри его глаз... тот, который...

— Понял, — откликнулся старший маг и прошагал в сенник.

Он чуть склонился, всматриваясь в лицо нелюдя.

Попеременно засыпая и просыпаясь, вздрагивая от страха, что пропустит его ответ, Мирна в полудремоте услышала:

— Этот больше не слепнет. И перестал брать силы из здорового.

— Да, я... — пробормотала ведьма с закрытыми глазами.

Потом она почувствовала, как её берут за талию и заставляют повернуться. Она не глазами, а сонной дремотой восприняла, как встал с её подстилки Макс и поплёлся, обходя двоих, к двери — охранять. А потом Мирна поняла только, что ей помогают опуститься на сено, от которого пахнуло псиной. Где-то глубоко внутри себя равнодушно подумала о том, что даже холодный пол не заставит её жалеть, что она остаётся в сеннике, а не просит, будучи смертельно уставшей, отвести её в дом. Но на полу, на сенной подстилке, оказалось не так уж и холодно, потому что... сначала уносясь глубоко в сны, она решила, что Мстислав позвал Макса, чтобы ей было тепло. Она ещё попыталась выдраться из замельтешивших перед закрытыми глазами снов, чтобы попросить оставить Макса у двери. Но опоздала. Кто-то большой и тёплый лёг за её спиной. Всё-таки Макс? Пожалела, что не смогла проснуться. Но Макс не мог положить ладонь на её живот, чтобы подвинуть её к себе плотнее. Подвинуть туда, где теплее и спокойнее...

Глава одиннадцатая

Они стояли недалеко от старицы — старинного, давно засохшего русла достаточно крупной реки. Под ногами сухая, будто выветренная земля, на которой еле удерживаются пучки полузасохших трав и короткие прутья редких кустиков. Над головами серое небо, поддёрнутое высокой, размазанной по нему облачностью... Сначала Мирна не поняла, кто держит её за руку — кто этот высокий, крепкий мужчина, словно окаменевший на полшага впереди. Но, по некоторым признакам узнав в нём Мстислава Никитича, ошеломлённая ведьма попыталась выдернуть ладонь из его жёстких пальцев.

— Не дёргайся, — недовольно сказал маг, коротко оглянувшись. — Испортишь мой ритуал — потом не получится возобновить.

— Где... мы?!

Взглядом Мирна прикипела к бедной растительности под ногами. Степь по осени? Но какая она бесконечная... Пока ведьма поднимала глаза разглядеть эту скудную бесконечность, краем глаза уловила в ней что-то, что ломало её... правильность?..

Именно туда смотрел Мстислав.

Она мелко потрясла его руку, с тревогой глядя на далёкий, громадный, лишённый трав и кустиков круг серой земли, в центре которого что-то торчало, а вокруг него будто муравьи шевелились.

— Где мы, Мстислав Никитич?

— Мстислав, — не оборачиваясь, поправил он. — Мы спим и пребываем в личном пространстве спящего Айаса. Ты понимаешь моё объяснение?

— Понимаю, — не совсем уверенно сказала Мирна. — Читала о нём, о пространстве. А зачем мы здесь? Это же Повреждённые земли, да?

— Да. Я нашёл тот слой шаманова пространства, когда его племя только-только собиралось идти в поход на нашу крепость. До сих пор я видел происходившее в его памяти обрывками. Но теперь, вооружённый артефактами Ингвара, могу чётче разглядеть всё, что меня интересует.

— А как здесь... зачем здесь я?

— Ты проводник для меня. Ты больше всех так или иначе общалась с нелюдем. Он злится на всех наших, кроме тебя. Не потому, что ты женщина, а потому, что знает: не будь тебя, сдох бы на том болоте. Ты в его памяти, как маячок: и среди врагов для него есть маленькая надежда, что всё обойдётся. Он думал о тебе, потому что ты помогала ему, обихаживая его. Он ждал тебя, когда ты уходила. В общем, он невольно закрепил тебя в своих личных пространствах, как наиболее близкого себе человека среди чужаков.

Мстислав всё-таки оглянулся. И быстрая улыбка скользнула по его жёстким губам.

— А ты доверяешь мне. Поэтому ты лучший проводник для меня в личные слои нелюдя. Но. Рук не разнимать! Ты же поняла, что тогда мы вернёмся в тот сарай. А нам надо многое узнать.

Мирна не спросила, что именно он собирается узнавать. Примерно догадывалась. Так что расслабила руку, которую он держал, чтобы легко повиноваться всем тем движениям, которые предстоят. А заодно присматриваться к тому серому кругу, где мельтешили, кажется, люди.

— Идём, — наконец решился Мстислав и потянул её за собой именно к кругу.

— Увидят! — испугалась ведьма.

— Нет. Это прошлое шамана Айаса. Нас никто не разглядит. Можем позволить себе сколько угодно гулять среди нелюдей — они на нас не обратят внимания. Зато поближе разглядим, что у них тут было за день до нападения на крепость. Идём.

И она заторопилась за магом, потому что, хоть он и старался усмирить свой шаг, но будучи высоким, шагал всё же довольно крупно. И она чувствовала себя маленькой девочкой, которую тащит за собой... старший брат? Нет, не брат. Брат был бы недоволен, что приходится возиться с мелюзгой.

Додумывать глупое не хотелось, потому что серый круг приближался и постепенно превращался вообще в бескрайнее поле, чья почва, выбеленно глинистая, вперемешку с мелким камнем, требовала от путников идти осторожно. Иначе неправильный шаг — и путнику, успокоенному видимой ровностью под ногами, можно легко споткнуться.

Постепенно до Мирны доходило, что они идут не просто в каком-то там слое личного пространства, но ещё и во сне нелюдя. Стало жутковато, и она изо всех сил прислушалась. Тишина вокруг была будто застывшая на каком-то мгновении. И это начинало пугать. Ей хотелось заговорить с магом — о чём угодно, лишь бы услышать какой-никакой звук! Но потом она заметила: чем ближе к серому кругу, тем отчётливее она начинает слышать нечто. Её это так изумило, что она напряжённо всмотрелась вперёд, чтобы заметить чей-нибудь движущийся рот и услышать хотя бы невнятный голос.

И оказалась права. Чем ближе к кругу, тем чётче слышны звуки. Она наконец расслышала, например, сухой посвист ветра по закаменелым комьям земли, неопределённый гул тех, кто бесконечной толпой шёл к центру круга.

— А что там? — в очередной раз догнав молчаливо шагавшего Мстислава, не выдержала Мирна. — Куда они все собираются?

— Под нашими ногами — земля, на которой ничего не растёт, — отозвался маг. — Думаю, мы попали в то место, где когда-то, по верованиям, упала с неба горящая гора. Учёные предполагают, что сюда упали остатки огромного метеорита. Заметила — мы идём вниз? Наверное, это бывший кратер от наиболее крупного обломка.

— Почему — обломка?

— Метеориты обыкновенно взрываются в воздухе, не долетая до земли. Их обломки падают на землю, а поскольку они всё же громадные, то оставляют на месте падения вот такие выжженные места — кратеры-круги, например.

— А нам туда зачем?

— У нас есть шаман, но бесполезный — в том смысле, что я не знаю, каким образом они сумели порвать нашу магическую защиту.

Точно! Мирна едва удержалась от возгласа. Только недавно она думала о том, что все они забыли задать Айасу вопрос, как нелюди сумели атаковать крепость, жёстко защищённую лучшими военными магами.