Бесконечное лето: Город в заливе

— Я... уже чувствую.

Спать совершенно не хотелось.

Воспоминаниями о той проигранной войне я был уже сыт по горло.

* * *

"Шел как-то человек по ночной дороге, ведущей в Город Солдат, его мундир был чист и опрятен, а воротник застегнут на все пуговицы. То был человек, известный любому грешнику, старый генерал, спускавшийся когда-то в самое пекло ада, с лицом, опаленным надсадным ревом его пушек."

"Все знают, зачем он идет в Город Солдат, об этом шепчут небеса, и люди закрывают ставни своих домов, в страхе прислушиваясь к песенке, что он насвистывает. Он всегда поет свою любимую песню о грошах, что он заплатит любому желающему, а потом его кулак обрушивается на чью-то дверь — одну, вторую, третью. Все знают, что он будет делать в Городе Солдат — он уже не раз бывал здесь".

"И нет другого выбора, с ним нельзя договориться или добиться уступки — придется отдать кого-то из своих, и все для того, чтобы спасти своих родных, да и себя самого. Нынче пришла та самая ночь, когда нужно сделать выбор, кто из твоих сыновей останется дома, а кого заберет дьявол. Тот самый, что идет сквозь Город Солдат, и чьи сапоги взрезают сейчас снежный наст на дороге".

Музыка гремела из старенького кассетника, подвешенного у гамака на дереве. Черноволосый, бородатый человек в панаме и защитного цвета штанах, лежащий в гамаке, протянул руку и прикрутил громкость.

— А ничего так песенка, — одобрительно заметил он, ни к кому специально не обращаясь.

Человека звали Хойт, Билл Хойт, и он был обыкновенным наемником из отряда таких же, как он, набранных со всех стран мира, сейчас временно квартирующих на острове Мак в Сиамском заливе. Личность и цели работодателя таких вот "диких гусей" интересовала в последнюю очередь, лишь бы деньги платили исправно, а задачи ставили хотя бы умеренно выполнимые. Ну и, в идеале, чтобы вокруг был хороший климат, не пустыня Сахара и не Антарктида с ее чертовыми пингвинами.

С климатом, нужно сказать, здесь был полный порядок. Да и на зарплату жаловаться не приходилось. А что до задания, которое им предстояло выполнить...

— Билли, только что босс выходила на связь, — Ллевелин, радист их маленького, но отменно обученного отряда, появился из домика, наспех собранного из фанерных досок и покрытой пальмовыми листьями пластиковой крыши, выполнявшего одновременно роль радиорубки и комнаты отдыха.

Билл Хойт сдвинул панаму с глаз и недовольно прищурился. Солнце уже практически скрылось за горизонтом, на остров опускались темно-синие уютные сумерки. Что за срочность?

— Говорит, наша цель остановилась и бросила якорь примерно в пятидесяти милях к юго-востоку.

— И что? — резонно поинтересовался наемник. — Ночь на дворе, а они, видимо, не слишком торопятся — возможно, у них встреча, запланированная на строго определенное время. Или просто опасаются идти в темноте, и здесь я не могу их винить — в этих водах небезопасно. В любом случае... чего босс хочет?

Ллевелин хмыкнул.

— Страшно рад, что ты спросил. Она сказала, что просто держит нас в курсе, а мы можем поступать по своему усмотрению, при условии, что задача будет в итоге выполнена. Чтобы были готовы, в общем.

— Я тоже был бойскаутом когда-то, — хмыкнул Билл Хойт. — Дерьмовое было времечко. Сделаем так: оповести ребят, что мы выходим в море рано утром, не позднее пяти, чтобы за пару часов с гарантией достигнуть цели. Пусть Эрни еще раз осмотрит наших "москитов" — они не должны заглохнуть в самый ответственный момент — а остальным на эту ночь я объявляю сухой закон. Чтобы завтра все были бодры и свежи, как ромашки на лугу, и готовы выполнить невозможное, если потребуется. Одному богу известно, кто еще, кроме нас, охотится за этой чертовой лодкой

— Понял, командир, — кивнул Ллевелин.

* * *

Утренняя поломка прошла штатно, практически как по маслу, если можно так выразиться. Досконально соблюдая легенду, в шесть утра Датч шумно сыграл побудку, включив магнитофон на полную. На этот раз запустился Джо Кокер с песенкой Unchain My Heart — под такое спать никак не выходит, а хочется выстроиться в шеренгу, как в кабаре, и плясать, подкидывая вверх ноги и вращая прочими конечностями.

Ну, Алиса, по крайней мере, именно так среагировала на вопли этого хрипатого. А я, страхуясь, решил подремать только под утро, так что никаких снов мне не снилось, но пробуждение, как обычно бывает в таких случаях, оказалось не из приятных — ощущение было, будто всю ночь таскал мешки с сахаром. А тут еще Джо Кокер привязался.

Unchain my heart

Set me free!

Позевывая и изображая полнейшую бездумность и апатию — здесь мне трудиться особо не пришлось, не знаю, как другим — мы выползли на палубу, где уже торчал Датч и ухмыляющийся Бенни. На воде не было ни малейшего волнения, восходящее солнце превращало весь залив в огромное зеркало, рассыпающее во все стороны отраженные теплые желтые лучики. Датч махнул рукой, привлекая внимание, и музыка замолкла.

— Так, ребятки, прекращаем спать, заряжаемся бодростью, — громко сказал он. Выражения глаз из-за очков было не разглядеть, но уверен, что внутри он улыбался. — Работы сегодня много, так что расслабляться нет времени. Реви, свяжись с клиентами, скажи, что встреча состоится по графику. Бенни, давай вниз, заводи машину. Алекс — сиди в трюме и следи за своими... — он пожевал губами, — ...курочками. Рок, со мной в рубку. За работу, и живо, время не ждет!

Отличное получилось представление, я практически сам поверил. Не думаю, что за нами следят настолько интенсивно и тщательно, но если да — то Датч отработал сейчас на все деньги. И видимо, для оживления обстановки, решил отыгрывать вариант "ценные пленницы". Пускай неведомые преследователи теперь ломают голову — что в этих девушках такого особенного. И самое смешное — ни за что ведь не догадаются правильно!

Нахмурив брови, я как бы и сам втянулся в ту игру, что предложил Датч, и шагая по палубе, выдал несколько приказов "пленницам" — они были не дурнее меня, и вопросов задавать не стали, отлично сообразили причины такой неожиданной перемены. Алиса, правда, снова успела переодеться — на этот раз в обтягивающие синие... ну, очень длинные шорты, а может, короткие бриджи. Когда только успела, и зачем, а главное — откуда она их взяла, я же ничего подобного даже не упаковывал там, дома! Вот что значит женщины — наколдовывают себе новую одежду в любых обстоятельствах! Пускай бы лучше с Реви пример брала — третий день в одной и той же майке, и хоть бы хны.

Я свел девчонок в трюм, клятвенно пообещав, что это ненадолго, и метнулся обратно в рубку.

— Ты там не обиделся, случаем? — осторожно поинтересовался Датч, запускавший в этот момент лебедку, которая с воем вытягивала из воды тяжелый адмиралтейский якорь. — Ну, там за гениальную идею с побудкой, "курочек", и прочее?

— Я не умею долго обижаться, — сознался я. — Нет такой способности. Плюс это неконструктивно — долгое время испытывать отрицательные эмоции. Ну, и плюс у меня память плохая. Так что — нет, не обижаюсь. А своих "курочек", как ты метко выразился, я решил, что буду по одной выпускать на палубу — подышать, во-первых, а то внизу скучно, и во-вторых, чтобы оживляли панораму для наблюдателей. Как считаешь?

— Да можно, — согласился Датч, не особенно и раздумывая. — Не то, чтобы за нами кто-то следил оптически — скорее всего, тут где-то жучок стоит — но пускай. Заодно и займешь их хоть немного. А то женщина без дела на судне — не к добру.

* * *

В условленный момент где-то внизу четко и громко заработала машина. Катер дрогнул, завибрировал корпусом и, сделав неторопливую пенную дугу на воде, начал свое недолгое путешествие. Из колонок снова раздавался старый добрый рок — на этот раз это были AC/DC — Shot Down In Flames. Катер решительно рассекал мелкие волны, из-под форштевня исправно вылетали белые фонтанчики пены и брызг, Датч внимательно смотрел на радар, каждые несколько секунд сверяясь с картой, и наконец пробормотал:

— Если верить этим каракулям, секунд через тридцать мы будем ровно над точкой... плюс-минус сотня футов. Самое время сломаться чему-нибудь важному. — Он наклонился к переговорнику. — Бенни, как у тебя там?

— Дымовуха на месте, и я тоже, оба-два ждем сигнала, — четко отрапортовали из машинного отделения.

— Ну, тогда поехали, — решил Датч и положил ладонь на дроссель. — На счет три. И... три.

Машина умолкла почти мгновенно, словно и правда умерла — внезапно стало оглушающе тихо, только волны продолжали плескать. А потом из трюмного люка повалил густой, отличный дым — клубами и беспрерывно. И еще раздалась яростная громкая ругань Бенни.

— Натурально как у него получается, — с легким удивлением заметил Датч. Катер терял ход, отворачивая немного к берегу, и здоровяк придержал штурвал, направив судно дальше в море, ближе к заветной точке.

В рубку, птицей взлетев по вертикальному трапу, ворвался чумазый как негр Бенни, его всегдашняя яркая гавайка была засыпана черными тлеющими точками.

— Реви, рубаху с него долой, — мгновенно сообразив, в чем дело, распорядился Датч. — Ожоги есть? Огнетушителем наддать?

Бенни исчерпывающе сообщил, что именно он сейчас ощущает, и кому по какому месту следует наддать. На магнитофоне очень кстати включился коллектив "Фогэт", заиграв Fool for the City.

— Извини, Бенни, это, похоже, я виноват, — не стал кривляться Датч. — Надо было тебя изъять из отделения заранее, а дымовую шашку подорвать дистанционно. Но так получилось даже более убедительно... Все-все, — поднял он огромные ручищи, сдаваясь, — вина моя, как уже было сказано. Получишь премиальные за решительное и отважное поведение в виду угрозы пожарной безопасности... Там внизу, кстати, как — возгораний нет?

— Кроме меня — нет, — успокоил Бенни, все еще хмурый. Его светлые волосы кое-где скукожились и обгорели на кончиках, любимая рубаха лежала на полу, и по ней все еще ползали яркие дымящиеся светлячки. — Очень злая дымовуха в этот раз попалась, одно слово — Китай.

— Тогда будем считать, что все прошло хорошо, — решил Датч. — В качестве компенсации разрешаю приложить меня по моей черной лысой башке за недостаточную сообразительность.

— Ураа!!! — закричала Реви, — наконец-то можно старших по воинскому званию бить!

— Только ему, — уточнил Датч, показав на голого по пояс Бенни. — И по делу. Так поддерживается обратная связь с народом. От всех прочих методов, я считаю, следует отказаться — никакой эффективности.

* * *

"Москитный флот" Билла Хойта и его команды был оснащен куда лучше старого корыта, за которым шло преследование. Четыре небольших и стареньких, но как следует модернизированных торпедных катера — на очень похожих рассекал по этим волнам в свое время Джон Ф. Кеннеди — вышли в требуемый район даже чуть раньше требуемого срока. И, кроме того, сумели засечь цель первыми, вовремя укрывшись за одним из десятков маленьких островков, раскиданных по заливу.

— Билли, они стоят, — недоуменно сообщил Ллевелин, уставившись на круглый зеленый экран, с то появляющимися, то пропадающими контурами берега и яркими точками ближних судов и суденышек. — Снялись с якоря с час назад, прошли буквально четверть мили, и опять встали — может, случилось чего?

Билл Хойт цыкнул зубом энергично покрутил головой, как будто мог разглядеть, что происходит на другой стороне островка, где они укрылись, ухмыльнулся, показав отличные зубы.

— Может, и случилось, — решил он. — А может, и нет. Запускайте дрона, пускай зайдет со стороны солнца, поглядим сверху, чем это они там занимаются. И со сканера послушайте — с кем беседуют, и о чем.

Спустя всего несколько минут маленький квадрокоптер со снимающей и передающей в режиме реального времени камерой был извлечен из специального бокса, подготовлен и запущен в воздух. Эрни, техник, сосредоточенно хмурясь, вращал тумблеры на миниатюрном пульте.

— Похоже, у них какая-то довольно крупная авария, Билл, — сообщил он наконец. Из трюма поднимается дым, кто-то, наверное, механик, носится в обгорелой рубахе, на палубе расселись какие-то неустановленные девки, и не похоже, что катер куда-то пойдет в ближайшее время.

— По радио от них периодически проходит в эфир одно и то же сообщение, — добавил подошедший Ллевелин. — "Опаздываем, не успеваем на точку, ждите".

— Так, — задумался на минуту Билл Хойт. — С того места, где я сижу, варианта два: либо подождать, пока они починятся и все-таки доберутся до места этой своей встречи, либо атаковать сейчас, пока они беззащитны и лишены своего главного преимущества, скорости. Есть закавыка — первый вариант дает нам преимущество, если они должны что-то получить от этих загадочных встречающих, а второй — если они, наоборот, должны что-то передать. Эрни, ты говорил, там какие-то девчонки шатаются?

— Ага, — подтвердил техник, продолжая ворочать верньерами. — Точно больше одной, по крайней мере.

— Не исключено, что именно они и есть тот самый ценный товар, — прикинул Билл Хойт. Никогда до того не подводившая интуиция подсказывала наемнику, что дело именно в этих непонятных пока девчонках. А раз так...

— Раз так, — принял он решение, — то наш лучший шанс на успех наступает прямо сейчас. Всем катерам, десятиминутная готовность, приближаемся по сигналу, двое абордируют, двое остаются на контроле. Тяжелое вооружение без особой нужды не применять, топить эту лохань не стоит, но и нянчиться сверх меры — тоже. Теперь мы знаем, что наша цель — люди, а люди, в отличие от золота и урана, когда припечет, умеют очень неплохо плавать!

* * *

Глава 13, где Билл Хойт проворачивает дело

Когда у Датча на магнитофоне заиграл Green Day — 21 Guns, я понял, что дело неладно. В хорошее время такие песни просто так не включаются, только если что-то пошло сильно не так. Но это случилось уже очень сильно потом, а поначалу все было очень спокойно. Рок и Реви, облаченные в легкие акваланги (точнее, гидрокостюмы, аквалангами их никто, кроме нас, не называет), один за другим булькнули в открытую диафрагму окна в днище катера. Радиосвязь с ними поддерживать не стали, Датч сказал — хлопотно и небезопасно.

Не занятые в обслуживании и "ремонте" судна — а таковых оказалось девяносто процентов нынешнего экипажа — оказались предоставлены сами себе. Я чинным образом выводил по очереди из трюма на палубу девушек, медленно текли минуты, колонки играли Hot Girls In Love — в общем, беспокоиться, вроде бы, не было никаких причин.

А потом я увидел Славю в купальнике, и все снова полетело куда-то в тартарары. Я не знаю, может, меня раньше присутствие Алисы как-то сдерживало. А может, даже Реви — все же тоже милая девушка, несмотря на всю свою грубость и агрессивность, Алиска поначалу почти такая же была. Но Реви плавала себе рыбкой где-то глубоко внизу, Алисы тоже поблизости не наблюдалось — а Славя была прямо тут, она беззаботно загорала прямо на палубе, вытянув длинные ноги и свесив их с борта. Рядом стояли какие-то совершенно детские тапочки-шлепанцы и стакан воды с соломинкой. Соломинка меня, честно говоря, добила окончательно.