| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Иногда такие сообщения о страданиях женщин давали им некоторую свободу действий в борьбе с религиозным врагом. Петр фон Дусбург описал, как, когда тевтонские рыцари прибыли, чтобы спасти некоторых женщин-христианок, захваченных в плен литовцами, убив одних мечами и утопив других, женщины набросились на своих литовских похитителей и убивали их "любым доступным способом". Напротив, в переводе этого эпизода, сделанном его собратом Николаем фон Ерошиным, женщины не сражались с литовцами сами, а упали, рыдая, к ногам братьев, когда были освобождены 154. Предоставление жертвам свободы действий показывает, что они сознательно выбрали мученическую смерть, а не были вынуждены к ней прибегнуть. Когда в сентябре 1570 г. Никосия, столица Кипра, находящегося под властью Венеции, пала под натиском турок-османов, турецкий галеон с добычей и сотнями пленников, направлявшийся в Стамбул для преподнесения их в дар султану, взорвался в гавани Фамагусты, с грохотом, который потряс весь город, и почти все, кто находился на галеоне и двух других кораблях, погибли. Отец Анджело Калепио и другие современники сообщали, что взрыв устроила знатная кипрская дама, которая предпочла смерть рабству, но не было единого мнения о том, какая именно женщина несет за него ответственность 155.
Во время войны даже мирные паломники не были защищены от насилия. В январе 1366 г. англичанка Изольда Паревастелл сообщила папе Урбану V, что во время паломничества в Святую Землю ее заключили в тюрьму, подвешивали вниз головой на дыбе и избивали до полусмерти: предположительно, она стала жертвой репрессий против христиан после нападении короля Кипра Пьера I на Александрию в октябре 1365 г. По ее словам, ей удалось спастись только чудом 156. После того, как Иерусалим пал под натиском Саладина в 1187 г., Маргарита из Беверли заплатила за свою свободу и вместе с группой других беженцев отправилась в Лахиш, но их захватили мусульмане, обратили в рабство и заставили работать на жаре. Через пятнадцать месяцев их выкупил один уроженец Тира (ныне Сур в Ливане). После дальнейших опасностей и нескольких попыток спастись Маргарита, наконец, добралась до Акры, удерживаемой христианами, и отплыла на Запад 157.
Изольда и Маргарет выжили, чтобы рассказать свои истории, но о жизни тех женщин, захваченных во время крестовых походов, которые впоследствии не были выкуплены или освобождены иным образом, имеется очень мало информации. Ибн аль-Асир сделал несколько комментариев, описав, как, живя в Алеппо, он увидел одну из своих рабынь плачущей и попытался ее утешить: это была молодая женщина, попавшая в плен, когда брат Саладина аль-Адиль захватил город Яффо летом 1187 г., и у нее родился мальчик, которому было около года. Она сказала ему, что плачет, потому что у нее был муж, шесть братьев и две сестры, и она понятия не имела, что с ними случилось. Он также сообщил, что видел, как в Алеппо мусульманин подошел с франкской женщиной к двери, в которую он постучал; хозяин дома вышел и после некоторого разговора зашел внутрь и вывел еще одну франкскую женщину. Обе женщины обнялись с криками и слезами, а затем сели на землю и заговорили. Они были сестрами, но ничего не знали о том, что случилось с остальными членами их семьи 158. Усама ибн Мункыз был озадачен плененными франкскими женщинами и мужчинами, которые пользовались уважением и достигли высокого статуса в мусульманском обществе, но затем оставили мусульманскую веру и вернулись к гораздо более скромной жизни среди франков. Для него их отказ навсегда остаться жить в мусульманской среде свидетельствовал о том, что они были проклятой расой, которая не изменила бы своих обычаев, смешавшись с другими расами 159.
Документы каирской Генизы содержат некоторую информацию в контексте попыток выкупа пленных. В письме, написанном в Аскалоне после 1153 г., отмечается, что после переговоров пленной еврейской девушке было разрешено отправиться со своим братом в Египет для получения выкупа, но она еще не вернулась; ее похититель-франк терял терпение и требовал либо выплаты выкупа, либо возвращения девушки. После захвата Акры мамлюками в 1291 г. еврейская девушка, "потерявшая девственность из-за того, что ее схватили в Акре мусульмане", была выкуплена из плена мужчиной, который намеревался жениться на ней как на своей второй жене — предположительно, он сам был мусульманином. Черновик брачного контракта сохранился, но мы можем только предполагать, насколько она была свободна на самом деле и был ли у нее какой-либо выбор в этом браке 160.
В такую ситуацию могли попасть даже женщины-пленницы, обладавшие высоким статусом. Например, после захвата Кипра в мае 1191 г. по пути в Третий крестовый поход король Англии Ричард I поручил юную дочь захваченного в плен Исаака Дуки Комнина, императора Кипра, заботам своей жены Беренгарии. Эта молодая православная гречанка, чье имя ни разу не упоминалось современниками, была ценной наградой: она была представительницей знаменитого византийского аристократического рода Комнинов и сохраняла права на кипрский престол через своего отца. По окончании Третьего крестового похода она отплыла во Францию с королевой Беренгарией и Иоанной, вдовствующей королевой Сицилии. После того, как сам Ричард был взят в плен австрийским герцогом Леопольдом V во время возвращения с Востока, одним из условий его освобождения было то, что бывший император Кипра и его дочь должны быть освобождены. Герцог Леопольд планировал выдать ее замуж за одного из своих сыновей, но брачное соглашение сорвалось, и она вернулась в Нормандию. Согласно "Хронике Эрнула", после смерти короля Ричарда она вышла замуж за графа Раймунда VI Тулузского (вдовца Иоанны); затем он развелся с ней, и она обвенчалась с фламандским рыцарем, родственником графа Балдуина IX Фландрского, который присоединился к Четвертому крестовому походу и безуспешно пытался претендовать на кипрский трон от ее имени 161.
Даже после ее освобождения дочь императора была слишком ценна для своих похитителей, чтобы ее можно было отправить обратно на Восток. В данном случае ее ценность заключалась в ее правах на землю, но более распространенным оправданием для удержания пленников было то, что их плен позволял спасти их души посредством религиозного обращения. В 1270-х гг. Генрих III Борвин Мекленбургский доверил "маленькую девочку, которую мы вырвали из пасти меча в разгар резни язычников" монастырю Рена в Мекленбурге-Передней Померании. Позже он называл ее "нашей любимой приемной дочерью, рожденной от родителей-язычников". Девочку воспитывали как христианку, и ей суждено было стать монахиней в Рене 162. Родители этой девочки, по-видимому, погибли на войне, но таким образом можно было удержать детей, даже если на родине их ждала любящая семья. В 1557 г. великий приор госпитальеров Франции захватил двух молодых турчанок и их брата, направлявшихся в паломничество в Мекку. Он представил молодых женщин королеве Франции Екатерине Медичи и ее невестке Маргарите Валуа, которая вскоре стала герцогиней Савойской. Их новые владельцы окрестили старшую, Фати, Екатериной, а младшую — Маргаритой. Две новообращенные турчанки вышли замуж за французов. Вернувшись в Стамбул, их мать обратилась к султану Сулейману с просьбой об их освобождении, заявив, что их заставили принять христианство, и заручилась поддержкой дочери и внучки султана. Соответственно, султан отказался освобождать французских пленных до тех пор, пока не будут освобождены две турецкие девушки, но французы отказались отправить их обратно в Турцию на том основании, что теперь они стали христианками и счастливо вышли замуж во Франции. Младшая женщина, Маргарита, стала камеристкой Екатерины Медичи. Их похитители не хотели выдавать таких известных новообращенных христианок, королевских протеже, чье обращение укрепило престиж французской королевский семьи 163.
Этот случай демонстрирует, что даже женщины высокого ранга, несмотря на все их связи и влияние, не всегда могли добиться свободы для своих близких. В целом, участие в крестовых походах и даже установление контактов с крестоносцами было опасным делом, и понятно, что многие женщины не отправлялись на передовую, а оставались дома, поддерживая крестовые походы другими способами. Как мы сейчас увидим, в этом тоже были свои опасности.
Глава 4
Тыловая поддержка крестовых походов
До сих пор мы рассматривали роль женщин в начале крестовых походов и внутри них. А как насчет тех женщин, которые остались дома, пока их мужчины отсутствовали?
Неудивительно, что женщины и семьи скорбели, видя, как их мужья и близкие отправляются в крестовый поход. Хотя "прощание женщин" было стандартной сценой в современных описаниях крестовых походов, сцены обмена подарками и клятвами, а также слез и отказа расставаться с близкими до последнего момента повторялись во всех рассказах, потому что они были правдой 1. Мы уже встречались с Бланкой Кастильской, которая потеряла своего мужа, короля Франции Людовика VIII в крестовом походе, и после того, как ее сыновья Людовик и Роберт отправились в крестовый поход в восточное Средиземноморье в 1248 г., она никогда не видела их снова. Современные писатели — Мэтью Пэрис в Англии и "Реймский менестрель" во Франции — писали, что Бланка делала все возможное, чтобы отговорить старшего сына от участия в крестовом походе 2. Она была глубоко набожной женщиной, но понимала, какой ущерб мог нанести крестовый поход ее семье и королевству.
Однако Бланка также поддерживала своего старшего сына во время его крестового похода. Людовик назначил свою мать регентшей, как она была регентшей после смерти его отца, и она правила Французским королевством во время его отсутствия. Ее поддерживала неформальная группа высшего духовенства, но по милости Божией она обладала исполнительной властью как королева Франции. В качестве регентши во время крестового похода своего сына ей приходилось иметь дело с религиозными фанатиками (Pastoureaux), обеспечивать лояльность знатных семей, сохранять поддержку церкви, одновременно защищая королевские права, и собирать деньги для оплаты крестового похода Людовика; и все это лежало на плечах женщины старше шестидесяти лет, которая в противном случае могла бы подумывать об уходе в монастырь 3.
Управление и защита семейных владений, а также сбор денег для крестоносцев были двумя наиболее заметными ролями, которые женщины выполняли в поддержку крестоносцев. В качестве управляющих своими родовыми поместьями они подвергались давлению родственников или других соперничающих претендентов, хотя как члены семей крестоносцев они также находились под папской защитой, в большей или меньшей степени обеспечиваемой как светскими, так и церковными властями. Иногда им приходилось собирать выкуп за пленных крестоносцев. Они также оказывали духовную поддержку крестовым походам: принимали участие в литургиях в поддержку крестовых походов, делали пожертвования религиозным обителям и почитали святых; в то время как святые женщины поддерживали крестовый поход молитвами и своими сочинениями.
Цена крестового похода для тех, кто остался позади
Бабушка Бланки Кастильской Элеонора Аквитанская, королева Франции, а затем королева Англии, участвовала во Втором крестовом походе и поддерживала своего старшего сына Ричарда в Третьем. Хотя она никогда официально не была регентшей Англии, Элеонора обеспечивала присутствие и преемственность законной королевской власти в Англии на протяжении очень трудных 1192-1193 гг., когда ее младший сын угрожал правительству короля Ричарда, а сам король находился в плену; она позаботилась о том, чтобы выкуп за короля был уплачен и он благополучно вернулся в свое королевство 4.
Предположительно сохранились три письма от Элеоноры папе Целестину III, в которых она просила папу римского о помощи в освобождения Ричарда, а также указывала, что, будучи крестоносцем, он находился под папской защитой и папа должен теперь оказать ему поддержку. Эти письма могут быть подлинными, а могут и не быть, но затронутый в них вопрос был крайне важным. Теоретически крестоносцы, их жены, дети и имущество находились под защитой Церкви во время их отсутствия. Если Церковь не могла защитить личность и владения английского короля, когда он находился в крестовом походе, то чьи же могла?5 Крестоносцам, стоявшим гораздо ниже по социальной лестнице, также приходилось беспокоиться о том, что их земли могут быть захвачены, а их жены и семьи подвергнутся нападениям, будут выселены соседями или даже убиты во время их отсутствия, или в случае их смерти во время крестового похода, когда папская защита прекратит свое действие 6.
В архивах английских судебных дел зафиксированы некоторые трагедии и преступления, произошедшие во время отсутствия крестоносцев. Во время Пятого крестового похода Саймон из Даффилда был признан виновным в Йорке и повешен за то, что он задушил Хавису, племянницу Джордана Толла и жену Питера Даффилда, который "отправился в землю Иерусалимскую"; это было преднамеренное нападение с участием сообщников и кражей, но отсутствие Питера дало преступникам такую возможность 7. На том же судебном процессе 1218-1219 гг. Алиса из Голдсборо обвинила Томаса ле Диспенсера в том, что он насильно переспал с ней, но Томас не явился в суд. Коронеры засвидетельствовали, что она не подала в суд за изнасилование из-за гражданской войны в Англии, а Томас отправился в Иерусалим. Решение заключалось в том, что ей следует дождаться его возвращения, и затем получить соответствующую компенсацию 8. В 1229 г. присяжные Эссекса вспомнили, что некий Ральф Ходенг, вернувшийся из Святой Земли, был охвачен яростью (iratus), обнаружив, что его дочь Алдита вышла замуж за одного из его вилланов, некоего Алварда или Эйвальда, без его разрешения; однако неясно, была ли Алдита принуждена к этому браку или воспользовалась отсутствием своего отца, чтобы выйти замуж за мужчину по своему выбору 9. В 1222 г. в споре о земле в Уорикшире присяжные рассматривали дело Уильяма Трассела, который в 1190 г. отправился в "землю Иерусалимскую", вверив свою жену попечению ее отца. Через шесть или более недель жена была убита в доме отца, а ее тело брошено в яму с мерегелем (осадочная порода, смесь известняка с глиной. — Aspar). Незаконнорожденный сводный брат Уильяма признал, что он и бывший оруженосец Уильяма виновны в убийстве, и был изгнан из королевства 10.
Жена Уильяма должна была находиться в безопасности со своим отцом, но ее трагическая смерть напоминает нам о том, что даже когда уходящие крестоносцы принимали меры для защиты своих близких, они могли быть недостаточны после их отъезда. Проблема усугублялась, когда крестоносец умирал вдали от дома. Когда ландграф Людвиг IV Тюрингский умер во время крестового похода в 1227 г., его брат Генрих захватил контроль над Тюрингией и не отдавал вдове Людвига, Елизавете Венгерской, ее приданое. Вопрос не был решен до тех пор, пока останки Людвига не были возвращены для погребения 11. Хамо ле Стрейндж, богатый лорд из англо-валлийской марки, который в 1270 г. отправился сопровождать принца Эдуарда в его крестовом походе, передал свое поместье Стреттон сестре Хависе при условии, что она откажется от него по его возвращении, а другие поместья передал своим братьям. Но ему не удалось получить необходимую королевскую лицензию на отчуждение своих поместий, которыми он владел непосредственно от короля. Он умер на Востоке, а его сестре и братьям пришлось вступить в судебную тяжбу, чтобы доказать, что они владели его поместьем; дело не было решено до 1275 г.12 Когда Жан де Верден присоединился к крестовому походу принца Эдуарда, он договорился, что доля его первой, покойной жены Марджери де Ласи в Ладлоу после его смерти перейдет к его младшему сыну Теобальду, но когда он умер во время крестового похода, его вторая, бывшая на то время в живых жена Элеонора выступила против этой договоренности 13.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
