Андреевский крест

— Ладно, — Джон уже в уме начал прикидывать кого именно из своей многочисленной братвы он отправит в это замечательное место и что получит с них взамен.

— И вот еще что, — я даже наклонился вперед, и говорить стал еще тише. — Есть информация, что потом, после окончания строительства, хозяин тех мест хочет оставить у себя на работу человек восемь или даже десять с семьями.

— Ууу, — отшатнулся ошарашенный новостью узбек. Чудные они. Моему Хамиду завидовали черной завистью. Считали, что он чуть ли не в раю живет. Хотя даже плохонький каменщик на стройке у меня зарабатывал в три раза больше. А возможность остаться на окладе, с семьей, да еще на тропическом острове — это для них даже не как та морковка, что перед мордой осла вешается. Это выигрыш в лотерею. Джек-пот протяженностью во всю оставшуюся жизнь.

Короче, баю было о чем подумать. И что сказать своим многочисленным родичам. В нюансы организации стоквартирного общежития я Джона посвящать не собирался. Посчитал, что довольно с него будет и того, что фирма примет участие в улучшении бытовых условий узбекских рабочих. Потому быстренько выпроводил пузатенького гостя, когда секретарша доложила, что люди, которых я вызывал, ждут в приемной.

А вот Косте Майеру рассказал все обстоятельно. Больше того, попросил подумать каким именно образом довести до сведения гастарбайтеров, что при аренде жилья семейным будет оказываться предпочтение. Логика такого подхода, как говаривал товарищ Холмс — элементарна. Угроза потерять работу и жилье для приезжего из Средней Азии — конечно сама по себе достаточно серьезна. Особенно, если за окнами зима, и найти приработок практически невозможно. А прикиньте, каково ему будет, если на плечах еще и баба с детями? Тут уж не забалуешь! Такая, мягкая кабала куда более жестока, чем стальные кандалы с чугунным ядром на ноге.

Вот что мне всегда в Майере нравилось, так это умение планировать. Еще пять минут назад, он о новом задании даже представления не имел. А сейчас уже берет лист бумаги и начинает пункт за пунктом вписывать этапы организации нового структурного подразделения фирмы. Красавчик. Что еще сказать?

Я тоже взял бумагу, и собственноручно начертал всего две строки — напоминалки. О том, что нужно сегодня же заехать пообщаться с хорошим архитектором, а вечером поговорить с Лехой на предмет выделения денег на закупку стройматериалов. Цемента, арматуры, пиломатериалов и всякого прочего, без чего я себе возведение крепости на сопке не представлял.

А потом, слушая и даже успевая поддакивать жалобам главбуха на печальное финансовое положение организации, поймал себя на том, что красивыми буквами, с завитушками, вывожу слово "вперед". Тогда только и понял, что ничто уже меня не остановит. Что я все уже для себя решил. Что рано или поздно, но на берегу острова Нож появится поселение людей из прошлого.

А к архитектору в тот день я зря съездил. Нужно было сначала с братьями посоветоваться, попробовать хоть в общих чертах спланировать то, что же мы хотели бы получить в итоге. Вот и получилось, что четко и ясно я на вопросы ответить не сумел. Только озадачил своими нелепыми попытками говорить не говоря уважаемого человека. Я ему, мол, крепость мне заказали. В диких местах. Рельеф простой. Грунт — отличный. Нужен проект. А он в ответ: крепость — это стилизация? То есть здание должно выглядеть крепостью? Я ему: и выглядеть и быть. Архитектор на меня, как на чудака посмотрел и ехидно спрашивает: от кого, дескать, хозяин крепости защищаться собрался? От диких зверей? Так от них простой забор куда лучше каменных башен защитит!

Опять же, когда стал необходимые строения и помещения перечислять, вовсе запутался. "Склад, и еще один склад". А зачем два? И правда, бляха от ремня. Почему два, а не большой один? И не скажешь же, что одно из помещений будет использоваться действительно для хранения припасов, а предназначение второго — только шлюз для перемещения грузов из нашего мира в тот.

В общем, кое как отговорился необходимостью дополнительных консультаций с заказчиком, и вылетел из бюро пулей. А прямо из машины вызвонил Леху с Егором, созывая их на военный совет. Поца звать не нужно было. Он и так везде со мной. У меня в усадьбе прописался. У него в хате поди уже пыль в палец толщиной. Охамел до того, что пока Натаха по теплым странам путешествовала мог себе позволить в ванную комнату в одних семейных труселях и босиком прошлепать. Базаров нет, мы не в Версале живем, но, бляха от ремня — будь как дома, но не забывай, что в гостях! Пользовался, гад, правами стародавнего боевого соратника.

Разложили на биллиардном столе листы бумаги, распечатки с кусочками карт, линейки там всякие с карандашами и принялись творить. И, блин, за половину ночи такого натворили, что утром сами офигели. Выходило, что строить нужно не просто довольно компактный замок, твердыню и форпост для наших дальнейших захватнических планов, а чуть ли не целый городок. С арсеналом, энергоподстанцией, комплексом складов и мастерских, радиовышки, четырех отдельных жилых строений и еще кучей всего. Семь башен, отдаленно похожих на бастионы Питерской Петропавловской крепости.

— Штурмовали мы в... одной южной стране, короче, старую испанскую крепость, — грустно улыбнулся Леха. — Прямо скажу — хреново получалось. Умели тогда цитадели строить. А если нам еще сюда и вот в эти точки по Корду поставить... А сюда вот ЗУ-23... Тогда об нас и с суши и с моря зубы поломаешь, а не возьмешь.

— Вы это, вояки! — вскинулся Егорка. — С пушками не перебарщиваете? Я думал в подвале гравиметр поставить. А это прибор нежный. Тряски не любит. Рисуйте тогда отдельное здание, чтоб фундаменты не связанные с бастионами были. Чисто мне под лаборатории.

— А гаражи? — за блажил Миха. — Гаражи забыли? Че мы, в натуре, как лохи будем пешкодралом везде там бродяжить? Ты вот, сундук, на Корды облизываешься. А слабо карефану "Бардак" добыть? Машина добрая, понты перед туземцами колотить — самое оно! А я те без базара из КПВТ шмальнуть по супостату доверю.

— Это! — остановил я полет фантазии. — Пацаны! Без фанатизма! Я пока "калашей" пяток и то не знаю где добыть. А вы уже губу на БРДМ и этот еще... гониметр, раскатали...

— Тю, — заржал мичман. — Делов-то! Нашел о чем беспокоиться. У нас Украина под боком. А там такой "порядок", что можно танк купить или истребитель. Откуда думаешь у чехов столько стволов вдруг образовалось? Да тому же вон Саве только намекни, что твоим золотоискателям оружие понадобилось, он тебе все чего хочешь натаскает. Успевай только ховать, чтоб ФСБ не спалило. Мыж, братаны, в мире чистогана живем, а не при тоталитарном СССР. За лавэ даже то, чего нельзя, но очень хочется — и то — можно!

— Ага, — самодовольно поддержал младшего средний. — Я мастеру в камералке пять штук дал, он мне гравиметр типа из запчастей собрал и оттестировал. Я по прайсам смотрел. Новый такой прибор, как минимум, рублей под сотню тысяч стоит.

— Ну ты в натуре — барыга! — саркастично восхитился Поц. — Крутанулся на двести процентов! А нахрена он нам сдался, этот твой гарвиметр?

— Гравиметр, — механически поправил Миху брат. — Ускорение свободного падения измерять... Я ведь, ребята, думать больше ни о чем не могу. Понимаете? Прихожу на работу, и сижу, тупо в одну точку уставившись! Как объяснить-то... Дело в том, что то, что мы увидели там, просто не может быть! Ну ладно. Я могу допустить, что произошло глобальное потепление. Ледники и ледовые шапки на полюсах растаяли. Уровень мирового океана поднялся... Но не на столько же! Двести метров — это колоссальные объемы воды! Гигантские! Это первое. А второе: я уже выяснил, что рисунок берегов соответствует отметкам от ста девяносто пяти до двухсот метров над уровнем нашего моря. Но, если верить тем же самым картам, глубины моря вокруг наших островов должны быть смехотворны. Три, пять, ну пусть — семь метров. Даже легонький ветер на таких отмелях должен поднимать существенную волну. А этого тоже нет. В бухте, где мы первую базу устроили, уже в десятке метров от берега, глубина больше десяти метров! Фантастика! Я всю жизнь изучал тектонику Земли, но даже представить себе процессы, вызвавшие такие катаклизмы не могу. Нужны исследования! Промеры глубин. Замеры УСП...

— Мнеб твои проблемы, — хмыкнул Поц.

— Ты бы глаза выпучил и тупил бы не по детски, — огрызнулся Егор. — Как ты понять-то не можешь?! Если мы поймем как все происходило, то обязательно разберемся и что там произошло. И, быть может, даже — когда. Или ты всерьез полагаешь, что эти твои мушкетеры с пистолями смогут нам все рассказать? Ты вот поделись с нами, что было в эпоху Ивана Грозного?!

— Да ладно-ладно, — поднял руки механик-водитель. И тут же свел все к шутке. — Не забудь с братвой поделиться, как нобелевскую премию отхватишь!

Покумекали еще часок. Добавили в общую схему гаражные боксы и отдельно стоящее здание научной лаборатории. Охраняемый периметр вырос, пришлось добавить восьмой бастион, и еще одни ворота. И едва не бросили это безнадежное предприятие, когда вдруг всплыл еще целый пласт вопросов. А началось все с совершенно невинного замечания мичмана.

— Фигасе, махина, — восхищенно выдал Леха. — Тут наверное протяженность стен не меньше километра.

— Как бы и не побольше, — согласился любовно выводящий буковки названий помещений на чертеже Егор.

— Так это человек четыреста надо для обороны, — наморщил лоб младший. — Батальон, якорь мне в задницу!

— Прикол, в натуре, — заржал Поц. — А где они будут жить?

— И чем мы их будем кормить? — встрял я. — Не вечно же им жрачку из-за Подковы таскать. Нас тут махом прижучат, если мы консервы длинномерами начнем мне в усадьбу завозить.

— На охоту будут ходить, — продолжал веселиться Миха.

— Гонишь? — поинтересовался разозлившийся Леха. — Да мы всю живность с Ножа за полгода выведем. Коров туда надо завозить. Или еще каких-нибудь свиней. Подсобное хозяйство, короче. Огороды, картошка...

— Какая нахрен картошка?! — вскричал я. — Там гектары нужно засадить, чтоб четырем сотням здоровых лбов хватило. Да и одной картохой сыт не будешь. Мясо, овощи, хлеб в конце концов. Петрушка с укропом... Половина того батальона должна день и ночь горбатиться на плантациях, чтоб с голода не пухнуть. И где мы найдем таких покладистых вояк, что согласятся и стену сторожить и в навозе ковыряться? Я пока даже не спрашиваю, где мы вообще будем людей для дружины искать...

— Ну кое какие идеи у меня есть, — кивнул Леха. — Но четыре сотни людей — это реально дохрена. Даже тупо протащить из через твою, брат усадьбу — уже писец. Десять огромных автобусов! А если они еще и семейные? Это, блин, народу в три раза больше...

— Женщинам нравится на грядках ковыряться, — пожал плечами Егор. — Может и лучше семейных искать?

— Прикинь, — хмыкнул я. — Мужик на стене прохлаждается. Типа границу сторожит. А баба евойная раком на грядке. Пропитание выращивает. Представил? И долго так будет продолжаться? Да не больше недели. А потом возьмут тетки скалки с натруженные руки и настанет нашей дружине закономерный кирдык. Кстати! Медсанчасть у нас где будет расположена? Натаха нас изнасилует, если мы прямо сейчас ей амбулаторию, бляха от ремня, не нарисуем.

Вот тут все и осознали наконец, что лихим кавалерийским наскоком такие дела не делаются. И что мы изначально подошли к делу не с той стороны. Ведь был же у нас пример перед глазами... Ну пусть не у всех, Егор-то не служил, но остальные-то?! В любой ведь мало-мальски крупной военной части есть все, что нужно для полноценной жизни. Все службы, отделы и подразделения. Каким-нибудь образом присобачить к этому процесс производства продуктов питания, и получим прекрасную модель форпоста цивилизации в мире пережившем неведомый катаклизм. Оставалось только придумать кто и как будет заниматься сельским хозяйством. В смысле — где искать готовых на переезд в "светлое будущее" крестьян?

Пока Леха, прикусив от усердия кончик языка переписывал в столбик подразделения и службы из структуры зарубежной военной базы, мы с остальными подельниками устроили мозговой штурм.

Естественно, я первым делом поделился планами на использование узбеков. И если в том, что касалось строительства, мои идеи общество полностью поддержало, то фантазии о бесчисленных дехканах, трудолюбиво взращивающих на своих делянках основу продовольственной безопасности колонии были разбиты в дребезги.

— Ты че, в натуре, командир? — как всегда прямолинейно, высказался Поц. — Базарят, кто бабу кормит, тот ее и танцует. Вкурил? Если "талибы" нас будут огурцами снабжать, так они и рулить по тихому начнут. Вкупят без кипеша, что без них мы с голодухи загнемся. А братва там дружная. Между собой махом добазарятся. Мечети из глины слепят и баев выберут. Гыр-гыр-гыр по своему, и они в шоколаде, а мы в пролете.

— Да, Михаил прав, — поддержал полемику наш профессор. — Они первым делом землячество организуют, и порядки тихонько свои введут. Может в открытую конфронтацию с вооруженным человеком они и не станут вступать, но свои, выгодные исключительно их конклаву, интересы станут продвигать обязательно. Но опасно даже не это. Подумайте о будущем! Хотя бы о следующем же поколении. С чем столкнутся уже наши дети? С четко выраженным расслоением общества на два практически не связанных общими интересами народа. С одной стороны — узбеки, которым все равно кто именно сидит в крепости, и какие там у нас порядки. И мы, наши потомки, отбивающиеся от внешних угроз, да еще и обеспечиваемые продуктами только под угрозой применения оружия. Классический феодализм, вроде бы. И тут, в один "прекрасный" момент, кончаются патроны... Жутко?

— Ладно тебе, брат, страсти-мордасти пророчить, — поспешил оправдаться я. — Десяток семей на общем фоне погоды не сделает. Рассуем их по деревенькам и хуторам. Детей заберем в наши школы. Государственный язык — только русский. И всего делов. Следующее поколение узбеков будут уже практически русскими.

— Это только если нас будет больше, — выковыривая из уголков глаз песчинки — время было глухая ночь, и зевали уже все — заспорил Егор. — Или если мы будем выдерживать абсолютное превосходство в культуре. В девятнадцатом веке Российская Империя завоевала Среднюю Азию не так силой штыков и пушек, как подавляющей мощью европейской цивилизации. Но там был разрыв в политическом и экономическом развитии как минимум в век. У нас такого феномена не наблюдается.

— Слышь? — возник Поц. — А туземцы? У них, в натуре, еще палки-стрелялки, как при Наполеоне. Прикатим к ним на "бардаке", жахнем с крупняка, обрисуем, кто в доме блатной...

— Судя по изображению их поселения, — завел свой патефон профессор, — некоторая ресурсная база у них имеется. И то судно, что вы застали в бухте...

— Шхуна, — блеснул познаниями я.

— Шхуна, — согласился Егор. — Люди, которые так неосмотрительно совершили попытку нападения на нашу лодку, скорее всего прибыли на этой шхуне. И, думаю, не ошибусь, если осмелюсь предположить, что бочки и ящики загружаемые на корабль — это в некотором роде дань туземцев этим пришельцам. В обмен на защиту, и некоторые послабления в поборах, мы, скорее всего, сможем привлечь обитателей Ножа на свою сторону. Но...