Демоны и демонологи2

* * *

А чуть в стороне от колодца, стояла императорская карета. И сидели в этой карете отнюдь не императрица и Рудина, и даже не их слуги. А сидели в этой карете старушка в белом саване, да Подольская с тарелкой салата. При этом заняты они были крайне важным и полезным делом. Недоумённо смотрели на крестьянку, которая рискнула зайти к ним в эту карету.

— И ты пришла ко мне с этим? — наконец заскрипел голос старухи.

— Не знаю я, к кому больше обратиться, — со вздохом призналась женщина. — Мой муж ни одной 'юбки' не пропускает. Может, это всё же какая-то болезнь?

Сокрушённо покачав головой, старушка покосилась на хрумкающую салатом Подольскую.

— Ну что 'хозяйка', помочь мне этой крестьянке? — по привычке спросила лекарка у девчонки.

— Угу, — с набитым ртом весело кивнула Лена, отвлёкшись от своей тарелки с салатом.

— Ох, и добрая у тебя душа, — покачала головой старушка. — Ладно, держи.

С этими словами старушка поднесла крестьянке пол-литровую банку с какой-то травой.

— Это слабительное, — пояснила лекарка женщине. — Как твой муж на других баб засмотрится, сразу же подсыпь щепотку этой травы ему в еду. Трава ароматная, душистая, да и по виду на укроп сильно похожа. В общем, вместо того, чтобы по ночам думать о чужих женщинах, он всю ночь на горшке просидит. А днём будет спать, как убитый.

— А что делать потом? — с волнением спросила женщина, дрожащими руками принимаю от 'лекарки' сей бесценный дар. — Когда трава закончится?

— Банка большая, на год травы должно хватить. А потом, — задумавшись на секунду, старушка эмоционально всплеснула руками. — Да какой нормальной бабе через год твой 'засранец' будет нужен? Иди давай, у меня ещё вон, сколько 'больных'.

Прижав банку к груди, крестьянка с улыбкой выскочила из кареты.

— Следующий, — выкрикнула старушка.

— Еретички и блудницы!!! — почти тут же загорланил толстый мужчина в красной рясе и с золотым крестом на шее, при этом пытаясь подняться по хлипким ступенькам в карету. — Изыдите в ад, во имя Света!!! Я проклинаю и изгоняю вас!!! Уф!

Наконец-то сумев взобраться в карету, розовощёкий пузан плотно закрыл за собою дверцу.

— Чего у тебя? — после недолгого молчания, задала старушка свой вопрос инквизитору.

— Геморрой у меня матушка, — уважительно и почтительно ответил ей тот, кто прилюдно только что её проклял. — Уж не знаю, что с этой напастью и делать.

* * *

В то же время, Рудина, которая периодически недовольно косилась на свою карету, всё же набралась смелости и задала свой вопрос девушке, которую она уже начала всерьёз уважать и побаиваться.

— Почему обязательно нужно было лечить этих крестьян в моей карете? Теперь я в ней не смогу не то чтобы ездить, даже зайти в неё. Она вся пропитается этой 'собачьей' грязью и смрадом.

— Ты чем-то похожа на моего мужа, — слабо улыбнувшись, невпопад ответила ей Сачи. — Тот тоже часто не видит то, что твориться под самым его носом. Ты переживаешь за карету, но ты не обратила внимания на то, кто предложил использовать эту карету в качестве врачебного кабинета.

— Советник, — недовольно ответила Рудина.

— А что было до того, как советник сделал столь странное предложение? — поинтересовалась у неё Сачи

— Императрица приказала крестьянам принять помощь от 'ведьмы', — уже раздражённо ответила Рудина, которая начала понимать, что она снова ничего не понимает в происходящем.

— Ты можешь объяснить, почему твоя мачеха отдала крестьянам столь странный приказ? — продолжала задавать свои наводящие вопросы Сачи.

— Крестьян лечит 'ведьма', — не задумываясь, ответила на этот несложный вопрос Рудина. — Если бы они добровольно приняли от неё помощь, то инквизиция тут же сожгла бы всю эту деревню дотла. Однако, если крестьяне выполняют приказ, который им лично отдал кто-то из членов императорской семьи, то инквизиторам не в чем их обвинить.

Кивнув, Сачи задала следующий свой вопрос.

— А что инквизиторы могут сделать с домом, в котором бы 'ведьма' лечила больных?

— Они посчитают его осквернённым и сожгут, — снова не задумываясь ответила на вопрос девушки Рудина.

— Так почему крестьян лечат в твоей карете? — наконец подвела итог своих расспросов Сачи и тут же получила весьма грубый ответ

— Ты меня за дуру, что ли, принимаешь? Да мне нет никакого дела до этих крестьян и до этого дома. Пусть инквизиторы выжгут хоть всю округу. Меня-то это как должно касаться? Почему я должна жертвовать своей каретой ради этого сброда?

Внимательно выслушав девчонку, Сачи лишь разочарованно вздохнула и отвернулась от неё.

— Ты снова позволила своей гордыни ослепить себя, — тихо сказала девушка и повторила свой первый вопрос. — Кто предложил использовать карету в качестве врачебного кабинета? И кто поддержал этого человека?

— Советник, императрица, — задумавшись, поочерёдно ответила на два эти вопроса Рудина.

— Ты думаешь о карете, в то время, как нужно думать совсем о другом, — с усмешкой в голосе подтвердила зародившиеся подозрения Сачи. — Ты пошла на поводу своей гордыни и всё это время решала для себя дилемму: что для тебя важнее, — приятный запах в твоей карете или жизни крестьян. И будучи поглощённая этими мыслями, ты пропустила куда более важное для себя событие. Советник и императрица стали поддерживать друг друга. Хотя я должна воздать тебе должное, даже будучи ослеплённой гордыней, ты всё же решила разобраться в ситуации до конца и поинтересовалась моим мнением. Так что я тобой сегодня осталась крайне довольна. Ты выполнила все мои 'просьбы', выслушала моё мнение о происходящем и сполна развлекла меня 'непринуждённой беседой'. До завтра.

— Постой! — спохватилась Рудина, у которой тут же возникло множество вопросов к девушке.

Впрочем, возможно причина, по которой Рудина не хотела расставаться со своею 'хозяйкой' была даже не в вопросах, а в том, что за огромным обеденным столом она неожиданно осталась совершенно одна.

* * *

Впечатлённая от сегодняшней встречи с Сачи, Рудина некоторое время молча сидела за пустым столом.

'Сильная, красивая, гордая, опасная — размышляла она. — А замужем за таким уродом'. Вспомнив об Артуре, девчонка брезгливо скривилась: 'Что она вообще в нём нашла?'

Затем её мысли плавно коснулись воспоминаний о своих беседах с Мойрой, которая также называла Артуром своим 'мужем'.

'Будь сильной, — с презрением вспомнила Рудина слова этой девушки. — Не дозволяй всяким насекомым насаждать тебе. Делай то, что пожелаешь. Бери то, что хочешь. Покажи всему миру свою силу. И убей всех, кто встанет на твоём пути. Смахни их одним движением руки со своей шахматной доски'.

А что в итоге? После всего того, что она мне наговорила, оказалось, что об неё саму разве что только ноги не вытирают. Наверняка, тоже жрёт с земли, как и эта 'лекарка'. А ещё корону нацепила. Строит из себя какую-то там Богиню. То же мне, — богиня червей и королева клопов. Да она такая же лицемерка, как и моя мачеха'.

Тут Рудина вспомнила свой недавний разговор с императрицей.

'Советник хочет стравить отца и инквизицию', — презрительно повторила она слова императрицы. — А сама-то ты этого не хочешь, гадина? Своего первого мужа, наверняка, тоже при помощи советника убила, теперь к моему отцу подбираешься. Да ещё и просишь, чтобы я помогла тебе. Что ты там мне нашептала? 'Давай побудем дурачками и ничего не будем говорить твоему отцу'. Ну уж нет! Не бывать этому!! Как только я вернусь во дворец, — тут же всё расскажу отцу. Пусть он всех вас сожжёт на костре!'

В гневе, Рудина смахнула со стола ближайшую к себе посуду. После чего девчонка устало навалилась на спинку стула.

'Я обязательно стану такой же сильной, как она, — дала Настя самой себе обещание, конечно же, подразумевая под словом 'она' Сачи. — И заставлю их всех землю жрать'

Неизвестно, насколько длинным был список этих 'всех', но определённо, возглавляла его мелкая 'замухрышка', которая сейчас выпрыгнула из кареты и, под пристальным взглядом Рудиной, стремглав помчалась к колодцу.

Заинтересовавшись столь странным забегом, 'принцесса' вышла из-за стола, и, пытаясь повторить походку Сачи, неторопливо направилась вслед за Подольской.

24

Жилище Мойры встретило Артура темнотой и тишиной. А ещё в замке его 'жены' было ощутимо прохладно и почему-то пахло плесенью.

— Уходи, — тихо прохрипел Артуру женский голос из темноты.

— А если не уйду? — нагло поинтересовался у 'темноты' парень, обернувшись на голос. — Ты меня метлой прогонишь?

Ответом ему стала тишина.

— Тут слишком холодно, — попытался вновь завязать разговор Артур. — Простудишься.

Снова тишина в ответ.

— Хорошо, — сдался парень. — Шутить у меня не получается, утешить, наверное, тоже не получится. Давай, просто поговорим.

— Решил примерить на себя маску этой крысы? — со злой иронией поинтересовался у Артура голос из темноты.

— Ты сама попросила Сачи исправить то, что ты натворила, — начал 'разговор' Артур, догадавшись о какой 'крысе' идёт речь. — И ты же испортила девчонку настолько, что к ней уже невозможно 'подлезть' с коробкой конфет и кучей комплиментов. Поэтому Сачи и приходится изображать из себя ту 'идеальную' женщину, образ которой сложился в больной голове подростка. И кому как не тебе знать, насколько жестоким может быть этот 'спектакль'.

— Спектакль? — хмыкнул голос. — Так вся моя жизнь, все мои мечты, надежды, — для тебя это всего лишь спектакль?!

— А как ты сама это всё называешь? — с удивлением спросил Артур. — Если бы ты поддержала меня, не пыталась играть по собственным правилам, или хотя бы советовалась со мною перед тем, как совершить очередную глупость, то всё происходящее, возможно, обрело хоть какой-нибудь смысл. А так... Интриги, заговоры, шпионские игры и какие-то абсолютно непонятные головоломки. Я уже и сам плохо соображаю: какую роль я играю в этом 'театре абсурда' и накой чёрт мне вообще всё это нужно.

— Так оставь меня и иди 'играться' дальше! — неожиданно истерично выкрикнул голос. — Дай мне спокойно умереть.

— И рад бы выполнить твою просьбу, да не получится, — со вздохом признался Артур. — Без твоей помощи, вся эта игра с девчонками не имеет никакого смысла. Ведь совершенно не важно, чего я добьюсь в итоге. В любом случае, сервера отключат и всё, что я делаю, просто исчезнет. Так что мне нужна твоя помощь, чтобы добраться до финиша. Мне нужна уверенность в том, что всё, что я сейчас делаю, не напрасно.

Сделав паузу, Артур ожидал услышать хоть какую-нибудь реплику от Мойры. Но вместо этого, из темноты раздался тяжёлый вздох и хруст битого стекла.

— Так! — закончилось терпение у парня. — С меня хватит этой мути!!

Уже немного ориентируясь в окружающем его пространстве, Артур быстрой походкой направился к плотно задёрнутым шторам.

— Стой! — испуганно выкрикнула Мойра, но холодные лучи местного светила уже проникли в комнату.

А вместе с первыми лучами, Артур увидел и ту, с которой только, что разговаривал.

* * *

В противоположном углу комнаты, перед разбитым настенным зеркалом, на обычном деревянном табурете сидела изуродованная шрамами, облысевшая столетняя старуха. А на полу, рядом с табуретом, лежали: золотая маска, золотая корона и золотое обручальное кольцо.

— Не смотри!!! — выкрикнула Мойра, закрыв своё лицо руками.

— Нашла кого стыдиться, — равнодушно прокомментировал испуг своей 'жены' Артур. — Я на тебя уже насмотрелся. Наши обручальные кольца ещё работают?

Вместо ответа, Мойра лишь энергично закрутила головой.

— Я не хочу его надевать. Я вообще ничего больше не хочу. Оставь меня! Убирайся!!

Немного подумав, парень сделал первый нерешительный шаг к Мойре.

— Знаешь, — грустно усмехнулся Артур. — Совсем недавно я дал обещание одной женщине, что никогда не встану перед ней на колени. Интересно, смогу ли я его сдержать?

С этими словами он подошёл к Мойре, опустился перед ней на колени и поднял с пола обручальное кольцо.

* * *

Конечно же, речь шла не просто об обручальном кольце, как символе верности, любви и прочих тягот и радостей семейной жизни. В случае с Артуром и Мойрой, обручальные кольца были ещё и средством разделения далеко нешуточной боли на двоих. Точнее не боли, а голода. Безумного и нескончаемого голода, который просто невозможно было ничем утолить и который терзал Мойру даже в этой игре. А средством против этого голода, по крайне мере в этой игре, были те самые обручальные кольца, которые носились 'молодожёнами' на левой руке. Благодаря этим кольцам, большая часть голода Мойры передавалась Артуру. Хотя, необходимость терпеть эту боль появлялась только исключительно по ночам или если Мойра попадала к какое-то тёмное помещение. Если же на кольцо Мойры попадал дневной свет, (а в мире 'летающих островов' холодное солнце светило постоянно), то, благодаря тем же кольцам, проблема исчезала полностью.

Именно это обстоятельство и смутило Артура, когда он попал в 'тёмную комнату'. По всей правилам он должен был уже глотать от голода слюни и, подобно какому-то наркоману, облазить весь этот замок в поисках еды. Однако, парень не ощущал ровным счётом ничего. А это означало, что либо обручальные кольца перестали работать, либо Мойра сняла своё обручальное кольцо.

Как выяснилось — последний вариант оказался правильным.

И сейчас перед Артуром сидела женщина, которая должна была от голода превратиться в обезумевшее животное, а не переживать о том, как она выглядит.

* * *

Пожалел ли Артур Мойру, или вновь восхитился её силой воли, а может быть им двигали совсем иные чувства, но, встав на колени, он надел на дрожащую женскую руку обручальное кольцо.

— Отец никогда не ходил на могилу моей матери, — прохрипела 'избранница' Артура, не желая отпускать его руку. — В нашем доме не было ни одной её фотографии. У нас в доме не было вообще ничего, что напоминало бы о ней. А после пары пощёчин, я поняла, что в нашем доме запрещено и разговаривать о маме.

Крепко взяв руку Артура за запястье, словно опасаясь того, что парень в любой момент может её отдёрнуть, Мойра поднялась с табурета и небрежно отпнула его от себя.

— Я долгое время всерьёз считала, что он её просто ненавидел, — продолжала стоящая на Артуром женщина свой рассказ о своём отце. — Позднее, я стала подозревать отца в убийстве своей матери. Дело в том Артур, что брак по расчёту, далеко не редкость в моей семье. А разводы зачастую куда болезненнее, чем 'случайная смерть' одного из супругов. Наверное, для тебя это звучит дико, но в таком уж мире я живу. Имущество матери было завещано отцу, ребёнка она родила, и собственно, а для чего она ещё ему была нужна? Эта женщина сделала для нашей семьи всё, что от неё требовалось и исчезла.

Почему я была так уверенна в своей правоте? — задумавшись, Мойра посмотрела в окно. — Я видела лишь то, что хотела видеть и не замечала ещё более очевидных вещей. Я ни разу не видела другой женщины в нашем доме. Я ни разу не видела, чтобы мой отец вообще покосился в сторону какой-либо женщины. Всё своё время он проводил либо со мною, либо на работе. Хотя я точно знаю, что он мечтал о сыне. И будь я на его месте, то обязательно нашла бы себе новую супругу, способную родить здорового ребёнка.