Дэланель 2. Сокровище Амантийской Империи.

— Хорошо, — кивнул Дани. — Название территории говорит само за себя. Она находится между Светом и Тьмой. По большому счету, там поселились выходцы с двух основных территорий, создав третью. Если на Светлых живут люди и маги, а на Темных нелюди, то в Сумраке собрались представители всех рас.

— Ты говорил про какую-то чистку, — напомнила я.

— В древности люди устроили охоту на многие расы. Вампиры ушли сами, предпочитая жить спокойно, кого-то выжили насильно, кого-то совсем истребили. Нечто похожее происходило и у темных, такая же борьба за территорию. Сумрак образовался на границе Светлых территорий, примыкая к Темным, захватив и человеческие поселения. Многие не захотели уходить с насиженных мест, привыкая к новым соседям.

— А драконы?

— Темные Территории покинули два клана. Оршез и Викары, водяные драконы. Викары ушли в океан, больше о них не слышали, а Оршез обосновались, заняв очень живописное местечко на берегу океана. Я там был, видел родовой замок.

— И что же заставило Оршезов перебраться на Светлые Территории?

— Месть, — коротко ответил Дани, но тут же пояснил. — Роды Оршез и Викар единственные остались из мятежных кланов, восставших против правящего. После подавления мятежа они бежали. Как я уже сказал, Викары исчезли без следа. Род Оршез оказался более уязвим. Их нашли и началось планомерное истребление. Последний из некогда могущественного рода принял единственное, что могло сохранить жизнь дракону, он ушел на Светлые Территории. Выжить здесь было мало шансов, и он заручился поддержкой правящего на тот момента дома Ланарис, преподнеся Слагс Ренхет и присягнув на верность. Ланарисы занимали трон всего двадцать лет, борьба за власть набирала обороты, и помощь дракона пришлась весьма кстати. Браслет тоже сыграл немалую роль. Дай— Анар имел знания артефактора, он внес некоторые изменения в Слагс Ренхет, наградив его свойствами, столь оцененные Ланарисами. Чистопородный наследник, сильный, умный, твердый в своих намерениях. На наследнике стоит мощная защита, которую браслет дарует еще при зачатии. Она не делает его бессмертным, но защищает от покушений, отравлений, травм, моровых поветрий.

— Лейв сказал, что ценность артефакта в том, что он помогает выбрать идеальную пару, — вставила я.

— В некотором роде, — улыбнулся Дайанар. — Он выбирает самую подходящую мать для будущего наследника. Естественно, близость супругов по духу и другим качествам играет немалую роль.

— Еще Лейв говорил, что симпатию к избраннице должен чувствовать заранее.

— Родная, артефакт создан драконом, в нем сила и капля крови дракона. Браслет кое-что передал будущим поколениям Ланарисов. Дракон чувствует свою избранницу. Конечно, симпатия возникает на интуитивном уровне. И неважно кто она по рождению, важно, что она несет в себе. А именно все необходимые качества для будущего наследника. Невозможно устоять перед своей половиной. Это сбивает с ног, это взрывает мозг и лишает возможности мыслить и действовать так, как надо. Сам в этом убедился, — усмехнулся Дани.

" Ты ведь тоже моя единственная...", — неожиданно всплыли слова Дайанара, сказанные мне тогда, когда я была уверена, что влюблена в ледийца и не хотела даже задуматься, ни над одним намеком на то, что небезразлична своему наставнику.

— Дани, — потрясенно сказала я, — ты ведь сказал когда-то, что я твоя единственная.

— Во мне кровь рода Оршез, — улыбнулся он. — Дракон любит только один раз в жизни. У него может быть сколько угодно женщин, но любит он только одну. И с момента, как он воссоединяется с ней, другие перестают для него существовать. Я почувствовал тебя и перестал мыслить здраво.

— Не понимаю, — воскликнула я. — Ты изводил меня столько, оскорблял, унижал. Потом оказалось, что ты давно принял решение, что я стану твоей женой, без моего ведома, кстати. Но становился только злее. Я была уверена, что ты меня ненавидишь. И сейчас говоришь, что почувствовал меня. Все твое поведение в прошлом году выше моего понимания.

— Я попробую объяснить, — вздохнул мой ненаглядный. — Когда ты смотрела на меня щенячьими глазами, меня это позабавило, но еще слишком будоражила кровь история с герцогом Дарлейским, чтобы я заметил свое влечение. Я ведь человек больше, чем дракон. Меня бесила несправедливость императора. Потом начало раздражать, что я вынужден заниматься всякой мелочевкой с навязанной мне малолеткой. А на том маленьком задании, еще в первые два месяца нашего с тобой знакомства, помнишь, когда заявились хозяева и поднялась суматоха? — я кивнула, там не было ничего страшного, но я сильно перепугалась. — Ты тогда неосознанно прильнула ко мне, а мне показалось, что внутри меня что-то взорвалось. — я напряглась и вспомнила. Он тогда вдруг побледнел, а потом шипел, как ядовитый гад и требовал, чтобы я свои дрожащие ручонки держала от него подальше. — Я сам перепугался от того, что захотелось вдруг схватить тебя на руки и бежать подальше от всех. Я ночь уснуть не мог. К утру решил, что это была минутная блажь. Но дальше стало твориться невообразимое. Меня трясло, как только я видел твою хрупкую фигурку. А уж если бы знала, какие фантазии посещали мою голову, — Дайанар неожиданно усмехнулся и подмигнул, я даже смутилась. — И еще месяц я был уверен, что это просто страсть. Я сознательно изводил тебя, хотел, чтобы ты потребовала сменить наставника, меня Хельм не хотел услышать ни в какую. Меня убивало, что объект моей страсти настолько младше меня, что она еще и моя подопечная. Это все было неэтично, недопустимо.

— А орать на меня допустимо? — усмехнулась я.

— Я же говорю, мне трясло каждый раз, когда ты была рядом. На ша ругань и скандалы стали заменой настоящим эмоциям, которые сжирали изнутри. И когда ты начала огрызаться, я даже обрадовался. Стало немного легче. Твой выплеск оттягивал и мое напряжение. И главное, ты даже подумать не могла, что в этот момент я думаю, как бы не задохнуться от нежности, а не от злости. Хельма такое поведение удивляло, но не сильно. Характер у меня не сахар, — он усмехнулся. — А нежелание работать в школе знали многие.

— Так когда же ты понял, что я та самая? — мне, правда, было очень любопытно. Раньше он как-то особо об этом не говорил, отговаривался больше.

— Я взял выходной, потому что чувствовал, что совсем уже зарываюсь. Отправился в Сумрак, там напился и разнес половину городишк а, где пил. Мне дракона было не удержать. Такая ярость бушевала. Полностью перешел в боевую трансформацию, мне доступную, конечно. И слава Светлым, что я не могу полностью перевоплотиться. Тролль, с которым я пил, сказал, когда сумел утащить меня из городка: "Жениться тебе, Ан, надо. Совсем озверел". И тогда до меня наконец дошло, что же со мной твориться. С этого момента у тебя не было ни шанса стать чье-нибудь женой, кроме как моей. — вот сволочь желтоглазая! Я расплылась в улыбке и прижалась к нему, люби-имый.— Хотя и до этого тоже не было, — подмигнул Дани. — Ну и наше совершенно проваленное задание в Ранкарде...

— А что с нашим заданием и почему проваленное? — не поняла я. По моему, вполне справились, письма-то не ушли на Ассамблею.

— То, что письма все-таки оказались у Ириссы, вообще просто дар Богов. С тебя спрос малый, ты даже подготовки никакой не имела, что мы там с тобой за полтора месяца успели?.. Твоему обучению я больше мешал, чем помогал. А когда уж захватил в свое безраздельное владение, общий курс ты вообще упустила. Потому я летом тебя и доставал. Хельм на меня неделю орал, когда я сказал, что забираю тебя с собой. Но я просто не мог оставить тебя, это было выше моих сил. Я бы просто никуда не поехал, и был бы обвинен в государственной измене. Только поэтому Хельм и отпустил тебя. Он сам все оценил, я ему об этом не говорил. Главный знает о моем происхождении. Все сопоставил и решился, больше из дружеских чувств. Да еще это ледиец. Я итак себя слабо контролировал, когда первый раз поцеловал тебя, а тут еще и ревность дикая душить начала.

— Ты же потому и звал меня так упорно в храм?

— Не только. Я говорил про несколько причин. Две ты знаешь. Ледиец и желание наконец обладать тобой. Но была еще одна причина. Дракон бунтовал. Ни думать нормально, ни оценить обстановку, ни проанализировать наши действия. Вместо задания я только и думал о тебе. Все мысли только о том, как же я хочу быть с тобой, что ты должна стать моей и все в таком духе. Мне приходилось столько усилий прилагать, чтобы хоть немного соображать. Все стало приходить в норму только после нашей свадьбы. И теперь я могу думать не о себе, а о твоей безопасности. Потому в Сумрак я отправлюсь один.

Я даже задохнулась. В Сумрак! Но там же должно быть опасно, а как же я тут? Я ведь с ума сойду тут без него! И самое обидное, по глазам вижу, что не передумает. Он твердо решил оставить меня здесь одну. Одну! Да я без него не была уже почти год. Дани всегда рядом. А теперь он хочет уйти, а меня оставить без себя? Нечестно! Даже слезы навернулись на глаза. Я взяла себя в руки и выдохнула.

— Ты надолго? — спросила я.

— На время расследования, — расплывчато ответил он. Не сорваться, не сорваться...

— Когда?

— Как только вернемся домой.

— И куда ты там отправишься?

— К вампирам. Надо выяснить, кто покинул клан.

Отлично! Он идет к кровососам, а я тут сиди и думай, что с моим мужем, не вдова ли я еще. Я почувствовала настоятельное желание задушить супруга сразу, чтобы не мучиться неизвестностью. Так хоть сразу все будет понятно. Дани обнял меня и привлек к себе.

— Не переживай,— сказал он. — Все будет хорошо. Найду браслет и вернусь. И все будет как раньше.

— А может ну его этот браслет? — жалобно спросила я.

— Нельзя, малышка, это дело чести. Я не могу и не хочу отказываться от расследования. Этот артефакт связывает Оршезов с Ланарисами. Мы их помощь, они наша защита. Ты ведь тоже капельку Ланарис, и Брайтисы трепетно относятся к своим традициям и к чести рода. Ты должна все понять.

Я всхлипнула и кивнула, отчаянно отыскивая повод еще немного задержать его, потому что Дани собрался встать. Подумала и ничего лучше не нашла, кроме маленького скандальчика.

— Подожди, — я взяла его за руку, вынуждая сесть обратно.— Ты сказал, что дракон не признает других женщин, если появилась любимая.

— Да, — он кивнул.

— А Дианата Ингарис? — уф, глаза опустил, у нас есть еще немного времени, пока объяснять будет.

— Ты так заметно взбесилась, когда увидела ее у меня, даже Лари тебя так не пробрала. И я решил усугубить. Дианата тогда зашла помощи попросить, а тут ты. Я тебя еще за дверью почувствовал. Ну и начал с ней флиртовать, благо она сама напрашивалась всем своим видом. Твоя ревность так явно показывала, что ты сама не хотела видеть.

— Угу, спал с ней ты тоже, чтобы я ревновала? — вот негодование было совсем не наигранным, как вспомню...

— Дэл! — возмущенно воскликнул Дани. — Я же тогда еще тебе объяснил. У меня такого воздержания в жизни не было! Чтобы я почти год на женщин не смотрел. А тут так все совпало, вот и выплеснул напряжение... пару раз. Только и всего. Только это, больше ничего там не было. Ты зачем об этом? Столько не вспоминала, а тут вдруг, когда расстаться должны неизвестно на сколько...

— Стыдно? — поняла я его негодование.

— Да! — рявкнул он. — Когда в окне тебя увидел, я же сразу вскочил и тебя искать побежал. Вернулся злой на себя, ты ни в какую слушать не хотела. Бедную Дианату так грубо выпроводил, потом извиняться пришлось. Она-то не виновата в наших безумных отношениях была.

— А ты весь светился, когда с ней был, — ядовито добавила я, решив еще подлить масла.

— Я светился, что ты все больше открываешься. Дэла, ну, пожалуйста. — Дайанар с мольбой посмотрел на меня. — Давай оставим прошлое прошлому. Никого мне кроме тебя не надо, и ты сама это знаешь.

Я вздохнула и опять кивнула. Знаю, вижу, чувствую. Сама чувствую тоже самое. Даже сомнения ни разу не возникло в правильности моего выбора, никого не хочу кроме моего златоглазого счастья. Дайанар улыбнулся и потянулся к моим губам. Попался! Есть у меня еще один верный способ задержать тебя, любимый...

Глава 18

Мы вернулись домой только за полночь. Дайанар был раздосадован, но старался не подавать вида, потому что мое заунывное: "Хочу тебя, любимый" и "Давай поговорим, милый", удержали его дольше, чем он рассчитывал. Я и сейчас висела на нем, всем своим видом изображая желание. Мой ненаглядный оценил закушенную губу, томный взгляд и хохотнул.

— Дэл, ты себя видела? — спросил он. — Если ты так ночью ко мне будешь приставать, я умру от разрыва сердца, ты сейчас меньше всего похожа на соблазнительницу. Говори уже, что тебя мучает.

— Возьми меня с собой, — заныла я.

Противный Дани прошел мимо меня, будто не услышав. Я поплелась за ним, нудно повторяя:

— Возьми меня с собой, ну, возьми меня с собой, Да-а-ни-и, ну, Дани, возьми меня с собой, ну, возьми, ну, Дани, Дани же, ну возьми меня , возьми меня с собой, Да-ани-и...

Дайанар все так же молча ушел в маленькую оружейную, взял шпагу, перевязь с какими-то мудреными штуками, несколько ножей, украшенных рунами. Потом пошел переодеваться. И все это под аккомпанемент:

— Да-ани-и, возьми меня с собой, ну возьми, Дани, пожалуйста, возьми меня с собой, ну хоть просто возьми, Дани, возьми меня сейчас, возьми меня. Не хочешь меня взять сейчас, возьми с собой, ну, Да-а-ани-и...

Желваки все более явно ходили у благоверного ходуном, губы превратились в тонкую ниточку, глаза все больше загорались уже едва сдерживаемым раздражением, а я продолжала услаждать его слух:

— Я без тебя не смогу, возьми меня с собой, возьми меня с собой, Дани, ну, Дани же, возьми меня с собой. Помру я тут, Дани, возьми меня с собой, ну возьми. Да-ани-и, Да-ани-и, возьми с собой меня, меня с собой возьми, ну Дани же...

— Хватит!!! — заорал озверевший муж. Я испуганно моргнула, тяжко вздохнула и:

— Да-ани-и, ну возьми меня с собой, ну возьми...

— Убью, — кратко бросил он и начал наступать на меня.

— А продолжение рода? Дани, я твоя любимая, другой уже не будет, — увещевала я, пятясь от него.

— Я потом об этом переживать буду, а сейчас я тебя задушу, Брайтис, ты уже кровь мне всю выпила, — мрачно ответил он.

— Дани, милый, лучше я, чем вампиры. Возьми меня с собой, чтобы им ничего не досталось, — я наивно хлопала ресницами, преданно глядя на него.

— А-а-а, — застонал он. — Столько девушек покладистых, добрых, послушных, а я выбрал это чудовище!

— Зато любимое и единственное чудовище и все твое, — начала заискивать я. — Ну возьми меня с собой, я мешать не буду. Я тихонечко в сторонке постою. Мне ведь полезно будет.

— Ты невыносима! Где ты в сторонке постоишь? Там, где половина населения за деликатес тебя посчитает? Дэл, ну не будь ты дурой,

— Но живут же там как-то люди, — не согласилась я.

— У-у-у, — взвыл любимый, и я рискнула подойти к нему и обнять. Он прижал меня к себе. — Малышка, ты же обещала быть послушной. Если бы там все было просто, я бы взял тебя, но там слишком опасно для тебя.