Академия Стихий. Танец Огня

Я оборвала Каста жестом и вымученно улыбнулась. А совесть... совесть сдохла! Но честность рыжего я оценила.

— Теперь я могу идти? — спросила тихо.

— Умойся сначала, — потупившись ответил он, и указал на дверь с левой стороны. — И да... будь готова к тому, что на ночь мы отключим воду.

Из "апартаментов" "его величества" я вышла с заплаканными глазами и сопливым носом. Но никто из тех, кто поджидал за дверью, не удивился. Более того — по губам одной из девиц (брюнетки с длинным носом) скользнула едкая улыбка, а один из амбалов одобрительно хмыкнул.

Сволочи. Какие все-таки сволочи. Но ничего. Отряхнусь, расправлю плечи и пойду дальше. И справлюсь. Обязательно справлюсь. Не на зло, а просто потому что иначе нельзя, иначе не выжить.

С этими мыслями я преодолела заполненный сокурсниками коридор, спустилась по лестнице, миновала "стражей" и отправилась в столовую. Пришла, чтобы узнать — завтрак уже закончился, все идут на занятия.

"Красные" среди покидавших столовую студиозусов тоже были, и приглядевшись я опознала парочку сокурсников. За ними и отправилась.

В процессе разглядывания толпы, заметила еще и Дорса. Водник тоже меня увидел и заметно напрягся, и тем быстрее я постаралась скрыться — нас не должны видеть вместе. Ну а говорить ему про караульных и прочее бессмысленно — Дорс взрослый мальчик, он и сам понимать должен.

Желудок неприятно ныл, настроение скатилось в Тартар, глаза, после пролитых слез, немного но болели. Так что в аудиторию я вошла не в лучшем состоянии, и невольно скривилась, обнаружив за кафедрой нашего куратора — профессора Глуна. Не иначе как по закону подлости, он в этот момент на меня смотрел. Так что реакцию заметил и одарил мимолетной презрительной улыбкой.

Но я сцепила зубы и заняла место в первом ряду — еще одна зона отчуждения, кстати. С тех пор, как я выбрала себе место, никто на этот ряд не садился.

Большинство сокурсников явились в момент звонка, чему Глум слегка удивился. Но тоже взял себя в руки, и сказал, громким, хорошо поставленным голосом:

— Итак, господа студенты, сегодня у нас первое занятие по боевой магии. Надеюсь все готовы?

По аудитории пронесся дружный одобрительный гул и губы профессора дрогнули в улыбке. Кажется, боевая магия — его любимый предмет, он оценил реакцию, хотя понятия не имеет, что она подогрета утренним происшествием.

— Но прежде чем мы перейдем к классификации боевых заклинаний, вы должны уяснить вот что: боевая магия — не игрушка. Вы должны усвоить, что чем сильнее маг, тем выше ответственность, которую он несет. А для того, чтобы вы лучше поняли степень этой ответственности, небольшой экскурс в историю. Итак, 3048 год, таверна в центе города Рувиз в королевстве Пирма. Два мага воздуха встретились случайно, после нескольких лет разлуки. Во времена учебы они были друзьями, и они очень рады видеть друг друга. Конечно, они садятся за один стол и заказывают вина. Все хорошо, ничто не предвещает беды.

Но ближе к ночи ситуация меняется. Выпито уже немало, и один из магов припоминает старую обиду. Второй тоже что-то вспомнил. Слово за слово, хозяин таверны и посетители — простые люди, они не в состоянии утихомирить магов. Два отряда стражи, которые прибывают к таверне, тоже бессильны.

Никаких мордобоев, мужчины затевают дуэль на площади. Дуэль проходит по кодексу Браха — это когда сходятся двое неравных по силе. И все идет хорошо, но только до того момента, как Ларс, слабейший из дуэлянтов, выкрикивает новое оскорбление.

Фон Глун заложил руки за спину, вышел из-за кафедры и продолжил уже другим, куда более жестким голосом.

— Итак, господа студенты, у нас два дуэлянта — один слабее, другой заведомо сильнее. Слабейший выкрикивает новое обвинение, вероятно веское. Как должен поступить более сильный маг?

Вот честно, сидя на первом ряду в аудитории наполненной молодыми и горячими (во всех смыслах, ибо маги огня все-таки) людьми, я ожидала криков из серии "раздавить и растереть!". А что вместо этого?

— Он должен был сдержаться! — уверенно заявила какая-то девица. Обернуться, чтобы увидеть, кто именно наделен столь миролюбивым характером, я не решилась.

А Глун горько улыбнулся и кивнул.

Мои брови непроизвольно поползли вверх, и профессор, который точно записал меня в "любимчики", реакцию заметил.

— Что вас удивляет, Дарья? — не скрывая усмешки, спросил он. — По вашему, сильнейшему не стоило сдерживаться?

— Конечно, ему следовало сдержаться, — сказала я. — Но тут налицо провокация. Возможно, маг впал в состояние аффекта и уже физически не мог сдержаться.

— То есть вы его оправдываете?

— Я никого не оправдываю. А вот вы говорите так, будто... однозначно осуждаете второго мага. Ну того, который все-таки не сдержался.

Глун ухмыльнулся и вновь вернулся к аудитории.

— Дарья — иномирянка, ей простительно это невежество, — сказал он. — А вы, без сомнения, поняли, о каких магах речь, и к чему привела та дуэль. Но я повторю, и не только для Дарьи, потому что о таких моментах истории следует напоминать как можно чаще.

Если честно, из всей этой тирады, я выделила для себя только одно: "повторю, и не только для Дарьи". Вау! Это ж сколько медведей в лесу передохло если наш высокомерный куратор решил что-то мне объяснить?

— Итак, Ларс сказал, а Петер Мьедек не сдержался. Петер провел серию сверх быстрых атак, отразить которые, Ларс, разумеется, не мог. Итог — Ларс погиб. А вместе с ним погибло несколько жителей Рувиза — жители домов, которые окружали площадь и были разрушены в результате последней атаки Петера.

Только после этого на место событий подоспел магический патруль, и Петер был схвачен. Но что-то менять было поздно, волна уже пошла.

Петер прекрасно знал, что Ларс является двоюродным племянником его величества Бортонса — короля Пирмы. Узнав о смерти родственника, король потребовал от Совета Магов принять меры, наказать убийцу. Совет магов и сам придерживался такого же мнения, и вынес соответствующий приговор. Но приговор понравился не всем.

Друг Петера — Василий Голубев, посчитал себя умнее Совета магов и организовал побег Петера. Эти двое привлекли на свою сторону еще два десятка магов, и уже вместе захватили дворец Бортонса, убили самого Бортонса и объявили себя новыми правителями Пирмы. Что было дальше вы, опять-таки знаете. Десять лет кровопролитных завоевательных войн, в результате которых с карты нашего мира исчезло три десятка королевств, и появилась печально известная всем Норрийская Империя.

За три века, которые прошли со смерти Петера и Василия, многое изменилось, и их потомки не так агрессивны и тщеславны, как те двое, но Норрийская Империя остается бичом нашего мира, а кровь, пролитую в тех войнах, ничем не смыть. — Глун закончил на высокой, пафосной ноте, а я мысленно вздохнула.

Василий Голубев, говорите? Он ведь иномирец, верно?

— У вас вопрос, Дарья? — обратился фон Глун.

А вопрос действительно был...

— Этот Петер... он тоже из наших?

Губы брюнета скривились в нехорошей улыбке.

— Из ваших, — подтвердил догадку Глун. — Его родное королевство звалось Польшей, кажется.

Я вздохнула и кивнула. Все понятно. Вот они те двое, которым удалось освоить магию. И теперь мне совершенно ясно, за что нас, иномирцев, так не любят. Просто Петер и Василий всех сделали.

— Что, еще вопрос? — встрял в мои мысли профессор.

Аудитория подозрительно молчала, но мне было плевать. Вау-вау! Он по-прежнему готов что-то мне объяснить!

— Если бы на месте Петера был уроженец Полара, какой бы приговор вынес Совет Магов?

Глун замер, зло сверкнул глазами и шумно втянул ноздрями воздух.

— Это к делу не относится, — отчеканил он.

Ага, понятно. Значит — будь Петер поларцем, его бы отмазали. То есть они все-таки расисты, причем конченные. Что ж, это многое объясняет.

— И еще один вопрос, если позволите... Если вы считаете иномирян настолько опасными, если думаете, что кто-то из нас способен повторить поступок Василия и Петера, то зачем вы выдергиваете нас из наших миров? Зачем вы нас призываете?

— Мы не считаем вас опасными, — парировал Глун. Он выглядел очень спокойным, но я чувствовала — врет, ну или недоговаривает. — А ваше появление здесь... Видите ли, Дарья, в нашем мире нехватка магов...

Я тихо рассмеялась. Ага. Я уже слышала эту сказочку от ректора. Нет, простите, я в нее больше не верю. Тот что-то еще, что-то другое.

— Ничего смешного, — сказал брюнет холодно. — Если бы не приказ Совета магов, вас бы здесь не было, Дарья.

Блин! Где мне взять такой приказ, который заставит Глуна вернуть меня обратно?

— Так, продолжаем! — возвестил крайне недовольный моей улыбкой Глун. — Открываем тетради и записываем классификацию боевых заклинаний.

Да, обязательно, но сперва подведем итоги. Первое — поларцы расисты и были расистами задолго до моего появления, еще во времена образования Норрийской империи. Второе — несмотря на этот самый расизм и страх перед иномирцами, который внушили им Петер и Василий, местные маги продолжают рыскать по другим мирам в поисках одаренных людей и переносить их сюда. Я не верю, что это делается только от того, что тут нехватка магов — если бы им был нужен маг в моем лице, меня бы не бросили в омут с головой. То есть кто-то темнит, причем жутко.

А что делать мне в этой ситуации? Выживать, что ж еще?!

Так, а теперь действительно открываем тетрадь и записываем. Тем более что боевая магия в моей ситуации не просто желательна — необходима!

После занятия у Глуна на меня косились в два раза больше обычного, но я не парилась. Куда больше меня волновал тот факт, что учить меня магии по-настоящему никто, похоже, и не собирался! А держат меня здесь, видимо, для того, чтобы в случае проверки предъявить высокому начальству.

Конечно, это было лишь предположением, но только до тех пор, пока я не пришла к самому осведомленному, и заметно подобревшему с некоторых пор — к Зябе.

Призрачный монстр выдавать секреты Академии не хотел, но через полчаса уговоров и аргументов, сдался и ворчливо признал мою теорию верной. Все-таки я "девочка для галочки", отброс общества, и я никому в действительности не нужна.

На резонный вопрос — а почему Совет магов позволяет себя обманывать? Неужели он не видит и не понимает, почему иномирцы не обретают магическую силу? Зяба не ответил, тяжело вздохнул и только.

Когда спросила — а не боятся ли мои учителя, что в случае встречи с советом, выдам их маленький грязный секрет, монстр печально улыбнулся и сказал:

— Ничего ты не выдашь, Дашка. Один глоток проверенного веками зелья, и ты послушная, улыбчивая и глупая. — И добавил совсем печально: — Они всегда так делают. И всегда срабатывает.

— А в других учебных заведениях с иномирцами поступают так же?

— А эта Академия единственная, куда принимают таких как ты.

Забавно, конечно, но совсем неприятно.

— Разве? Но ректор говорил о еще каком-то месте, гораздо худшем...

— Врал, — сказал призрак. — Это всего лишь пугалка. Нет никакого другого места, Даша. Есть лечебница для душевно больных.

После этого признания я совсем загрустила. Еще вспомнился разговор с ректором, в котором тот распинался о том, что переход из Полара на Землю сложнее, и если я не стану магом, то могу и не пережить процесс возвращения в свой мир. И что хотя бы поэтому мне следует стараться.

Теперь ясно — все ложь. По их расчетам магом мне не стать, а следовательно я потенциальная смертница. Ну или жительница психушки, что не многим лучше.

Глава седьмая

На ужин я опоздала по очень уважительной причине — я занималась исследованием твира. Кузя менялся не по дням, а по часам, и это, честно говоря, напоминало мутацию.

Пока я грызла гранит науки, шарик превратился... в непропорциональный огурец. Такой — с узким носом и толстой попой. А из этой попы торчал хвост! Маленький и жутко смешной.

А еще у моего Кузьмы лапки расти начали, а две тонкие ножки как-то взяли и пропали. И глаза стали гораздо меньше, а меховая шкурка окрасилась в чистый бордовый цвет.

Но не о твире речь! Речь об ужине, который... в общем, мне пришлось закусить губу, чтобы не рассмеяться.

Мучного за стеклянной стенкой, где выставлялись предлагаемые студиозусам блюда, не было. Два пирожка с неопределенной начинкой и пару сдобных булочек, которые тут подавали вместо хлеба, мне достали что называется из под полы.

Зато подносы адепток академии были прям-таки завалены пирожками и сдобами, а сами девушки сидели с настолько независимым видом, что я в какой-то момент почувствовала себя лохом. Ну то есть они крутышки, они на мучной диете, а я — глупая иномирянка к основам цивилизации не приобщенная... Черт, зато я в мини!

После ужина и кормления Кузи, которому благодаря местным жадинам досталось меньше хлеба и больше мяса, чему малыш сильно порадовался, мы с Зябой смотрели прямую трансляцию с сейшна факультета Огня. Ничего интересного, увы, не узнали, кроме одного — я вне подозрений.

Спать я отправилась много позже обычного, по внутренним ощущениям — часа в два ночи. А что? Завтра же выходной, могу себе позвонить. Но только прикрыла глаза, как один маленький твир принялся прыгать по мне и... рычать?

Я резко проснулась и села. Оказалось, что глаза прикрыла не секунду назад — за окнами уже серое предрассветное марево. А твир тут же спрыгнул с кровати и продолжил прыгать уже по полу. Ну и рычать заодно.

Я нервно огляделась, но ничего пугающего не заметила. Щелкнула пальцами, заставив вспыхнуть тусклым светом люстру, и огляделась опять. Но снова ничего не увидела. А твир, убедившись, что я проснулась, сделал очередной кульбит и помчался ко входной двери. Вот теперь стало ясно, откуда исходит опасность.

Я соскочила с кровати, сунула ноги в тапки и последовала за ним, шепнув на ходу зеркалу:

— Зяба, тревога!

Ну а когда добралась до двери... Честно? Я просто остолбенела от такой вопиющей, умопомрачительной... наглости.

Жгут воды, толщиной примерно с палец, проник в замочную скважину, вытолкнув из нее ключ, и теперь шарил по косяку в явной попытке найти и отодвинуть щеколду.

— Совсем офигел? — прорычала я.

Кузя, который все это время прыгал у моих ног, тоже рыкнул. Грозно, но не слишком убедительно.

Щупальца замерла на миг, и тут же ретировалась — втянулась обратно в скважину. Я же услышала нетерпеливый шепот:

— Дашка, ну чего стоишь? Открывай уже!

Бли-ин... Дорс!

Я отодвинула щеколду, распахнула дверь и опять столбом застыла. И лишь когда парень в красной мантии шагнул навстречу, бесцеремонно оттолкнув от двери и эту самую дверь захлопнув, до перепуганного мозга дошло — это все-таки Дорс, просто переодетый.

— Ну ты... ну ты...

— Тшш! — сказал блондин, прикладывая палец к губам.

Он повернулся, ловко задвинул щеколду, и только после этого выдохнул:

— Чуть не поймали.

Блин-блин-блин!

— Дорс, ты с головой дружишь или как? — возмущенно прошипела я.