Книга 1. Вечный поиск

"Большое...сделал более трех десятков стекляшек и зеркал, каждая с индивидуальной Печатью! Всего за два защитных амулета. Продешевил..."

— Нет, в самый раз, — негромко сказал Локреш.

— Ты же не умел читать мысли? — удивился Хранитель Знаний.

— Да чего там уметь? Ты не раз и не два мне это сегодня заявил, — улыбнулся маг Тьмы и присел рядом с син Ноком. — И сейчас достаточно прислушаться к бурлению в тебе моей Стихии, чтобы понять, чем именно ты недоволен. Тьма в тебе тягучая и горючая, словно Кровь земли. Достаточно одной искры... Я повторяю свои слова двухлетней давности: ты уже готов для полноценной инициации. Зная твою историю, могу сказать, что ты будешь великолепным представителем Тьмы.

Син Нок бросил на Локреша взгляд и задумался.

"Готов для инициации Тьмой".

Тьма и Свет не считались аналогами зла или добра, как не были они синонимами плохого и хорошего. Две эти Стихии сосуществовали в любом человеке, пускай и в разных пропорциях. Сам Хранитель Знаний не любил их называть "Стихиями", потому что и Свет, и Тьма являлись проявлением человеческой души, сравни Менталу или Иллюзии. В магических гримуарах это называлось "внутренними техниками".

Впрочем, магами Тьмы чаще всего оказывались люди с большим количеством страстей, что церковью Двуединого однозначно относилось к "росткам Зла, которые не дадут душе попасть в Чертоги Двуединого и обрекут на неприкаянное скитание по миру живых". Именно страсть и желание вели многих тёмных магов. А ведь даже намерение осчастливить весь мир можно приравнять к страсти. Поэтому год от года магистров Тьмы становилось всё меньше и меньше.

"Я так хочу избавиться от боли и обрести свободу от обязательств, что готов к открытию новому сродству... маг Тьмы, Иллюзии и Ментала. Хорошо звучит... но не сейчас!"

— Позже, Локреш, — покачал головой маг и поморщился от боли, которая неотвратимо возвращалась. — Я открою для себя этот путь лишь тогда, когда буду готов. Сейчас я не готов.

— Главное, что ты не отказываешься, — улыбнулся собеседник син Нока. — Твои амулеты.

На ладони Локреша поблескивали в лучах восходящего солнца две серебряных прямоугольных пластинки, каждая не больше мизинца.

— Для работы нужен контакт с телом. Амулет выдержит до пяти ударов Стихиями уровня адепта и один-два, если нарвешься на магистра. Потом иссякнет сила, и он превратится в слегка драгоценную пластинку металла. Разумеется, был бы ты магом Тьмы, то с легкостью его зарядил...

— Я тебя понял. А если подвернутся жрецы или воины?

— Ну, от меча или стрелы амулетик не спасёт... но ты хороший телепат, выкрутишься. А вот со жрецами не ясно. Не приходилось как-то проверять. Так что лучше и ты не проверяй, — закончил с улыбкой Локреш.

— Подбодрил, ничего не скажешь, — хмыкнул син Нок и поднялся.

— В этом весь я. Заканчивай все свои дела, цени, я даже не спрашиваю о них, и приходи — пообщаемся об аспектах Тьмы.

Повелитель Иллюзий кивнул и пошел к калитке. Собака, встретившая его вчера, лежала в траве, и как только маг вышел на улицу, оказалась рядом с ним. Син Нок хмыкнул, махнул рукой син Подаро и двинулся в обратный путь.

"Надеюсь, амулеты не понадобятся, и группа из Храма Многоликой прибудет раньше, чем здесь всё начнется".

Магистр шел к тропе, размышлял и сам не верил, что амулеты останутся невостребованными. Однако, эти мысли почти не тревожили его после бессонной творческой ночи.

* * *

Пропускной пункт Полосы маг миновал, когда солнце уже начало клониться к закату. Путь дался магистру тяжелее, чем в первый раз, но не столько из-за волн боли, пробегавших по ногам и рукам, а скорее из-за его погруженности в размышления. Всё-таки он очень давно не творил так много и свободно, адаптируя известные печати и создавая новые. Запросы син Подаро не отличались заурядностью.

"Безопасно изучать солнце... рассмотреть поверхность лун... Исследователи".

— Магистр, уходить на ночь в горы небезопасно, — поприветствовал его стражник.

— Пусть драконы меня боятся, будут мне новые сапоги, — отозвался маг.

— Это да... — мечтательно закатил глаза стражник. Подобные сапоги стоили столько, сколько он не заработал бы и за год.

Хранитель Знаний прошёл извилистым узким коридором и вышел на территории Академии.

"Ученица?"

"Магистр Нок, с возвращением! Я готовилась!"

"Отлично. Тогда подходи к Архиву, у меня для тебя подарок!"

Син Нок разорвал связь и быстрым шагом направился в сторону зданий Академии. Когда он подошёл к бочкообразному серому зданию Архива, Калияна уже стояла рядом с постом стражи. Син Рисая выглядела чуть измотанной, но довольной.

— Идём, — кивнул магистр.

Они прошли коридорами на подземный ярус к апартаментам магистра. Син Нок махнул рукой в сторону помоста, а сам пошёл в купальню. Небольшой бассейн с теплой водой показался магистру решением всех горестей мира. Неторопливо сполоснувшись, он накинул на себя халат и вышел в центральную залу. Над его ладонью парили пластинки амулетов.

— Это подарок, дорогой и ценный, — сверкнул фиолетовыми глазами син Нок. Одна из пластинок зависла перед девушкой.

— Что это?

— Защитный амулет. Мне не нравятся те события, что происходят сейчас в Монархии. Носи его с собой всегда.

— Если я спрошу, что именно вам не нравится, вы ответите?

— Отвечу, а если впечатлишь меня своими успехами, то отвечу и на предыдущие вопросы, — Хранитель Знаний взъерошил мокрые волосы и сел на помост. — Но сначала — амулет. Коснись его.

От легкого прикосновения пластинка крутанулась в воздухе и внезапно вытянулась в тонкую проволоку. Потерявший форму амулет обвил палец Калияны и, словно змея, заскользил вокруг кисти, по запястью и скрылся в рукаве.

— Ай! Что это было?

— Теперь тебя не убьёт какой-нибудь очень усердный и темпераментный неофит, адепт, мастер или магистр. Впрочем, считай этой перестраховкой старого мага. Боюсь, лишиться перспективной ученицы. Демонстрируй свои успехи.

Девушка без слов размазалась в воздухе. На несколько мгновений, не идеально, но это шаг вперед. Теперь магистру стала понятна печать усталости и изнуренности на лице неофитки: она очень усердно тренировалась.

— Да, это результат. Спрашивай.

— Почему именно я?

Вопрос сорвался с губ девушки словно молния. Повелитель Иллюзий скупо улыбнулся.

— Последовательность и упорство. Хорошие качества. Почему ты? Тебя выбрала книга, — у магистра было благодушное настроение, и даже боль не могла вывести его из этого состояния.

— А почему именно меня? В чем моя особенность? Чем не подошёл Наксиум? И, кстати, где он?

— Сколько вопросов... Наксиум сдал экзамен на звание мастера и уехал к родственникам на восходное побережье, давно его не видел. А не подошёл он... сложно объяснить. Начну издалека... в моей религии есть такое слово "аватар". Чтобы тебе было понятно, я могу использовать слово "пророк", но это не синонимы. Аватары несут в себе божественную силу, которую в них вкладывает один из спутников Многоликой Госпожи.

— И вы считаете, что я могу стать подобным вместилищем? — скептически спросила син Рисая.

— Лично я — сомневаюсь, — не меняясь в лице, заявил син Нок.

— Почему это?!

— Ты другой веры — это раз, ты почти не обучена — это два. Двух этих пунктов достаточно?

— А что, только эти критерии используются? Зачем тогда меня выбрала ваша книга? — возмутилась девушка.

— Естественно нет, — син Нок посмотрел ей в глаза. — Я могу рассказать тебе, но ты не поверишь.

— Я сама могу решить, верить вам или нет!

— Хорошо. Книга ищет тех, кто способен стать проводником божественной силы. Тебе не обязательно становиться Аватаром, ты можешь стать той, кто его родит. Всех тонкостей не знает никто, кроме высших жрецов Госпожи. Но столетиями наблюдений выявлены общие черты таких людей: сильный магический дар, склонность к Иллюзии, особенности характера. Этим и не подошёл Наксиум. Ни характера, ни силы.

— А у меня они есть...

— Заклинание, вложенное в книгу, создавал не я. Это продукт мысли таких гениев, как Наксиум, которые нашли себя в служении Многоликой Госпоже. Видимо, есть.

— Но в чем разница? Чем этот трусоватый паренёк так хорош? Эта... динамическая иллюзия так сложна? — спросила Калияна. — Почему вы зовете его гением?

— Динамическая иллюзия сложна тем, что требует огромного количества расчетов, чтобы в итоге получить работающую печать. Ошибка в геометрии печати скорее всего приведёт к точечному пробою стихийных сил по каналу, связывающему мага и заклинание, — просипел магистр, удобнее устраиваясь на помосте.

— Это же...

Девушка отчетливо вздрогнула. Описанная магистром ситуация часто становилась последней в жизни магов-исследователей. Стихии почти не поддавались осмысленному изучению, и половина попыток подвести под них научный базис приводила к печальным результатам. Поэтому развитие магии было медленным и поступательным.

— Да, это скоропостижная кончина. А для того, чтобы досконально посчитать и проработать элементы динамической иллюзии требуется от пяти до двадцати лет упорной работы. Как определил мой учитель, я смог бы выйти на свою первую динамическую иллюзию через сорок два года. А подобное... скажем так, нецелесообразно. Есть и более талантливые люди, которым требуется внимание наставников.

Син Рисая удивленно молчала. Редкий маг мог признать, что он чего-то там не может. А син Нок лёг на помост и теперь изучал потолок. Всё же целая ночь свободного творчества сказалась на нем очень благоприятно. Словно оковы, приковавшие творческую душу палача-дознавателя к земле и унылой реальности, спали, и Повелитель Иллюзий смог погрузиться в поток созидания и искусства.

— Ну, хорошо... а зачем вы вообще ищите этих... аватаров? — спросила девушка, пододвигаясь ближе.

— Ты произносишь это слово без должного уважения, дитя. Хотя откуда бы ему взяться? Давай, я объясню на примере. Жрец Двуединого собирается принести кровавую жертву, прикрываясь вашим богом. Покарает ли его небесная молния?

— Нет, но... для этого есть Тайная Стража? Они должны...

— В этом и суть. Двуединый никак не проявит себя, даже если допустить, что кому-то из стражи случайно придет в голову проверить "этот подозрительный сарай". А потом Церковь заявит о божественном откровении. Допускаю. А вот если я с именем Милостивой Незнакомки на устах возжелаю овладеть тобой без твоего согласия, то есть очень большой шанс того, что на моих причиндалах сожмётся небольшая женская ручка, а из-под шали, скрывающей лицо появившейся из ниоткуда женщины, меня спросят, готов ли я жениться на тебе сейчас или желаю умереть в муках? Прямое божественное вмешательство.

— А кто эта Милостивая Незнакомка? — сдержала улыбку ученица.

— Это покровительница и защитница женщин и детей, третья в Пантеоне, — мечтательно ответил син Нок.

— Вы её видели?

— Аватара Незнакомки? Нет, она почти не показывается нормальным мужчинам. Говорят, что её благосклонность навсегда отвращает от простых женщин...

— Она — идеал?

— Первая после Госпожи. Милостивая Незнакомка, Лорд Масок и Слепой Мудрец — это ближняя свита нашей богини. На них мы ровняемся. Когда-нибудь я тебе расскажу пару занимательных историй об их Аватарах. Ученица, если ты хочешь продолжить беседу, то придется заночевать у меня, — улыбнулся маг.

— Спасибо, я лучше пойду, — Калияну словно ветром смело с помоста. — Но вы ответили не на все вопросы.

— Ты сможешь задать их в следующий раз... — син Нок помахал рукой, скрытой перчаткой, недвусмысленно выпроваживая девушку. Он настолько погрузился в самосозерцание и умиротворение, что не заметил, как она вышла и тихо закрыла за собой дверь.

Интерлюдия первая.

Хорошо смазанные петли не скрипнули, когда юнга открыл люк, за которым начиналась лестница в трюм. Волны шумели за бортом скоростного клипера, месяц назад покинувшего порт. Тёмная экваториальная ночь была глуха, только изредка поскрипывал такелаж. Юнга аккуратно прошёл мимо спящих матросов, и спустился на следующую палубу.

Перед ними стояла важная задача: следовало доставить посланника Великого Храма на другой материк. Когда посланник прибыл на корабль, юнга бегал в городе, выполняя распоряжение капитана. А по возвращении никто из команды, даже весьма болтливые абордажники, не рассказал, как выглядит эта важная персона. И вот уже месяц пассажиры не показывались на глаза экипажу, что подогревало интерес и без того любопытного юнги.

Внезапно на плече мальчика сомкнулись сильные пальцы, а рот закрыла широкая шершавая ладонь. Сильный рывок, и вот парень снова на первой палубе, а в ухо ему шипит грубый голос:

— Пацан, ты же спишь на верхней палубе, что ты забыл в трюме?

Юнга узнал голос одного из абордажников. Ладонь на лице ослабила давление.

— Я хочу посмотреть, кого мы везём. Что такого, Рорк?

— Любопытный нос отрезают по самые плечи! Ты помнишь это? Или хочешь, чтобы с тобой пообщались новы Имперского Кабинета? — прошипел Рорк, медленно отводя юношу от люка.

— Да что такого-то?! — возмутился юнга. — Сколько раз возили этих, и ничего, все были добрыми и разговорчивыми, а сейчас, по-моему, молчок! Значит, мне не показалось, что, когда из порта выходили, крысы в воду прыгали.

— Заткнись, пацан, пока я тебе зубы не выбил! — ещё тише проговорил абордажник оттаскивая юнгу к лестнице на верхнюю палубу.

"Вернитесь. Оба", — внезапно услышали они.

— Всё, пацан... Доигрались.

Пальцы на плече юнги сжались сильнее, и ему ничего не оставалось, как вернуться к люку вместе с Рорком. Лестница не скрипела под их аккуратными шагами. На нижней палубе было сухо и просторно, а всё, что обычно тут валялось, лежало и стояло, постарались разместить в других частях корабля. В центре помещения стоял одинокий трон красного дерева с высокой спинкой, едва освещённый тусклым светом магических ламп. Источники света свободно кружили в воздухе вокруг трона.

— Молодые люди, зачем вы ходите в ночи? Ищите знаний? Или приключений? — голос обволакивал, словно тёплое одеяло, погружая юнгу в томную дремоту.

— Простите нас, Посланник, мы ни в коем случае не хотели потревожить вас... — зачастил абордажник, буравя взглядом палубу.

— Вы уверены? — голос донесся слева. Из глубокой тени вышла фигура. Судя по голосу и силуэту, это была женщина.

— Да, новертани, более чем, — продолжил Рорк, всё так же стоя лицом к трону.

— Имею в этом определенные сомнения, — новый голос шёл справа и принадлежал уже крупному мужчине, так же едва видимому в сумраке.

— Тебя, Рорк Питл, сюда привёл страх за жизнь этого юноши, а вот юнга Иронх Рарро сюда пришёл, влекомый любопытством, — новый голос откуда-то из темноты за троном.

Сонливость спала с Иронха, он чувствовал движение в тенях, словно вокруг них кружила стая хищников. Его ладони вспотели, а сердце забилось вдвое быстрее.

— Вы хотите присоединиться ко мне? — с трона поднялась невысокая фигурка. Почти детская.

Но абордажник знал, что это не ребёнок, а карлик. Гипертрофированная голова и плохо развитые руки и ноги. А ещё абордажник знал, что с Посланником на борт поднялись двадцать человек сопровождения. И сейчас Рорка беспокоила единственная мысль: "Опасны ли эти сопровождающие?"