| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Это, конечно, происходит дольше. Ненамного, правда. Я лишь слегка ускорил, — снова улыбнулся Туун.
— А зачем все это восстанавливать? Ведь можно построить что-то свое, — спросила Лена, в недоумении переведя взгляд с опустевшей ладони гнома на его лицо.
— У духов и призраков очень сильна привычка. Они жили в этих домах, оберегая хозяев и их вещи. Они привыкли так. То, что непривычно им, тяготит их. И им тяжело без живых. Есть такое слово — симбиоз. Оно должно быть вам знакомо и может объяснить многое.
— А в чем проявляется симбиоз? Я понимаю, что духи приносят пользу живым, а какова другая сторона медали?
— Другая сторона медали? Поясните, я, наверное, не совсем понял.
— Какая польза духам от живых?
— Жертва. Вы наверняка уже приносили жертву некоторым духам по их требованию.
— Угу. Не уверен, что это всегда было приятно, — буркнул я.
— Духи принимают разную жертву. Это одна из сторон их сущности. Принимая жертву, они... мы, — поправился он, — мы приобщаемся к миру живых. Это как для живого вода. Без этого существование доставляет боль, некоторые могут и с ума сойти. Если бы не я, сейчас здесь было бы много мелких попрошаек, и каждый стонал бы, прося о чем-нибудь. Но не волнуйтесь, без моего разрешения они не приблизятся к вам и на тысячу шагов.
— Это получается, все духи нуждаются в жертве?
— Да, — прищурившись, ответил Туун.
— Можно поподробнее? — попросил молчавший до сих пор Слава. — Жертва в обмен на помощь, так?
— Верно, причем добровольная. Обманом ее получить нельзя. Приносящий должен осознавать, что он совершает.
— Нунла требовал кинуть на угли сердце жертвы, Сак-Нуксиб — кинуть в огонь ветки, Киинам-Цаак — что-то дорогое, — припомнил Слава и резко спросил: — Что нужно тебе? И что мог потребовать от нас Талш? Более того, что будет нужно другим?
— Я покровитель торговли... — Туун сделал драматическую паузу, покачавшись с пятки на носок. — Для меня киньте на жаровню пару медяков — этого будет вполне достаточно. Сойдут и другие деньги, если нет медных монет. Талш... — Гном снова ненадолго замолчал. — Насколько я его знаю, а я его знаю хорошо, даже очень... Он наверняка попросит пролить немного вина на жертвенную жаровню. Вы лучше сами спросите его. Он немного стесняется этого, хотя это довольно простая и безобидная жертва. Что касается остальных, то не скажу. Это может сильно зависеть от ситуации.
— А ты, караванщик? — спросил навигатор, хмуро посмотрев на Уур-Чоомака.
Вслед за ним и остальные земляне перевели взор на лиса.
— А я могу и без жертвы. Вам она не понравится, — пропищал караванщик.
— Давай рассказывай. Нам не нужны сюрпризы.
— Я должен принять в жертву немного от части тела одного из вас, — тихо ответил Уур-Чоомак отвернувшись от людей. — Примерно двух граммов мяса хватит.
— Вот ведь зараза, — пробурчал Слава. — Такое чувство, что у меня за пазухой бутылка со спиртом, а вокруг одни алкаши.
— Кусай, если необходимо, то кусай. — Я протянул караванщику руку.
— Не буду, — отказался он.
— Кусай, — повторил я. — Мы не хотим, чтобы ты на середине пути сорвался, как наркоман при виде поля конопли.
— Да пошутил я, — негромко произнес Уур-Чоомак.
— Какого черта?! — взорвалась Уаа. — Ты же знаешь, что с жертвами не шутят. Ты совсем в спячке разум потерял? Будь тут Мудрейший, он бы тебя сейчас насовсем распылил. А может, мне ему шепнуть при встрече? То-то будет зрелище!
— Да заткнись ты. Мне это он сам и посоветовал. Мол, скажи, что мясо живых — это жертва тебе, а потом расскажешь, что они ответят и сделают. Иди и спроси у него сама, если не веришь.
— Ладно, забудем, — сказал я, подъехав к Уур-Чоомаку совсем близко. — Говори, какая твоя жертва.
— Ничего сложного, — вздохнул караванщик, стараясь не смотреть на разгневанную красавицу. — Киньте на угли жаровни бумагу с хвалебными словами, обращенными ко мне, и все.
— А вот и алтарь, — нарочито радостно пробасил хранитель торговли. — Сейчас можно жертву принести.
За поселением призраков был еще один храм. Он представлял собой огромный валун, заляпанный разноцветной краской, поверх которой были нанесены какие-то знаки. Перед каменной громадой стояла жаровня, похожая на все ранее виденные нами в этом мире, как штампованная деталь из большой партии.
Гном хлопнул в ладоши. Рядом, предсказуемо из ниоткуда, появились три уже знакомые нам барышни. Только на этот раз на подносах кроме золотых чарок были и другие предметы. Серебряный стаканчик, который вполне можно назвать стопкой, лист бумаги, чернильница, перьевая ручка, медная монета с прилаженной к ней биркой, тоненькое серебряное колечко и небольшой прямоугольный кусок чего-то пористого и желтого.
— Из чарки пить, сыром закусывать, но только после жертвоприношения, — быстро предупредил Туун. — Если нужного духа нет сейчас рядом, то в момент действа достаточно произнести его имя. Что какому духу предназначено, догадаетесь сами. Все уже оплачено, если нужно копию платежной грамоты, выдам.
— А бесплатно не мог, что ли? — закатив глаза, произнесла в воздух Уаа.
— Ты же знаешь, кто я, так зачем спрашиваешь? — парировал Туун. — Я по-другому не могу, природа у меня такая.
— Жадность у тебя такая, — не унималась призрачная дева.
— А колечко кому? — спросила Лена, взяв с подноса серебряное кольцо и покрутив его перед глазами.
— Мне, — незамедлительно ответила Уаа, изобразив улыбку от уха до уха.
— Дима, — окликнул меня навигатор, — а ты что для Урки писать будешь?
— Для кого? — не сразу понял я.
— Для Уур-Чоомака, — уточнил Слава.
— Я бы написал, что он ушастый поганец, но вроде бы хвалить надо, так что напишу просто 'молодец'.
— Я, наверное, тоже, — согласился навигатор.
Жертва прошла как-то обыденно. Я кинул на угли серебряное кольцо, листок, монетку. Негромко произнес имя Талша и вылил из стопки какую-то алкогольную продукцию местных виноделов. В чарке, которую пришлось осушить, обнаружилось неплохое питье, своевременно смочившее пересохшее горло. Местный сыр тоже имел приятный вкус.
— А ей что? — указав на секретаршу, следовавшую за торговцем безмолвной тенью, спросил Слава.
— Обойдется, — скрипнул зубами Туун и добавил: — Сейчас к Талшу, там, должно быть, все уже собрались.
— Кто должен был собраться? — спросил я.
— Наемники. Разве не они следующий пункт вашего плана? Я провожу.
Возвращались тем же путем, что и пришли сюда. Через брошенную деревню, через кольцо гигантского молчаливого рынка. У белого пузыря гостиницы нас поджидала разношерстная многочисленная компания наемников. Громадный белый паук стоял у входа и переводил спокойный взгляд восьми своих глаз с одного существа на другое. Пускать кого-то из них внутрь Талш явно не собирался. Шумные разговоры резко оборвались после его громкого выкрика: 'Все, хватит!'
— Талш, дружище, — вышел вперед гном, — налей дорогим гостям из своих самых сокровенных запасов.
— Этому сброду тоже? — проскрипел паук, разведя лапы в сторону.
— Нет, что ты! — возмутился Туун. — Этим только после заключения договора, и то чего-нибудь поскромнее. Думаю, вода в самый раз подойдет. Полезно и бесплатно.
— У меня вода лечебная, тоже денег стоит.
— А ты из лужи набери, на них и лечебной много будет.
— Мы про них ничего не знаем. Кто советовать будет? — спросил я у духов, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Всяк понемногу, — отозвался гном.
— Тогда давайте начнем, мы и так устали, еще и с наемниками разбираться придется, — проговорил Слава.
— Я предложу первую кандидатуру, — проскрипел паук. — Лик-Нишасса и его группа.
— Талш, — перебил его я, — прежде чем начнем, можно попросить тебя об одной услуге? Пусть твои слуги занесут имущество в наши комнаты, кроме вот этих двух. — Я хлопнул по притороченным к седлу Бубльгума сумкам. — И пусть занесут Свету в мою комнату. Сделаешь?
Паук не ответил, но из воздуха материализовались тени и стали ловко снимать поклажу с верховых духов и заносить ее в овальный вход гостиницы. Так же сноровисто паучьи помощники затащили туда и Светиного антропоморфа.
— Теперь можем продолжить? — спросил Талш.
— Да, пожалуйста.
— Лик-Нишасса и его группа, — объявил паук и заорал на всю лужайку: — Кого назвал, выходят к нам, остальные — в круг по краю площадки!
Хозяин гостиницы явно пользовался авторитетом, потому как все достаточно быстро и без разговоров подчинились. Из гостиницы снова показались слуги, положив на коротко стриженную траву перед выпуклой стеной обители паука несколько белых сгустков. Как только комки коснулись земли, многочисленные ловкие руки невидимого скульптора принялись ваять. Материал словно податливая глина менял очертания, пока не превратился в большой круглый стол с круглой же выемкой в центре, десяток легких кресел и самый настоящий уличный фонарь с шариком в навершии. Следуя стилю хозяина, мебель не имела острых углов и ровных линий. Только поверхность стола стала исключением — она была идеальной, как водная гладь в безветренную погоду. Тусклое голубое сияние узоров и линий под поверхностью стола и ровный, слегка желтоватый, как пламя свечи, свет фонаря обозначили окончание лепки. Тени-слуги вынесли подносы с едой и напитками.
Нас приглашать было не надо, и вся наша троица плюхнулась в кресла и приступила к ужину. Духи, впрочем, присоединились. Туун налегал больше на вино, Уаа с Уур-Чоомаком грызли жареные лапки неведомых зверушек. Я сам с удовольствием начал уплетать нарезанное ломтиками мясо, макая его в соус и запивая отваром из ягод.
На специальную жердину у стола ловко взобралась пятерка существ и замерла, давая себя рассмотреть. Затрудняюсь определить, кого они больше напоминали — то ли тридцатисантиметровых мохнатых морских коньков с лапками вместо плавников, то ли этаких инопланетных опоссумов. Розовая, как у новорожденных мышат, кожа, под которой видны синие прожилки сосудов и проступают контуры крупных косточек. Сверху на голове, на загривке и вдоль позвоночника росла густая шерсть. Морда, горло, пузо, кисти лапок и свисающий вниз крысиный хвост были ее лишены. Большие глаза на тоненькой мордочке. Существа по виду не вызывали опасения, но не стоило забывать, что это духи.
— Я предлагаю заключить сначала договор с этим отрядом. Я их знаю. Слаженная команда. Хорошая репутация, — снова заговорил Талш.
— Тебе виднее, — ответил я и спросил: — А что они могут? Они не выглядят сурово и воинственно.
— Внешность обманчива, — пропищал тот инвалид-опоссум, чья шерсть была черного цвета. — После заключения договора мы сменим облик в соответствии с предпочтениями заказчика и исходя из планируемых задач.
— Что нужно для договора? — подался я вперед.
— Текст договора, исполненный на чем-то вещественном, что может сохранить этот текст. Обычно используется бумага. Оттиск печати духа на сургуче в самом договоре и на шнуре, оплетающем свиток договора. И жертва. Несколько капель крови живого участника договора. Капли крови должны быть на договоре. Подпись живых и оттиск их печати на сургуче. Лучше ставить подписи сразу кровью, меньше вопросов. Договор передается на хранение тому, кто имеет на то специальные полномочия. Из присутствующих здесь это только уважаемый Туун и уважаемый Талш. После заключения договора живые участники договора несут ответственность за приказы, отдаваемые духам, заключившим договор с живыми. В свою очередь, духи, заключившие договор, обязуются беспрекословно выполнять требования заказчиков, указанные в тексте договора. Это стандартная процедура.
— Ну хорошо, кровь у нас с собой, подпись мы можем поставить. У нас не на чем писать договор. Это раз. И у нас нет печати. Это два.
— Бумага, письменные принадлежности и малый нож у меня есть, — подняв руку, вставил свое слово Туун. — Чего-чего, а этого добра у меня хватает. Печать я тоже позаботился изготовить. Трудностей не будет. Все включено в счет и оплачено. И еще, я заранее подготовил текст договора, так что можно после ознакомления сразу подписать.
Торговец хлопнул в ладоши, и стоявшая за его креслом как тень секретарша одним движением выложила на стол все перечисленное.
Договор прочитали все по очереди. В тексте было сказано, кроме уже изложенного наемником, что духи — участники договора обязуются обеспечить сохранность нанимателей даже ценою существования, оказывать содействие в выполнении любых задач, если это возможно и не противоречит личным принципам исполнителя, о чем он должен заблаговременно поставить в известность заказчика, а также обязаны хранить тайну о делах нанимателя в течение срока действия договора и после его завершения в течение трех тысяч лет. Хм, не думаю, что смогу так долго протянуть. Скривившись, я оцарапал ладонь ритуальным ножиком, который, как мне показалось, был сделан из полированного камня или вулканического стекла. Стекающую по коже кровь подцепил пером и поставил подпись под текстом договора. Мы решили, что этот договор буду подписывать я. Следующий договор — Слава. Потом Лена.
Потом поставили печати. На круглых оттисках диаметром в три сантиметра были наши профили, наши имена, причем, замечу, русскими буквами, и какие-то значки. Печати, что порадовало, были из золота. Глава отряда наемников поставил свой оттиск, после чего мы отдали свиток Тууну.
— Договор заключен, — пропищал наемник.
В то же мгновение размазанное от скорости тельце бросилось к нам за спины, обдав волной воздуха. Уже оборачиваясь, я услышал, как заверещала секретарша покровителя торговли. Будь она человеком, она бы уже была мертва, но она, заливаясь протяжным криком, судорожно цеплялась руками, разрезая их до мяса, за узкое длинное лезвие, торчащее у нее из левой глазницы. Она лишь размазывала по лицу текшую вперемешку с глазной жидкостью кровь. Огромная черная тень, стоявшая у нее за спиной, потихоньку принимала очертания. Когда командир отряда наемников, а это был именно он, закончил метаморфоз, перед нами предстала фигура человека с изрядно гипертрофированными мускулами, ростом не менее двух с четвертью метров. Если бы он и в самом деле был человеком, то весил бы не менее двухсот пятидесяти килограммов. Машина для убийства, одетая под стать древнеримским легионерам. Левую руку от плеча до кулака покрывал сплошной пластинчатый доспех вороненой стали. Широкий пояс с круглой пряжкой служил опорой для различных ножен и подсумков. С пояса свисала черная кольчужная юбка до колен, а ниже шли поножи из той же вороненой стали. Обувью служили сандалии. Под темно-свекольной, почти черной кожей проступали вытесненные мышцами вены. Лицо с острыми скулами, узкими губами и тяжелой челюстью. Под выступающими надбровными дугами желтым огнем горели глубоко посаженные глаза.
— Ты что творишь?! — заорал Туун и, не сбавляя громкости, перешел на незнакомую нам речь.
Все, кто находился на поляне, включая нас, замерли.
— Живучая тварь, — не обращая внимания на гнома, пробасил хриплым голосом Лик-Нишасса и легким движением приподнял вопящую девушку над землей, держа так, словно на клинок была насажена заразная крыса или ядовитая змея.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
