Снежная Кэрол

Госпожа Кэрол присела за стол. Я немного помедлил, но все-таки пересилил себя. Раз уж тем... тем... в общем, тем медведям позволено сидеть при госпоже, то мне-то и подавно. Хотя сидеть так было даже труднее, чем тогда, за обедом. Всё-таки раньше я ещё не сидел за одним столом со СВОЕЙ госпожой.

— Ты вообще как отдыхаешь обычно? Чем занимаешься? — вопрос застал врасплох. Я чуть было машинально не кивнул, повторив набившее оскомину "да, госпожа". Вот пролет бы был. И как же сейчас ответить? Отдыхаю? Может, она имела в виду, чем я могу заниматься в её отсутствие? Почему-то сейчас, глядя на эти горящие любопытством глаза и открытую мимику лица, я чувствовал себя как перед младшей сестрой. Она, мелкая плутовка, тоже же светясь исследовательским любопытством, игнорируя запреты матери, тети и воспитательниц, лезла с вопросами, желая узнать, что же творится на той пока запретной для неё мужской половине дома, куда её пока не пускают. Здесь, конечно, ситуация совсем другая. И госпожа совсем не та юная вредина, но почему-то этот блеск её глаз упорно напоминал мне Гейду. Что ж, возможно нужно отвечать в том же стиле, что и тогда, опуская интимные подробности жизни мужчин в гареме.

— Когда раб не имеет счастья видеть свою госпожу и служить ей, он занимается совершенствованием тех навыков, что предпочитает госпожа. А так же приведением себя и своего тела в порядок, — на секунду подняв взгляд, и осознав, что госпоже такого ответа явно мало, я постарался его немного расширить. — В список моих умений входят игра на гитаре, танцы, стихосложение, сервировка, приготовление некоторых напитков, разные виды массажа, как эротического так и оздоровительного, а так же те умения, что стандартны для всех наложников на Венге.

Ну, хоть этого то хватит? Глаза госпожи говорили что "нет"...

— Кай, мне интересно, чем ты любишь заниматься? Какие занятия доставляют именно тебе удовольствие?

Я даже с некоторой долей отчаяния посмотрел на свою госпожу, имитирую вид побитой собаки. Ну какое госпоже дело!

— Моя прошлая госпожа любила лошадей, — опустим, что заботилась она о них сильнее, чем о людях, — и мне... тоже нравилась верховая езда. Один из моих навыков — навык берейтора. Я обучал некоторых лошадей... — сами женщины в моём доме лошадей никогда не объезжали. Достаточно? Нет? — Так же я... мне нравится рыбалка. Но, боюсь, мои навыки совсем не чета вашим...

Я вспомнил то обилие снастей в комнате. Госпожа, наконец, улыбнулась. Видимо мне удалось сказать то, что она хотела услышать.

Кэрол:

— Когда раб не имеет счастья видеть свою госпожу...

Он как будто просто не понимал, что я спрашиваю. Простой вопрос для любого человека в нашем мире, в моём мире, для этого парня был чем-то неподъёмным.

— Кай, меня интересует, что приятно именно тебе. Что доставляет тебе удовольствие?

Совсем ошарашенный взгляд и какой-то отчаянный. И судорожные попытки вспомнить-придумать занятия, которые бы понравились мне. Лошади нравились его прошлой хозяйке. О моём увлечении рыбной ловлей он, видимо, узнал, осматривая дом. Я отступилась. Действительно, нет смысла наседать на человека, если ему, видимо, в жизни не положено было что-то любить по собственному желанию. Хотя, мне очень сложно такое представить!

— Ну... у тебя будет ещё время освоиться и определиться со своими увлечениями...

Не в силах продолжать разговор, я замолчала. Кай тоже опустил глаза в тарелку и помалкивал. Затянувшуюся паузу прервал звонок коммуникатора.

— Я слушаю тебя, друг Берил.

— Кэп... — голос моего зама был какой-то тихий и пришибленный — я знаю, что ты хотела с этим своим побыть... только тебе лучше самой скинуть фракцию. Что-то я, наверное, не работник на сегодня...

— Что случилось? Сердце?

— Не знаю... Милана просто уехала с утра с челноком, на котором Лиз улетела... Обещала мне по почте документы на развод прислать.

— Вот мерзавка! Ты там слышишь... ты сядь в операторской. Чаю попей. Успокойся. Я сейчас приду.

Быстро убирая коммуникатор в карман, я оглянулась по сторонам, кинув сначала одному из медведей:

— Томас, метнись до дока, пусть летит на шахту, там Берила Милана кинула, как бы его не накрыло.

Потом Каю:

— Мне срочно на шахту надо. Ты ешь, не торопись, потом к доку заглянешь, как он вернётся. Дальше тут заблудится трудно, думаю, дорогу найдёшь.

После этой фразы я уже вылетала на улицу, небрежно набросив куртку. В голове у меня роился мат на вертихвостку Милану и, пожалуй, на Лиз, которая вполне могла бы, если бы захотела, выкинуть эту пигалицу из челнока и никуда бы она не улетела, пока я лично не отпустила.

Чёрт! Берил, старый полярный медведь сидел в кресле с каким-то совсем траурным лицом со стаканом коньяка в обнимку. И жалко его, конечно, и сам дурак! Ну, это ж надо было поверить, что эта девочка приживётся с ним, стариком, тут, в наших беспросветных снегах!? Да когда он её привёз, вся база говорила, что не сможет она тут жить, не для неё это. Он один верил.

Я присела рядом:

— Ты только не раскисай сильно. Сейчас док прибудет, вштырит тебя чем-нибудь на место. Всё нормально будет.

Север ломает людей. Нет, наверное, рождённые в этих широтах обладают каким-то особым иммунитетом к холоду, ночи по полгода, к пониманию, что до цивилизации сотни километров и ближайший челнок будет через месяц. Но мы все были уроженцами юга и средней полосы. В нашем веке никто и не осваивает другие климатических зон для жизни. В такие снега люди едут только работать. На долгие кабальные контракты за большие деньги.

Берил работал в компании уже восемь лет. Восемь полярных ночей холода! За первые четыре года он поднялся до начальника рудника. А потом север сломил его. Тогда он из-за женщины сбежал с базы. Пытался её вернуть. Был скандал. На него наложили взыскание и перевели ко мне на должность зама.

Мы дружили и хорошо ладили. Он был стоящим специалистом и вообще мужик толковый, но женщины — его слабое место.

Я дождалась дока, передав ему в руки пострадавшего на любовном фронте, и только потом переключилась на управляющий пульт. Док накормил моего зама успокаивающим, налил следующий стакан коньяка и велел ни в чём себе не отказывать.

Домой Берил идти отказался. Сказал, что там вся квартира, всё для Миланы куплено, как она хотела. Сидел у меня в узле управления и пытался занять меня и себя разговором:

— Вот что им, этим женщинам, не хватает?! Мне до конца контракта всего два года осталось... Вот скажи... Хотя, ты не знаешь! Ты, Кэп, мужик, хоть и числишься бабой!

Я, глазами автоматически отслеживая параметры фракции и привычно выставляя значения ректификационных сит, вроде как этот разговор поддерживала:

— Вот спасибо, обласкал!

— Это я уважительно и по-дружески. Не, ну ты подумай вот какая баба ещё бы раба-шлюху привезла? Тут ты откаблучила так откаблучила!

— А вам всем прям завидно?

Он тихо усмехнулся:

— Ты бы слышала, как тут вчера после твоего ухода мужики офигевали.

— Ну, офигение работе не мешает. Если молча, то мне плевать!

— Вот и я о том же... тебе плевать! Может, всё-таки выпьешь со мной? А то одному как-то...

Я вздохнула.

— Если досидишь тут до вечернего сброса, то вот после нагрузку скину до нормы и выпью. Но две максимум! Чисто обмыть твоё освобождение от уз этого брака! А то смотрю ты вторую бутылку начал уже.

Глава седьмая

Гейда

— Ваш коктейль, мисс,— очаровательно улыбнулся мальчишка-бармен, ставя передо мной бокал, наполненный голубой жидкостью. При этом парнишка мило и красноречиво стрелял глазками. Мило смущался, явно боясь спросить, чем может угодить. Наивный зверек! Мне до его жалких попыток не было никакого дела. Мало воспринимая окружающую действительность, я пригубила коктейль, кисло сладкий, немного приторный на вкус, с искрящимися на языке пузырьками...

Попытки отвлечься от проблем и расслабиться как-то сами собой с треском провалились. Я не могу думать ни о чем другом, кроме Кая. Кай... Матерь Сущего! Что мне делать с ворохом навалившихся проблем? С мамой, помириться с которой будет очень непросто, с болеющим Ойлейном, с деньгами, запланированными на эту поездку и от которых остались жалкие крохи. Вот что делать? За что сперва хвататься? И самое главное, где теперь искать Кая, когда последний шанс найти его ускользнул из моих рук. Может, попытаться завтра еще раз сходить к нотариусу? Вдруг удастся пробудить у ее помощника совесть и сочувствие? Хотя, если вспомнить его затравленный взгляд при виде злющей начальницы, сразу начинаешь понимать, что надеяться не на что. Ничего более путного не приходит в голову. Но и опустить руки вот так, без попытки сделать хоть что-то для его поисков... Да никогда!

Перед глазами промелькнули картинки из детства. Когда мне было лет четырнадцать и я украдкой подглядывала за мамой. Кай прижимался к ее коленям, в спокойном, умиротворяющем ожидании, с легкой мечтательной улыбкой на губах, и она гладила его по волосам, лишь изредка отвлекаясь на то, чтобы перевернуть страницу книги. А он, словно большой сильный кот, тянулся за ласковой рукой хозяйки, прикрыв глаза от удовольствия, только что не мурлыкал тихонько. Эти образы будоражили мое воображение, и я представляла себя на мамином месте. Такие фантазии лишали меня покоя, сна, вытесняя собой все остальное. Я грезила им наяву... Настолько желанным он был для меня. Я, как путник в жаркой пустыне, нашедший чистый источник, никак не могла утолить свою жажду. Желание обладать этим сокровищем становилось просто нестерпимым.

А в шестнадцать лет я подбила подругу поиграть в Кая в моём присутствии. Мне-то его не давали для игр. Тогда я, словно в замедленной съемке, следила, как её ладони прикасаются к нему, и, Матерь Всего Сущего, я ощущала эти касания своими руками, словно это не она, а я играю его послушным, выносливым телом! Я наблюдала за действиями подруги, жадно впитывая каждое движение Кая, каждый стон, вздох, каждый его взгляд, запоминая, чтобы потом, в своих мечтах, снова и снова переживать эти волшебные мгновения. Мое наваждение.

Я никогда не могла четко сформулировать, чем конкретно Кай отличается от других мужчин Дома. Ведь, если быть честной, у нас есть много красивых хорошо обученных наложников, но никакого интереса у меня они не вызывали. За теми, другими, я никогда не подсматривала во время купания в небольшом озере за домом, или когда они загорали в саду, подставив полуобнаженное тело солнечным лучам. Не искала предлога, чтобы появиться в гаремном зале, заговорить, прикоснуться, словно невзначай... Девчонки на вечеринках поглощали вейдж-коктейли для "поднятия настроения", мне же для того, чтобы день казался солнечным, было достаточно увидеть Кая, и губы помимо воли расплывались в глупой счастливой улыбке. Кай... Как же мне тебя найти?

В бессильной злости сильно сжала ни в чем неповинный бокал, до легкой щемящей боли в пальцах, потому как ни единой здравой мысли, где искать брата, у меня не было. Совсем! Главное, не паниковать и не сметь опускать руки! Так легко не сдамся! Не для того я примчалась на эту холодную снежную планету, должна же быть еще какая-то зацепка!

— Почему такая привлекательная девушка скучает в одиночестве? Позволите составить Вам компанию? — вывел меня из задумчивости тихий мужской голос с легкой хрипотцой.

Отставив злосчастный бокал, я повернулась к посмевшему заговорить со мной зверьку, с твердым желанием осадить наглеца. Но слова словно вылетели у меня из головы, стоило увидеть говорившего. Какой же это зверек? Зверь! Сильный и хищный. Улыбается доброжелательно, а взгляд внимательный, цепкий, каждую мелочь подмечает.

Давно не молодой, на вид куда больше тридцати лет, но внешность не отталкивающая, что удивительно. Черные как смоль волосы слегка припорошены сединой, и, как ни странно, мне это понравилось. Своего возраста мужчина не таил: в отличие от наших гаремных наложников, он явно не пользовался краской, скрывающей этот недостаток. Внешность совершенно обычная. Не красавец, конечно, хотя вполне привлекательный ещё. Немного грубоватые черты лица, волевой подбородок, внимательно изучающий взгляд карих глаз. Высокий, худощавый, но руки сильные, жилистые, видно, что и спортзал этот зверик посещает регулярно, а не время от времени. Одет немного не подходяще для подобного заведения, словно только что после деловой встречи зашел расслабиться в бар. Такую одежду обычно носят инопланетники, приезжающие в порт Венгсити для заключения контрактов. Такой наряд, а ещё обязательная женская охрана — фактически визитная карточка любого бизнесмена в порту Венги. В аккуратном, застёгнутом на все пуговицы (это при нашей-то жаре), виде. Здесь же рукава белоснежной рубашки немного закатаны, галстук слегка ослаблен, а пуговицы на сером, явно дорогом пиджаке, расстегнуты. На руке неприметные, на первый взгляд, часы. Но я однажды видела такие в каталоге и, примерно, догадываюсь, сколько они стоят. За эту сумму можно купить небольшую квартирку в центре Венги. Скорее всего, я права, он местный бизнесмен. Породистый хищник! Уверенный в себе, сильный. Интересный экземпляр.

Чем-то он неуловимо напомнил мне Хеймийша, Старшего по гарему в моем родном Доме. Хотя, конечно, в этом экземпляре самоуверенности и какой-то внутренней силы намного больше... Но именно к Хеймийшу я когда-то бежала в первую очередь со своими детскими проблемами и радостями. А он всегда выслушивал меня, ни в чем не упрекая, в отличие от мамы. Успокаивающе гладил меня по голове и шептал: "Все будет хорошо, маленькая, все будет хорошо, не расстраивайся". Наверное, таким был бы мой отец, если б я его знала. Его усыпили еще до моего рождения. Мама умудрилась забеременеть от мужчины, которому почти исполнилось тридцать лет. Когда его отправили в комнату прощания, она даже не знала, что беременна.

Пожалуй, сравнение с Хеймийшем сыграло решающую роль, и я решила не отшивать, по крайней мере, сразу этого мужчину:

— Позволю. Присаживайтесь.

Мужчина усмехнулся, снял пиджак, небрежным жестом повесил на спинку стула и тут же велел бармену:

— Мне виски со льдом, а юной леди ваш лучший коктейль.

Я даже немножко растерялась от такого самоуправства:

— Спасибо, но не стоит. Когда я захочу выпить, я сама оповещу бармена о своём желании.

Я старалась быть вежливой и дружелюбной, сама ведь позволила ему присесть рядом, значит, надо придерживаться принятых здесь правил.

— Как пожелаете, — произнес зверик, не сводя с меня заинтересованного взгляда. — Меня зовут Чарльз Принс, а как зовут очаровательную незнакомку? — поинтересовался он с улыбкой.

— Гейдайра, — не сводя с нового знакомого глаз, я слегка пригубила коктейль, пытаясь понять, что же сейчас творю. И главное — зачем? Ясно, что со мной флиртуют, вполне вежливо и осторожно, но все же... Мне сейчас только местного флирта и не хватает для полного счастья.

— Гейдайра... Вы ведь не местная, так? Да и акцент знакомый... Венга? Я прав?

Чарльз словно пробовал на вкус мое имя, с легкой улыбкой на губах и при этом смотрел на меня ТАКИМ взглядом... Так смотреть могут только красивые, уверенные в себе женщины, решительные и смелые. Лучшие госпожи Венги! Ну и, видимо, один конкретный мужчина, который уж точно привык брать желаемое от жизни, не ожидая, не спрашивая разрешения и тому подобное. Слишком сильный. Слишком уверенный в себе, и, похоже, слишком умный.