| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Говори, пока кишки не выпустил, — Первый вдавил острие своего кинжала в нежную шею девушки.
Шоковая терапия страхом смерти, как всегда сработала. Молодая девушка, глотая слезы вперемешку с соплями, рассказала все что знала.
Каждый год в день Святого Угодника, тысячи крестьян из сотен деревень западного Эмри собирались в городке Эдмонд, где в храме Святого Угодника хранились мощи этого святого мужа.
Святой Угодник покровительствовал крестьянам, даря плодородие их полям, наказывая неверующих засухой и голодом. Поэтому каждый седьмой день третьего месяца, все крестьяне несли в Эдмонд святую десятину, как и было, завещано самим Угодником.
После святой проповеди начинался большой праздник, святые братья выкатывали для крестьян из своих подвалов сотни бочек крепкого вина, и начинался пир.
-Однако, ваши святоши совсем не дураки, — кровавый опыт Прима уже подкинул ему неплохую идею, — помнится, у нас после Перуна святые братья вводили то же самое, хронически пьяным народом легко управлять.
Он задумался, пять лиг... В принципе не так уж и много, с другой стороны, главное не переоценить свои силы. Это будет неплохой марш-бросок, но хватит ли им сил отступить, если что-либо из задуманного пойдет не так.
-Рай, собираемся. Зачистить деревню под ноль, беженцев тоже зачистить, — Первый неприятно вздрогнул, услышав предсмертный всхлип молодой девушки. Убивать самому было привычней, чем отправлять на смерть.
-Мы выступаем в Эдмонд.
Вечером похолодало, молодой Майлз, в который раз обрадовался, что захватил с собой подбитый мехом теплый осенний плащ. Ворочать здоровенные бочки из гедра не каждый способен, глядишь, скоро ударят колокола, и настанет время пира. Майлз подул на горящие ладони, последняя бочка расцарапала крепкую мозоль, вызывая неприятные ощущения.
-Юджин Майлз, я согрела вам горячего вина с пряностями, — стоящая перед ним маленькая упрямая женщина, отличалась скверным характером, кому как не ему об этом знать.
-Тетушка Клод, я уже закончил, — на простоватом лице Юджина бесследно затерялась виноватая улыбка. Парень последовал за беспокойной женщиной, вспоминая, сколько дней, мечтал о том, как выберется в город.
Большая кухня ударила в нос ароматами аппетитной снеди и жаром раскаленной печи. На столе возвышалась соблазнительная горка свежеиспеченных пирожков с мясом, рука сама собой потянулась к манящему золотистой корочкой лакомству.
-Сначала помой руки, — не терпящим возражения тоном заявила Клод, накладывая Юджину полную тарелку бобовой каши обильно приправленной жирным козьим мясом.
Юджин со вздохом поднялся, скидывая с себя ставший лишним плащ. Юноша склонился над умывальным тазом, натирая руки противно пахнущим мылом. Неожиданно вспомнилось, как прошлым летом помогал отцу варить подобное мыло из козьего жира и древесной золы.
-Юджин, почему в этот раз ты приехал один, — иногда ему казалось, что тетушка Клод была самым любознательным существом на свете.
-У отца перед выездом прихватило поясницу, а мать вы сами знаете не большая любительница шумных застолий, — Юджин уже вытирал свои руки, спеша насладиться любимыми с детства горячими пирожками, — я тоже ненадолго, куплю пару нужных в хозяйстве вещей, ну может, чуток посижу на пиру и поеду домой.
-Знаю я ваш чуток Майлз, ты, как и твой отец, совсем не способен врать, — улыбающаяся женщина, смотрела, как Юджин с аппетитом уплетает кашу, незаслуженно обойдя вниманием кружку с горячим вином.
-У меня нет настроения, опять сталкиваться со святыми братьями, — глухо ответил Юджин.
-Возможно, они уже забыли, — попыталась успокоить юношу Клод.
-Они может и забыли, но проблема в том, что я ничего не забыл, — произнес юноша, отодвигая блюдо с недоеденными бобами, — не нужно было им ее трогать.
Юноша встал, и накинул на свои широкие плечи подбитый мехом плащ.
-Спасибо, тетушка Клод, я еще зайду к вам на пирожки, — в глазах Юджина стояла непонятная пелена, — а сейчас мне нужно проветриться, что-то мне нехорошо...
Клод сокрушенно покачала головой, Святой Угодник, ну когда же она будет следить за своим языком, хотела как лучше и нечаянно довела парня до слез... остается только надеяться, что он не столкнется с одним из святых братьев.
Ноги сами вынесли Юджина к тайному месту, юноша с ловкостью вскарабкался на дерево. Собственно само по себе дерево еще не было тайной, тайное место было на дереве, большое прикрытое ветками дупло из которого можно было с комфортом наблюдать за тем как проходит праздник на главной площади Эдмонда.
Сначала Юджин удобно устроился, одновременно нашаривая рукой старую заначку, так и есть, рука юноши вытянула из еле заметного углубления большую бутыль крепкого тал`ласского вина.
По всему городу разнесся звон святых колоколов, вся площадь по традиции была заставлена столами, так и ломящимися под грузом огромного количества яств.
Никто еще не садился за стол, все ждали традиционную проповедь святых братьев.
Юджин усмехнулся, вливая в себя добрую треть имеющегося тал`ласского вина, перед глазами поплыло.
Громкие крики застолья привели его в себя, Юджин открыл глаза и присмотрелся, интересно, сколько времени он пробыл под действием крепкого напитка.
Майлз улыбнулся, пир был уже в самом разгаре, две трети участников храпели на столах или под ними, остальные, более опытные и выносливые продолжали насыщаться едой и дармовым вином.
Юноша горько усмехнулся, пир пройдет, и начнутся суровые будни, впереди крестьян ждет тяжелый ежедневный труд. Половину урожая крестьяне отдадут Синоду, и это не считая ежегодной десятины, мизерная часть которой тратится на проведение этого шикарного пира.
Тем не менее, нигде еще Майлз не видел такого количества людей, как на ежегодном пиру. Двадцать линий столов тянулись вдоль всей площади, и за каждым сидело не меньше двух тысяч человек, столько людей не жило ни в одной из деревень Эмри. Разве что в Улеме, но на то Улем и столица, чтобы в нем жило много народу.
Сорок тысяч человек ело, пило, смеялось и спало на площади Святого Угодника. Юджин еще раз приложился к бутыли с вином, это действительно единственный в году праздник, когда работягам можно напиться вусмерть, и не получить за это проклятье святых братьев на свою голову.
Неясное движение под дуплом привлекло внимание Юджина, неужели его тайное место раскрыли.
Майлз осторожно закупорил бутыль, засовывая ее в прежнее место хранения. Многочисленные факелы ярко освещали площадь, отбрасывая причудливые тени, группа святых братьев у подножия храма, бдительно следила за порядком.
Ветки мешали обзору, и Майлз скорее почувствовал, чем увидел, все увеличивающееся скопление непонятных теней у подножия своего дерева. Юджин подавил в себе нестерпимое желание напугать до дрожи в коленях, собравшуюся под собой молодежь.
И хорошо, что передумал, как-никак он и сам когда-то был на их месте, а иначе как бы он нашел это дупло, а во вторых ему совсем не улыбалось, что всему городу станет известно местонахождение его тайного места.
В груди теплилась надежа, что в этой компании не найдется любитель лазать по деревьям.
Юджин устроился в глубине дупла, боясь, что его могут заметить и раскрыть. И молясь в глубине души Святому Угоднику, чтобы это оказались не святые братья.
Откуда-то снизу раздался отрывистый приказ, Юджин не разобрал отдельных слов, но его сердце затронуло тяжелое предчувствие.
Юноша выглянул краем глаза, и от неожиданности еле сдержал крик удивления...
По площади между столами двигалось несколько сотен имперцев. Имперцы не просто двигались в сторону храма, в их руках мелькали быстрые клинки, то и дело, пронзая храпящих в пьяном дурмане крестьян. Святые братья, благоразумно сбежали, стараясь не поднимать шума и не привлекать к себе опасное внимание.
Почти час с площади Святого Угодника доносились страшные вопли и крики, но никто из горожан не обратил на это особого внимания, в конце концов, когда еще крестьянам веселиться, как не в святой день...
Майлз со всей предосторожностью высунул голову из дупла, надеясь убедиться, что под его деревом уже никого нет.
-Молодец, признаться, я уже устал ждать, — рядом с дуплом, обхватив ногами ветку, висел имперец, клинок в руках воина раскачивался в неприятной близости от горла Юджина, — а теперь спускайся, только осторожно.
Никогда еще в своей жизни Майлз не спускался с дерева так быстро. У подножия тайного места было пусто, но не долго. Неподалеку от Майлза с дерева спрыгнул знакомый имперец.
-Удивительное место, и обзор хороший, — имперец оказался молодым юношей лет двадцати.
Ледяные глаза воина, будто взвешивали Юджина, рука имперца с легкостью выхватила длинный клинок, и Майлз вдруг понял, что прямо сейчас его будут убивать.
-Не надо, только не убивайте, я на все готов ради жизни, — с ужасом в глазах прокричал Юджин, ощущая, как нечто горячее заскользило по ногам.
-Ну, хорошо я подумаю, — имперец удивленно покачал головой, прошептав с сожалением, — видимо старею...
-Спасибо, — голос Майлза дрожал от облегчения.
-Не торопись благодарить, — усмехнулся воин, — не наступит утро, как ты меня проклянешь.
Юджин последовал за имперцем на площадь, то и дело, подавляя в себе острое желание, повернуться и сбежать. Но что-то держало, внутренний голос знал, стоит показать слабость и все, неминуемая смерть.
Имперец прошел по краю площади, пытливо рассматривая распростертые тела мертвых крестьян. Достигшие подножия храма имперцы выстроились ровной линией, не предпринимая каких-либо действий.
-Не так уж они и воинственны, как нам казалось, — презрительно бросил имперец.
-Боевые ордена Синода расположены в Улеме, — возразил Майлз, и тут же пожалел, что раскрыл свой рот, натолкнувшись на хладнокровный взгляд имперца.
-Ну что же, спасибо за информацию, — молодой воин продолжил свое движение к храму, — не думай, что святые братья спаслись...
-Я не думаю, — подтвердил испуганный Юджин.
Они подошли к строю имперцев. Несколько сотен воинов выглядели по-настоящему страшно, каждый имперец с ног до головы был покрыт человеческой кровью. Совсем не удивительно, учитывая, сколько тысяч человек им пришлось убить...
Вдоль всей площади бродили десятки воинов, добивая еще живых, пытающихся спастись от лезвий имперцев крестьян. Проходы между столами были забиты тысячами обезглавленных тел, размеренно вышагивающие убийцы заглядывали под столы в поисках уцелевших людей. Вдалеке за столом подкреплялось несколько воинов, не обращая внимания на кучи лежащих поблизости обезглавленных тел.
-Зан, найди мне еще один десяток живых среди этой груды тел, мне нужно кое-что проверить, — приказал имперец, вынимая и бросая Майлзу свой клинок, — у тебя есть хороший шанс стать одним из нас или умереть. Выбирай!
Юджин Майлз с опаской прикоснулся к теплой рукояти длинного меча, чувствуя, как в груди растет упрямая решимость.
-Я согласен, стать одним из вас, — клинок приятно оттягивал правую руку юноши.
-Отлично, тогда убей десять человек, — усмехнулся имперец, указывая рукой на десяток стоящих на коленях полуживых крестьян, чудом уцелевших в ходе страшной бойни.
-Рай, проследи за ним, если убьет всех, то тогда он один из нас.
-Как пожелаешь господин.
Первый улыбнулся, неплохой антураж для дополнительного урока.
-Слушайте все, мы уже прошли понятие сплошной зачистки или зачистки под ноль. Так вот, судьба предоставила вам всем хороший шанс пополнить свои знания, только что мы провели один из видов зачистки, пожалуй, назову его зачисткой по квадратам, — Первый улыбнулся, услышав за своей спиной первые предсмертные стоны, — сегодня я научу вас матери всех тактик, тактике выжженной земли. Думаю, вам понравится...
По воле рока так случилось,
Иль это нрав у нас таков, —
Зачем же нам, скажи на милость,
Такое множество врагов?
Не вешать нос, головорезы,
Дурна ли жизнь, иль хороша —
Едины хаос и душа,
Мы сеем хаос, всех круша,
Судьба и смерть для нас едины.
В делах войны, ты это знаешь,
Стезя для хунсу такова,
Что хунсу взнос за счастье мира —
Не кошелек, а голова!
Колонна усталых воинов двигалась в походном порядке, распевая одну из самых любимых хунсу боевых песен.
Прим остановился, наблюдая, как языки яркого пламени охватывают центр и окраины Эдмонда.
-Хорошая песня, никогда еще ничего подобного не слышал, — возбужденный смыслом песни Майлз, не заметил оценивающих взглядов, бросаемых двигавшимися неподалеку воинами.
-На самом деле в своем первоначальном варианте эта песня звучит несколько по-другому, — ответил, отбросив невеселые размышления мрачный Прим, — там, откуда я родом, много хороших песен...
-А чего-нибудь повеселее не знаете, — Юджин с трудом сдерживал свой интерес.
-Ну почему же, знаем, — впервые улыбнулся Прим, — Зан, запевай...
Поpа, пора, порадуемся на своем веку,
Красавице и кубку, счастливому клинку.
Пока, пока, покачивая скальпами на седлах,
Судьбе не раз шепнем — (цензура)!
Нужны ли командиру деньги, сам спроси,
Солдаты хаоса ему нужны, вот это точно.
Но что такое воин без войны,
И что такое воин без удачи?
Майлз почувствовал, как по его спине пробежали мурашки, каждый воин в пешей колонне вел за собой коня, к седлам воинов были приторочены жуткие трофеи.
-Как видишь, у нас слова с делом не расходятся, — криво улыбнулся Прим, заметив потрясенный взгляд новичка, — привыкай, отныне ты один из нас. Второй десяток крестьян мы отпустили, но каждый из них был свидетелем твоего предательства. Путь назад для тебя теперь отрезан.
-Громче, запевай, — отрывистый бас Зана пролетел над колонной.
-Сильные песни, — ошеломленный Юджин глубоко задумался, — с такими песнями жизнь представляется настоящей, и кажется, что вместо крови по жилам бежит огонь...
-В этом их предназначение, песни это лучший способ настроиться на что-либо, в нашем случае на войну, — Прим наблюдал за проходящими мимо воинами, психическое состояние солдат внушало опасение, и в самом деле пусть уж поют, ближайший враг еще слишком далеко, — Зан, пусть солдаты поют, сколько им влезет. Нам не от кого скрываться. Да и глупо сохранять тишину после того, что мы устроили.
Прим обернулся, свет объятого пожаром города освещал горизонт на много лиг вокруг, боевые отряды Синода скорее всего уже в пути. Но даже он не сможет давить на своих солдат слишком сильно, иначе они просто сломаются.
-Походная, — кивнул Первый замершему запевале, следуя за хвостом растянувшейся колонны.
Мы третьи сутки в пути, здесь ветер, камни, и дождь,
Но всё вперёд и вперёд, и войско прёт наше, прёт!
Мы третьи сутки в пути, ты слышь, браток, не грусти,
И знает каждый из нас, что смерть всех ждет, но не нас.
И на рассвете вперёд уходит сотня солдат,
Уходит, чтоб победить и чтобы не умирать.
Ты дай им там прикурить, не знаю, как тебя звать,
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
