| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Настоящее положение следует рассматривать как открывшуюся возможность действовать, а не как провал. Я хочу видеть за столом только веселые лица.
Командующий 3-й армией генерал Паттон тут же отреагировал. Как бравый солдат, оживленно предложил:
— Черт, давайте наберемся смелости и пустим этих бошей до Парижа. Вот тогда мы их действительно разрежем на части и сжуем дотла.
— Спасибо за совет, Джордж, — краешки губ Айка приподнялись вверх. Глаза посветлели. — Я не до такой степени оптимистичен. Следует удержать фронт на линии Мааса. Я отнюдь не настроен на оборону и не собираюсь оставлять вылазку немцев за пределы Западного вала без наказания. Собственно, я вас собрал накоротке, чтобы утвердить план изменения направления наступления 3-й армии с восточного на северное, а затем контратаковать немецкий левый или южный фланг. Скажите, Джордж... Сидите, не вставайте. Сколько вам понадобится времени перегруппироваться и изменить направление движения армии?
— Два дня, Айк.
— Два дня? — губы Эйзенхауэра скривились от поспешного ответа командующего 3-й армией.
— Джордж, это сложная задача, — вмешался в разговор генерал Брэдли. — Люксембург с Эльзасом связывает редкая дорожная сеть. Вам понадобится больше времени для переброски двух корпусов с восточного на северное направление. Подумайте хорошо.
Генерал Паттон не смутился. С разрешения Айка закурил сигару, задумался. Все стали ждать, что скажет генерал Наши Кровь и Кишки, как его прозвали солдаты за жесткость и муштру в войсках. После нескольких затяжек долговязый Джордж наклонился над оперативной картой. Глаза посуровели. Он всматривался в широкие фиолетовые линии, прорезавшие фронт, подошедшие к Бастони. Именно туда ему надо будет направить свои корпуса. Паттон выпрямился, с лукавинкой посмотрел на старших генералов.
— Брэд, — воскликнул он, — на этот раз Ганс засунул свою голову в мясорубку, — сделав вращательное движение рукой, добавил: — Ручку мясорубки я держу крепко.
Все засмеялись. Особенно Брэдли. Ему понравилось, что его подчиненный достойно ушел от ответа. Шутка удалась.
— Хорошо, Джордж, — подытожил Айк. — Я даю вам еще одни сутки. Вы лучше подготовитесь и усилите атаку. Сегодня 15 декабря. Наметим ее на 18 декабря. Генерал Смит, теперь давайте определим, какими силами закроем брешь по реке Саар после передислокации 3-й армии. Фронт 6-й группы армий Диверса растягивается.
В эту минуту раздался несильный стук в дверь. В совещательную комнату заглянул младший офицер связи. Взгляд беспокойный, смущенный.
— Господин главнокомандующий, — обратился офицер к Айку, — вас вызывает генерал Стронг, срочно.
— Что еще? — отозвался недовольно Айк, оторвав взгляд от карты фронта.
— Получены новые оперативные данные. Вас просят безотлагательно подойти к телефону.
— Ждите, мы продолжим разговор, — бросил Айк в сторону генералов, вышел стремительно за офицером. В комнате засекреченной связи, развернутой тут же, в казарме, его ждал связист с трубкой в руке.
— Что у вас, Кеннет? Что случилось?
— Сэр, у нас неприятные новости, — донесся официальный сухой голос из Парижа.
— Не тяните, Кеннет. Я слушаю вас.
— Сэр, генерал Ходжес захвачен в немецкий плен. Штаб 1-й армии разбит.
— Что? — Айку стало трудно дышать. Галстук сжал шею, словно кольцо анаконды. Вены моментально вздулись. Ноги подкашивались под тяжестью известия. Эйзенхауэр медленно опустился на стул, пододвинутый офицером связи.
— Это еще не все, — продолжил начальник разведки, не выдержав паузу, взятую главнокомандующим. — Передовые части 5-й танковой армии Мантойфеля...
— Подождите... — Айк прервал разведчика вибрирующим полустоном. Расслабив галстук, вздохнул полной грудью. — Когда это произошло? От кого вы получили эти сведения?
— Сведения переданы из штаба 7-го корпуса генерала Коллинза. Их доставил майор Солис, командир 526-го бронированного пехотного батальона. Ему удалось вырваться из окружения под Спа. Из его слов известно, что в ночь на 14 декабря немецкая передовая танковая группа при поддержке десанта внезапно атаковала штаб 1-й армии, расположенный в Спа. Малочисленная охрана, остатки батальона, отступившие от Ставло, не могли долго продержаться. В штабе не верили, что наступление немцев будет так быстро развиваться. Не было принято мер отвода на запасную точку дислокации. Некоторые офицеры штаба, в том числе генерал Ходжес, попали в плен. Возможно, их нет в живых. Будьте мужественны, Айк. Сегодня не ваш день.
— Кеннет! Вы что себе позволяете? — взбесился Эйзенхауэр, быстро справившись с нервным потрясением от полученного известия. — Я ваш главнокомандующий! А вы не херувим. Меня не надо успокаивать. Лучше готовьтесь к моему приезду вразумительно ответить на вопрос, каким образом немцы могли узнать точное местоположение армейского склада с горючим, а также расположение штаба 1-й армии. Как уже стало известно, точность артиллерийских ударов по нашим командным пунктам и штабам в прифронтовой зоне поразительная. Сплошные загадки, генерал. Жду ответов.
Англичанин засопел, обдумывая претензии Айка.
— Генерал Стронг! У вас будет еще время подумать, откуда идет утечка секретной информации. Я провожу совещание. Меня ждут генералы. Какую неприятность вы еще хотели доложить?
— Вы правы, сэр. Я найду врага внутри нашего ведомства.
— Докладывайте, Кеннет.
— Да-да. Танки 47-го корпуса Лютвица армии Мантойфеля обошли Бастонь и двинулись в направлении на Маас. В самом городе идут уличные бои с немецкими штурмовиками при поддержке 2-й танковой дивизии. Положение катастрофическое. Гаубичная артиллерия 463-го дивизиона, дислоцированная в Бастони, взорвана немецким десантом. Докладывают, что десант посыпался 13 декабря, как град, на головы сонных артиллеристов. Атака была остервенелая, жесткая, с выкрикиванием ругательств. Есть подозрение, что это были русские коллаборационисты. Отсутствие артиллерийской поддержки сказалось на моральном состоянии обороняющейся 10-й бронетанковой дивизии. Боюсь, что город к этому времени сдан. Немцы успешно наращивают свой атакующий потенциал. В бой вступают новые дивизии, снятые с Восточного фронта, а также из Норвегии. Эти сведения получены в ходе допроса военнопленных.
— Подождите! — прокричал Айк сквозь зубы, оглушенный известием. — Мы послали в Бастонь 101-ю воздушно-десантную дивизию. Она должна была занять оборону города, помочь 10-й бронетанковой дивизии. Десантники вышли вчера из Реймса. До Бастони всего сто миль. Срочно свяжитесь с бригадным генералом Маколиффом. Он замещает сейчас командира дивизии генерал-майора Тэйлора. Уточните, где дивизия?
— Сэр! Дивизия не дошла до Бастони. На марше была атакована. Она попала в западню.
— Какую западню? Что за чертовщину вы несете, Кеннет? Какими силами атакована? Почему они не отмечены на карте? Впереди Бастони нет немецких частей.
— Сэр! В районе городка Нешато, что в сорока милях от Бастони, спешно выдвинутая колонна 506-го парашютно-десантного полка нарвалась на засаду, устроенную крупным немецким десантом из коллаборационистских сил. Полк разметан. Только остатки прорвались к Бастони и вступили в бой с танками Мантойфеля. 502-й полк дивизии, следовавший за ними, еще на марше.
'Боже мой! Мы не успеваем за событиями!' — Айк схватился за голову. Во рту пересохло от накатившей огромной тревожной волны. 'Что делать? Враг просчитывает каждый его шаг. Опережает его действия. Каким образом он это делает? Откуда такая осведомленность? Враг в штабе? Но кто?.. Трудно в это поверить! Паниковать нельзя... Нельзя паниковать! Нужно хорошенько подумать одному, не здесь, прежде чем кого-то подозревать в измене'.
— Спасибо, Кеннет, за информацию, — выдавил Айк холодно, отчужденно, вернувшись к разговору. — Готовьтесь к моему приезду.
Когда Эйзенхауэр появился в совещательной комнате, все генералы вскочили, настолько вид Айка их поразил. Глаза красные, выпученные. Волосы взъерошенные. Движения резкие, стремительные. Как будто главнокомандующий готов был изрубить их шашкой.
— Господа! — рыкнул генерал армии, хлопнув тяжелой ладонью по карте фронта. — Мы на пороге больших испытаний! Мы недооценили Гитлера. Боюсь, нам придется менять взгляды на сложившуюся ситуацию в Арденнах, искать новые возможности удержания фронта. Мне только что доложил генерал Стронг последние разведданные. Обстановка в Арденнах резко ухудшилась. Бастонь в руках немцев. Командующий 1-й армией генерал Ходжес захвачен в плен...
— Что? Этого не может быть! — взорвался Брэдли. Словно ястреб, подлетел к Айку. Взгляд испепеляющий. — Откуда эти сукины дети набрали столько дивизий?..
ГЛАВА 7
13-14 декабря 1944 года. Нешато. Бельгия. Штрафбат капитана Новосельцева. Подготовка
операции 'Русские Фермопилы'
Снег тихо, почти не кружась, опускался мокрыми тяжелыми хлопьями на Валлонию. Снега было так много, он был такой обильный и густой, что за час засыпал и маленький неприметный бельгийский городок Нешато, и одноименное небольшое озеро, зажатое каменистыми крутыми берегами, расположенное вблизи, и старый Валлонский лес, примыкавший с севера и юга на расстоянии шаговой доступности.
Темно-графитовая ледяная гладь превратилась в рыхлое идеально белоснежное полотно. Незапамятный еловый лес прогнулся под тяжестью снега, ссутулился, стал похож на множество седых старичков, которые не помнят дня, когда на свет появились, когда жизнь их пригнула к земле. Жители Нешато, проснувшись рано утром, удивились необыкновенному преображению маленького городка. Он стал походить на крохотный городок Снежной королевы. Вместе с тем, радуясь снежной зиме, горожане в утреннем тумане не приметили, как посыпались куполообразные снежинки над труднопроходимой чащей за серебристым озером. Они не услышали, как в сотне километров с немецкой стороны ударили тысячи орудий крупного калибра, оповестив о начале последней наступательной операции вермахта...
Капитан Новосельцев приземлился удачно на краю небольшой поляны. Быстро избавился от парашюта. Прислушался. Радостно проскользнула мысль: 'Хорошо, что ель не зацепил, могли быть проблемы'.
Где-то суматошно кричала сойка. Кто-то подавал сигнал:
— Крэ-крэ. Крэ-крэ.
Притаившись за елью, комбат ответил. Сигнал повторился. Тело напряглось, автомат наготове. Опять крикнула сойка:
— Крэ-крэ, — но ближе.
'Свои, — радостно забилось сердце. — Все идет по плану'.
Почти бесшумно сдвинулась заснеженная еловая ветка, и перед комбатом, словно призрак, выросла могучая фигура Николая Симакова. Из-под зимнего маскхалата сержанта просматривался край американской десантной куртки.
— Товарищ капитан, это вы? — обрадовался встрече начальник разведки. — Нас здесь до взвода собралось. Остальные подтягиваются. Искали вас. Вы последний прыгали, когда оружие сбросили. Что делать? Приказывайте, — плечистый рослый пограничник говорил возбужденно, но тихо. Серо-зеленые глаза озорно сияли.
— Углубиться в лес. Всем собираться по ротам. Разбить лагерь, — приказал комбат. — Батальонного комиссара Ногайца не видели?
— Нет, товарищ капитан. Не видели.
— Разыщите. Радиста ко мне. Выполняйте.
— Есть.
Для лагеря подобрали поляну в лесной глуши. Площадка небольшая, но скрытая вековыми елями, лесным молодняком, непролазными кустарниками малины. С северо-восточной, городской стороны лагерь защищало незамерзшее труднопроходимое болото. Без шума к лагерю не подберешься. Обустраивались быстро: натягивались палатки, выставлялась охрана, проверялись оружие и боеприпасы. Младшие и старшие офицеры, чудом вызволенные из Бухенвальда, слаженно, не чураясь солдатской работы, выполняли установленные и оговоренные накануне обязанности. А
мериканская форма десантников 101-й воздушно-десантной дивизии с белоголовым орланом на шевроне не смущала русских офицеров, но особо не радовала. Форма показалась практичной, но холодной. В наших ватниках зимой воевать проще и теплее.
— Давай, давай, не ленись, — подгонял бойцов старшина Кравчук в форме сержанта американских ВДВ, поглаживая густые, с редкой сединой усы. — Перекуры по команде. Курить в кулак, в ползатяжки. Костров не жечь. Завтрак сухим пайком через час, — бесхитростные команды Кравчука слышались в разных уголках лагеря.
— Товарищ старшина, а естественные надобности где справлять?
— Естественные, говоришь? — Кравчук взглянул недовольно на молодого десантника, годившегося в сыновья. — Ты, Смехов, и еще... — тяжелая крестьянская пятерня крутанулась в воздухе и замерла указательным пальцем в направлении куривших бойцов, закончивших устанавливать штабную палатку. — Вы трое! Идете в помощь минометчикам искать их ящики. Там гальюн себе найдете и курилку, — в чапаевских усах затаилась ехидная усмешка. — Все, не стоять. Вперед!
Штабную палатку установили на пригорке под огромной разлапистой елью. Из ящиков от боеприпасов соорудили стол, табуретки. На столе керосиновый фонарь. В углу — место для радиста. У входа выставлены два автоматчика...
— Вот и штаб готов, — потер руки удовлетворенно Новосельцев, зайдя в палатку. За ним, ссутулившись, показался долговязый начальник штаба майор Коноплев. Лицо синее. Взгляд колкий, настороженный.
— Присаживайтесь, Сергей Никитич. Потолок прорвете головой, — пошутил добродушно комбат. — Сейчас кофе налью. Гляжу, вы совсем продрогли.
— Кофе?.. — брови майора сошлись на переносице. — Предпочел бы сто граммов наркомовских. А кофе?.. Кофе — это для бальзаковских дамочек и недобитых троцкистов. Николая не смутила реплика Коноплева. Он спокойно достал термос из сумки и разлил кофе в металлические стаканчики из набора. Нежный кофейный аромат распространился по палатке.
— Это немец, подполковник Ольбрихт настоял. Вручил перед отлетом. Берите.
— Спасибо, — буркнул худощавый начштаба. Ему было холодно в американской форме. Подобранная не по росту, она подчеркивала худобу и нескладность фигуры, плохо согревала. Но собственный вид и состояние мало беспокоили Коноплева. В голове крутился вопрос важнее. Присев на ящик, выставив худые колени, он сделал глоток кофе. Пальцы мелко подрагивали. Увидев, что комбат смотрит на руки, выпил залпом остаток, раздраженно произнес:
— На открытом руднике обморозился. Пальцы и лицо постоянно мерзнут.
— Понимаю, — согласился Николай. — Еще кофе?
Коноплев пропустил вопрос. Нервничая, взглянул на часы, заметил с горечью:
— Фрицы пошли в наступление... Понимаешь, фрицы пошли в наступление... И мы им в помощь... Тьфу! — сплюнул с досадой. — Правильно ли мы поступаем, командир? Может, послать их?
— Что? — Новосельцев дернулся, вскочил с ящика. Взгляд осуждающий, жесткий. Навис над майором, готов схватить за грудки. Угрожающе прохрипел: — Опять за свое, Никитич? В Бухенвальд захотелось? К оберфюреру СС Герману Пистеру? Там было лучше?.. А может, на Соловки потянуло?.. Поздно уже думать, Сергей, об этом. Мне дали понять, что отряд и его задачи утверждены Москвой. Это временная смычка с врагом. И больше демагогии не разводи. Ясно?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
