Worm/червь 6-

Если бы у неё только была возможность, в этот момент она бы съехала с катушек. Она вопила бы о своей невиновности, устроила бы истерику, может быть, набила бы кому-нибудь морду. Что ей было терять? Приговор был немногим лучше смертного. Многие скажут, что это хуже смерти. Из Клетки не было возможности сбежать, или освободиться досрочно, или подать апелляцию. Она проведёт остаток своих дней в обществе монстров. Некоторым людям, которые там содержались, слово "монстр" подходило слишком хорошо.

Но у неё не было возможности. Её связали и заткнули ей рот. Двое мужчин, крупнее и сильнее, чем она, подхватили её под руки и практически вынесли из зала суда. Третий человек в униформе, плотного телосложения женщина, энергично шагала рядом с ними, подготавливая шприц. Пейдж охватила паника, и без возможности как-то выразить её, как-то с ней справиться, истерия усугублялась, заставляя ещё больше паниковать. Мысли превратились в хаотичный туман.

Пейдж Маккаби упала в обморок ещё до того, как ей в шею вонзился шприц с транквилизаторами.

* * *

Пейдж проснулась и несколько секунд наслаждалась миром и покоем, пока не вспомнила всё, что произошло. Реальность обрушилась на неё, как будто ей в лицо плеснули холодной воды, отчасти буквально. Она открыла глаза — но они были сухими, вокруг было слишком светло, чтобы сфокусироваться. Кроме глаз, всё остальное было влажным. Капли воды стекали по её лицу.

Она попыталась шевельнуться, и не смогла этого сделать. Было чувство, как будто на неё сверху набросили что-то тяжёлое. Неподвижность ужаснула её. Пейдж не выносила состояние, когда не можешь двинуться. Когда ещё ребёнком она ездила на природу с ночёвкой, она предпочитала не застёгивать спальник и замерзнуть, чем заключить себя внутри него.

Она поняла, что это та самая пена. Оков было недостаточно, они залили её этой штукой так, что всё ниже плеч было покрыто пеной. Она была пластичной, позволяла дышать, Пейдж даже могла немного двигать руками и ногами, и опираться на любую сторону. Однако, чем сильнее было давление, тем выше было сопротивление пены. Как только она прекращала усилия, пена, как резиновая, возвращалась в начальное состояние. Она почувствовала, как учащается сердцебиение, и тошнота подступает к горлу. Она стала чаще дышать, но маска, казалось, задерживала даже дыхание. От воды маска промокла, и прилипла к её носу и рту. В ней были отверстия для ноздрей и рта, но этого было мало. Она не могла глубоко вдохнуть без того, чтобы вода не затекла ей в рот, а с прижатым вниз языком она даже не могла нормально сглотнуть.

Помещение закачалось перед глазами, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не извергнуть назад свой завтрак. Если бы её стошнило в маске, она могла бы задохнуться. Она смутно осознала, где находится. Машина. Грузовик. Его только что тряхнуло на выбоине.

Она знала, куда её везут. Но если она не сможет освободиться, она сойдёт с ума, прежде чем доберётся туда.

— Пташечка проснулась, — сказала девушка, с нотками гнусавого бостонского выговора в голосе.

— Хмм, — пробурчал мужчина.

Пейдж знала, что её назвали "пташечкой" из-за редких перьев, торчащих у неё из волос. Сила пришла к ней с минимальными физическими изменениями — её волосы стали ярко-жёлтого цвета, как у банана или утёнка. Эффект коснулся всех волос на её теле — даже ресниц и бровей. Перья начали расти всего год назад, такого же оттенка, как и её волосы, всего несколько штук. Сначала, в тревоге и смущении, она обрезала их. Но как только поняла, что больше никаких изменений во внешности не предвидится, она позволила им отрасти, даже выставила их напоказ.

Пейдж обратила внимание на двух других людей в машине, благодарная за то, что они отвлекли её от нарастающей паники. Она заставила себя не закрывать глаза, хотя свет больно резал их, и подождала некоторое время, пока не смогла сфокусироваться. На скамье рядом с ней сидела девушка примерно её возраста. У неё были азиатские черты лица, хотя глаза были бледно-голубые, что выдавало присутствие в её родословной европейцев. На девушке был такой же оранжевый комбинезон, как и на Пейдж, и вся она, кроме головы и плеч, была покрыта той же самой бледно-жёлтой пеной. Её прямые чёрные волосы от влаги прилипли к коже головы.

На другой скамье сидел мужчина. На нём было больше пены, чем на Пейдж и другой девушке вместе взятых. Завершая картину, пену окружала клетка из металлических прутьев, усиливая конструкцию. Мужчина тоже был азиатом, высотой под два метра. Татуировки поднимались у него по обеим сторонам шеи, за ушами, прямо в гущу его мокрых чёрных волос — красные и зелёные языки огня, и голова животного, похожего на ящерицу или дракона, нарисованного в азиатском стиле. Он смотрел исподлобья, глаза скрыты в тени, не обращая внимания на бесконечный поток влаги, который шёл из распрыскивателей на крыше грузовика.

— Эй, пташечка, — заговорила девушка, сидящая рядом с Пейдж. Она смотрела на неё холодными голубыми глазами так, будто видела её насквозь. — Вот что мы собираемся сделать. Ты обопрёшься на правую сторону так сильно, как только сможешь, затем толкнёшься влево по моему сигналу. Но останешься при этом лицом к задней двери, ясно?

Пейдж глянула направо. Задняя дверь грузовика выглядела как дверь сейфа. Она быстро взглянула на девушку-азиатку. Неужели ей захочется повернуться спиной к такому человеку?

Девушка, похоже, заметила её замешательство. Она понизила голос до шипения, от которого у Пейдж по коже поползли мурашки:

— Действуй. Или ты хочешь проверить, что я с тобой сделаю, когда найду тебя в тюрьме, если ты не послушаешься?

Глаза Пейдж широко раскрылись. Так вот с какими людьми ей придется находиться рядом. Она помотала головой.

— Хорошо, пташечка. Сейчас обопрись на правую сторону, и смотри на дверь.

Пейдж послушалась, попытавшись всем телом двинуться как можно ближе к двери.

— Теперь назад!

Она толкнула себя в противоположную сторону, всё ещё наблюдая за дверью. Что-то тяжёлое ударило её по затылку. Она попыталась оттолкнуться, снова сесть прямо, но остановилась, когда её маска за что-то зацепилась.

Когда она почувствовала горячее дыхание на задней стороне шеи, она поняла, за что зацепилась. Другая девушка ухватила зубами ремень от её маски. Последовал рывок, затем девушка упустила ремень, и резиновая пена вернула их обеих в прежнее положение.

— Чёрт, — проворчала девушка, — давай по-новой.

Это заняло ещё две попытки. После первой, ремень освободился от крепления. После второй, девушка ухватила саму маску, и потянула. Пейдж повернула голову к девушке, чтобы можно было вытащить затычку изо рта.

Ниточки слюны тянулись с её губ, пока она разрабатывала челюсти и язык, чтобы опять нормально глотать. У неё вырвалось жалобное хныканье, когда к онемевшим частям лица стала постепенно возвращаться чувствительность.

— Два вопвоша, — пробормотала азиатка, всё ещё сжимая зубами ремешок маски, -Твовя шила?

Пейдж пришлось секунду поработать челюстями и ртом, прежде чем она смогла ответить:

— Моя сила? Я пою. Очень хорошо пою.

Азиатка нахмурилась:

— Што евфё?

— Моё пение... от него людям хорошо. Когда я использую силу, я могу на них влиять, менять их эмоции, они начинают послушно выполнять мои приказы.

Девушка кивнула.

— А офейник?

Пейдж посмотрела на тяжёлый металлический ошейник на своей шее:

— Он должен впрыснуть мне снотворное, если я начну петь или повышать голос.

— Яфно, — пробурчала девушка, — вофьми мафку.

— Зачем?

— Вофьми!

Пейдж кивнула. Они отстранились друг от друга, затем резко качнулись, и девушка передала ей маску. Пейдж сжала её в зубах, чувствуя боль в челюсти.

— Попробуй только её уронить, и я тебя наизнанку выверну, — пообещала девушка. — Лун. Эй, Лун! Просыпайся.

Мужчина напротив них немного приподнял голову и открыл глаза. Может быть. Пейдж не могла сказать наверняка.

— Я знаю, что это будет трудно, из-за всей этой фигни, что они на тебя навесили, но мне нужна твоя сила. Пташка, наклонись вперед, и покажи ему маску.

Пейдж как могла постаралась наклониться вперёд, преодолевая сопротивление пены на груди и животе, удерживая в зубах ремешок маски, сама маска болталась ниже её подбородка.

— Мне нужно, чтобы ты нагрел металл, Лун. — сказала девушка, — Чтоб он пиздец как раскалился.

Лун помотал головой. Когда он заговорил, в его голосе не было бостонского выговора. С его акцентом слова резко обрывались, английский явно не был его родным языком.

— Вода. Слишком влажно, слишком холодно. И я не могу хорошо всё рассмотреть. Мои глаза ещё не излечились, тяжело видеть сквозь этот туман. Не беспокой меня.

— Хотя бы попытайся, ты, жалкий уёбок. Не лидер, а позорище. Это самое малое что ты можешь сделать после того, как тебе надрала задницу маленькая девочка. Дважды.

— Хватит, Бакуда! — зарычал он. Он откинул голову назад так, что она ударилась о металлическую стену грузовика, как будто чтобы подчеркнуть свои слова.

— Чего? Я ничего не слышу. — девушка, Бакуда, улыбнулась, безумие проскальзывало в выражении её лица. — У тебя слишком тонкий голосок, чтобы я могла его услышать! Ты... жалкий... евнух-полукровка!

— Хватит! — проревел он, снова ударив головой о стенку грузовика, — Я тебя за такое прикончу, Бакуда! Я тебе руку оторву и засуну её...

— Бесишься? — перебила она, практически провизжав это слова, — Отлично! Воспользуйся этим! Раскали этот ёбаный металл. Металлические полоски по краям!

Всё ещё не отдышавшись от крика, Лун повернулся к маске. Пейдж вздрогнула от сгустка тепла перед её лицом, и начала отодвигаться, но остановилась, услышав голос Бакуды.

— Сосредоточься! — кричала Бакуда, — Сфокусируйся на краях!

Тепловое излучение уменьшилось, но до Пейдж дошел резкий запах дыма.

— Еще горячее! Раскали его так, как только сможешь!

Запах был слишком сильным и едким. Пейдж несколько раз сильно кашлянула, но не выпустила маску.

— Пташка, давай! Тот же манёвр как и раньше, но не отпускай!

Пейдж кивнула. Она отклонилась назад, затем качнулась к Бакуде. То, что последовало за этим, удивило её больше, чем когда Бакуда вцепилась в ремень её маски.

Азиатка вцепилась зубами в докрасна раскаленный металл, вгрызаясь в него даже несмотря на то, что они опять начали отталкиваться друг от друга. Размягчившись от жара, тонкая полоска металла отцепилась от маски. Металлическая полоска на ремешке, отделяясь, порезала Пейдж губу. Она почти — почти! — уронила маску, но умудрилась ухватить зубами пряжку до того, как маска упала на пол.

Как только полоска металла отцепилась, Бакуда оттолкнулась и резко дернула головой на одну сторону, вонзая свободный конец полоски себе в плечо. Она закричала, и от одного ожога на её рту полилась кровь.

Пейдж посмотрела на Луна. Здоровяк никак не отреагировал. Он бесстрастно наблюдал, как грудь Бакуды тяжело вздымается и опускается от напряжения и боли, её голова безвольно повисла.

— Что ты делаешь?! — выдохнула Пейдж.

— Без помощи рук приходится обходиться тем, что есть, — задыхаясь, ответила Бакуда, — Давай снова. До того, как моё тело осознает, как сильно я над ним издеваюсь.

Пейдж кивнула. Ей не хотелось спорить с суперзлодеем, который угрожал вывернуть её наизнанку.

Последующие попытки не были более лёгкими или приятными. Освободив вторую металлическую полоску, Бакуда снова вонзила её себе в плечо. Следом за ними в ход пошла сетка от внутренней и внешней частей маски. У Пейдж остались только кожаная часть маски, ремни и покрытие для носа и рта. Увидев, как Бакуда осторожно удерживала металлическую сетку на свободном плече, оберегая их от липкой пены, Пейдж сделала то же самое с остатками маски.

— За что ты сюда попала? — спросила Пейдж.

— Когда над нами взяли верх окрестные банды, я слышала, что количество погибших приближалось к пятидесяти.

— Ты убила пятьдесят человек?!

Бакуда ухмыльнулась сильно поврежденными губами, и это смотрелось не очень красиво.

— А ещё больше ранила. А ещё кто-то получил повреждение мозга, один или двое — необратимо сошли с ума, и я знаю, что несколько человек застыли во времени на сотню лет или около того... всё смешалось. Апофеозом всего была бомба.

— Бомба? — переспросила Пейдж, вытаращив глаза.

— Бомба. Они говорили, что она была такой же мощной, как атомная. Идиоты. Они даже не понимают её технологии. Жалкие обыватели. Разумеется, она была такой же мощной, но сам взрыв даже не причинил бы особого ущерба. Её поразительной особенностью являлась электромагнитная волна. Она уничтожила бы каждый жёсткий диск, сожгла бы каждую микросхему во всех механизмах на доброй пятой части всей Америки. Последствия этого? Думаю, они могли бы быть похуже, чем у любой атомной бомбы.

Не сумев даже осознать услышанное, Пейдж посмотрела на Луна:

— А он?

— Лун? Он приказал мне это сделать. Он, понимаешь ли, начальство.

Голова Луна немного двинулась, но из-за теней под его лбом Пейдж не могла сказать, наблюдает ли он за ними.

— А ты? — спросила Бакуда у Пейдж. — Что ты сделала такого, что тебя отправили сюда?

— Я сказала своему бывшему "Пошёл в жопу".

Повисла пауза, затем Бакуда начала хихикать:

— Что-что?

— Это сложно объяснить, — Пейдж отвернулась и опустила взгляд.

— Тебе нужно объясниться, пташечка.

— Меня зовут Пейдж. Мой сценический псевдоним — Канарейка.

— Охх, — проговорила Бакуда, всё ещё хихикая, когда она ухватила одну из металлических полосок, пронзивших её плечо, и выдернула её. Удерживая её в зубах, она произнесла:

— Это неховошо. Ты шебя и в тювьме будешь жвать Канавейкой?

— Я не собиралась попадать в тюрьму.

— А кто шобивается?

— Я хочу сказать, я же ведь даже не суперзлодей. Моя сила делает меня фантастической певицей. Я отлично зарабатывала, уже шли разговоры о контракте с большой записывающей компанией, мы давали концерты на всё более крупных сценах, и раскупались все билеты... всё было идеально.

Бакуда приспустила длинную полоску металла из зубов, затем аккуратно повернула её таким образом, что стала сжимать в зубах её дальнюю левую сторону. Она отклонилась назад, лицом в потолок, пока она не забрала себе в рот и вторую полоску металла, воткнутую ей в плечо, так что теперь она сжимала концы обеих полосок. Приостановившись, она спросила:

— Фто проивофло?

Пейдж покачала головой. Это были её показания, которые ей не дали произнести в суде.

— У меня только что закончилось самое грандиозное шоу. Два часа на сцене, сплошные хиты, зрителям очень понравилось. Я закончила и направилась за кулисы, чтобы отдохнуть, чего-нибудь выпить, и наткнулась на своего бывшего. Он сказал мне, что так как в первую очередь это он подтолкнул меня к сцене, я ему должна. Хотел половину дохода, — она вяло рассмеялась. — Нелепость. Как будто я могла забыть, что он мне изменял, а когда меня бросил, сказал, что у меня никогда ничего не получится.