Через минуту приземистые, плотные рабы, голые, как в момент рождения, сосредоточенно ковыряли лопатами твердую землю, по крошке отколупывая от нее красноватые кусочки почвы.

Лопаты были деревянными, окованными по краям металлом — видимо металл тут был слишком ценен, чтобы из него могли сделать всю лопату целиком. Впрочем — делу это не мешало, и рабы постепенно углублялись и углублялись, напоминая трудолюбивых муравьев.

— Эдак они будут до завтра копать — помотал головой принц — а ускорить как-то нельзя? Я уже на солнце испекся как куриное яйцо! Скорее бы отсюда улететь! Прохлады хочу!

— Если ускорить — они сдохнут — радостно пояснил царек — потом новых тащить...это же рабы, они быстрее не умеют. Не нравится — копай сам! Вообще — ты какой-то нытик. Все тебе не нравится! Жаль, что не успел принести тебя в жертву. Таких нытиков надо резать на жертвенном камне! Или в рабы. Только в рабах ты бы долго не выжил — хилый.

— А у тебя много жен? — вдруг спросила Амела — зачем тебе понадобилась белая жена? Ведь ваши не любят белых!

— Мужчин белых не любят, да — ухмыльнулся царек — а вот женщин — очень даже любят. Впрочем есть и те, кто белых мужчин любит. Но мы не любим тех, кто любит мужчин! — хе хе хе! Мы с них кожу сдираем. А потом делаем из этой кожи сумки для хранения лекарств. В этих сумках лекарства дольше сохраняют свои магические свойства — так мне пояснил одни лекарь.

— Дикари! О Создатель! Какие дикари! — простонал принц — а ты знаешь, кто я такой? Я сын короля! Сын предводителя всех белых в королевстве Замар!

— Болтун ты — отмахнулся царек — куплю его у вас за...за...десять...нет — двадцать рабов! И пять женщин! По рукам? Ваши всегда так делают — по рукам бьют в знак совершения сделки. Ударим? Я хочу вырвать у него сердце. Очень хочу!

— Тебе сколько лет? — Амела постаралась отвлечь царька от темы жертвоприношения второй важной для того темой, видимо наиважнейшей после выдирания сердец у несчастных жертв — ты так и не сказал, сколько у тебя жен.

— Много, много жен — довольно кивнул царек — больше, чем полсотни! Но ты была бы там главной! Таскала бы их за волосы, била, поливала кипятком! А я бы смеялся! У нас так мало развлечений во дворце!

— У тебя дворец есть? — растерялась Амела — почему-то я думала, что вы живете в плетеных домах...вместе со скотом.

— Ффууу! — возмутился царь — кто тебе это сказал?! Ох уж эти белые! Ох уж вруны! У меня дворец из обожженного на огне кирпича, в нем прохладно, через него протекает ручей, вытекающий из горного ледника. Бассейн, где можно охладиться после уличной жары, а в это время тебе будут услаждать слух десять музыкантов, наигрывая прекрасны мелодии. И вот, искупавшись в бассейне, мы ляжем с тобой на шелковое покрывало, на огромную кровать, и...

— Дальше не надо! — захихикала Амела — дальше я знаю.

— Нет, ты ничего не знаешь! — вдохновенно продолжил чернокожий — ты не знаешь, чего теряешь! Я могу тебе показать!

— Есть! — закричал Харалд, прервав рассказ черного царя — вижу ее!

— Кого он там видит? — заинтересовался царь — я тоже посмотрю! Вообще — раз вы такие великие колдуны, может расскажете, какого демона вы свалились сюда, и зачем вам наша священная колонна? Раз свалились вы, может свалиться и кто-то другой! Чего нам ждать? Вас не боги послали? Может и правда богиня плодородия подала знак? Сегодня день чудес...стоило мне выйти в поле на маневры, и тут тебе демоны! Это какой-то знак, точно. Надо будет узнать у шамана. Пусть кинет кости белых — они точно расскажут, чего ждать. Кстати — да, лучше всего рассказывают судьбу косточки белых — и лучше всего с мизинцев. Проверено.

— Грязью не забито?

— Как ни странно — нет — хмыкнул Харалд и прикрикнул — эй, пошли все вон отсюда! Гони отсюда рабов — больше не нужны! Мы нашли то, что искали.

— Так что искали-то? — рассердился чернокожий, жестом показывая рабам,Ю чтобы они покинули святилище — хоть скажите, демоны вас задери! Это по меньшей мере невежливо, улететь и не рассказать! Вдруг придется сюда еще вернуться! Беленькая, останься! Я тебя любить буду!

— Нет уж — вздохнула Амела — хотя насчет бассейна...мда. Я бы сейчас не отказалась — в бассейн-то. Жарко! Ну что, пробуем?

— А с чего ты решила, что мы полетим туда, куда надо? — покачал головой принц — кто-то знает, куда нас выбросит в очередной раз? В этот раз повезло — выкинуло над землей. А если под землей? Похоронит? А если еще худшие варианты? В жерло вулкана, например? Ерундой занимаемся. Гадаем. А призом может быть наша смерть!

— Так-то он прав, как ни прискорбно это признать — кивнул Харалд — давайте-ка подумаем — куда полетим?

— И как ты будешь думать? — с сомнением покачала головой Амела — вот этот человечек поднял руки вверх, он нам нравится. Этот — вниз. Зачем он так опустил руки? Нехорошо как-то опустил! А вот этот показывает жест богини плодородия — как наш Голова! Этот нам нравится! Мы полетим туда, где все такие! Затейники!

— Чего разбушевалась-то? Ну предложи что-то лучшее?

— Во-первых, давайте попробуем — работает ли колонна. Может мы вообще зря тут просидели полдня, глядя на мощные ляжки здешнего царя...

— А сильные ноги, да? — заволновался царь — вообще-то всем моим женам нравится! Красивые! Папа говорит...кхм.

— Оп-па! Папа? — хмыкнул Харалд — так он у нас не царь! Он у нас принц! Ах брехло! Говорил, что царь?

— Ну — не совсем царь...пока папа жив — возмущенно привстал чернокожий — и что теперь? И не говорил я, что царь! Это вы сами напридумали! Я его помощник, гунан, войско вожу! Фактически правлю! Второе лицо в стране после папы! Он лишь указы пишет...ну почти одни указы...в общем — чего ты пристал?! Да, я царских кровей! Мама белая, как я и говорил! И что? По моему повелению эти воины бросятся в море со скалы! И в огонь! Это власть, или не власть? Проклясть тебя, что ли...чтобы тебя несло неделю и кишки все повылезли!

— Все замолчали! Не мешайте — бросил Нед, и аккуратно вставил в щель колонны плоский кинжал, затем вынул. Колонна тихо загудела, и в воздухе разлился знакомый запах грозы.

— Есть! Работает — довольно улыбнулся Нед — сейчас мы...

Он не успел договорить.

Знакомое чувство тошноты, кружение, звездный купол неба, вращающийся над головой, и...обжигающий холод. Такой холод, какого Нед не испытывал никогда.

И нечем дышать — вода брызнула в нос, в рот — парень рванулся, ударил руками и через секунду вылетел наверх, туда, где дул легкий ветерок, несущий редкие снежинки. Следом за ним вынырнули несколько голов, одна из которой была темной и курчавой.

— Твою мать! Да что б ты сдох! Да будь проклят...да отсохнет у тебя...ты какого демона трогал колонну?! — голос Амелы был яростным, пронзительным и дрожащим от холода.

— Интересно же! Ну — потрогал! — выплюнул воду чернокожий, и крупными гребками понесся к берегу в десяти шагов от них.

Нед рванул за ним, Амела, Харалд и принц — следом.

Глава 6

— Бегом! Бегом, не отставать! Бросьте мешки! Потом подберем!

Пронизывающий ледяной ветер выдувал последние капли тепла из тел, избитых волнами, и сделал из мокрой одежды подобие ледяного панциря. Негде укрыться — скалы поднимались в небо, как огромные стены и нет ни малейшего намека на выход с галечного берега.

Зубы стучали так, что заглушали топот по черной, окатанной шипучими волнами гальке, а в голове проскакивала предательская мысль:

'— Неужели все?! Вот так сдохнуть на чужом берегу, пропасть, узнав великие тайны, пролетев через весь мир, и никто не узнает, где покоятся мои кости? А Санда? С ней как?'

— Я больше не могу! Сил нет! — принц, задыхаясь упал на колени и свалился на бок, тяжело дыша, посинев, как покойник.

— Нельзя! Нельзя останавливаться! — прохрипел Нед и с размаху пнул его в бедро носком кованого сапога, в котором хлюпала вода — встать! Встать, скотина! Я не дам тебе умереть! Скорее сам тебя убью! Встал, быстро!

Нед рванул Бордонара за руку и вздернутый на ноги принц как кукла пошел следом за ним, едва переставляя ноги:

— Двигаться, двигаться, а то сдохнешь! Скорее! Скорее!

— Мы и так сдохнем! — простонал Бордонар, но шагу прибавил и дальше они побежали так — впереди Нед, держа принца за руку, следом принц, с трудом передвигая ноги в стоящих колом штанах.

Впереди бежали Харалд, Амела и чернокожий принц, имени которого они так и не успели узнать, виновник их нынешнего печального положения.

Чернокожий был уже не чернокожим, а серокожим от стужи, и смотреть на него не то что было холодно...просто страшно. Но он держался и несся вперед наравне с остальными, как огромный зверь пожирая пространство длинными эластичными прыжками.

Если бы это было в другое время, Нед мог удивиться выносливости и силе человека из южного континента, видевшего снег лишь на вершинах высоких гор. Здесь же этот самый снег имел твердость арбалетного болта и высекал из глаз искры, брошенный в лицо со всей жестокостью северного ветра.

— Не сдохнем! — прорычал Нед — двигаться, двигаться! Не останавливайтесь! Ищите выход наверх!

Еще минут десять они бежали молча, сопя и пыхтя, пока Харалд не закричал хриплым, сорванным голосом:

— Вон там! Есть!

Берег в этом месте рассекала длинная щель, как будто прорубленная топором — похоже, что это было русло, пробитое за тысячи лет небольшим ручьем, ныне замерзшим в белый лед и покрытым снежными наметами.

Бежать стало гораздо труднее — наверх, и кроме того, промокшие сапоги скользили по льду, онемевшие от холода ноги не слушались, и было ощущение, что их вообще нет. И это было плохо. Еще несколько минут назад они болели. Онемение показывало, что скоро наступит обморожение, и вот тогда...тогда будет очень, очень плохо.

— Ищите укрытие! — сдерживаясь, чтобы не отбить зубную дробь, прокричал Нед и снова поволок принца наверх, держась сознанием за движение, как за последнюю возможность выжить. Принц был уже на грани обморока — побелел и глаза его закатились.

Через минуту Бордонар вытянулся, как в столбняке и упал — если бы Нед его не подхватил, принц точно разбил бы себе голову о береговые скалы. Теперь, ко всему прочему, его нужно было тащить на себе.

Кто-то попытался ему помочь — Нед повернул голову — Амела собиралась подхватить ноги принца. Нед помотал головой и она нерешительно вернулась в голову отряда, поднимаясь следом за Харалдом.

Русло делалось все положе и положе, наконец, замерзшие почти насмерть путешественники выскочили на ровную поверхность, усыпанную огромными, как будто окатанными рукой неведомого великана глыбами.

Эти глыбы были размером с дом и больше, и память Неда услужливо подсказала ему, что подобные камни обычно переносятся ледником, спускающимся с гор. По крайней мере — так говорила память Юрагора. А еще она говорила, что если Нед и его спутники в течение получаса не укроются от ветра и не найдут тепло — им конец.

— Туда! — обернулся Харалд и показал на несколько глыб, составляющих что-то вроде дома без крыши, между которыми была щели-проходы. Сквозь эти щели виднелась полянка, где снежок лежал тонким слоем, без сугробов и переметов, что указывало на то, что ветер, запутавшись в глыбах, оставался снаружи играть колючими снежинками.

Путешественники вбежали в 'дом' и Амела, стуча зубами, спросила:

— Что жечь-то будем? Дров нет. Леса нет. Одна трава и то под снегом!

— Вы можете колдовать! — сжав клацающую челюсть сказал Нед — я сейчас скажу вам заклинание нагрева камня — сумеете? Если не сумеете — нам конец.

— Мда — печально заметил Голова, все время тащившийся позади обледенелых людей — мне будет тоскливо лежать тут тысячи лет. Замечу, если кто забыл — вот этот черный остолоп якобы колдун! Если не врет, конечно. А на шее у него амулет с полным зарядом.

— Давай сюда! — рука Неда уцепила за один из амулетов, но чернокожий решительно схватился за него сам:

— Я сделаю! Отойдите!

Нед молча кивнул и отступил назад. Чернокожий замер на месте, выпрямился, и воздев руки вверх вдруг завопил что-то визгливым голосом на неизвестном языке. Затем сделал пасс в сторону одной из огромных глыб, и вдруг в уши ударил гул, рев. Снег, падающий на камни зашипел и мгновенно испарился, а тот, что лежал на полянке, стал таять, оставляя после себя лужи, тут же закипающие и превращающиеся в пар.

И немудрено — огромная глыба раскалилась добела, едва не спалив путешественников, как если бы они попали в очаг для готовки на вертеле.

Спасла их мгновенная реакция — они отпрыгнули назад на несколько шагов до другой глыбы, но даже там жар был таков, что их одежда стала раскаляться, будто ее поджаривали на огне.

— Вот! — удовлетворенно сказал чернокожий, поворачиваясь к сияющей глыбе разными боками — теперь согреемся.

— Ты с ума сошел, что ли? Чуть не спалил! Предупреждать же надо! — проклацала Амела трясущейся челюстью — я чуть не поджарилась!

— Да я сам не ожидал — виновато сознался чернокожий колдун — никогда этим заклинанием не пользовался. Меня дедушка ему обучил, говорит — оно древнее, совсем древнее. Его боги дали людям, чтобы те могли согреться, если рядом нет дров. Я тогда смеялся — зачем мне в нашем климате такое заклинание? И вот...спасибо дедушке.

— Спасибо — кивнул Нед и приказал — раздевайтесь! Да, да — все раздевайтесь!

— И я? — жалобно пискнула Амела.

— И ты! Снимайте с себя все! Выжимайте! Если мы не просушимся — худо будет. Глыба большая, остывать будет долго, но на таком ветру — не знаю, на сколько ее хватит. Снимай, снимай! Сейчас не до стыдливости! — прикрикнул он на девушку, нерешительно взявшуюся за крючки рубахи — отжимаем вещи и сушим. Трава уже высохла — подходим как можно ближе. Надо выпарить из нас холод. Принцу помогите — он без сознания.

Через пять минут все стояли голыми, как младенцы и старались не смотреть друг на друга. Впрочем — и не до того было. Вид серо-синих тел не располагал к каким-то любовным позывам.

Одежда выжата, развешана на рукоятях мечей, воткнутых в землю как можно ближе к раскаленной скале, лежащий без сознания посиневший Бордонар тоже раздет и передвинут туда, где земля уже оттаяла и высохла от жара. Часть одежды в руках — на мечах не хватило места.

Амела стыдливо потряхивает перед огнем кружевными трусиками, чтобы скорее высохли и старается не смотреть по сторонам, хотя Нед видит, как ее глаза косятся то на одного, то на другого члена команды, особенно на чернокожего, чем-то ее особенно заинтересовавшего. Тот оттаял, и скаля зубы откровенно рассматривает Амелу, вначале неловко съежившуюся, потом плюнувшую на стыд и поворачивающуюся к камню то одним, то другим боком, то передом, то задом — с одной стороны поджаривает, с другой леденящий холод, так что тактика 'жареной дичи' подходит для этого случая как нельзя лучше.

Бордонара тоже время от времени поворачивают, как тушку козла, запекающегося на вертеле, и по мере снижения температуры скалы его приходится передвигаться все ближе и ближе.