Фитарели

— Подробнее расскажи, — обратилась Сафира к Кадиму. Подумав, добавила: — О гнаранах.

— Полетал на обоих по очереди, чтобы не застаивались, — пожал плечами Кадим, говоря без желания, по необходимости. Сафира отметила про себя, что над городом не летал и жителей не тревожил. А ведь мог бы, она ничего такого не приказывала. Впрочем, видимо, посчитал, что и его драгоценной шкуре так будет хуже.

— На реку слетал, — продолжал Кадим. — Туда, выше по течению, напоить.

— Сам-то ел? — поинтересовался Лунар.

— Не твоё дело, — буркнул Кадим. — Там, на реке... тебе бы посмотреть кое на что. Не помешало бы.

Лунар кивнул, но уточнять не стал. Сафира тоже решила не расспрашивать: из города ночью всё равно не выйти, да и словам Кадима по-прежнему не верилось. Хорошо, что вообще не промолчал, вдруг действительно что-то важное видел. А может и наоборот, задержать хочет.

Судя по тому, как мараг накинулся на порцию, с усилием заставляя себя сдерживаться и не демонстрировать разъедающего внутренности голода, Сафира поняла, что за день у него с едой не складывалось.

— Поохотиться не смог или костёр развести? — не удержалась она от насмешки, когда всё уже было съедено. Сдавив зубы, Кадим отставил тарелку, пытаясь промолчать, однако Сафира продолжала смотреть на него.

— Костёр, — выдавил он, в отличие от Лунара, не имея сил сопротивляться приказу дольше нескольких мгновений. Пытался ли мараг наесться сырого мяса, Сафира предпочла не уточнять.

— И запах от тебя не самый приятный, сейчас помоешься и переоденешься, а свою одежду постираешь.

Лунар неодобрительно покосился на неё, но отвернулся, промолчав.

— И не забывай, кому ты обязан едой, одеждой и ночлегом, — добавила предводительница. Кадим сцепил зубы. — Ясно?

— Ясно.

— Надо говорить "не забуду, госпожа", — напомнила она. — Повтори.

— Не забуду, госпожа, — через силу отозвался Кадим.

— Тебе что-то не нравится? — резко поинтересовалась у Лунара.

— Всё нравится, — отозвался он, усмехнувшись: — госпожа.

Сафира вспыхнула и вскочила из-за стола, заставляя волосы не загореться. Пока Кадим под присмотром Лунара приводил себя в порядок, Сафира сидела на крыльце на заднем дворе, не желая наблюдать за действием. Кадиму был в который раз отдан приказ не сметь причинить себе какой-либо вред, в частности во время бритья, а Лунару — тщательно за этим проследить.

Сафире отчаянно хотелось домой. Тоска о Рубиновом Роге, сестрёнке и друзьях царапала лапками с острыми коготками по сердцу, мечтая пролить слёзы из глаз.

Начал накрапывать дождик, прогнав её сначала под крышу, а после — в комнату. Кадим уже закончил со стиркой и успел развалиться на кровати, что привело Сафиру в бешенство, включая собственный промах: забыла запретить, вот хран!

— Прочь с кровати, тварь! — прорычала она, швырнув ему тонкое одеяло. Волосы засияли рубиновыми огнями. — Лежишь у стены и не смеешь подняться без моего разрешения! Понятно?

— Даже по нужде? — хмыкнул он.

— Да хоть обгадься!

Сидящий на краю кровати и штопающий рубаху Лунар тоже предпочёл подняться.

— Ты можешь сесть, — обронила Сафира, размышляя, откуда у него нитки с иглой. Подумав, уточнила: — Мы разве покупали нитки?

— Забыли, — шевельнул плечами Лунар. — Завтра нужно будет наверстать упущение.

— Так откуда они?

— У служанки попросили.

Предводительница ощутила поднявшуюся волну гнева. Ведь она же запретила пускать служанку в комнату, под любым предлогом! И всё равно, едва успела отвернуться, женщины здесь так и вьются.

Заставив себя успокоиться, Сафира перевернула простынь другой стороной и, не раздеваясь, забралась в кровать. Лунар уже успел сесть обратно. Дождавшись, пока он закончит и отложит всё в сторону, она твёрдо посмотрела на него:

— Ну что ж, думаю, обстановка вполне подходящая, чтобы ты, наконец, не увиливал от ответа и просветил меня касательно Т... трёхцветных.

— И что же ты хочешь о них узнать? — усмехнулся Лунар.

— Лунар, прекрати! — разозлилась Сафира. — Говори прямо, рассказывай всё... что происходило в Кобальтовом Роге!

— Я не могу пересказать тебе все три года своей жизни в Роге. То есть могу, конечно...

— Не надо три года! Расскажи о Тельре!

— Что конкретно?

— Ты её любил? — выпалила она быстрее, чем успела сообразить. Лунар ответил удивлённым взглядом:

— Уверена, что тебе необходимо знать ответ именно на этот вопрос?

— Я спрашиваю, ты отвечаешь! — отрезала она.

— Нет, — отозвался он. — Не любил.

— А что тогда? — требовательно спросила предводительница, наконец-то взяв под контроль эмоции. — Она была тебе нужна как трёхцветная?

— В некотором роде.

— Точнее!

— Трёхцветным становится тот, кто в данный момент важен для Рога, может повлиять на ситуацию в нём. И в соответствии с этим к нему приходят силы.

— И что? — нервно переспросила она.

— Ничего, кроме того, что девочка важна для Кобальтового Рога. Я её немного... поучил.

— Постельным утехам? — хмыкнул Кадим. Лунар бросил на него взгляд, в котором, впервые за всё время, Сафире почудились сердитые огоньки.

Подумать только, он учил какую-то маражку, как сейчас учит её, Сафиру! Или даже больше, навещал её постель... От этой мысли тошнота снова прилила к горлу, почему-то вспомнилась невольница в спальне Кадима...

— Этому, да? — не выдержала предводительница молчания. Лунар посмотрел на неё, после медленно откинулся на стену, прикрыв глаза.

— Нет, — отозвался он.

— Прости... — прошептала Сафира. Лунар промолчал. Сафира вздохнула, сжала зубы и продолжила:

— Что тогда? Чему ты её учил?

Лунар вновь взглянул на неё, его глаза горели:

— Ты же тоже хочешь учиться, правда?

— Я предводительница!

— Ты считаешь, что она для своего Рога менее важна?

Сафира хотела запальчиво возразить, что мараги давно уже не прислушиваются к Закону Масти. Но передумала: это звучало бы неправильно.

— Лиары уважают Закон Масти, — произнесла наконец. Лунар кивнул:

— Ивьяр тоже так сказал.

— Ивьяр?! — воскликнула она. — Ты его видел? Знаешь, что с ним случилось?

— Мы сидели в соседних камерах. Недолго, правда, так, для острастки. Его фитарель...

— Знаю, — произнесла Сафира, опуская голову и прикасаясь к шраму. У Кадима не было необходимости держать её напарника в камере.

— Он переживал за тебя, — произнёс Лунар. Сафира кивнула, пытаясь проглотить комок в горле.

— Я ему сказал, что ты подохла, — вставил Кадим. — Ревел как баба.

— Тварь, — стиснув зубы и кулаки пробормотала Сафира, едва удерживаясь от желания вскочить и ударить марага.

— А я сказал, что жива, — отозвался Лунар.

— А ты откуда знал? — поинтересовался Кадим.

— Надеялся, что ты блефуешь, — пожал плечами Лунар.

Кадим посмотрел на него с недоверием, но на этот раз промолчал. Мараг по-прежнему лежал у стены, что вызывало у него явное неудобство и желание вскочить.

— Так ты часто разговаривал с Ивьяром? — снова спросила предводительница.

— Да, я с ним разговаривал. И Тельра тоже. Он считал... своим долгом защитить её. Понимаешь... сказал, что раз не смог защитить тебя, то должен хотя бы её. Потому что она трёхцветная.

— Она же из марагов, — нахмурилась Сафира.

— Она трёхцветная. Не знаю, как тебе это объяснить, но он понял. Она появилась не просто так, а к переменам. К важным переменам.

— Это ты ему голову задурил?

— Нет, я просто пытался передать то, что знаю.

— И что ты знаешь?

— Всё, что могу, рассказываю и тебе.

— Я тоже появилась к переменам?

— Конечно.

— Ты знал, что попадёшь ко мне?

— Откуда? Нет, не знал.

— И чему ты её учил?

— Ты больше его слушай, — снова встрял Кадим. — Чем можно заниматься с этой девкой? И не расскажешь, почему после того, как ты вышел из камеры и стал сонатым, никто к ней больше не смел подойти?

— Потому что ты хороший воин и неплохой командор, но правитель Рога из тебя, увы, отвратительный. Нельзя насиловать женщин, даже если это женщины врагов, и уж тем более нельзя отдавать своих женщин на потеху своим же воинам, забирая фитарели!

Сафира впервые видела в глазах Лунара отголоски гнева, и даже заметила, как сжалась в кулак его рука.

— Я не насилую женщин! — выплюнул Кадим. — Но воинов пытают любым способом, который причинит им как можно больше боли! А трёхцветки всегда лишались фитарелей и бросались на самое дно, чтобы не оспаривали власть сильнейших!

Лунар на несколько мгновений прикрыл глаза, а когда снова открыл, взгляд был такой же ровный, как и обычно. Сафира могла только догадываться, что скрывается за всем этим обманчивым спокойствием.

— Что ж ты сам бесишься от пыток любым способом? — поинтересовался он.

— Беситься никому не запрещено, — хмыкнула Сафира. Кадим бросил на них сердитый взгляд, но промолчал.

— Так что там с Тельрой? — обернулась она к Лунару. — Чему ты её учил?

— Связи с Зеркальным Хранилищем.

— Что?! У марагов же не осталось выходов туда!

— Выходов не осталось, а Хранилище никуда не делось. Тебе ли не знать?

— Значит, с ним можно связаться и без зеркал?

— При помощи любого зеркала или любого предмета, который может сыграть роль зеркала, даже если это поверхность воды.

— Невероятно... — пробормотала Сафира. — А меня научишь?

— Как прикажешь, госпожа.

Усмешка Лунара вышла такой мрачной — Сафира ощутила, как в груди что-то сжимается. Упрямо качнула головой:

— Хорошо. И что дальше? Для чего ей связь?

— Забрать свою фитарель.

— А такое возможно? Кадим же не хранил фитарель в Хранилище.

— Возможно, — лаконично отозвался Лунар. Чуть помолчал, но всё же пояснил: — Через Хранилище связаны все фитарели. Так же, как ты можешь призвать свою фитарель в любом месте, так смог бы и любой трёхцветный.

— И у неё получилось?

— Я надеюсь. Но уже без меня.

— И для чего ей фитарель? Я имею в виду, кроме освобождения, были другие цели?

— Были.

— Какие?

— Сбежать.

— Куда?

— К тебе.

— Ко мне? В расчёте, что я приму её с раскрытыми объятиями? — Сафира не верила в подобную глупость со стороны маражки.

— Нет. Ей вызвался помочь твой напарник.

— Ивьяр? Но его фитарель...

— Если бы она смогла забрать и её.

— Что?? — взбеленился Кадим. — Ты! У меня под носом?!

— Кто ж виноват, что ты не видишь того, что творится под носом, — усмехнулся Лунар. — Говорю же, плохой из тебя правитель. Зря ты не прислушался...

— Ещё не хватало прислушиваться к пленным невольникам!

— А Сафира вот так не думает, правда, Сафира? — ей не очень понравился тон Лунара. Похоже, все трое уже на грани, почти отстранённо осознала она.

— Ты не невольник, — отозвалась.

— Неужели? — хмыкнул он. Сафира промолчала. Упрямо повторила:

— Значит, она должна была освободить его фитарель и сбежать? А дальше?

— Когда Ивьяр узнал, что ты стала предводительницей, пообещал, что не тронешь её. И может даже поможешь... в общем, справиться с Кадимом и перевернуть устои Кобальтового Рога.

— Зачем это мне?

— Ты же жаждала захватить Кадима с отрядом.

— Я справилась и без них, — хмыкнула она.

— Я заметил, — откликнулся Лунар.

— Значит, если бы я забрала её фитарель... она смогла бы вернуть её?

— У тебя — едва ли. Ты тоже трёхцветная, а связь с Хранилищем у тебя прочнее.

"У меня ещё есть Арифас", — подумала Сафира, промолчав.

— Хорошо. Выходит, им это всё-таки удалось, я не нашла фитарели Ивьяра у Кадима. А дальше? Куда они пропали?

— Вот этого уже не могу знать.

— Ты ей рассказывал, что происходит за Препонами?

— Я старался рассказать ей как можно больше.

— Зачем это тебе?

— Я тебе уже надоел? — хмыкнул он. Сафира непонимающе нахмурилась.

— Блок, — напомнил Лунар, стиснув зубы.

— Извини. Не отвечай.

Он кивнул, едва заметно расслабляясь.

— Что-нибудь ещё скрываешь от меня?

— Я отвечаю на все твои вопросы.

— Я не всегда знаю, какой вопрос нужно задать!

Лунар повёл плечами. Сафира вздохнула.

— Можешь лечь на кровати, она большая. Только не приближайся ко мне.

— Спасибо, я уж лучше на полу, — отозвался он, поднимаясь и бросая одеяло.

— Как хочешь, — пожала плечами Сафира, отворачиваясь на другой бок. — Свечи задуй.

В окно заглядывали звёзды, и предводительница молча переживала обиду. Она же от чистого сердца предложила. А он? Побрезговал?

Перебирала в голове разговор, сердясь на себя и в то же время осознавая, что не смогла бы не спросить. Она не знала, как пояснить, почему его личные мысли оказались настолько важны для неё, но это было так. Предводительница с усилием заставляла себя не расспрашивать сверх необходимого.

Подумать только, за время разговора она дважды извинилась, неожиданно для самой себя. Что ж это с ней творится? Глухая тоска заворочалась в сердце и тихо полилась из глаз, оставляя солёные дорожки на щеках.

Ночью Сафиру разбудил едва слышимый шорох. Не успев проснуться, предводительница оказалась на ногах с кинжалом в руке. В темноте сложно было разобраться, что происходит, она уловила движение, волосы загорелись, высвечивая мужскую фигуру.

— Тише, — прозвучал голос Лунара. Сафира чуть расслабилась:

— Что ты делаешь?! Я чуть не прыгнула на тебя!

Лунар промолчал, но предводительница и сама догадалась:

— Решил всё-таки сходить в дом?

Лунар пожал плечами, садясь обратно на пол:

— Надеялся, что ты спишь не так чутко.

Сафира какое-то время ждала, потом поинтересовалась:

— И?

Воин взглянул на неё, снова пожал плечами:

— Что — и? Отпустишь?

Предводительница помолчала, обдумывая.

— Это важно для тебя?

— Важно.

— Тогда пошли.

— Тебе лучше остаться.

— Нет, — Сафира нахмурилась. — Или я иду с тобой и знаю всё, что знаешь ты, или остаёмся вместе.

— Как хочешь, — Лунар поднялся, пристраивая получше оружие. Сафира тоже поскорее привела себя в порядок.

— Куда собрались? — послышался голос Кадима.

— Не твоё дело, — отозвалась Сафира. — Сидишь здесь, не смеешь выходить из комнаты, не смеешь ничего себе сделать, оружие используешь исключительно для обороны, никого не впускаешь... и прочие правила в силе.

Кадим скрипнул зубами, промолчав. Сафира с Лунаром вышли из комнаты.

Внизу было пусто, только огонь в камине горел, а на улице ещё и темно.

— Ты видишь в темноте? — поинтересовалась Сафира, ощущая, как уверенно движется Лунар.

— Умение недавно вернулось, — отозвался он. — А ты нет?

— Обычно хватало волос, — хмыкнула она, в очередной раз сожалея об оставшемся дома фонарике.

— Не надо светить волосами, — произнёс он, нащупывая её руку. — Я тебя проведу.

Сафира кивнула.

— Это благодаря силе? Этому можно научиться?

— Думаю, у тебя получится.

Почти в полной темноте они дошли до нужного места. Сафира понятия не имела, как Лунар ориентируется здесь ещё и ночью. "Технологичный" дом оказался единственным, который подсвечивался несколькими фонарями — одним над дверью и остальными, свисающими с крыши. Никакой охраны видно не было.