Раб сердец

-Неразговорчива? -улыбнулся он.

-Так её и прозвали Тихой. -тут же пояснил Высь. —Поговорку-то насчёт тихого омута помнишь?

Внята вполне оправдала пословицу. Когда Близнецы отправились устаивать шалаш, она сказала, что должна с глазу на глаз сообщить Брану нечто важное.

В стародавние, ныне почти забытые времена, поведала Внята, Рунский князь-кольценосец, один из девяти верных слуг Чёрного Властелина, повелел выстроить укреплённый терем посреди здешних лиственничных лесов и болот. За долгие сотни лет князь-призрак бывал здесь многократно, хотя никогда подолгу не задерживался. Распоряжения повелителя отправляли рунского кольценосца в самые разные уголки Нашего мира, однако тот всякий раз возвращался сюда.

После окончания Войны Кольца и раздела Руни злорадствующие победители приказали Пьюну Громоздиле стереть терем с лица земли. Однако выделенные лешими для этой цели деньги были разворованы пьюновыми прихвостнями, потому терем был заброшен, но остался цел. Болтали, правда, будто к нему приставили какую-то особую охрану… Многочисленные плотины и каналы, управляя которыми отводили болотные воды, пришли в негодность. Топи заняли всю округу, залив и подступы к терему и деревню, где жила княжья прислуга.

-Как проведала? —коротко спросил Бран.

-Люблю много знать. —так же кратко ответствовала Внята. — С тобой, может, и не сравнюсь, но… Кстати, добраться до терема можно именно отсюда. Даже верхом, если осторожно..

3.

Отряд Брана миновал редколесье с густым и высоченным папоротником. Постепенно лес густел, лиственницы становились выше, шире и мощнее. Дорога, ведущая к терему за четверть века заросла, кое-где деревья своими корнями выворотили известняковые плиты.

-Мрачно тут. —зметила Внята.— Безжизненно и сыро. Деревья чёрные, одинаковые и конца им не видно.

-Так ведь князь-чародей и был нежитью. —отозвался Бран. —Для него — самое подходящее место.

Ни ветерка не было, ни шороха, только начала чмокать под копытами болотная водица.

-Змей, поди, тут полно… -с омерзением предположил Ясень Близнец.

-Вымерли. —рассеянно ответил Бран, думая о чём-то своём. —Как кольценосцы сгинули, так и…

Лиственницы порой расступались и между ними блестели большие водные зеркала, к которым вяло стекали десятки маленьких ручейков.

-Не-не-не, не пойдёт.—озабоченно закрутил бородой Жмых Голота. —Нельзя дальше верхами, лошади будут вязнуть. Тропинка. опять же, ехидная. То ясно видна с седла, а то вообще теряется. Слезаем!

-Что ж, -согласился Бран, -пойдём пешком. А ты, Жмых, будь добр, останься с конями.

«Пешком»… Гм… Легко молвить, да трудно исполнить! Путь одолевался с немалым трудом. Однообразный лиственничный лес сменился смешанным. Стало сухо, исчезли болотные запашки, потянуло ароматом хвои и листвы. Изрядно сгустились кустарник и папоротниковые заросли, идти стало трудней. Под ногами чувствовались бугрящие почву толстые узловатые корни сосен, елей, берёз и вязов.

-Чудной лес. —бормотал Бран. —Обычно эти деревья вместе не растут. Но и не похоже, чтобы люди их сажали.

-Ещё бы! —поддержала Внята. -Каждый сук в глаз целит, всякий корень под ноги лезет.

Всё же до терема добрались без приключений, хотя заметно притомились.

Обиталище князя-кольценосца выглядело — по крайней мере снаружи — вполне прилично. Ни тебе мха на приземистой дубовой крепостной стене с башнями, ни проросших в неположенных местах вездесущих осин. Казалось деревья и кустарник, за четверть века захватившие всё возможное пространство, в страхе остановились перед рвом, что опоясывал терем.

-Ни корешком, ни веточкой туда не тянутся. —хмыкнул Ясень, указывая на тёмную стену, сложенную из толстенных брёвен, которые не брало время. Его брат молча кивнул, гадая нет ли впереди опасности. Вроде бы, явной не было, но чувство настороженности его не покидало. Словно бы их кто-то заметил. Бран покосился на него. Он также чувствовал на себе чей-то бдительный взор.

-Мост опущен. —сказала Внята. —Подойдём к входу?

-Попробуем. —согласился Бран.

Четвёрка путников осторожно ступила на толстые брусья, из которых был сбит перекидной мост. Медленно приблизились к тёмным створкам ворот.

-А как мы попадём внутрь? -полюбопытствовал Смурень.

-Хруум-хм, рутутум, хруум-хм, -послышалось сзади глухо и раскатисто, подобно большому, но отсыревшему барабану, -им надо попасть внутрь, надо же! Корни и сучья! А коли это запрещено, тогда как?

В мгновенье ока они повернулись, вскинув топоры.

-Внутрь… Хумм, вот повеселили! Никто не проникнет в терем, нет! Об этом совсем только что попросили меня позаботиться, но для вас, наверное, не только что, а очень даже давно: листья успели смениться двадцать пять раз раз.

У моста возвышалось чудище в три людских роста, не то человек, не то дерево — нечто покрытое не то корой, не то потрескавшейся серо-зелёной кожей. Корявые лапы с длинными узловатыми пальцами, плоские семипалые ступни, совсем нет шеи, так что голова медленно поворачивается вместе с туловом. Вытянутое лицо, окаймленное длинными волосами-ветвями и такой же зелёной мохнатой и пышной бородой.

-Вижу, вижу топоры в руках! —гудело чудное существо. -Не по нраву мне железки-то, хррум, хуум, да и вы совсем не нравитесь. Что делать, желуди-веточки, а? Кто такие?

-О. полная луна! —беззвучно прошептал Смурень Близнец. —Это еще что такое?!

Первым пришёл в себя Бран.

-Не что, а кто. —поправил он, после короткого колебания положив топор на мост. —Древопас.

-Куда? —зашипел Ясень, не успев схватить за рубаху Брана неторопливо направившегося к чудищу.

Бран остановился в паре саженей от древопаса, нарочито торжественно поднял в приветствии обе руки и внимательно взглянул в большие каре-зелёные глаза.

-Тамбулинау а бурумба хум-хум рамбутара. — с некоторой запинкой выговорил он. —Тауру.

-Вот даже как! —древопас изумлённо отступил назад, издав скрип старого вяза на ветру. —Человек знает наш язык? Диво небывалое! Кто обучил?

-Радагаст Карий.

-А, знаю, знаю. Славный волшебник, деревья любит, птиц оберегает, какие вредных букашек выводят. Как поживает?

-Никак. Он перенёсся к другим духам за моря. Но перед этим отдал мне своё многознание.

-Чудные дела, чудные! —рокотал древопас. —Видно, многое изменилось в минувшие несколько мгновений. Хотя, что для меня — миг, то для вас — полжизни. Скоро вы живёте, человеки, не поспеть за вами, торопыгами, бурумба…

-Если будет угодно, -почтительно отвечал Бран, — могу поведать о произошедшем в Руни… за последнее мгновение…

-А что ж, послушаю, послушаю, странный человек. Пойдём-ка со мной, расскажешь, что свершилось в мире. Без новостей нельзя, нет, даже огорчительных, хом хум.

Древопас со скрипом размашисто зашагал к раздвинувшимся кустам. Бран последовал за ним со словами: -Отчего думаешь, что новости окажутся огорчительными?

-Учитель! —окликнула потерявшая обычную невозмутимость Внята. —Куда ты?

-Не беспокойся, сестрица. Наверное, задержусь, говорить придётся долго. Пока отдохните здесь.

Кольценосец, помощник Чёрного Властелина

-Да-да. —поддержал древопас. -Пусть спутники твои переведут дух, водички попьют, никто их не тронет. Огонь, поди, жечь будете, дымом смердеть? Ладно уж, будь по вашему, рутутум. Только топоры спрятать надо, ветки рубить для костра не следует, вон там сушняка много, собирайте.

И впрямь, «переводить дух» пришлось до вечера, пообедав и даже поужинав. Лишь к часу семнадцатой свечи до друзей донеслось: — Хумм-хом, хоом-хум, хоммум…

Они вскочили. Из-за пышных сосен показался древопас, поддерживающий сидящего на его плече Брана.

-Вот ваш Учитель. —шершавые ладони осторожно обхватили Брана и он был поставлен рядом с костром. Внята тут же бросилась к нему, принялась недоверчиво осматривать.

-Успокойся, человеческая берёзка, -рокотал древопас, -ничего с ним не стряслось. Перебросились наскоро парой слов, тамбарарум. Уважил, надо сказать, он меня, усладил звуками нашей речи, спасибо на этом.

Бран устало улыбался и выглядел так, словно разгрузил три воза дров. А глаза древопаса изменились, отметила про себя Внята, стали безжизненными, матовыми.

-В тот миг, когда был низвергнут Чёрный Властелин, -прогудел древопас, — освободители-победители решили уничтожить всё, что было связано с его властью. Терем его призрачного слуги тоже. Меня просили стеречь его, пока не придут очистители-разрушители. Сказали, что, что терем может быть очень-очень опасным, хоом-хум, ежели туда войдёт мудрый, но недобрый человек. Я обещал, что ни одно живое существо не окажется внутри. Бураму тубуралину хо. Из рассказа Брана я понял, что был обманут. Многое, многое объяснилось и открылось… Исчезло волшебство, сгинули честь и благородство, пропал смысл, остались лишь пыль и пепел… Прошло и ушло… А терем не пришли разрушать, придётся самому…

-Стало быть, не удастся побывать внутри? -тяжело вздохнул Ясень. -Ехали, ехали… Что ж, давайте топать назад, успеть бы к ночи до Жмыха с конями добраться.

Древопас нахмурился, его потускневшие глаза несколько оживила обида: -Экие торопыги эти люди! Ради Брана впущу вас, а сам постою у входа. Смотрите, что хотите, берите, что сможете вынести, хум...

Древопас, гулко ступая по мосту приблизился к воротам, запустил узловатые пальцы в щель между створками и сводом и потянул на себя. Хрустнуло, заскрипело, и дубовые, окованные железными скрепами ворота начали медленно открываться.

-Ммм! —не сдержался Смурень: на них пахнуло сухой затхлостью и прелью.

-Свечи из мешков достаньте. —досадливо сказал Бран.

Были извлечены предусмотрительно заготовленные заранее восковые свечи длиной в локоть и толщиной в полпяди. Ясень зажёг фитили веточкой из костра и четверо друзей осторожно вошли внутрь.

-Жду здесь! —ухнул позади древопас.

-Учитель, -шёпотом спросил Ясень, -а как ты исхитрился столковаться с деревянным?

-Да всё просто. —грустно ответил Бран. —Рассказал ему про жизнь в Руни после «освобождения» её от Чёрной власти. О себе, о вас, о лешелюбах. Да и говорить-то много не потребовалось. Думаете, древопас не чувствует, что произошло с уничтожением главного Кольца? Их провели! Они наивно хотели уничтожения Кольца всевластья, сокрушения Чёрного Владыки. А исчезло само волшебство, закончился век дивных существ. Давно нет пламенных духов, вооруженных огненными плетями, исчезли огнедышащие змеи. Лешим-то что — сбежали себе за море на землю обетованную. А древопасы и мамлыны — неотвратимо вымирают…

Они шли по длинному тёмному помещению с дубовыми стенами и рядами полуоткрытых дверей слева и справа.

-Что там? —сунулся в одну из них Смурень. —Ступени вниз и вода!

-Ничего занятного, -рассеянно отмахнулся Бран, -бывшие погреба для продовольствия, тюрьма с клетками для узников, оружейные подвалы. Давно затоплены подземными водами.

-Всё тебе известно… —пробормотал Ясень.

-Во-первых, — не всё. Во-вторых, и сам бы мог легко догадаться. Чему же ещё там быть?

-А тут что такое? —удивилась Внята. —Полки в три яруса, столы, бочки.

-Черти жили целым отрядом. Не отвлекайтесь ребята, всё не то, нам нужны оружейни и книгохранилище. И свечи берегите, сквозняком потянуло.

Они поднялись по поскрипывающей лестнице в просторное круглое помещение с очагом посередине.

— Угрюмовато, конечно, но вполне прилично. -заметила Внята. — Странно, о кольценосцах сложено столько мрачных сказаний, что я себе представляла терем совсем по-другому.

-Я — тоже. —поддакнул Смурень. —Ржавые цепи, кровь и кости, плахи и пыточные снасти всё такое-прочее.

-Лешелюбские байки. —рассеяно ответил Бран. —Хотя да, в залитых подземельях, вероятно, всё имелось.

За их ногами медленно плыли сизые струйки потревоженной пыли, поднятой с дубового пола. Вокруг властвовала ватная тишь, давящая в уши. Стены, обшитые досками рунского клёна, были покрыты вязью каких-то письмен.

-Буквы наши, —озадаченно сказала Внята, -а написано что-то совсем нечитаемое. «Рун назг урду краг, букду урдым хаш дрогардаг»… Стихи?

-Заклинание на Чёрном языке. «Кольцо, дав князю Руни силу, его врагов сведёт в могилу…»

-Учитель, а ты не боишься произносить заклятья вслух?

-Чего опасаться? -в недоумении пожал плечами Бран. —Сгинули навечно без следа Кольца, их чародейная сила и их хозяева. Нет более волшебства в Нашем Мире. А если бы и было — кто я таков, чтобы волхвовать? Жабры коротки… Давайте-ка войдём вот сюда. Сдаётся мне, здесь — покои того самого князя. Видите, иссиня-чёрная дверь не то из камня, не то железная со знаком князя-кольценосца, одного из Девяти.

Некоторое время они рассматривали вырезанную на двери летучую мышь, раскинувшую крылья.

-Может не стоит туда… -нерешительно сказал Смурень. Казалось, Бран даже не расслышал.

-Никаких запоров нет. —сказал он. —Никто не мог преодолеть запретных наговоров, пока существовали Кольца. А теперь можно открыть одним пальцем.

-Ну, насчёт «одного пальца», это ты, пожалуй погорячился. —прокряхтел толкающий дверь Смурень. —А ну, подналяжем!

Не сразу подавшись усилиям всей четвёрки, дверь медленно и мягко распахнулась. Затрепетавшие огни свечей, казалось, хотели сорваться с фитилей и унестись прочь. Дрожащий свет озарил небольшую комнату с узкими бойницами. В комнате царил жуткий разгром, пол усеивали изодранные в лоскутья одеяния, черепки битых кувшинов и чашек, осколки цветного стекла. На бревенчатых стенах косо висели полусорванные и распоротые крест-накрест ковры, посредине стоял покосившийся большой коричневый стол, его отломанная ножка валялась рядом.

-Словно стадо бешеных быков впускали! —судорожно сглотнув, заметил Смурень. Бран неопределенно хмыкнул, поднёс свечу к косо торчащему в железном зажиме факелу. Совершенно неожиданно тот с треском разгорелся, стало значительно светлее.

-Зачем мы здесь? —прошептала Внята —Всюду беспорядок, разгром, запустение, всё пограблено, а что не взято — изничтожено.

-Не всё. —возразил Бран, оглядываясь. -Лешелюбская спесивая и мстительная природа выместила на беззащитной утвари свою ненависть к слугам Чёрного Властелина. Ломали и крушили, однако, вряд ли главное нашли.

Он внимательно огляделся: -Братья, а ну-ка проверьте там…

-Зачем? —хором удивились Ясень и Смурень, встав перед изрубленным на мелкие кусочки сундуком. -Одно крошево осталось… багровые лоскутья какие-то.

-Дайте я поищу, -нетерпеливо отстранил их Бран, -тут вполне может что-то быть.

-Откуда ведаешь?

-Да ничего такого особого не ведаю. —Бран отгребал в сторону обломки сундука, лохмотья обивки. —Как бы это объяснить… Прятали не от таких, как мы, а от лешелюбов. Вот те и не отыскали толком ничего. Как полагаешь, Смурень, зачем понадобилось намертво прибивать ларь к полу?

-Откуда ж мне знать? Взбрело князю в его призрачную башку…