Люк сделал еще один шаг, за ним — еще один, не помня какой, — со счета он уже давно сбился. Мало-помалу в нем начинала пробиваться эйфорическая дрожь восторга. Все оказалось вовсе не так трудно, как он предполагал. Он сможет с честью пройти испытание. Решительно и почти бесстрашно он прошел до середины пути.

И тут лава начала колыхаться и шипеть еще энергичнее, чем прежде, словно ее кто-то раскачивал, прячась внизу, под огненной поверхностью озера. Пещера наполнилась рокотом, беззвучным для его слуха, но этот инфразвук превосходно ощутили зубы, которые тут же принялись вибрировать и дребезжать. Желудок его охватили самые мрачные предчувствия. Весь подобравшись, Люк приготовился с честью принять вызов коварной судьбы.

Что-то скрывалось там, под лавой. Что-то живое, и это что-то двигалось.

Внезапно на поверхность вырвалось змееподобное существо, извиваясь и шипя, точно обезумевшая ракета с запаленным фитилем.

Огненный червь обладал треугольной головой, на которой торчали уши с какими-то кисточками. Кристаллические чешуйки покрывали буквально каждый сантиметр его огромного тела. Широкие глаза светились, точно алмазы, — и горели они внутренним огнем. Раскаленный смрад заполнил и без того жаркую и душную атмосферу пещеры; плавательные пузыри во внутренностях змея позволяли ему выныривать на поверхность огненного озера. Кремниевые чешуйки брони сверкали, точно мириады крошечных зеркал.

Люку каким-то чудом удалось удержать равновесие и найти в себе силы для прыжка на следующий камень. Но как только огненный червь поднялся, свиваясь над ним кольцами. Люк мгновенно осознал: ему не убежать от монстра. Замерев на миг и не спуская глаз с новой опасности, он пытался ногой нащупать опору. В то же время, движением почти инстинктивным, он выхватил Огненный Меч, который, щелкнув и прошелестев, мгновенно вспыхнул зеленым лучом клинка в оранжевом свете вулкана.

На противоположной стороне озера люди Эол Ша созерцали поединок неподвижно и безмолвно.

Огненный червь нацелил на Люка свою гадючью головку. Широкая металлическая пасть распахнулась, изрыгая комья остывшей лавы. Бронированные воздухозаборники продолжали шумно втягивать воздух, поднимая на поверхность тело этого воистину библейского чудовища. Люк крепко стиснул рукоять Меча, который против вулканического дракона был все равно что перочинный ножик против Голиафа.

С ультразвуковым ревом огненный червь вновь нырнул в магму, поднимая брызги. Меж тем Люк балансировал, перепрыгивал с камня на камень, уклоняясь от расплавленной лавы. Несколько капель попали на джедайский плащ и воспламенили его — ловким движением Люк успел сбросить его в клокочущее озеро, где он вспыхнул и обратился в пепел, не успев даже долететь до поверхности лавы.

Он выставил Огненный Меч перед собой. Глаза его были широко распахнуты. Всеми сверхчувствами Джедая он пытался предугадать дальнейшее поведение животного. Каждый его нерв был натянут, готовый откликнуться на малейшее колебание воздуха, однако перед ним не было ничего — только беспокойная, щекочущая воображение поверхность лавы.

— Где же ты? — прошептал Люк.

Голова огненного червя внезапно вынырнула на другой стороне озера, готовясь к атаке. Пригнув голову, чудовище хищно ощерилось, обнажив клыки, подобные монументальным сталактитам. Люк одним ловким движением развернулся, взмахнул Мечом и отскочил назад, на ближайший камень.

Меч вовремя и достойно встретил атаку. Но стоило клинку врезаться в зеркальные пластинки брони, как он тотчас же раздробился на тысячи искр, брызнувших разноцветным сиянием по стенам пещеры. Его всемогущий Меч, который мог разрезать, раскромсать и раздробить вообще что угодно, в данном случае смог расколоть всего лишь одну из крошечных кремниевых чешуек.

На другом берегу люди Эол Ша пригнулись, защищаясь от брызг зеленой энергии. Расщепленный камень сыпался со сводов в магму. Люк понял, что, скорее всего, Меч ему больше не пригодится.

Огненный червь, взвыв скорее от удивления, чем от боли, скрылся в волнах лавы. Люк пригнулся, старательно высматривая, откуда зверь появится в следующий раз. Затем повернулся, собираясь перебежать на другую сторону, где его поджидали люди.

Огненный червь, конечно, мог возвратиться в любую минуту. Люк не знал, сколько времени у него в запасе.

Внезапно чудище взметнулось из лавы, рыча, шипя и издавая прочие кошмарные звуки. Он повернулся, выставляя вперед Меч и готовясь погибнуть в бою— однако монстр не проявил к нему заметного интереса.

Сгустки едкого дыма хлестали из смертельной трещины в кремниевой броне, в том месте, где лава проплавила тело червя. Чудовище корчилось в агонии и металось, расплескивая лаву по сторонам. Расплавленная горная порода выела внутренности огненного червя, точно кислота. Сгорающий изнутри, огненный червь содрогался в агонии, рыгая магмой, и полный копоти дым просачивался сквозь крошечную щель брони, которой одной хватило, чтобы разрушить его окончательно и бесповоротно. Когда яростная лава достигла плавательных пузырей, чудовище взорвалось.

Брызги остывающей лавы градом посыпались вниз. Большую их часть Люку удалось отразить при помощи Силы, однако часть обожгла спину и плечи. Смерть червя подняла в расплавленной горной породе шторм, который, однако, вскоре стих.

Люк поднял глаза, удивленно моргая и не веря своим верным спутникам — органам зрения. Народ Эол Ша по-прежнему стоял и поджидал его.

Большая часть камней-ступенек была смыта лавой во время поднявшейся суматохи. Ничего, кроме непроходимой лавы, не оставалось теперь меж ним и Ганторисом. Он не мог закончить своего путешествия. От пережитого ужаса и упадка Силы кружилась голова. Люк почти невидящим взором созерцал непроходимый поток, отделявший его от конечной цели.

Он думал об Ордене, о Новой Республике, которая так нуждалась в нем — Люке. Он должен исполнить свое обещание. Он соберет учеников, которые станут осваивать пути Силы. Он должен. Оставив всякие сомнения, еще содрогаясь от недавнего напряжения, он закрыл глаза.

И ступил в огненное море.

Он не думал о том, что под ногами. Лава расходилась в стороны, избегая соприкосновения с его подошвами. Только Сила сияла и полыхала вокруг. Шаг за шагом он шел по пылающей магме, и перед глазами была только цель — он ни на что не отвлекался, пока не достиг берега, где стоял Ганторис и его люди.

Он чуть не свалился с ног от облегчения, однако вовремя вспомнил, что должен оставаться бесстрастным. Он постарался забыть обо всем случившемся.

Ганторис стоял перед ним с выражением благоговейного трепета на широком лице. Остальные попятились — один Ганторис оставался недвижим. Кадык его шевельнулся, когда глаза их встретились.

— Я сдержу свое обещание, — вымолвил он наконец. — Научи меня твоей Силе.

Без единой мысли в голове, Люк протянул свои слегка дрожавшие руки к голове Ганториса. Он направил ментальные пальцы, шаря на задворках чужого сознания, пока не отыскал наконец таинственную шишку в подсознании Ганториса; и когда он надавил ее…

Неведомая сила сшибла его с ног так быстро, что ему с трудом удалось не рухнуть в лаву.

ГЛАВА 9

Корабль Ландо-калриссита, «Госпожа Удача», получил от переполненного визгом и щелканьем эфира контроллера разрешение приземлиться в космопорте Умгуля. Пока корабль заходил сквозь туман на посадку. Ландо пребывал в чрезвычайном удивлении по поводу такого изобилия частных пассажирских шаттлов, космических яхт и роскошных наземных глиссеров, снующих над космопортом, точно выводок больных осенних мух.

Ландо пролетал над долиной, разделенной широкой рекой, что несла свои воды к Умгуль-Сити. Целый флот прогулочных парусных барж неспешно дрейфовал по ее многоводному руслу. Бросив взгляд вниз, Люк различил вспыхивающие огоньки и вращающиеся воланы юбок — верные признаки того, что на палубах во всем разгаре бушевали дискотеки, бакбекю, пляски да вечеринки.

Планета туманная и холодная, Умгуль зачастую пропадал из видимости под толстым слоем тумана и низко нависших облаков; вот и сейчас, несмотря на то что день был еще в самом разгаре, клочья тумана срывались с реки и устилали долины. Непримечательный природными ресурсами и своим стратегическим значением, Умгуль завоевал галактическую славу в качестве центра развлечений, родины разумных пузырей — коренной расы умгулиан.

«Госпожа Удача» по обозначенному вектору проследовала к космопорту, вырубленному в известковых утесах, возвышавшихся над рекой. В компании крошечных двухместных глиссеров Ландо провел свой корабль в устье громадной пещеры. При этом он чуть не врезался в голубой цеппелин, битком набитый туристами. Волосатые дикобразы в ярко-оранжевых жилетах — служащие космопорта, — размахивая ручными сигнальными маяками, указали «Госпоже Удаче» место стоянки.

Ландо обернулся к двум дройдам, сидевшим с ним в отсеке пилота:

— Ну что, ребята, не прочь вы слегка позабавиться?

Арту продудел нечто непонятное, но тут же переведенное Трипио, который решительно и негодующе выпрямился в кресле.

— Мы прибыли сюда не для забавы, генерал. Мы находимся здесь в качестве помощников Мастера Люка!

— А я нахожусь здесь в качестве частного лица — гостя расы пузырей. — Ландо ткнул дройда пальцем в металлическую грудь. Целые сутки бок о бок с этой механической клизмой для промывания мозгов — тут и ангел осатанеет!

— Ты — мой протокольный дройд, понял? Поэтому исполняй лучше свои обязанности — или я заставлю тебя провести полную диагностику системы сточных вод Умгуль-Сити.

— Я… понял вас, сэр.

Как только трап «Госпожи Удачи» высунулся наружу. Ландо шагнул в хаос, именуемый умгульской таможней. Голоса слились в шуме, который производил неуемный интерком. Рев отбывающего транспорта эхом раскатывался в просторных сводах пещеры, точно тысячи мотокентавров Марса собрались под этим куполом на ежегодный фестиваль «Лейся песня, как металл». Бодрые выхлопы многочисленных дюз, форсунок и глушителей отравляли атмосферу и, мягко говоря, не способствовали повышению жизненного тонуса Ландо, которому и без того было достаточно кисло.

Тем не менее он спустился по трапу с гордо поднятой головой, развернув генеральскую фуражку козырьком вперед и махнув двум дройдам следовать за ним.

— Трипио, ты можешь разобрать хоть одно из этих объявлений? Куда нам двигаться?

Трипио просканировал столбцы объявлений, уходящие ввысь под самый купол: услуги, представляемые Умгуль-Сити туристам. Текст разворачивался на нескольких языках.

Четверо коренастых коротышек-продавцов бросились навстречу новым гостям, навязчиво предлагая Ландо сласти и сувениры. Эти торгаши, вида самого что ни на есть замызганного, были угнотами, симбиотическими крошечными существами, «короедами», как называло их коренное население, обитателями нижних уровней Облачного Города.

— Не хотите ли привезти в подарок своим малышам игрушечный пузырь, сэр? — Угнот протянул ему липкую массу зеленоватого цвета.

— А как насчет сосательных пузырьцов, сэр? Лучшие в городе! Домашнего изготовления — моя вторая супруга сама их варит. — Желатиновые шарики ирисок потрясающе напоминали игрушки, предложенные первым торговцем.

— Амулетами Удач не интересуетесь? — заговорщически шепнул третий. — Имеется широкий выбор для любой религии.

Ландо отмахнулся от них, точно от мух.

— Трипио, так куда мы направляемся?

— С поправкой на местное время, полагаю, что призовые гонки пузырей начнутся приблизительно через час. Умгульские масс-транзитные системы перенесут нас непосредственно к шаровой арене. Услуги же транзитной системы…

Тут четверо угнотов затеяли настоящую драку за право провести джентльменов к арене.

— -находятся в непосредственной близости от нас, а именно слева, — не спеша закончил Трипио и указал на ярко размалеванный вход в туннель.

— Пошли, — бросил Ландо и, не оглядываясь, зашагал ко входу в транзитник. Разочарованные угноты поспешили на охоту за другими покупателями.

Mace-транзит напоминал роликовые сани, только без колес. Легкий транспорт, выполненный в форме цилиндра, выстрелил по туннелю к самой вершине известнякового утеса, продрался сквозь высоко поднимающийся туман и понесся над лесистой местностью, где деревья теснились в расселинах выветренного известняка. Местность внизу казалась дикой мешаниной разнообразных вывесок и рекламных плакатов, красочно и подробно расписывающих все то, что, собственно, и вызывало пристальный и неистребимый интерес туристов к планете Умгуль: антикварные магазины, всевозможные пищевые мероприятия и. естественно, тотализатор.

Возле громадных киосков у входа на арену, через который валил плотный поток людей и прочих разумных созданий, в обмен на свои кредиты получавших билеты и места, Ландо сразу же вступил в спор с билетным компьютером на тему, являются ли дройды его компаньонами, за которых, следовательно, надо платить, или только вспомогательными средствами обработки информации. В конечном счете Ландо победил, хотя Трипио, по-видимому, был жутко оскорблен столь заниженной оценкой своей роли.

Стадион для шаровых гонок представлял собой широченную впадину в огромном известняковом утесе. Дирекция умгульского стадиона позаботилась о том, чтобы в известняке были вырублены сиденья, подставки, подвески, лежаки, колодцы и прочие углубления для спин, задов и других частей тел всех мыслимых конфигураций.

По окружности этой каменной раковины были вмонтированы гигантские вентиляторы, с ревом сотрясавшие воздух. Они разгоняли туман, наползавший со всех сторон.

Проложив себе путь сквозь переполненные коридоры, Ландо в конце концов все-таки отыскал свое место, с удовольствием отметив, что отсюда открывается неплохой вид на всю полосу препятствий. Табло тотализатора перед его глазами выводило информацию о четырнадцати претендентах в первом дневном заезде и отсчитывало двадцать минут, оставшихся до начала гонки.

Широкая улыбка расплылась по лицу Ландо, как только он ощутил знакомые ароматы съестного и прохладительного, разносимых дройдами, что, ловко вихляясь на своих шарнирах, сновали между рядами. Уже одно это вселяло необычайное воодушевление. Сколько воспоминаний было связано с такой вот именно обстановочкой…

Как барон-администратор столицы Беспина, Ландо проводил немало времени в высококлассных казино, наблюдая за туристами и игроками крупного пошиба. Ему еще никогда не приходилось видеть шарогонок воочию, но накал страстей, царивший в атмосфере, заставлял его сердце биться чаще.

Трипио беспокойно ерзал, наблюдая за действиями толпы. Существо, видом напоминавшее белого медведя, едва не сшибло его с ног, пролагая дорогу к месту в просцениуме.