— Вопросов, на которые не смогли дать ответ ваши презренные сканеры и анализаторы? — на лицо Элан наползла злобная улыбка. — Как можно ожидать от машин, что они смогут разговаривать с живыми существами?

Календа выдавила из себя улыбку.

— Считай это нашим средством наладить знакомство.

— У нас, юужань-вонгов, нет подобных правил и средств. Мы легко разбираемся в других. А кто мы сами, написано на наших лицах, — она провела пальцами по своим узорчатым щекам. — То, что снаружи, отражает то, что внутри. Вы глупцы, если подозреваете, что внутри я не соответствую тому, о чем говорит мое лицо и мое тело. Почему вы отказываетесь предоставить мне политическое убежище?

— А юужань-вонги приняли бы одного из нас без лишних вопросов? — возразил Йинтал.

Элан одарила его суровым взглядом.

— Если у нас появляются сомнения или подозрения, мы применяем ломку.

— А что это — ломка? — поинтересовался явно заинтригованный Йинтал.

— Подходящее средство выяснить правду.

Эйкрот ждала, что Элан пустится в объяснения, но та вместо этого примолкла.

— Ты говоришь, что у тебя на лице написано, кто ты такая. Ты имеешь в виду свои лицевые отметины?

— Отметины? — повторила Элан с нескрываемым отвращением. — Я — жрица ЮнХарлы, — она коснулась сначала своего широкого лба, затем расщепленного подбородка. — Это лоб Юн-Харлы; это ее подбородок. Это не отметины. Я — элита.

— А почему тогда элита бросает свой народ и перебегает к нам? — напрямик спросил Йинтал.

Элан прищурила глаза, очевидно обдумывая вопрос.

— Среди нас есть разногласия. Не все юужань-вонги считают, что нам следовало пересекать пустоту, чтобы явиться в вашу Галактику. Точно так же, как многие не верят, что эта война является волей богов. Поскольку я жрица, причем высокого положения, я должна была дать вам возможность увидеть всю ситуацию целиком.

— Вы не можете смириться с массовыми убийствами и жертвоприношениями, которые до сих пор сопровождали всю вашу наступательную кампанию? — спросила Календа.

Элан повернулась к ней.

— Жертва — неотъемлемая часть всего существования. Мы, юужань-вонги, приносим в жертву себя так же часто, как и неверных. Является или нет ваша Галактика землей обетованной, она все равно должна быть очищена, чтобы сделать ее годной для жизни, — она сделала короткую паузу. — Но смерть — это не то, что мы желаем для вас. Мы желаем только, чтобы вы приняли правду.

— Правду, которую открыли для вас боги, — поддержала беседу Эйкрот.

— Истинные боги, — поправила ее Элан.

Когда заговорил Йинтал, в его голосе читалось презрение.

— Ты не жрица. Ты шпионка, притворщица. Корабль, с которого ты спаслась, был уничтожен слишком легко.

Глаза Элан сверкнули.

— Мы с Вержер уже спрятались в спасательной капсуле, когда началась битва. Мы не предполагали, что корабль может быть уничтожен. Мы стартовали… случайно.

— Даже если это так, почему ваши военные лидеры выставили против наших боевых судов такой маленький корабль, когда неподалеку находился более крупный?

Элан презрительно усмехнулась.

— А должна ли я судить о тебе по твоим размерам, человечек? Меньший корабль из двух был гораздо лучше вооружен. А почему, по-вашему, более крупный корабль сбежал с поля битвы сразу после уничтожения его отпрыска?

Йинтал посмотрел на Календу и Эйкрот.

— Она лжет.

Элан устало вздохнула.

— Вы — подозрительный народ. Я пришла, чтобы сделать вам добро.

— Каким образом, Элан? — полюбопытствовала Календа.

— Вы должны отвезти меня к джедаям. Я смогу предоставить им информацию о заражении.

Йинтал подошел к ней почти вплотную и стал открыто оценивающе ее разглядывать.

— А что жрица может знать о болезнях?

Она мотнула головой.

— Это не болезнь. Это реакция на споры кумб. Джедаи поймут.

— А почему ты не можешь просто рассказать обо всем нам? — спросила Календа, — Почему так важно встретиться именно с джедаями?

Элан обострила взгляд.

— Расскажите им обо всем, что я сообщила вам, и они все поймут.

Йинтал отошел от нее на шаг, после чего круто развернулся.

— Нам нужно доказательство, что ты явилась к нам как благодетель, а не как шпион.

Элан развела руки в стороны.

— Вы видите меня. Какое еще доказательство я могу предоставить?

Йинтал сомкнул губы и присел перед ней на корточки.

— Разведданные.

Лицо Элан было скрыто облаком недоумения.

— Это все, что вам нужно?

— Дай нам что-то, с чем мы сможем прийти к начальству, — настаивала Календа. — Если то, что ты сообщишь нам, подтвердится фактами, быть может, мы удовлетворим твой запрос и позволим тебе встретиться с джедаями.

Элан несколько секунд обдумывала это.

— Мой орден тесно сотрудничает с воинами, чтобы убедиться, что божественные предзнаменования выполняются и приносят плоды. Мы предвидим, какую тактику следует применить…

— Скажи нам, куда будет нанесен следующий удар, — потребовал Йинтал. — Назови планету.

Элан уже открыла рот для ответной реплики, когда из холла донесся жуткий грохот, сопровождаемый приглушенными воплями на общегалактическом и ногрийском.

Пока Календа и Эйкрот вскакивали с койки, высокий, крепко сбитый мужчина прорвался сквозь дверной проем и, споткнувшись, повалился на пол, но тут же мгновенно вскочил. Облаченный в традиционное одеяние космолетчиков, он несколько секунд стоял в дверях, покачиваясь и изучая обстановку. Кровь сочилась сквозь прорехи в его комбинезоне, а также из порезов, расчертивших его лицо. Остановив взор на Элан, он запустил указательный палец правой руки в небольшую складку рядом со своей правой ноздрей и издал чудовищный юужаньвонгский клич:

— До-ро'ик вот пратте! (Горе нашим врагам! (вонг.) — традиционный боевой клич юужань-вонгов.)

Далее одновременно произошло сразу несколько вещей.

Словно по собственной воле, кожа человека стала сползать с его лица, открывая жуткую, уродливую маску из завитков и волнистых линий. Из-под его одежды стали доноситься лопаюшиеся и щелкающие звуки, поначалу заглушенные его кличем, и в конечном счете из его штанин вылились два желатиновых потока, которые слились в единую массу, после чего метнулись в сторону, как ожившее масляное пятно.

Элан вскочила на ноги и уткнулась спиной в стену, шипя и рыча на незваного гостя и выпуская из своих длинных пальцев острые когти.

— Убийца! — пронзительно вскрикнула она, оскалив зубы. — Меня выследили!

Йинтал крутанулся на месте и встал на пути у убийцы только для того, чтобы получить удар в лицо, от которого его шея хрустнула, словно тонкая веточка. От удара человечек пролетел полкомнаты и у дальней стены столкнулся с Шоволтером, повалив его на пол.

Убийца уже был готов наброситься на Элан, когда был внезапно атакован сзади Мобвехаром и Хакраимом, на жилистых конечностях и бугристых черепах которых уже поблескивали алым порезы и ссадины. Двое ногри пихнули юужаньвонга к боковой стене помещения, где он едва не столкнулся с Элан, которая в последний момент поднырнула и закатилась под койку.

Юужань-вонг и стена встретились лицом к лицу, и от этой встречи затрещали его лицевые кости, — на мгновение показалось, что яростный натиск двух ногри имел успех. Но воин распрямился и могучим взмахом сбросил двух противников со своих плеч, вынудив их совершить полет к дальнему углу комнаты, увенчавшийся смачным столкновением с противоположной стеной.

Юужань-вонг крутанулся на месте, разбрызгивая во все стороны капли крови; взгляд его близко посаженных глаз шарил по комнате. Продравшись мимо Календы и Эйкрот, которых он просто повалил на пол, как тряпичных кукол, он одной рукой опрокинул койку, а другой рванул Элан на себя. Его пальцы сжались вокруг длинной шеи жрицы, и он поднял ее над полом, прижав спиной к стене.

В тот же самый миг Мобвехар пришел в сознание. Оттолкнувшись мощными ногами от пола, он совершил высокий прыжок и, обхватив убийцу за торс, впился зубами в его спину.

Юужань-вонг взвыл. Покрепче прижав к себе вырывающуюся Элан, он принялся свободной рукой молотить прицепившегося к нему ногри. Мобвехар хрипел и стонал, по мере того как воздух выбивался из его легких, но хватку держал цепко, не выпуская добычу из зубов.

В это время на ноги слегка оцепенело поднялась Календа: она встряхнулась, чтобы прояснить рассудок, и тоже подскочила к убийце, повиснув на его свободной руке. Некоторое время она так цеплялась за противника, пока тот не смахнул ее, как назойливое насекомое. Она ударилась головой обо что-то твердое и на миг потеряла сознание. Несколько мгновений в ее глазах была только темнота, лишь изредка перемежающаяся с какими-то яркими образами, затем, лежа в углу комнаты вверх тормашками, она умудрилась разглядеть, как Шоволтер, запутавшийся в собственном пончо, выбрался из-под придавившего его доктора Йинтала и потянулся к наплечной кобуре за небольшим бластером.

Лежа на животе и тщательно прицеливаясь, чтобы не попасть в Мобвехара, который к этому времени уже успел сползти на пол, майор выстрелил, попав юужань-вонгу точнехонько между лопатками. Воздух напитался запахом озона и обгорелой плоти, но убийца даже ухом не повел. Шоволтер выстрелил снова, на этот раз угодив в тыльную сторону шеи и опалив волосы на затылке.

Шоволтер выстрелил в последний раз.

Убийца, чья левая рука по-прежнему сжималась вокруг горла Элан, на мгновение застыл, после чего пылающей грудой повалился на пол. Истекая кровью, сочившейся из ее носа и глаз, жрица с трудом разжала хватку его толстых пальцев и тяжело откинулась к стене, ловя ртом воздух.

Календа неуклюже перекатилась на ноги и уже спешила на помощь Элан, когда дом сотрясся от мощного взрыва. Комлинк Шоволтера издал пронзительную трель, и тот резким движением вырвал его из кармана.

— Юужань-вонгские кораллы-прыгуны, — донесся голос из динамика. — Где-то около полудюжины, идут на бреющем над Новым Нистао. «Преданный» уже поднят по тревоге. Истребители на подходе.

Шоволтер сомкнул ладонь на предплечье Календы.

— Бегом в укрытие, — прошипел он, сплевывая кровь. — Сейчас же!

* * *

В холодном уголке звездной системы, к которой принадлежал Вейланд, затаился одинокий юужань-вонгский корабль. На его капитанском мостике перед визуальным полем, проецируемым сигнальными виллипами, стоял Ном Анор, наблюдая за тем, как кораллы-прыгуны и истребители Новой Республики сходятся в бою в небе над Новым Нистао.

— Не перестарайтесь, — передал он пилотам, которые сидели за штурвалами кораллов-прыгунов. — Нам нужно всего лишь убедить их в своих намерениях.

Глава 11

Сквозь панорамный иллюминатор в пилотской кабине «Счастливого кинжала» Хэн разглядывал опостылевшее до тошноты крапчатое безразличие гиперпространства. В соседнем кресле мирно посапывал Роа, а позади него один из корабельных дроидов следил за показаниями навигационного компьютера.

Если бы только время можно было обогнать также легко, как свет, подумал Хэн. Тогда он мог бы прыгнуть вперед, во времена, когда Сернпидаль стал бы уже далеким, почти забытым воспоминаем, или назад, когда тот злополучный день на планете еще не настал и все можно было изменить.

А так он был вынужден предаваться горю, снова и снова переживая те трагические мгновения…

«Сокол», под завязку набитый беженцами, зависший над вздыбившейся поверхностью Сернпидаля. Маленькая луна, именуемая Добидо, захваченная в тиски кошмарным созданием юужань-вонгов и снижающаяся неумолимо.

Чуи, стоящий на земле, зажав по ребенку в каждой подмышке, и ветер, раздувающий его мех. Снова Чуи и Анакин, при помощи Силы и бластеров разгребающие завал, придавивший к земле упавший космический челнок.

«Сокол», еле справляющийся с напором оглушительного ветра, и Чуи, который нашел еще одного ребенка и теперь передает его в руки Хэна, свесившегося с выдвинутого посадочного трапа.

Сернпидаль, вспучившийся и раскалывающийся на части.

Чуи, держащий на руках Анакина, Его покорный судьбе взгляд, когда он передавал Анакина в руки Хэна. Жуткое завывание репульсорных двигателей «Сокола»; корабль, сносимый ветром вверх и в сторону, в то время как Хэн в отчаянии пытается дотянуться рукой до Чуи, пока группа беженцев держит его за ноги.

Вздымающаяся поверхность, уносящая Чуи прочь.

Анакин, спешащий в рубку, пытающийся увести перевернутый вверх ногами «Сокол» от столкновения с обрушающимися зданиями. Мимолетный образ Чуи, стоящего спиной к «Соколу» и взметнувшего руки в сторону Добидо, падающего огненного метеора.

Прибытие Тоси-кару.

Обжигающий ветер, подпаливший лицо и ладони Хэна, обрушающий здания и возносящий Чуи ввысь. Протестующий стон дефлекторных щитов «Сокола».

И снова Чуи, с мехом, слипшимся от крови… нашедший опору для ног… стоящий с высоко поднятой головой на груде обломков, дерзко и вызывающе ревущий на луну, словно надеясь отправить ее обратно, откуда явилась.

«Сокол», по-прежнему управляемый Анакином, уносящийся в открытый космос, оставляя Чуи наедине с собственной судьбой.

Первые слова Хэна в адрес сына: «Ты бросил его».

Воспоминания об этих словах, такие же горькие и мучительные, как и о самой гибели Чуи. Слова осуждения, произнесенные в состоянии глубокой скорби, и последующие за этим долгие, невозможные месяцы в попытках загладить вину.

Опустошенный душевными муками, Хэн стиснул веки и сжал ладони в кулаки. Сколько же еще это будет продолжаться: сколько он еще будет свисать с трапа «Сокола», безнадежно протягивая руки в сторону Чуи?

В соседнем кресле заворочался Роа, затем сладко и громко зевнул, после чего заложил руки за голову. Он проморгался и развернулся в кресле к дроиду у навикомпьютера.

— Мы уже на месте?

— Корабль перейдет в реальное пространство с минуты на минуту, господин Роа.

Роа ухмыльнулся, повернув голову к Хэну.

— Как в старые добрые времена, да, Хэн? Ты и я, снова в рейсе.

Хэн удержался от резкости в ответной реплике; кровь в его венах струилась, словно кислота.

— Я помню свой первый рейс на Кессель, как будто это было вчера.

На лице Роа появилась загадочная улыбка.

— Раз уж речь зашла о Кесселе, хотел тебя спросить кое о чем. Сейчас многие любят прихвастнуть, например, о своих путешествиях с Татуина на Бонадан. Но, насколько я слышал, ты заявлял, что смог совершить облет дуги Кесселя менее чем за двенадцать парсеков.

Ровное лицо Хэна не сказало ему абсолютно ничего.

— Ну? — нажимал Роа.

— Это древняя история, Роа. К тому же я не очень люблю распространяться по этому поводу.

— Подумай хорошенько. А то ведь я могу решить, что ты обманщик.

Хэн вскинул руки.

— Послушай, Джабба дышал мне в спину, разозленный за то, что я сбросил его груз спайса. Нам с Чуи нужна была работа, а в таких ситуациях иногда надо говорить или делать то, что придется.