5. Некромант на охоте

— Добро, — удовлетворенно кивнул Нич, устраиваясь у меня на плече поудобнее. — С тобой приятно работать, Гираш — я еще ни о чем не спросил, а ты уже ответил... что планируешь делать дальше?

— Дальше у меня экзамены, — со вздохом припомнил я. — И пора бы Воргу о себе напомнить. Не то в его кладовую я до сих пор не попал, а он после возвращения из дворца обо мне так и не вспомнил. Непорядок.

— Хочешь протоптать дорожку к его драгоценным грибочкам? — вновь оживился и непроизвольно растопырил в разные стороны длиннющие усы таракан. От возбуждения, наверное.

— А как же! Такой источник дохода пропадает... но просто так к ним он меня не подпустит. Придется устраивать саботаж и втихаря выкрадывать споры для разведения. Как думаешь, у нас в подземелье теперь достаточно темно и влажно, чтобы они прижились?

— Гираш, я тебя почти люблю, — Нич с умилением погладил лапкой мою шею, и я с трудом подавил смешок.

Бедняга... лет пятьдесят назад он бы душу продал за настойку из этих грибов! А сейчас уже размечтался о том, как составит конкуренцию жадине Воргу и получит в свое личное пользование целый подвал этого специфического сокровища! Вон, как слюни потекли!

— Конечно, тебе нужно навестить Ворга, — промурлыкал "фамилиар", щекоча мне кожу. — Обязательно нужно. И чем скорее, тем лучше.

— Завтра к нему пойду, — хмыкнул я, снимая его с плеча и перекладывая на подушку. — Поэтому все вопросы с призраками будешь решать без меня.

— Не волнуйся, — мечтательно возведя глаза к потолку, проурчал он и счастливо развалился на мягком. — Сам все сделаю, сам все решу и за всем прослежу. Ты только не отвлекайся от главного, ага?

— Договорились.

Я мысленно потер руки.

Вот и отлично. Старик теперь зубами вцепится в работу, лишь бы мне не докучать, и без возражений взвалит на себя всю затею со слежкой. Мне этим заниматься совершенно некогда, а без веской причины фиг бы он согласился столько пахать, да еще и бесплатно. Для этого он слишком го-о-ордый...

Но именно это мне сейчас на руку.

* * *

Вся следующая неделя оказалась насыщенной донельзя — днем мне приходилось терпеливо сидеть на виду у учителей, по вечерам упорно торчать в книгохранилище, читая старые монографии и хотя бы мельком пролистывая учебники для первого курса, чтобы вспомнить азы. Оно, может, мне бы и не пригодилось, если бы дело касалось простой демонстрации своих способностей, но проблема заключалась в том, что за прошедшие годы многие мелкие детали я за ненадобностью подзабыл. Просто выкинул из головы как нечто несущественное. И теперь, чтобы не показать больше необходимого, пришлось заново изучать пределы дозволенного и вспоминать границы, в которых я мог бы спокойно работать, не насторожив начальство.

В то же время, я не собирался забывать о программе старших курсов — ректор на время подготовки к экзамену дал мне такие полномочия по книгохранилищу, какие в иное другое время я бы просто не получил. Потому что разрешенные им к прочтению книги были дельными, подробными и весьма для меня полезными. Пришлось с головой уйти в теорию и сосредоточиться только на ней, так как ни на что другое времени просто не хватало.

В конце концов, я стал забирать наиболее интересные фолианты с собой и дочитывал их во время лекций: сперва украдкой, из-под стола, а потом и в открытую, тем самым доводя учителей до исступления. Маркиза де Ракаш всякий раз шипела гадюкой, видя у меня в руках посторонние предметы, но поделать ничего не могла — разрешение на это безобразие она подарила мне сама. Еще тогда, когда я даже не думал, что оно может пригодиться.

Мастера Мкаша я несколько дней назад просто-напросто поймал на слове, нагло вытребовав у него обещание не вмешиваться в мое самообучение взамен на быстрое доказательство одной несложной теоремы, выходящей за рамки программы первого курса. Доказать ее я, естественно, сумел, поэтому теперь друид злобно скрипел зубами, мрачно сопел и всячески подчеркивал, что уж на экзамене-то непременно отыграется за обман.

Мастера Нарди тоже пришлось "убеждать" проявить терпение, но ему хватило дословного цитирования одной из лекций Нича и одного-единственного спора, продолжавшегося добрую половину занятия, чтобы отстать от меня и больше не рисковать, выясняя, насколько внимательно я его слушаю.

С алхимиком все оказалось еще проще — после той злополучной крысы и разговора с ректором, прояснившего причины возвращения учебника, он просто перестал меня замечать. На уроках присутствовать не возбранял, но на практике не настаивал и старательно делал вид, что ученика с фамилией "Невзун" на курсе просто не существует.

То же самое делал и преподаватель по пространственной магии, но уже по причине того, что мои увлечения его действительно не интересовали — во время занятий молодой мастер Свим вообще ничего не видел, кроме доски и любимых формул, поэтому вплоть до самого звонка позволял классу творить все, что душе угодно, пока это не нарушало тишину в аудитории. Адепты его за это боготворили, а я, разумеется, тихо делал свои дела, не посвящая в них посторонних.

Леди де Фоль я, правда, раздражать не стал, поскольку не сумел до конца выяснить ее позицию на мой счет. Ее преданность ректору была, конечно, неоспорима, но вот что за ней скрывалось... в общем, я решил не связываться, поэтому на уроках магессы подглядывал в дополнительную литературу исподтишка, скромно, держа открытую монографию на самом краешке стола, рядом с основным учебником, и время от времени бесшумно переворачивая страницы.

А вот с Лариссой де Ривье удалось договориться без проблем. Она единственная не сомневалась в том, что у меня все получится, и не мешала "адепту Невзуну" самообразовываться. Правда, заранее предупредила, что если я провалю экзамен, то ей на глаза лучше не появляться. За что получила в ответ честный-пречестный взгляд и клятвенное обещание не подорвать ее безграничного доверия.

Откровенно говоря, к началу обещанных ректором проверочных работ я так увлекся, что читал с утра до ночи, делая перерывы лишь на сон и еду. Даже в замок ни разу не смотался, чтобы проверить, как там идут дела. Справедливо рассудив, что в случае непредвиденных сложностей зеркало обязательно предупредит через осколок, а Модше все равно понадобится время, чтобы прийти в себя. Нич, правда, с этим не согласился, непрозрачно намекнув, что оставлять без присмотра недавно воскрешенного некроманта опасно, но я посчитал, что Зубищи для этого вполне хватит. К тому же, старик уже доказал свою преданность, да и чисто технически угрозы для нас не представляет — он еще слишком слаб. Не говоря уж о том, что за пределы крепостных стен ему выходить не рекомендуется.

Сама "проверочная" неделя большого впечатления на меня не произвела — контрольные были примитивными, а старания преподов, всячески пытавшихся подсунуть мне наиболее каверзные вопросы — просто смешными. Особенно отличившейся в этом деле маркизе, задумавшей завалить меня на теме преобразования воды в человеческом организме, я подсунул в ответах очередную иллюзию, от которой она потом часа два кривилась и периодически пыталась сплюнуть. Мастеру Мкашу, решившему пойти уже проверенным путем, пришлось еще раз в подробностях вспомнить процесс пищеварения. Мастера Краша, решившего отделаться малой кровью и велевшего мне сварить смехотворно простое зелье от запора, я тоже пожалел и всего лишь разлил ему на полу концентрированную серную кислоту... уже после окончания занятия, случайно, буквально за миг до того, как покинуть лабораторию. Мастеру Нарди повезло немного больше — я просто составил для него такую зубодробильную последовательность рун в одном из пространственных заклинаний, что он два дня ломал над ней голову, позабыв обо всем остальном. Мастера Свима не тронул, потому что его мнение меня не интересовало. У мастера Ворга добросовестно все отработал, угрохав два с половиной часа на обсуждение тех книг, которые он задал прочесть перед своим отъездом. Лонеру просто ухмыльнулся с первой парты и отдал в конце урока чистый лист, поскольку старый мэтр так и не сумел придумать каверзного для меня вопроса. Графине де Ривье ответил честно и как можно полнее, да еще показал на практике пару простеньких заклинаний, с удовлетворением заметив в ее глазах одобрение. А леди де Фоль снова обошел своим вниманием, отделавшись формальным ответом в рамках учебного курса.

В итоге — честно заработанный промежуточный аттестат с вереницей оценок "отлично" и очередной непродолжительный разговор с ректором. По итогам которого мне, наградив предварительно скупой похвалой, дали три дня полноценных выходных и обязали явиться в кабинет по истечении этого срока, дабы окончательно решить, достоин ли я перевода на второй курс.

Уже выходя из телепортационной арки в замке, я запоздало спохватился, что не стребовал с Фалькуса новых привилегий в книгохранилище, пока была такая возможность, но по здравому размышлению решил, что обойдусь тем, что есть. В конце концов он и так дал мне серьезные поблажки.

— Фух, — добравшись до любимого камина, я с облегчением бросил сумку на пол и, опустившись в мягкое кресло, с удовольствием вытянул длинные ноги. — Наконец-то высплюсь как человек...

— Понятие "человек" к тебе не применимо, — тут же пробурчал Нич, трусливо высовывая нос из-под мантии. Но увидел, что Зубищи поблизости нет, ловко спрыгнул на пол и, по дороге к двери, добавил: — И для человека ты слишком много знаешь.

— Вот зараза, — беззлобно фыркнул я, но он уже юркнул в какую-то щелку и пропал. — Доиграешься у меня — обращу обратно в книгу и оставлю где-нибудь... в хранилище. Лет на сто. Пусть тебя студенты лапают грязными руками и по одной выдирают странички... Глюк!

— С возвращением, хозяин, — тут же раздалось вкрадчивое из стены, и оттуда высунулась довольная харя призрака. — А мы вас заждались!

— Скажи на кухне — я голоден. И что у нас будет поздний гость.

— Сей момент, — улыбнулась гусеница и снова исчезла. А я откинулся на спинку и, сложив руки на животе, расслабился. Правда, насладиться покоем мне не дали — стоило мне прикрыть глаза, как в холле послышались тихие шаркающие шаги и деликатное покашливание.

— Модша, тебе опять не спится? — не открывая глаз, осведомился я, порадовавшись про себя тому, что старик идет на поправку.

— Простите, повелитель — бессонница замучила...

Я едва заметно улыбнулся.

— У тебя есть от нее средство. Или память подводить стала, и ты внезапно забыл рецепт, способный принести миллионы?

— Я дал слово его не разглашать, — в голосе старика послышалось непередаваемое облегчение, а шаркающие шаги заметно приблизились. — А я свое слово держу. Вы же знаете.

— Знаю. Садись. У тебя, вероятно, накопилось много вопросов?

Модша, осторожно подойдя, послушно опустился на краешек второго кресла, стоявшего напротив моего, нервно стиснул подлокотники, глубоко вздохнул и только тогда рискнул поднять на меня взгляд.

Смотрел долго, внимательно, пряча в глубине зрачков вполне объяснимое беспокойство и затаенную надежду. Изучал каждую черточку моего лица, на котором лежала глубокая тень и изредка вспыхивали неяркие отблески от бьющегося в камине огня.

Я ему не мешал. И лениво рассматривал его ауру, мысленно прикидывая, сколько еще целительных амулетов понадобится, чтобы вернуть старику былую форму. Выходило, что штуки три, не меньше — после уничтожения Печати Модша обессилел настолько, что если бы не моя помощь, его можно было хоронить уже на второй день после воскрешения. Один амулет, оставленный мной перед уходом, он истощил до последней капли. Второй, судя по слабому блеску в районе солнечного сплетения, уже на подходе. А аура как была рваной, так и осталась. Разве что тело успело немного окрепнуть. Так что меньше трех никак не получится. А то и больше возьмет...

— Простите меня, мой лорд, — отвлек меня от размышлений тихий голос Модши.

— За что? — вяло удивился я и посмотрел ему в глаза.

Старик несколько секунд пытался выдержать этот взгляд, а потом поспешно опустил голову.

— За то, что усомнился...

— Ты был мне верен, — отмахнулся я. — Остальное не так важно. Как у тебя успехи с даром?

— Весьма скромные, мой лорд, — не поднимая глаз, прошелестел Модша. — Но создавать простейшие артефакты я уже могу.

— Побереги силы — они тебе еще понадобятся. Запасов у меня пока хватит. Остальное добудем по мере необходимости. Со здоровьем, я гляжу, дела обстоят лучше, но хотелось бы более ощутимых изменений. Амулет уже заряжал?

— Пытался, мой лорд. Но на это моих сил пока не хватает.

— Дай-ка сюда, — велел я и, забрав из вялых пальцев старика вытащенную из-за пазухи висюльку, быстро восполнил ее резервы и кинул обратно. — На первое время этого хватит. К ночи заряжу еще две штуки, а потом будешь подпитывать их от алтаря. Места выхода силы уже нашел?

— Да, мой лорд, — едва заметно улыбнулся Модша, все еще не решаясь поднять взгляд. — Вы ведь их не прятали. А, скорее всего, вывели наружу специально для меня.

Я кивнул.

— Можешь использовать по мере необходимости. Защиту я сниму.

— Благодарю, мой лорд...

Модша опустил голову еще ниже, а я улыбнулся. Молодец, помнит мои привычки. Не тронул халявную силу без спроса. Защиту он, конечно, видеть не мог, но все равно не тронул. И этим еще раз показал, что верить ему можно.

— Чего прямо-то на меня не посмотришь? — внезапно усмехнулся я. — Я стал так страшен? Или ты до сих пор сомневаешься?

— Нет, господин. Просто... еще не привык.

— "Светлость" мешает? — понимающе хмыкнул я. — Ничего. Я тоже по первости не верил. Но так даже лучше. Кто бы мог подумать, что обычная магическая Печать обладает такой силой?

— Печать? — в голосе Модши прорезалось недоумение, смешанное с едва сдерживаемым нетерпением. А потом он, наконец, рискнул взглянуть на меня прямо. — Мой лорд, не будет ли слишком большой наглостью с моей стороны...?

— Да все я расскажу, — благодушно кивнул я, — только немного позже: не хотелось бы повторять свою историю дважды.

— Разве мы кого-то ждем? — позволил себе выразить удивлением старик.

— О да. Он уже должен был сюда добраться. Если, конечно, не споткнулся по дороге и не потерял где-нибудь свои дурацкие костыли.

— С чего это они дурацкие? — недовольно проскрипел знакомый голос с порога, и в комнате негромко стукнула деревяшка. — Они еще очень даже... ничего. И с месяц еще честно прослужат. Если, конечно, некоторые... не будем указывать на присутствующего здесь "светлого" пальцем... не соблаговолят ускорить процесс роста культи.

Я взглянул на запыхавшегося после подъема по лестнице Лонера, устало опирающегося на костыли, и улыбнулся.

— Сколько времени прошло, а ничего не изменилось: ты ворчишь, я язвлю, Модша думает...

— Раньше ворчал только ты, — непримиримо буркнул мэтр Кромм и, добравшись до дивана, устало рухнул на сидение. — И вообще... Модша, привет. Сегодня утром услышал, что тебя, оказывается, убили неделю назад, и очень этому огорчился. А ты, как я вижу, живой. И почти, как выясняется, здоровый.