Макс оглянулся и тут же забыл, о чем размышлял: они стояли в огромной, невероятно красивой пещере. С потолка спускались прозрачные сталактиты, которые при каждом прикосновении лучиков света, исходящего от светильников, сияли нестерпимыми бриллиантовыми переливами. Им навстречу устремлялись ввысь такие же переливающиеся конусы сталагмитов. Свет от светильников, многократно отраженный в кристаллах, залил всю пещеру. Посреди пещеры пробивался из-под камня родник, вода которого пробила в полу чашеобразное углубление. Под ярким светом чистая, прозрачная вода казалась голубой. На другом конце пещеры, напротив проема, в который они вошли, находился еще один ход. Макс прошел к нему и осторожно, не рискуя пересекать его, заглянул внутрь. Там тянулся длинный темный туннель.
Виктория внимательно осмотрела пещеру и заявила:
— Вот здесь и остановимся.
Решив устроиться со всеми удобствами, она установила дорожный шатер, растянув его между четырьмя сталагмитами, и достала из мешка лепешки с вяленым мясом.
Поужинав, распределили дежурства и улеглись спать. Максу досталось дежурить последним, и он, с удовольствием завернувшись в плед, моментально уснул.
Снилось что-то трудноопределимое, мутное и тягостное. Разбудило Макса осторожное потряхивание. Открыв глаза, он увидел Илью, который, присев на корточки, теребил его плечо, приговаривая:
— Макс, Макс, просыпайся. Твоя очередь дежурить...
— Уже встаю, — сонно проговорил Макс и сел.
Выбравшись из шатра, он огляделся вокруг и, не обнаружив ничего из ряда вон выходящего, устроился под блестящим сталагмитом, подложив под себя свернутый вчетверо плед. Светильник, стоящий перед ним, выхватывал из темноты сияющие кристаллы и кусочек родника в центре пещеры. Его журчание нарушало абсолютную тишину и делало одиночество не таким жутким. Макс просидел под сталагмитом, наверное, довольно долго, вслушиваясь в шепот воды, когда в этот мирный звук вдруг вплелся другой, неприятный и враждебный. Это было похоже на треск, как будто где-то рушились своды. "Только обвала нам не хватало!" — подумал Макс и поднял светильник, пытаясь рассмотреть, что происходит. У выхода из пещеры, того, через который Макс не рискнул пройти, ворочалась огромная масса. Это вокруг нее трещал камень, сыпались обломки, и поднимался столб пыли. Создавалось такое впечатление, что из стены вывалился огромный кусок и, ожив, отправился в самостоятельное путешествие. Спустя несколько секунд Макс понял, что все обстоит именно так. К их шатру приближалось большое, в два человеческих роста, существо, двигавшееся медленно и тяжело. Оно состояло из камня, и оставалось только гадать, какие механизмы приводят его в движение, и что поддерживает в нем подобие жизни. У существа (если его можно было так назвать) имелись толстые, примитивно выполненные, руки и ноги, а на шишковатой голове угадывалось что-то, отдаленно напоминающее лицо. "Еще один голем", — понял Макс.
Голем двигался целенаправленно, и у Макса не оставалось сомнений в его целях. Веса в чудовище хватало для того, чтобы уничтожить людей безо всяких усилий. Макс мучительно соображал, каким образом можно справиться с чудищем. Оружие против него бессильно, остается энергетический удар. Но как нанести его, не причинив ущерба? Ведь вполне может случиться обвал! Между тем, голем продолжал приближаться к шатру.
— Выходи! Тревога! — изо всех сил заорал Макс и, сосредоточив всю свою энергию в правой руке, метнул ее в голема.
Из шатра высунулась заспанная Виктория, взглянула вверх, и, моментально оценив ситуацию, принялась выталкивать всех наружу. Крики Макса возымели гораздо больше успеха, нежели его попытка энергетической атаки. По крайней мере, благодаря крикам все его друзья покинули шатер, по которому голем, не успевший этого понять, теперь старательно топтался. Удара, нанесенного ему Максом, каменный исполин даже не заметил, так, что-то чиркнуло по поверхности его плеча. Виктория вскинула арбалет.
— Не трать болты! — крикнул Макс.
Постепенно до голема стало доходить, что люди, которых он должен уничтожить, каким-то образом сбежали у него из-под ног. Он развернулся и пошел наугад, сбивая печально звенящие сталагмиты, шаря в воздухе опущенными вниз руками. Это напоминало игру взрослого в жмурки с маленькими детьми. Спасало лишь то, что великан был слишком неповоротлив, а пещера — достаточно велика, поэтому всем пока удавалось ускользать от объятий голема. Но вечно продолжаться такая игра не могла, и осложняло ситуацию отсутствие выходов: сзади осталась хищная Звездная пыль, впереди была неизвестность, но, учитывая все предыдущие ловушки, соваться туда наобум было небезопасно. Но Макс рискнул бы, если бы не завал, образовавшийся в том месте, где истукан выбрался из стены, находившийся как раз на пути к новому туннелю. На преодоление его потребовалось бы время, которого могло вполне хватить на то, чтобы быть пойманным големом.
— Макс, шарахни его! — закричала Виктория.
Обернувшись на крик, он увидел, что чудище загнало в угол Милану. Девушка, видимо, подвернула ногу и сейчас сидела, испуганно прижавшись к стене, и загораживаясь от голема хрупкими руками. Виктория безуспешно обстреливала каменного великана из арбалета, чего он, видимо, даже не ощущал.
Макс истратил на предыдущий удар всю свою энергию, а где ее почерпнуть, не знал. Здесь не было ни солнца, ни ветра, ни травы с деревьями. Он вообще сомневался, что что-нибудь может получиться. Не вышло же тогда, с прошлым големом.
— Макс, ну что же ты? — воскликнула Виктория, глядя, как каменные лапы приближаются к Милане все ближе.
— У меня нет энергии! — отчаянно выкрикнул Макс.
— Так возьми ее! — неожиданно ответил Мервин. — Мы в недрах Земли, здесь просто кладовые энергии!
И правда! Макс почувствовал себя идиотом. Как он мог забыть! Он присел на корточки и положил руки на каменный пол. Ладони тотчас же ощутили биение энергии Земли, которая бурлила, вливаясь в него. Рукам стало горячо, силы земных недр потекли по его телу, разливаясь в груди невиданной мощью. Макс отправил их обратно в руки, и толкнул образовавшийся энергетический комок в сторону голема. Удар пошатнул истукана, но не более того. Он устоял на каменных ногах, и лишь ненадолго отвлекся от Миланы.
— Ложись! — заорал Макс, ощущая приближение отката.
Все кинулись на пол. Прижавшись к холодному камню, Макс ощутил, как над головой пронеслась отдача от энергетического удара. Заряд сбил на пути все сталагмиты и шарахнул в стену, по которой поползли мелкие трещинки. Со сводов пещеры полетели сталактиты. Один из них чуть не пригвоздил Макса к полу. Лишь каким-то шестым чувством Макс ощутил опасность, перекатился в сторону и вздрогнул, увидев, как совсем рядом с ним разбивается огромный кристалл.
Голем, не обращая внимания на то, что творится в пещере, снова занес руку над головой Миланы. Выхода не было, и Макс опять попытался сконцентрировать в руках энергетический заряд, с ужасом понимая, что, нанеси он удар чуть сильнее, чем в прошлый раз, откат заживо похоронит их всех под завалами. Мысленно попрощавшись со всеми, он вытянул перед собой руки, в которых бился ком энергии, но тут случилось что-то непонятное. Раздался звенящий звук, будто где-то лопнула гитарная струна, и тело голема само осыпалось порошком к ногам смертельно перепуганной Миланы. Макс облегченно опустил руки, позволив энергии вернуться назад, под землю, и спросил:
— Что это было?
— Понятия не имею... — протянула Виктория.
— Похоже на то, что нам кто-то помог, — резюмировал Александр Михайлович.
Милана наконец отлипла от стенки и, рыдая, кинулась в объятия Виктории. А Макса осенило. Он вынул из кармана портсигар и потряс его:
— Фурис! Фурис, вылезай! Это ты сделал?
Портсигар безмолвствовал. Вредный демон не пожелал разговаривать, как Макс ни упрашивал.
— Не думаю, что здесь замешан ваш бестелесный друг, — проговорил Мервин. — У демона-вора не может быть такой силы. Это сделал кто-то очень могущественный.
— Ладно, хватит! — прикрикнула Виктория на всхлипывающую Милану. — Пора идти дальше!
По очереди преодолев завал, друзья выбрались в новый туннель. Опасения Макса оказались напрасными, ловушек здесь не было. Снова двинулись гуськом — впереди Виктория, замыкающий — Макс. Шли быстро, благо на этот раз ничто не мешало. Тем не менее, Макс не мог отогнать от себя какое-то неприятное, скребущее душу чувство. Он ощущал непонятно откуда взявшийся дискомфорт, нервы были натянуты до предела. Прислушавшись к себе, Макс с удивлением понял, что его ощущение — не что иное, как обычный животный страх. Он пришел ниоткуда, гнал по спине колючие мурашки, поднимал в крови волны адреналина, покрывал тело холодным потом, и вопил, вопил, вопил в мозгу: "Сейчас! Вот сейчас с тобой случится оно!" Попытки анализировать свои мысли и чувства ни к чему не привели: страх был иррационален, нелогичен. Вот он стал совсем невыносим, превращаясь в ужас, тот, что повергает толпу в панику, заставляет бежать в никуда, убивать себе подобных ради поиска убежища. Лицо заливал холодный пот, руки тряслись. Макс из последних сил держался, чтобы не побежать вперед. Он закусил губу, прошел вдоль колонны вперед, взглянул на остальных и понял, что он не одинок в своих ощущениях. Лицо Виктории исказилось в гримасе ужаса, Милана жалась к дрожащему Илье, Алешка бормотал себе под нос что-то вроде молитвы, а Александр Михайлович сгорбился и словно бы постарел на добрый десяток лет. Но все же отряд шел, каждый из них боролся с собой, своим страхом, не сдаваясь и не прося о помощи.
Туннель привел в небольшую пещеру с высокими сводами.
— Привал, — простонала Виктория, кидая на землю мешок.
Девушка выглядела измученной, под глазами залегли темные тени, из прокушенных губ сочилась кровь. Впрочем, остальные были не лучше. Теперь Макс понял, как сошли с ума товарищи Аристарха по экспедиции. Борясь с липкой волной ужаса, снова нахлынувшей на него, он пошел вдоль стены пещеры, бездумно разглядывая росшие на полу сталагмиты. Вдруг между двумя кристаллами он увидел что-то белое и длинное. Тут же ужас нахлынул с новой силой. Макс поднял светильник, чтобы осмотреть непонятный предмет и понял, что перед ним скелет неизвестного существа. Это не было человеком, хотя бы потому, что длина скелета раза в два превышала средний человеческий рост. Но и на скелет животного это не было похоже, все же пропорции тела указывали на гуманоида. Череп был небольшим по сравнению с длиной скелета, а его пустые глазницы выглядели не так, как это принято изображать на картинках. Они были огромные, овальные, сдвинутые к вискам. Решив, что специалист разберется лучше, Макс подозвал Викторию. Девушка подошла, держа себя за плечи, стараясь унять охватившую ее дрожь.
— Ничего подобного никогда не видела, — сказала она. — Строение скелета отличается от человеческого. Но это не животное точно.
Макс заметил, как между ребер что-то блеснуло. Приглядевшись, он увидел, что на шее скелета висит какой-то небольшой круглый предмет, напоминающий медальон. Это украшение провалилось между ребер и болталось на тонкой цепочке внутри скелета. Подчиняясь внезапному импульсу, Макс протянул руку за медальоном.
— Не трогай, это может быть опасно! — попыталась остановить его Виктория.
Макс бесцеремонно оттолкнул девушку, схватил цепочку и вытянул лепешку из тускло поблескивающего белого металла. Как только его пальцы коснулись медальона, страх растаял, пришло чувство умиротворения, а потом Макс ощутил как будто удар молнии, пронизавший его мозг.
Глава 12
Олайо, Великий Избранный, стоял у прозрачной стены своего кабинета и смотрел вниз. С высоты трехсотого этажа подданные даже не казались ему букашками — их просто не было видно. Мысли Олайо текли медленно и плавно. Это правильно, думал он, что Избранные так вознесены над всеми. Что им до повседневной суеты? Здесь, в недосягаемой вышине, и мысли посещают высокие, о судьбах мира, о смысле жизни... А мелочами пусть занимаются Подмастерья, это их уровень. Каждый должен знать свое место, честно трудиться и стремиться к самосовершенствованию. А политическая система мелурийцев этому очень даже способствует. Здесь каждый Подмастерье может стать Великим Избранным, для этого нужно лишь трудиться, трудиться день и ночь, приобретая все новые знания. И тогда, со временем, тебя произведут в Мастера, затем в Посвященные, а оттуда уже можно попасть и в круг Избранных. Все это возможно. Если только твои умственные способности соответствуют установленным нормам.
Каждый мелуриец ежегодно, с самого рождения, был обязан проходить проверку умственных способностей. У маленьких детей определялись размеры головного мозга, тестировались реакции, оценивался потенциал. Для детей постарше существовали другие тесты, выявляющие уровень их развития, способность к усвоению знаний, склонности к тем или иным наукам. С каждым годом ребенок проходил все более сложные экзамены, и наконец, к тридцати пяти годам, когда он достигал совершеннолетия, его подвергали главному испытанию, определяющему все дальнейшее будущее. По итогам этого экзамена юные мелурийцы делились на Низших и Подмастерьев, обычно примерно в пропорции семь к одному. То есть, семьдесят процентов попадали в Низшие — они занимались трудом, не требующим высокой квалификации: работали на полях, выращивали скот, убирали улицы городов, шили одежду, делали мебель... Да мало ли где требуются умелые руки! Олайо усмехнулся, вспомнив, как несколько лет назад горстка Низших попыталась устроить восстание, требуя равноправия. Какого равноправия? У них есть все: просторные жилища, вкусная еда, любые развлечения. Их труд хорошо оплачивается, а государство защищает их интересы, безопасность и права. Недоступно Низшим лишь одно: они не имеют права на обучение. Спрашивается, зачем учить тех, кто к этому неспособен? Им сама природа отказала в этом, и народ Мелурии еще не придумал способа изменить такой порядок вещей.
Те, кто проходил в Подмастерья, получали возможность учиться дальше. Да какую возможность! Исходя из того, какие способности были выявлены при тестировании, Подмастерьев распределяли по университетам. Здесь к их услугам были великолепные библиотеки, самые совершенные лаборатории, светлые и просторные аудитории. Обучением занимались мудрые наставники — Мастера. На обучение давалось десять лет. Конечно, многие из Подмастерьев предпочитали отучиться пять лет и стать мелкими начальниками, или торговцами. Они сознательно выбирали такой уровень и оставались Подмастерьями до конца своих дней. Но были и те, что упорно трудились, получали новые знания, и получали наконец звание Мастеров. И уж совсем единицы, те, кто всю жизнь свою отдавал науке, пробивались в Посвященные — то есть получали право доступа к Единому разуму. Здесь хранились все знания и умения, накопленные народом Мелурии, и Посвященные могли черпать из этого бездонного колодца, взамен от них требовалось лишь столь же щедро делиться своим интеллектуальным багажом. Ну, а Избранные — это мудрейшие из мудрейших, те, кто управляет мелурийцами.