Агония мощи

— Лонгин! — закричала Фема. — Хватит! Это же я!

Мужчина неуверенно шагнул вперед и остановился, но тут же сделал еще один шаг. Его руки била мелкая дрожь, на лице вздулись вены от страшного напряжения. Лонгин до скрежета зубов сжал челюсти и яростно зарычал.

— Убирайся... убирайся из моей головы!

Глаза его начали медленно гаснуть и он устало опустился на землю. Тело все еще сотрясали редкие судороги. Фема осторожно приблизилась и ласково провела кончиками пальцев по его щеке. Лонгин резко дернулся и отстранился от ее рук.

— Все хорошо... — тихо произнесла девушка, вновь прикасаясь к его лицу. — Это же я... я рядом.

Плечи мужчины поникли. Напряжение медленно отпускало его.

— Что это было? — неуверенно спросил Артем, осторожно приближаясь.

— Ничего, — хрипло ответил Лонгин, — неважно.

— А мне кажется, что это как раз таки важно, — возразил юноша, — потому что...

— Я сказал неважно! — рявкнул мужчина. Он медленно поднялся и побрел в сторону выхода из долины, даже не оборачиваясь на своих спутников.

— Да что с ним творится?

— Ему сейчас тяжело, — ответила девушка. — Я не знаю, что именно, но что-то внутри терзает его. Я никогда прежде не видела его таким разозленным. Он словно потерял что-то важное для себя. Мы не должны его оставлять в такой трудный момент. Идем.

Артем вздохнул. Фема так заботится о Лонгине, так переживает за него. Юноша не решался прямо признаться себе в этом, но в глубине души ему хотелось, чтобы она так же переживала за него. И его это злило. Злила неблагодарность Лонгина, которой он отвечал на любовь и заботу девушки. Его молчаливый эгоизм и равнодушие, которым мужчина расплачивался за помощь. Этот говнюк даже не поблагодарил ее ни разу!

С каждой минутой Артем все сильнее закипал внутри. Он не мог понять, почему ему приходится проходить через все эти испытания, почему приходится постоянно балансировать на грани, рискуя в любое мгновение расстаться с жизнью из-за этого морального урода.

"Зачем я продолжаю идти за ним? В конце концов, Лонгин ведь говорил, что сможет вернуть меня домой, но что получилось в итоге? Только что он разрушил портал! Чертов портал, с помощью которого как раз и можно было попытаться вернуть меня на Землю! Что мне теперь делать? Опять идти как баран на убой за этим психом? Он-то нашел, что искал".

Артем неожиданно для себя понял, какой вопрос терзал его где-то на краю сознания в тот момент, когда Лонгин разрушал колонны портала. Жуткая энергия, испускаемая аурой мужчины, казалась знакомой. Нечто подобное юноша испытывал, когда впервые столкнулся с титаном. Однако даже мощь Гипериона не создавала впечатление такой неизмеримости.

"Да какое это имеет сейчас значение? — мысленно спросил себя юноша. — Я должен определиться, как мне быть дальше. Зачем мне продолжать этот путь? Впрочем, одному оставаться тоже опасно. Сейчас я едва ли не враг номер два во всей империи. Хотя нет, враг номер два это скорее всего Заргал. Неважно. В первый десяток я точно вхожу. Но я ведь не Лонгин. Мне против гвардейцев в одиночку не выстоять. Пока что. Вот только времени, чтобы хоть немного научиться сражаться, совсем нет".

Артем бросил взгляд на девушку, идущую впереди. Со спины Фема казалась такой хрупкой... и красивой.

"Она единственный человек, кто был по-настоящему добр ко мне в этом мире. Я просто обязан проследить за тем, чтобы с ней ничего не случилось, а потом уже решать свои проблемы".

Юноша кивнул собственным мыслям. Пусть будет так. По крайней мере, это лучше, чем бесцельно скитаться.

Дорога к выходу из долины сильно изменилась. Узкая и давно заросшая тропинка превратилась в достаточно широкую и полноценную мостовую.

— Мы отсутствовали всего один день, — задумчиво произнес Артем. — Как окружение могло так сильно перемениться за столь короткий промежуток времени?

— Мой дедушка когда-то выдвигал теорию о том, что в иных мирах время может течь по-разному, — ответила Фема. — Хотя он так же предполагал, что время на самом деле течет параллельно и какой-то определенный промежуток тратится именно на само перемещение. Дедушка считал невероятной и немыслимой саму возможность мгновенного перемещения на огромные расстояния. Как бы велика ни была скорость, она не равняется бесконечности, а значит, требует времени на преодоление определенного расстояния.

— Звучит довольно любопытно, — несколько неуверенно протянул юноша. — Похоже, твой дедушка очень хорошо во всем этом разбирался.

— О, ну что ты. Он конечно много знал, но никогда не мог изучать что-то одно слишком долго. Постоянно фантазировал и строил всякие теории, которые не мог толком аргументировать. И еще ему вечно не сиделось на месте.

На лице Фемы промелькнула печаль.

— Жаль, что дедушки нет сейчас с нами, — грустно сказала она. — Он наверняка бы знал, как помочь Лонгину. В отличие от него я плохо понимаю происходящее вокруг. Хоть я и уговорила вас взять меня с собой, на самом деле, я понимаю, что от меня нет никакой пользы. Увязалась за вами и только мешаю. Я всего лишь простая выскочка и недоучка.

Артем приблизился к Феме и взял ее за руку.

— Послушай, — произнес он глядя девушке в глаза, — ты сильно ошибаешься. Если бы не ты, то Лонгин никогда не смог бы добраться до своей цели. Именно благодаря тебе мы нашли путь в долину, и именно тебе удалось запустить портал. Вряд ли кто-то другой справился бы с этой задачей. Но самое главное... только ты смогла остановить Лонгина и вернуть ему разум. Честно говоря, вполне вероятно, что этим ты спасла меня от неминуемой гибели. Спасибо.

Фему удивленно посмотрела на юношу, на ее щеках проступил бледный румянец.

— Ты правда так думаешь?

— Конечно правда! Пожалуй, если здесь и есть кто-то бесполезный, то это я, — усмехнулся Артем. — А ты просто чудо. Не стоит печалиться. Думаю, твоему старику нелегко бы с нами пришлось. В конце концов, он прожил долгую и интересную жизнь, к тому же вырастил такую замечательную внучку.

— Не говори глупостей, — засмущалась девушка. — Ты преувеличиваешь.

Как можно? — наигранно всплеснул руками юноша. — Разве могу я врать или преувеличивать перед лицом богини правосудия?

— Богини правосудия?

— Ах да, я ведь тебе не рассказывал, — вспомнил Артем. — У тебя очень красивое имя. В моем мире существовал один народ — греки, впрочем, он и сейчас существует, только прошло много времени и нынешние греки имеют не так уж много общего со своими далекими предками. Так вот в древнегреческой мифологии существует богиня правосудия, которую зовут Фемида. Если не ошибаюсь, это имя произошло от слова "темис", что переводится как "божественный закон". Когда я впервые услышал твое имя, то сразу подумал, что оно созвучно с именем этой богини.

Девушка беззвучно шевелила губами, словно пробуя новое слово на вкус.

— Фемида... красивое имя. Звучит намного внушительнее, чем мое.

— Да брось, твое имя звучит приятнее. В конце концов, не хотел бы я, чтобы ты превратилась в грозную богиню.

— Знаешь, — задумчиво произнесла Фема, — раньше ты никогда не говорил о своем мире. Расскажи мне, какой он?

Юноша некоторое время молчал.

— Наверное, он странный, — наконец, произнес Артем. — Я там родился и привык к нему, но тебе бы он наверняка показался странным. Это трудно объяснить. Если я расскажу тебе о больших домах, удивительных механизмах или других необычных вещах, то это все равно ничуть не приблизит тебя к пониманию.

— Попробуй, — улыбнулась девушка, — расскажи как сумеешь.

— В моем мире все намного сложнее, чем здесь. Там есть свобода, но в то же время, ты никогда не находишь возможности ей воспользоваться. Течение жизни в моем мире настолько быстрое, что не получается просто остановиться и подумать. Да и мысли чаще всего принадлежат вовсе не тебе. Большинство людей там даже не знают, чего они по-настоящему хотят, потому что желания навязаны им системой с самого рождения. Пожалуй, желания не просто навязывают, а ведут ожесточенную борьбу за каждого сбитого с пути человека. Да, там вечно воюют за человеческие мысли и интересы, сражаются за то что, казалось бы, сложнее всего отобрать. И все же отбирают, легко и безвозвратно.

— Это действительно сложно понять.

— Да, — кивнул юноша, — я просто не могу найти подходящих слов, чтобы это выразить. Здесь человек рождается, растет, его воспитывают родители, учат какому-то ремеслу. Быть может он станет простым землепашцем, плотником или, например солдатом и будет тянуть эту лямку до конца своих дней. Возможно, у такого человека и нет никакой свободы, но он свободен внутри. Его не тяготит нависающее над ним общество, у него есть свобода делать свое дело, выполнять чужие приказы и подчиняться жизненным обстоятельствам. В моем мире ты не можешь просто жить. Там человеку дается много свободы, много выбора, слишком много, но лишь для того, чтобы расширить границы манипулирования его сознанием. На деле, твой разум с самого рождения бросают на растерзание системе.

Фема взволнованно посмотрела в глаза юноши. На лице девушки читалась искренняя тревога и сочувствие.

— Мне кажется это очень страшно. Я не хотела бы, чтобы кто-то лез мне в голову и чтобы мной манипулировали. Меня это пугает. Мне трудно представить, как приходится бороться за свой разум людям в твоем мире. Как вам удается оставаться собой?

Артем смутился под этим взглядом. Фема казалась такой искренней, такой честной и простой, совсем не похожей на людей, которых юноша встречал прежде.

— Я не знаю, — покачал головой он, — я правда не знаю. Да и не многим удается остаться собой, совсем не многим. Может потому я и не сошел с ума от всех этих голосов в моей голове, когда попал сюда. Привык.

— Ты скучаешь по дому?

— Трудно сказать, — ответил Артем. — На самом деле, несмотря на все, что мне пришлось здесь пережить, мне нравится этот мир. Он понятен мне. Вполне вероятно, что он даже не намного опаснее, чем мой, просто к здешним опасностям я еще не привык. В конце концов, мне посчастливилось встретить здесь тебя, поэтому я ни о чем не жалею.

— В таком случае, я по-настоящему рада, — искренне улыбнулась Фема. — Что-то мы отстали от Лонгина, пойдем быстрее.

Юноша наблюдал за бегущей впереди девушкой, и на лице его тоже проступила улыбка. Может и в самом деле не так уж и плохо, что он попал в этот мир?

Впрочем, Артема так же занимали и другие мысли. Интересно, как планирует в дальнейшем действовать Лонгин? Он всерьез решил убить Императора? Глупый вопрос. Конечно всерьез, иначе зачем бы ему проделывать столь трудный путь. Лонгин по-настоящему стал сильнее, но, даже несмотря на это, главный вопрос остается все тем же. Хватит ли ему сил?

Мужчина взял курс прямиком на Столицу. Он медленно, но неотвратимо продвигался к своей цели. Вряд ли что-то сейчас могло ему помешать. Лонгин не хотел спешить, Император не покинет своего трона и не сбежит. Слишком уж долго пришлось ждать, чтобы теперь закончить все так быстро. Нет, Лонгин собирался сполна насладиться своей местью. Он даст Траяну время хорошенько подготовиться к встрече. Император должен быть сокрушен на пике своей мощи, должен почувствовать свою обреченность и беспомощность. Перед смертью он должен ощутить страх.

Артем видел в мужчине изменения, и эти изменения юноше совсем не нравились. Безусловно, сила Лонгина возросла, но при этом, похоже, энергия Гипериона изменила что-то внутри мужчины. Он отличался от себя прежнего. Артему казалось, что теперь он следует за совершенно другим человеком. Да и человеком ли? Лонгин окончательно замкнулся в себе, отказываясь контактировать даже с Фемой. Его жуткая аура излучала такую злобу, что юноша старался держаться на почтительно расстоянии, иначе через какое-то время все тело начинала бить мелкая дрожь.

По вечерам Лонгин мог неподвижно сидеть и пристально смотреть на своих спутников диким, немигающим взглядом. В такие моменты Артему казалось, что он видит, как начинают слабо светиться глаза мужчины, но чаще всего Фема находила способ понизить градус общего напряжения и наваждение развеивалось. Кроме того один раз проснувшись глубокой ночью, юноша видел, как Лонгин лежал, крепко обхватив себя руками и дрожал. Артем слышал его тяжелое дыхание и скрежет зубов. Он словно боролся с чем-то внутри себя.

На третий день пути Лонгин неожиданно замер, остановившись прямо посреди дороги. Мужчина неподвижно смотрел в одну точку перед собой.

— Эй, все нормально? — спросил Артем, приближаясь. Мужчина повернулся на голос и его кулак с огромной скоростью пронесся в считаном миллиметре от лица юноши. Только благодаря какому-то невероятному внутреннему чутью и отличным рефлексам Артем успел отклониться назад, однако над его левой бровью все равно появилось глубокое рассечение, заливая глаз кровью.

— Ты мать твою рехнулся?! — воскликнул Артем, моментально делая несколько скачков назад и разрывая дистанцию.

— Почему... — тихо произнес Лонгин, — почему ты все еще здесь? Мелкий поганец... какого дьявола ты продолжаешь плестись за мной, бесполезный кусок дерьма?!

— Лонгин... — Фема приблизилась и протянула руку, чтобы прикоснуться к лицу мужчины, но тот одним взмахом отбросил девушку на несколько метров.

— Ты совсем с катушек слетел?! — заорал парень.

— Убирайтесь, — прошипел Лонгин, — вы больше не нужны. Радуйтесь, что я позволяю вам и дальше влачить ваше жалкое существование.

— Ах ты ублюдок, — юношу трясло от переполнявшей его ярости. — Значит, использовал нас, а теперь хочешь сбежать? Чертов упырь, да я тебя по земле размажу!

— Артем! — крикнула Фема и закашлялась. — Не надо, прошу!

Однако юношу это уже не могло остановить. Он бы еще мог стерпеть, если бы мужчина только с ним поступил как скотина, но поднять руку на девушку, которая вообще ничего плохого в жизни не сделала и только заботилась о Лонгине. Девушку, которую он решил защитить! Этого нельзя простить.

Артем больше не мог сдерживать охватившую его ярость. Юноша не думал и не пытался управлять своей силой, он просто выпустил наружу все. Темный ореол окутал его. Огромный объем чистой энергии поднялся к небу, превращаясь в непроницаемую завесу тьмы, скрывающую свет солнца.

— Разорву, — прорычал юноша, концентрируя перед собой весь запас праны. Пусть Артем и не владел своей силой в полной мере, кое-что он все же усвоил. Он помнил атаку Элонима против армии ходячих трупов и сейчас собирался вновь воспользоваться этим разрушительным оружием.

Тьма закручивалась смертельным вихрем, стягиваясь в единый шар концентрированной энергии, сжимаясь в одной точке до сверхплотного состояния. Сила способная стереть с лица земли целый город оказалась нацелена прямиком на Лонгина.

— Слабак, — сплюнул мужчина и спокойно шагнул вперед. Он равнодушно приближался к самому эпицентру чужой мощи, даже не пытаясь отклониться в сторону.