more

Сердце тяжело забилось у меня в груди. Я видел чучело одной из голов Гидры еще в лагере, в качестве трофея, но это никоим образом не подготовило меня к тому, что я увидал в действительности. Все головы были ромбовидные, как у гремучей змеи, но каждая пасть ощерилась рядом зубов, напоминавших акульи.

Тайсон дрожал. Он отступил на шаг и случайно сломал веточку. Тут же все семь голов повернулись к нам и зашипели.

— Врассыпную, — громко крикнула Аннабет. И нырнула вправо.

Я откатился влево. Одна из голов Гидры выплюнула зеленую жидкость, которая пролетела над моим плечом и растеклась по стволу росшего рядом вяза. Ствол начал дымиться и распадаться на части. Дерево повалилось на Тайсона, который, словно окаменев, не мог сдвинуться с места, уставясь на чудище, находившееся прямо перед ним.

— Тайсон! — Я пихнул его изо всех сил, и он отлетел в сторону как раз в тот момент, когда Гидра бросилась на него и вяз обрушился на две ее головы.

Гидра отшатнулась, выдернув головы, и яростно взвыла, глядя на упавшее дерево. Все семь голов разом изрыгнули кислоту, и вяз расплылся дымящейся лужей.

— Шевелись! — приказал я Тайсону.

Потом, забежав сбоку, снял колпачок с ручки и обнажил Анаклузмос, надеясь отвлечь внимание чудовища.

Это подействовало.

Вид небесной бронзы ненавистен большинству монстров. Как только лезвие моего меча сверкнуло, Гидра резко повернула к нему все головы, шипя и щерясь.

Тайсон моментально оказался вне опасности, и это хорошо. Плохо же было то, что я сам едва не растекся ядовитой лужицей.

В порядке эксперимента одна из голов бросилась на меня, щелкнув зубами. Даже не подумав, я взмахнул мечом.

— Нет! — предупреждающе крикнула Аннабет.

Слишком поздно. Я начисто отрубил Гидре голову. Она покатилась в траву, покинув мотающийся во все стороны обрубок шеи, который моментально перестал кровоточить и начал раздуваться, как воздушный шар.

За несколько секунд обезглавленная шея разделилась надвое, и на каждой выросла точно такая же голова. Теперь передо мной была восьмиглавая Гидра.

— Перси! — проворчала Аннабет. — Ты только что открыл еще где-то новую закусочную "Чудо-юдо"!

Я увернулся от капель кислоты.

— Я чуть не погиб, а ты беспокоишься об этом? Как нам убить ее?

— Огонь! — сказала она. — Нам нужен огонь!

Не успела она договорить, как я вспомнил всю историю целиком. Головы Гидры перестанут множиться, только если мы будем прижигать каждую шею, прежде чем отрастут новые. Кстати, именно так поступил Геракл. Но у нас огня не было.

Я попятился к реке. Гидра последовала за мной.

Аннабет двигалась слева и пыталась отвлечь одну из голов, парируя ее клацающие зубы своим ножом, но другая голова, которой Гидра размахивала как палицей, оттолкнула ее в болотную жижу.

— Не смей бить моих друзей! — вмешался Тайсон, встав между Гидрой и Аннабет.

Как только Аннабет поднялась, он стал молотить по головам чудовища кулаками с такой быстротой, что это напомнило мне упражнения боксера с грушей. Но даже Тайсону не удалось отогнать Гидру.

Дюйм за дюймом мы пятились, уворачивались от брызг кислоты, отражая клацающие зубами головы, но не отрубая их, однако я понимал, что мы лишь откладываем свою гибель. В конце концов мы ошибемся и тварь прикончит нас.

Вдруг я услышал странный звук — пуф, пуф, пуф, — который я сначала принял за стук своего сердца. Потом он стал настолько мощным, что берег реки задрожал.

— Что это за шум? — крикнула Аннабет, не отводя глаз от Гидры.

— Паровой двигатель, — сказал Тайсон.

— Что? — Я пригнулся, и сгусток кислоты пролетел над моей головой.

С находящейся за нашими спинами реки раздался знакомый женский голос, крикнувший:

— Вон там! Тридцатидвухмиллиметровое орудие к бою!

Я не осмеливался отвести взгляд от Гидры, но если я не ошибался, то теперь враги у нас были и с фронта, и с тыла.

— Они слишком близко, госпожа! — ответил сиплый мужской голос.

— Будь прокляты эти герои! — воскликнула девушка. — Полный вперед!

— Есть, госпожа.

— Стреляйте по усмотрению, капитан!

Аннабет поняла, что происходит, на долю секунды раньше меня.

— Всем лечь! — завопила она, и мы прильнули к земле, как раз когда над рекой раздался залп, сотрясший землю и воздух.

Последовала вспышка света, дым взвился к небесам, и Гидра взорвалась прямо перед нами, окатив нас душем из отвратительной зеленой слизи, которая тут же испарилась, как это обычно происходит со всеми чудовищами.

— Какая мерзость! — взвизгнула Аннабет.

— Пароход! — выкрикнул Тайсон.

Я встал, кашляя от порохового дыма, облаком стлавшегося по берегам реки.

По воде к нам, пыхтя, приближался самый странный корабль, который я когда-либо видел. Он сидел в воде низко, как подводная лодка, палуба его была выложена железными листами. Посередине находился трапециевидной формы каземат с люками для орудий по каждой стороне. Над ним развевался флаг — вепрь и копье на кроваво-красном фоне. Вдоль палубы лежали зомби в серой униформе — мертвые солдаты, чьи бледные лица казались масками, прикрывавшими их черепа, — точь-в-точь упыри, охранники дворца Аида, которых я видел в царстве мертвых.

Корабль, целиком обшитый стальными листами. Крейсер времен Гражданской войны в США. Я смог только прочесть название, замшелыми буквами написанное на носу: "CSS Бирмингем".

В полном греческом доспехе рядом с орудием, которое едва не убило нас, стояла Кларисса.

— Неудачники, — усмехнулась она. — Но мне полагается вас спасти. Живо на борт.

Глава одиннадцатая

Кларисса все портит

— Вы влипли по самые уши, — сказала Кларисса.

Пройдя через темные каюты, заваленные трупами матросов, мы завершили обход корабля, который пришелся нам вовсе не по вкусу. Нам показали также бункер для угля, бойлеры и двигатель, который натужно рычал, казалось вот-вот готовый взорваться. Показали помещение штурмана, пороховой склад, артиллерийскую палубу (Клариссину любимую) с двумя гладкоствольными пушками Дальгрена по правому и левому борту и девятидюймовые нарезные орудия Брука на носу и корме, специально переделанные, чтобы стрелять шарами из небесной бронзы.

Куда бы мы ни пошли, на нас в упор смотрели мертвые матросы-конфедераты, их бородатые лица призрачно светились. Они одобрительно отнеслись к Аннабет, поскольку та сказала, что она из Вирджинии. Ко мне они тоже проявили интерес, когда я сказал, что моя фамилия Джексон — как у одного из генералов-южан, — но затем я сам разрушил свою легенду, ляпнув им, что я из Нью-Йорка. Тогда они скривились и разразились проклятиями в адрес янки.

Тайсона они привели в ужас. Он потребовал, чтобы Аннабет все время вела его за руку, что, впрочем, казалось, не слишком взволновало ее.

Наконец нас эскортировали на ужин. Капитанская каюта "Бирмингема" была размером с большую гардеробную, но все же намного больше любой другой каюты на борту. На покрытом белой льняной скатертью столе стояли фарфоровые приборы. Мертвецы из членов команды подавали арахисовое масло и сэндвичи с джемом, картофельные чипсы и бутылки "Доктор Пеппер". Мне не хотелось прикасаться ни к чему из того, что приносили привидения, но голод пересилил страх.

— Тантал выгнал вас навечно, — довольным голосом возвестила Кларисса. — Мистер Д. сказал, что если кто-нибудь из вас еще сунется в лагерь, то он превратит вас в белок и будет отстреливать из своей винтовки.

— Это они дали тебе этот корабль? — спросил я.

— Нет, конечно. Отец.

— Арес?

— Ты что, решил, что твой папочка один командует всеми морями? — Кларисса усмехнулась. — Души побежденных в каждой войне приносят свою дань Аресу. Это проклятие тех, кто потерпел поражение. Я вознесла молитву отцу, прося морской транспорт, и — пожалуйста. Эти парни сделают все, что я им скажу. Верно, капитан?

Лицо стоявшего позади нее капитана было гневным и суровым. Его горящие зеленым огнем глаза хищно смотрели на меня.

— Если это будет означать конец этой адской войны, мэм, если это наконец принесет мир, мы сделаем все, что угодно. Уничтожим кого угодно.

— Уничтожим кого угодно, — улыбнулась Кларисса. — Вот это мне нравится.

Тайсон всхлипнул.

— Кларисса, — обратилась к ней Аннабет, — Лука тоже может попытаться добыть руно. Мы видели его. Он раздобыл необходимые координаты и держит курс на юг. На его круизном судне полно монстров...

— Отлично! Я пущу его ко дну.

— Ты не поняла, — сказала Аннабет. — Нам надо объединить усилия. Позволь нам помочь тебе...

— Нет! — Кларисса грохнула кулаком по столу. — Это мой поиск, воображала! В конце концов героем буду я, и вам не украсть у меня мой шанс.

— Где же твои соседи по домику? — спросил я. — Тебе разрешили взять с собой двух друзей, разве нет?

— Они не... Я оставила их. Пусть защищают лагерь.

— Ты хочешь сказать, что даже люди из твоего домика не будут помогать тебе?

— Заткнись, Перси! Они мне не нужны. И вы — тоже.

— Кларисса, — сказал я, — Тантал использует тебя. Судьба лагеря его не волнует. Ему хотелось бы видеть, как его разрушат. Он подстроил все так, чтобы у тебя ничего не вышло.

— Нет! Меня не волнует, что оракул... — Она резко замолчала.

— Что? — спросил я. — Что сказал тебе оракул?

— Ничего. — У Клариссы покраснели уши. — Все, что тебе нужно знать: я закончу поиски без твоей помощи. С другой стороны, я не могу отпустить тебя...

— Так мы — пленные? — поинтересовалась Аннабет.

— Гости. Пока. — Кларисса положила ноги на белую льняную скатерть и открыла еще одну бутылку "Доктора Пеппера". — Капитан, отведите их вниз. Обеспечьте подвесными койками. Если они будут плохо себя вести, покажите, как мы обращаемся с вражескими шпионами.

* * *

Сон начался, как только я закрыл глаза. Гроувер сидел за ткацким станком, нервно распуская свой подвенечный наряд, когда заменявший дверь валун откатился в сторону и циклоп взревел:

— Ага!

— Дорогой! — заскулил Гроувер. — Я же не... ты был так добр!

— Распускаешь, да?! — прорычал Полифем. — Так вот, значит, в чем дело!

— Ах, нет. Я... я не...

— Пошли!

Полифем сгреб Гроувера, схватив его за талию, и отчасти повел, отчасти поволок подземными переходами. Гроувер старался, чтобы туфли на шпильках не свалились у него с копыт. Вуаль болталась у него на голове, также грозя слететь.

Циклоп притащил Гроувера в пещеру размером со склад, украшенную всякими овечьими прибамбасами. Здесь стояли покрытое шкурами кресло с откидной спинкой и телевизор, грубо сработанные книжные полки с коллекцией всего, связанного с овцами: кофейные кружки в виде овечьих морд, гипсовые статуэтки овец и иллюстрированные издания, посвященные овцеводству. На полу валялись груды овечьих скелетов и других костей, по-видимому не принадлежавших овцам, — возможно, кости сатиров, которые попадали на остров в поисках Пана.

Полифем на минуту отпустил Гроувера от себя для того, чтобы можно было сдвинуть еще один валун. Лучи дневного света проникли в пещеру, и Гроувер зашмыгал носом, так ему захотелось на волю. Свежий воздух!

Циклоп вытащил сатира наружу, на вершину холма, с которой открывался вид на самый красивый остров в мире.

Он имел форму седла, напополам разрубленного топором. Холмы по обеим сторонам покрывала пышная зелень, посредине тянулась широкая долина с глубокой расселиной, через которую был переброшен висячий мостик. Прекраснейшие потоки струились по каньону, обрываясь водопадами, над которыми стояли радуги. С ветки на ветку перепархивали попугаи. Кусты были усыпаны розовыми и пурпурными цветами. В лугах паслись сотни овец, чья шерсть странно поблескивала, словно медные или серебряные монетки.

А в самой середине острова, прямо рядом с висячим мостом, рос огромный дуб с искривленным стволом, на нижней ветви которого что-то блестело.

Золотое руно.

Даже во сне я почувствовал, как исходящая от него сила распространяется по острову, заставляя ярче зеленеть траву и делая цветы еще прекраснее. Я почти чуял источаемое руном природное волшебство. Я мог только представить, как мощно подействовал его запах на сатира.

Гроувер жалобно захныкал.

— Да, — горделиво произнес Полифем, — видишь вон там? Руно — украшение моей коллекции! Давным-давно я украл его у героев, и с тех пор — никаких проблем с едой! Сатиры слетаются сюда со всего света, как мошки на пламя. А сатиры — хорошая еда. А теперь...

Полифем вытащил устрашающего вида бронзовые ножницы для стрижки овец.

Гроувер заскулил, но Полифем просто схватил ближайшую овцу, упитанную, с пышной шерстью, и остриг ее. Пушистое руно он вручил Гроуверу.

— А теперь пусти его на пряжу! — горделиво заявил он. — Волшебное. Распустить нельзя.

— О... как замечательно...

— Моя сладкая бедняжка! — усмехнулся Полифем. — Плохая из тебя ткачиха. Ха-ха! Ничего, не волнуйся. С этой нитью мы все уладим. Ты закончишь свадебный наряд к завтрашнему дню!

— Ты... так заботишься обо мне!

— Хе-хе.

— Но... но, дорогой, — сатир сглотнул слюну, — что, если кто-нибудь станет разыскивать... то есть, я имею в виду, нападет на остров?

Гроувер посмотрел прямо на меня, и я понял, что он просит моей помощи.

— Что, если они двинутся прямо на твою пещеру?

— Какая ты хитрая! Но не беспокойся, это все бабьи страхи! Охрана у Полифема — просто совершенство, произведение искусства. Им придется миновать моих любимцев.

— Любимцев?

Гроувер завертел головой направо и налево, но не увидел никого, кроме мирно пасущихся в лугах овец.

— А потом, — прорычал Полифем, — им придется иметь дело со мной!

Он грохнул кулаком по ближайшей скале, которая с треском раскололась напополам.

— А теперь пошли! — прикрикнул он. — Обратно в пещеру!

Казалось, Гроувер вот-вот заплачет — быть так близко к свободе и так безнадежно далеко от нее. Слезы выступили у него на глазах, когда валун встал на свое место, наглухо заперев его в сырой и вонючей, озаряемой только светом факела пещере циклопа.

* * *

Я проснулся оттого, что по всему кораблю били тревогу колокола.

Послышался сиплый голос капитана.

— Все наверх! Ищите госпожу Клариссу! Куда она подевалась?

Затем его призрачное лицо возникло надо мной.

— Подымайся, янки. Твои друзья уже на палубе. Мы приближаемся.

— Приближаемся? К чему?

— К Морю чудовищ, конечно. — Он улыбнулся мне улыбкой скелета.

* * *

Я запихнул немногие оставшиеся у меня после нападения Гидры вещи в холщовый матросский мешок и перекинул его через плечо. Во мне шевельнулось подозрение, что, так или иначе, мне больше не придется ночевать на борту "Бирмингема".

Я уже поднимался по лестнице, когда что-то заставило меня остановиться. Близкое присутствие чего-то знакомого и малоприятного. Без всяких на то причин мне захотелось затеять драку. Хорошенько врезать мертвому конфедерату. Последний раз я чувствовал подобный гнев...

Вместо того чтобы подниматься по ступеням, я подобрался к краю вентиляционной решетки и заглянул вниз, в бойлерную.