Закончил Батч свою речь с таким триумфом, будто нарыть еще два раза по ничего он был готов хоть прямо сейчас.
Эледа тихонько вздохнула и перевела взгляд на Винса. Он вроде бы равнодушно слушал рассказ напарника, но при этом, казалось, был слишком напряжен и словно готов сорваться. Безусловно, Винсент испытывал раздражение. И его подопечная подозревала, что причиной этого раздражения был уж точно не Батч.
— А вы что скажете, мистер Хейли? У вас ведь материал для анализа был куда богаче, — обратился Ленгли ко второму телохранителю.
В голокубе перед представителем СБ уже висела развернутая карта сектора — тридцатипятикилометровая неровная клякса с лабиринтом улиц. Особо был выделен центральный район — три на три километра более-менее плотного заселения. Над изображением мигала краткая статистическая справка: "Оценочная численность населения — 20-25 тыс. человек". Ленгли крутил карту то так, то этак, пытаясь понять, с чем приходится иметь дело.
Винсент насмешливо хмыкнул:
— Данные, предоставленные мне, как обычно, тенденциозны, неполны, противоречат сами себе, а зачастую и вовсе являются бредом информаторов, рожденным явно под какими-то забористыми препаратами. Так всегда бывает в случае, если сектор не разрабатывался специально. Одним словом, из той горы хлама, что собрана в отчетах, определить ничего невозможно — одна половина выдумана, вторая искажена. Кстати, оценочная численность тоже взята с потолка. Я бы оценил в пять, максимум — десять тысяч человек.
Эледа задумчиво потерла подбородок и мягко заметила:
— Надеюсь, мистер Хейли, причина вовсе не в том, что вам попросту лень вникать в офисную работу и горбиться над чужими отчетами?
Агент Ховерс буравила Винса пронзительным взглядом. Однако ее телохранитель с елейными нотками в голосе ответил:
— Смею напомнить, что я приставлен к этому телу, — он кивнул своей подопечной, — не для того, чтобы оправдывать его надежды. А для того, чтобы его хранить. Поэтому занимаюсь тем, чем должен: храню. И помалкиваю, если дело не касается защиты.
Лицо Батча вытянулось, а агент Ленгли удивленно перевел взгляд с бесстрастного лица Винса на онемевшую Эледу, тонкие брови которой, как ни пыталась она сохранить невозмутимость, сами собой ползли вверх.
— Мисс Ховерс, думаю, на сегодня достаточно, — поспешно сказал Джед. — Пока прервемся. Вашим людям явно надо отдохнуть. Да и вам тоже. А мне — узнать, что удалось выяснить лаборантам. Встретимся здесь же, — он посмотрел на дорогие часы. — В пять тридцать.
Эледа поднялась, метнула на Винсента испепеляющий взгляд и вышла. Батч, растерянный и обескураженный, отправился следом. Винсент, впервые за все время сменивший равнодушие на усмешку, покинул кабинет последним.
* * *
Кто, когда и почему назвал Малыша Олли Малышом — было загадкой. Легенд на эту тему бродило много и всяких, от совершенно идиотских до вполне правдоподобных. И хотя сам Олли прозвище носил гордо, подступиться к нему с расспросами никто не осмеливался. Во-первых, потому что в глаза называть Олли Малышом могли только несколько человек в секторе. Во-вторых, потому что Малыш был фигурой достаточно одиозной не только благодаря своей, хм, фигуре, но и благодаря славе, которая вот уже полтора десятка лет тянулась за ним наподобие дымовой завесы.
В тридцать седьмом секторе Олли появился пятнадцать лет назад на видавшем виды военном пикапе, доверху набитом оружием. У кого он отжал такое богатство, никто не знал, а спрашивать не решились. Помимо оружия Олли привез с собой братьев в количестве пяти штук и страшнющую беременную бабу, всех — со стволами и настроенных далеко не миролюбиво.
Бригада быстро окопалась в наиболее целом угловом доме по второй радиальной, занесла долю уважения местному бонзе, после чего, порешав насущные вопросы, открыла оружейную лавку, в которой и воцарился Малыш.
Страшная баба, кстати, оказалась Малышовой женой, и тут же взялась рожать. За пятнадцать лет родила четверых. Чего Олли в ней нашел, хрен его знает, вроде был абсолютно не сентиментален, а поди ж ты.
Впрочем, на весь сектор Олли, конечно, славился не женой-страхолюдиной, а магазином, в котором продавалось то, чем можно было убивать, калечить, свежевать и уродовать людей с особым изощрением. За широтой ассортимента Малыш очень следил. И все новинки, равно как и кое-какие раритеты, у него всегда были. Видать, сильно в свое время Олли разочаровался в людях, если теперь с таким вниманием относился к средствам их уничтожения.
Когда хлопнула входная дверь, хозяин сидел за прилавком и лениво сортировал патроны.
— Хой! — сказал с порога Керро.
Малыш оторвался от явно наскучившего ему занятия и при виде посетителя поднялся, являя над прилавком большую часть себя.
Роста Олли был невеликого, где-то под метр восемьдесят, но здоровый, как трансформаторная будка. Почти квадратный. Что положить, что поставить. И ни грамма жира. Про свои габариты Малыш говорил скупо: "Ел в детстве мало, а как подрос — оторвался".
— А я, Керро, за тобой уже курьера посылать собирался, — пробасил хозяин магазина, убирая коробки с патронами под прилавок.
— Чего такого шлепнулось в наших краях, что ты вдруг обо мне вспомнил? — удивился посетитель.
— Заряженный блок НУРСов и бортовой миниган, — в голосе Олли звучала такая гордость, словно он сам приложил руку к случившемуся. — Поможешь с клиентами — треть тебе.
Рейдер хмыкнул:
— В мертвых, что ли, навернулся? Далеко? А что так мало сохранилось?
Малыш покачал головой и вздохнул:
— В двадцать девятом. Километров пятьдесят. Носом ткнулся. Курсовая скорострелка наглухо накрылась, а во второй борт ракета прилетела — так что там тоже ловить нечего. — Олли сел обратно на стул и добавил: — Не беспокойся, наводка от надежных людей.
Керро в ответ пожал плечами:
— Товар не особо актуальный. Кто-то в засаду влетел?
— Не, — отмахнулся собеседник, — корпы воздушный бой учудили. Хорошо хоть далеко от нормальных людей. Ладно... ты чего ко мне пришел-то? Новинок нет, а расстрелять все патроны ты точно не мог.
— Принес я тебе, Малыш, благую весть, — Керро скрестил руки на груди. — Ты когда-то мне говорил, что будешь должен. В общем, появилась возможность долг закрыть.
Олли заметно погрустнел:
— И чего потребуешь? В рейде поучаствовать? Литр крови и кило мяса? Че-то не верю я, что ты за бабками пришел.
— Бабки твои мне без надобности, — "утешил" его собеседник. — Шестьдесят кил любого твоего товара кролям по их выбору закроют долг.
— Лучше б литр крови и кило мяса, — мрачно ответил Малыш, после чего сказал со значением: — Очень много. Очень.
— Отрицаешь долг? — Керро посмотрел на Олли внезапно опустевшими глазами. В голосе не было ни угрозы, ни обещания, но взгляд, только что с живым интересом устремленный на собеседника, стал вдруг отсутствующим. Так смотрят на предмет, но не на живого человека.
— Признаю. Но шестьдесят кил... — хозяин магазина замялся.
— Ты или признаешь, или отрицаешь, — в тоне рейдера по-прежнему не слышалось угрозы, но теперь и голос словно выцвел, лишился последних эмоций. — Но не торгуешься, Олли. Не торгуешься.
— Присылай своих кролей, — махнул ручищей Малыш. — Признаю долг.
В глаза Керро вернулся интерес:
— Бесплатная подсказка. У них с тяжелым оружием напряг. Выстави пару пулеметов и граников с БК — мигом вес выберут. А у нас в секторе этот товар неходовой.
— Еще торговать меня поучи, — огрызнулся собеседник. — Сказал же, присылай своих кролей. Недёшево, Керро, твоя помощь обходится.
— Не дороже жизни, — пожал плечами рейдер и вышел.
* * *
Когда-то, когда "связисты" и иже с ними только-только обживали свою высотку, Керро все ломал голову — и не лень им каждый раз лезть наверх, являя чудеса акробатики, перебираясь со штыря на штырь и цепляясь за стены? Это ж сколько энергии иметь надо? Человеки-пауки, мля, сутулые.
Позже его успокоили: мол, ты че, мужик? Есть другие ходы, есть. Но ты по ним пройдешь или с ключом, или со взрывчаткой. Ключа у тебя, уж прости, нет и не будет, а на взрывчатку "связисты" обидятся.
Поэтому Керро радовался, что обычные его дела крайне редко требовали помощи цифроголовых, и заглядывать на их скалодром ему случалось от силы раз в полгода. А то недельку полазишь и вполне решишь, что обида "связистов" — не такая уж серьезная проблема. Пусть обижаются. Кто выживет.
— Хой! — в этот раз, вопреки обыкновению, Цифрыч встретил гостя у дверей. — Заходь.
Хакер махнул рукой, приглашая внутрь. Сегодня в его логове было непривычно тихо: не работали ни голокуб, ни плоскостные экраны, не жужжала техника, ничего не пикало и не мигало.
— Айда, — парень махнул рукой в направлении глухой комнаты.
Ишь ты, какая конспирация.
Керро отправился следом, по пути отмечая, что Цифирь слишком уж измотан и землисто-бледен. Из-за этого татуировка на его черепе нынче выглядела до крайности реалистично.
— Значит так, — Цифрыч запер дверь и в дополнение к радионепрозрачным стенам включил глушилку. — Та хреновина, которую ты тиснул, устроила полный хаос на компе Дока и вытянула вот этот файл.
В сторону рейдера по столу отправился модуль памяти.
— Погоди, а на фига в приблуду-то скачали? — Удивился Керро. — Удалённо, что ли, передать не могли?
— Могли и передали, — видно было — хакер с трудом сдерживается, чтобы не начать трястись мелкой нервной дрожью. — А это, — Цифрыч кивнул на модуль, — на случай подмены инфы при передаче. Обычная практика. По идее, курьер на хате у тех рогатых уже побывал, и кто-то на тебя сейчас сильно зол. Или несильно, тогда предложат вернуть приблуду за разумный прайс.
— Ок, дальше, — Керро хмыкнул.
— Инфа медицинская, — собеседник беспокоился все больше — руки у него начали нервно подрагивать, на лбу выступила испарина, которую парень то и дело торопливо вытирал. — Но это ты и сам, небось, понимаешь. А вот что с ней не так — могу только гадать.
Здесь Цифрыч прервался, взял со стола бутылку с водой, торопливо отвинтил крышку и начал пить большими глотками.
— Я пробил потоки инфы на вчерашнее утро, — сказал хакер, утолив жажду и переведя дух. — Док, как обычно, донора оцифровал и отправил в "Тропу". А центр цифровой разведки...
— Стоп. Что еще за центр? — Керро очень не понравились последние слова.
— Да он в нашем секторе еще до "связистов" был, — отмахнулся Цифирь. — Законсервированный. А как связь появилась — расконсервировали. Стоит себе, ловит, что скажут. Мед инфу для "Тропы" всегда перехватывают, — предупредил он очередной вопрос, — мало ли, кто мясникам попадется.
— Чей он? — спросил рейдер.
— А хызы. Чей-то. С нами забыли поделиться. Работают всегда через посредников.
— Дальше.
— Собственно, и всё. Кто-то поймал инфу и настропалил нефалимов. Почему именно их, не знаю. Сэкономить, наверно, решили.
Он снова вытер потное лицо дрожащей ладонью. Теперь у парня начала подергиваться и голова, а под глазами будто намазали сажей — черные пятна на белом лице смотрелись куда неестественнее татуировки на черепе.
— Знаешь, что меня смущает? — Керро присел на край стола и равнодушно посмотрел на колбасящегося хакера: — Ты все рассказал, а цену не назвал. Завязывай с гастролью и говори.
— Две минуты, лады? — допив из бутылки остатки воды, собеседник упал на стул. Голову с засаленным ирокезом Цифрыч уронил на скрещенные руки и оцепенел. Будто заснул. Стало тихо. А когда через минуту парень выпрямился, на Керро смотрел уже вполне нормальный человек — спокойный и собранный.
— Отходняк от рабочей дури начинался, — пояснил Цифирь. — Я стимуляторы принял, но они к твоему приходу толком еще не подействовали, вот и наложилось. Рассказать, что к чему, мог, а торговаться — уже нет. — Он закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов и продолжил: — А теперь цена. Участие и доля. Десять.
Рейдер усмехнулся и спросил:
— А если дело не выгорит? В минусах тоже участвуешь?
— Да, — кивнул парень. — Я в тебя верю, Керро. А ошибусь, что ж... отвечу.
— Сольешь Ушлому или кому бы то ни было, молись своей Цифре, чтоб меня грохнули. Потому как, если выживу, помирать будешь так долго и так погано, как только смогу обеспечить.
— Напугал. Плюс пять за испуг, — усмехнулся собеседник.
— Плюс три, — больше из принципа, чем от жадности, сбросил Керро.
— Принято. С тебя тринадцать процентов, с меня поиск всей нужной инфы, взлом и поддержка твоих рейдов.
Хакер встал, прошелся по комнате, а затем вытащил из ящика стола квадратную бутылку и два стакана.
— Скрепим, — он налил обоим на два пальца.
— Че б нет, — пожал плечами Керро, но сперва вытащил из внутреннего кармана футляр, достал небольшой датчик, который подсоединил к разъему в левом рукаве, затем опустил датчик в стакан и выждал пару секунд, вглядываясь в инфу, выводимую очками. Всё в порядке.
— За успешное сотрудничество, — рейдер отсоединил датчик и поднял стакан.
* * *
Эледа стремительно шла по коридору, и каблуки дорогих туфель выстукивали злобную дробь. Телохранители шагали следом, держась в некотором отдалении.
Батч про себя гадал, чем обернется обычно немногословному напарнику внезапное словесное недержание. Оно же понятно, что обернется. Эледа мстительна и обид не прощает. Предшественник Батчу так и сказал, передавая осточертевшие полномочия, мол, терпения тебе, мужик, и нервов, как стальные канаты. Уж на что, на что, а на нервы Батч никогда не жаловался. Ну, подумаешь, соплюха избалованная. Поорет и перестанет. Ему-то не по фиг ли? А деньги платят хорошие. За такие пусть хоть как орет.
Винсенту же с ней — самодуркой — тяжко. Он ведь рейдером был. Привык, что люди слушают и уважают. А тут хрень какая-то — полтора метра в прыжке. Щелбан выпиши — голова отвалится. Но гонора... К тому же ядовитая, как кобра. Если ни разу не ужалит, считай, день насмарку. Батчу-то плевать, за тридцать лет его как только из души в душу не склоняли и не материли. А Винс, видимо, тяжело привыкает, что надо не приказы старшего по званию выполнять, а придурь гламурной миллионерши. Не от хорошей жизни он сюда пошел, конечно. Батч даже подозревал, что от совсем нехорошей, но...
В этот миг Эледа круто развернулась в направлении ученического бокса.
— Батч. Стоишь здесь, — отчеканила она, ткнув пальцем слева от двери. — Молчишь и никого не пускаешь. А ты... — девушка повернулась ко второму телохранителю, — идешь со мной.
Фэйн и слова сказать не успел, а дверь уже хлопнула.
Похоже, Эледа устремилась в единственное место, где не висели камеры наблюдения — в уборную. И, видать, пребывала в нешуточной ярости, если даже не посмотрела, что уборная была мужской.
— Вон отсюда, — сказала агент Ховерс опешившему парню, который до ее появления неторопливо брился, глядя в зеркало.
Юноша поспешно подхватил станок, полотенце и, как был с половиной лица, измазанной в пене, боком протиснулся между нежданными посетителями.
