Кровь дракона

Вдалеке шумно спорила толпа молодых дворянских отпрысков, картинно положив ладони на рукояти клинков, наверное, неподелили внимание какой-то леди и теперь выясняют отношения. Но обнажать клинки не торопятся, видимо, еще недостаточно набрались. Вот через пару-тройку кувшинов!.. Молодые дамочки строили Глебу глазки и зазывно улыбались, но безуспешно. Волков еще в прошлой жизни вывел для себя правило, что нет ничего хуже, чем ухлестывать за девками на корпоративках — слишком много потом возникает лишних проблем, начнут строить планы, давить, посыпятся упреки. А бал — это ведь та же корпоративка, только классом повыше!

— Граф, вот только всего этого! У меня такое ощущение, что я участвую в дешевом спектакле, где роли давным-давно расписаны, вызубрены, а обленившиеся актеры играют так, словно им все осточертело и их единственное желание — поскорее дождаться финала. Я не мазохист, чтоб в этом участвовать. С куда большей радость, я предпочел бы сходить с приятелями пропустить по кружечке пива, сходить в клуб, с девочками познакомиться, почитать книжку, послушать музыку или завалиться на диван с пакетиком чипсов и посмотреть телевизор, тот же футбол.

— Телевизор — это такой черный ящик, о котором вы рассказывали? С прозрачной передней стенкой и маленькими человечками внутри?

— Ну, можно и так сказать. — согласился Глеб, не желая вдаваться в технические подробности.

— А чем вас не устраивают присутствующие здесь дамы? — продолжал задавать вопросы Эрно, привыкший, в силу своей профессии, докапываться до мельчайших подробностей. — И девушки? Вон, как глазами стреляют в вашу сторону, ждут-недождутся, когда я удалюсь. Едва не подпрыгивают от нетерпения.

Волкова от описанной перспективы передернуло. Он взмолился:

— Граф, но вы же не оставите меня им на растерзание! Не девушки — это какие-то хыщницы! Прожуют и не заметят, только косточки выплюнут, наверное, чтоб процесс пищеварения не нарушать. Или для соблюдения приличий... Грызть кости — это ведь так некуртуазно! Да и долго — другие идиоты за это время могут разбежаться! — на нервной почве, Глеб перешел на шутливый тон, чтоб скрыть дрожь в голосе. Волков опасался местных дамочек, поднаторевших в интригах, сделав исключение, по непонятной для самого себя причине, только для Эливьетты, хоть и понимал, что выросшая при дворе наследница престола, даст всем остальным столичным красоткам сто очков вперед. И родственные чувства к Данхельту не станут помехой, если потребуется. — Не, не хочу! Окрутят, закружат, не успеешь оглянуться — уже кругом должен! Мне б компанию поспокойнее. Кстати, что-то я не наблюдаю доблестного начальника стражи, все в трудах, заботах? Да и Тханга нет. Или его сюда не пустили?

Граф улыбнулся и шутливо погрозил пальцем:

— Маркиз, не надо уводить разговор в сторону. Никто не собирается вас, как вы выразились, окручивать. Всем известно, что драконы не заключают браки с представителями других видов. Их слишком мало, чтоб позволить себе такую роскошь. — на последних словах Альтин уныло вздохнул и, в ответ на удивленный взгляд Глеба пояснил причину горечи: — В этом-то и заключаются основные трудности для нашего герцогства, окруженного со всех сторон враждебными государствами, ведь крепкий союз между соседями, как правило, закрепляется династическими браками. Эли и Дан могли бы облегчить наше нелегкое положение, но увы — сородичи не позволят. Кроме драконов, наособицу стоят только эльфы, но им намного легче, они могут укрыться в своих лесах, и ни одна армия туда не полезет. У нас такой защиты нет. — Эрно вспомнил тревожные сведения, идущие последнее время от гарнизонных командиров. Да и взбунтовавшееся маркрафство Туронское добавляло графу головной боли. Но выдавать все эти сведения землянину он не собирался. — Надежда только на войска.

Пускай Глеб и не вращался раньше в высшем свете, но, как всякий человек двадцатого-двадцать первого века, имеющий доступ к ресурсам информационного общества, как то: телевидение, радио, интернет, электронные и печатные библиотеки, газеты, журналы, накопил немалый багаж знаний. Которым сейчас и воспользовался, добавив к теоретическим знаниям еще свой и чужой практический опыт, и логическое мышление:

— Граф, вам не кажется, что вы себе противоречите? То вы стращаете меня всеми карами, если я принесу лишние проблемы, то чуть ли не толкаете в объятия девиц, которые с радостью использут такую шикарную возможность, для осуществления своих планов. Как же, целый маркиз попадет в их сети! Он может поспособствовать и карьере кого-то из многочисленных родственников, и налоговые льготы дать, и доступ к казне обеспечить. Они же, в отличие от вас не в курсе, что фигура-то я липовая и ничего не решаю. Я не жадный, но собственных денег мне даже на дешевенький подарок не хватит. Не заработал ишшо! Да и не люблю, когда меня рассматривают, как инструмент, этакий трамплин для карьерного взлета. Меня и так постоянно используют! -Глеб завелся и, вместо спокойных отвлеченных рассуждений, выплеснул накипевшее на душе: — Меня использовало государство, когда отправило миротворствовать на Кавказе, мне он и даром не был нужен. Сколько там пацанов в земле осталось, с которыми я делил последний кусок хлеба, глоток воды, сигарету, с которыми мы поддерживали друг друга в этом аду. Их просто использовали и забыли! Как и меня... Единственное отличие — мне повезло вернуться домой. Здоровым, а не калекой, не пришлось выпрашивать милостыню на вокзалах, как тем кому не так повезло. Их тоже — забыли! На гражданке меня использовало начальство на работе. Меня постоянно кто-то использовал. Я как белка в колесе: бегу по кругу, а вырваться из него не могу. Сейчас меня используете в своих интересах вы: ты, Виттор, Индрис, Эливьетта. Ладно-ладно, — Волков отмахнулся от возражений: — Не только в своих, но и в государственных. Суть все равно не изменится. Используете. Как дрессированную собачку. Нет, я, конечно, тоже преследую свои интересы, но мои интересы всегда находятся внутри чьих-то. Как сейчас: в моих интересах соблюдать ваши, чтобы выжить. Как на работе: увеличивать капитал начальства, чтобы заработать для себя. Или отдать мифический долг Родине и при этом не погибнуть. Я понимаю правила игры и не бунтую, но это не значит, что добровольно взвалю на себя лишние заботы. Могу и не выдержать, если помимо имеющихся проблем, эти дамочки взвалят на меня еще и свои. Так, что увольте меня от общения с ними.

Волков потер пальцами кадык и залпом допил остатки вина в бокале. Завертел головой в поиске слуг. Уловивший его затруднения Альтин, щелкнул пальцами и рядом буквально материализовался в тот же миг слуга. Глеб благодарно кивнул, поставил пустой бокал на поднос, выхлебал еще один и прихватил следующий. Дождавшись, когда слуга с подносом удалится, ловко лавируя между гостями, Эрно сказал:

— Чем вы недовольны, маркиз? Сейчас от вас требуется только соблюдать несколько необременительных условий и все, больше от вас ничего не требуется. Пейте, ешьте, отдыхайте, веселитесь — вам ничего не нужно делать. Даже работать...

— Граф, не нужно мне приписывать того, что я не говорил. Можно не любить работать — это говорит лишь о том, что либо у вас ее слишком много по объему, либо вам мало платят, либо вы еще не нашли занятие себе по душе. Безделье хуже, чем самый тяжелый труд. Если у вас слишком много свободного времени, вы поневоле ищите способ его потратить. Поэтому я и пристрастился к чтению и ролевым играм — чтоб у меня не было его вообще. Иначе, вернувшись из армии, я б давно спился. Я понимаю, что в моем нынешнем положении, мне нельзя рассчитывать, что вы выпустите меня из виду, я этого и не прошу, но дайте мне хоть какое-то занятие. Постоянно загружать меня учебой и тренировками вы не сможете, а пьянствовать или волочиться за бабами, меняя их как перчатки, я не хочу. Также, как не хочу жить за ваш счет.

Эрно смерил Волкова оценивающим взглядом, так, словно видел впервые и протянул:

— Посмотрим-посмотрим, может что-нибудь для вас и подберем... может, да...

— Желательно поскорее, — сказал Волков и добавил: — Если вы меня опасаетесь, что вполне понятно, то найти мне какое-нибудь занятие в ваших же интересах.

— Это почему же?

— Так я буду меньше создавать проблем, — обезоруживающе улыбнулся Волков. — Ведь лишние проблемы создает не тот — у кого много работы, а тот — у кого много свободного времени.

— Интересное выражение, надо запомнить.

— Пользуйтесь на здоровье, мне не жалко, — разрешил Глеб и вновь задал вопрос, оставшийся в прошлый раз без ответа. — Граф, и все же, почему отсутствуют Тханг и Виттор?

— Оба терпеть не могут эти сборища.

— Как я их понимаю. — завистливо вздохнул Глеб.

— Считайте это тоже своего рода работой.

— Это?! Работой?! На мой взгляд — просто бессмысленное времяпрепровождение, не приносящее ни удовольствия, ни морального удовлетворения.

Разговор был бесцеремонно прерван. Вмешался, какой-то изрядно набравшийся дворянин, подошедший пошатывающейся походкой и испускающий вокруг себя винные ароматы, словно целиком окунулся в бочку с вином.

— Маркиз, что же вы скрываетесь от общества. Общество без вас заскучало.

— Общество прекрасно обходится и без меня. — огрызнулся Глеб и чуть посторонился, чтоб не дышать винными парами.

Эрно тоже скривился, брезгливо поджав губы, но одарил наглого молодчика многообещающим взглядом. Жаль, что тот находился в той стадии опьянения, когда взгляды уже не действуют. Не обращая внимания на недовольство, дворянин настойчиво продолжал гнуть свое:

— Маркиз! Маркиз, вы отдаляетесь от благородного общества. Это недопустимо!..

— Что недопустимо? — холодным тоном переспросил Эрно, подобравшись, как зверь перед прыжком. Или, правильнее сказать, контрразведчик при виде бунтовщика, подрывающего устои государства.

Вопрос остался без ответа. С пьяной настойчивостью дворянин продолжал втолковывать Глебу:

— Маркиз, неужели вам самому не противно видеть эти зеленые морды! — дворянин махнул рукой в сторону стоящих в отдалении орков. — Такое общество крайне для вас неподходяще. Отвратительное зрелище! Зверье зеленошкурое, одни клыки чего стоят! Если и содержать охрану, то только благородных кровей.

Волков разозлился. Взяв орков под свою руку, он стал их сюзереном. Иначе говоря — командиром. А ни один уважающий своих солдат командир не позволит их хаять в своем обществе, также как и уважающие своего командира солдаты ни кому не позволят его ругать в своем присутствии.

— Знаете, сэр, — произнес Глеб, предварительно метнув быстрый взгляд на Эрно Альтина. Тот еле заметно кивнул головой, но всем своим видом намекал, чтоб Волков не наговорил лишнего. Глеб понял и попытался мирно разрешить возникшую проблему. Сказал примирительно: — У них есть немало достоинств.

К сожалению, подпивший дворянин не собирался признавать никаких орочьих достоинств. Сама мысль, что они в чем-то могут служить примером показалась ему оскорбительной:

— У них?! — выдохнул дворянин возмущенно. — У этих зеленомордых?!

— Именно, — кивнул Глеб и, нарочито спокойным тоном, хотя изнутри уже волной поднимался гнев, спросил: — Вот, если бы я вас попросил об одолжении?

Сбитый с толку резким переходом, дворянин задумался, покачиваясь из стороны в сторону, видимо в такт перекатывающимся в голове отяжелевшим под действием алкоголя мыслям, потом спросил:

— О чем именно, маркиз?

— Например, срубить кому-нибудь голову.

— За что?!

Изумление собеседника от такого предложения, сделанного совершенно обыденным тоном, не поддавалось описанию. Он удивленно вытаращил глаза на Волкова. Даже молчаливо прислушивающийся к диалогу Эрно подозрительно зыркнул на Глеба, не понимая к чему он ведет.

— Вот видите. Грох!

Рядом возник орк, преданно взирающий на Волкова. В руке он сжимал выхваченный из ножен меч.

— Если бы я отдал приказ ему, то голова уже лежала бы передо мной. Без всяких лишних вопросов. А раз так, то не кажется ли вам, сэр, что в случае нападения на мою персону, в качестве охраны гораздо полезнее будут не те личности, что только и умеют хвастливо перечеслять своих благородных предков да меряться в своем кругу длиной пис... прошу прощения, родословной, а те, кто быстро выполняют все приказы, без долгих препирательств?

Услышав такую отповедь, дворянин ошарашенно подался назад, покосившись с опаской на невозмутимого орка. Взглянув на меч в его руку, он автоматически потер рукой свою шею, словно уже представил как это отточенное лезвие врезается в его кожу, прорывая мышцы и хрящи позвонков, а голова, кружась в воздухе и разбрасывая вокруг кровавые брызги, падает на пол. Орочья лапа грубо хватает ее за волосы и с поклоном протягивает маркизу. Мелкими шажками он отступил еще и поспешно затерялся в толпе.

— Неплохо ты его осадил, — одобрительно сказал Эрно. — Грубовато, но сойдет. Правда перегнул, перегнул... когда заявил, что в гвардии, — Глеб скривился, он не относил своих вассалов к гвардии... даже к охране не относил. Эту обязанность они взвалили на себя самовольно, не ставя его в известность. — Скорость выполнения приказов намного важнее череды благородных предков, а исполнительность и верность ценится выше титулов. Все же большинство дворян считают главным критерием для отбора в гвардию должно служить благородное происхождение, а вовсе не исполнительность. Этак, мол, вообще в гвардии только наемники останутся, чье настоящее место — в отдаленных гарнизонах.

Глеб не стал с ним спорить и поправлять, что самая преданная гвардия чаще всего состоит как раз из наемников. Это неоднократно подтверждалось земной историей: расчетливые правители Византии предпочитали в свою гвардию набирать викингов и русичей, короли Франции — шотландских стрелков, а охрану Ватикана несли швейцарские наемники. И все эти наемники честно выполняли свою работу, а вот те же петровские гвардейские полки — Преображенский и Семеновский — где было много выходцев из сильных дворянских кланов, любили половить рыбку в мутной воде, поучавствовав в целой череде переворотов. Не зря же весь восемнадцатый век историки так и обозначают — Эпоха дворцовых переворотов.

Впрочем, преданность ценилась везде. Те же армейские командиры стараются расставить на ключевые посты в своем подразделении хорошо знакомых, инициативных и опытных младших командиров, а в качестве охраны и сопровождения используют ветеранов.

Только сказал, что он не сомневался, что сам Эрно ценит в сотрудниках своей Тайной Стражи прежде всего профессионализм и личную преданность, а не их родственные связи.

Эрно с коротким смешком признался, что здесь он его уел.

Они немного посмеялись, поговорили. Потом граф, куда-то заторопился и распрощался с Волковым.

После ухода Эрно, Глеб принялся неторопливо бродить по залу, время от времени прикладываясь к бокалу.

К тому времени большинство молодежи вело себя гораздо разнузданнее, чем в начале бала. Смешки и шуточки становились громче, двусмысленее. Раскрасневшиеся дамочки вели себя гораздо раскованнее. Волкова все чаще пытались втянуть в разговор, но он старался уклоняться от бесед, а если не удавалось, то на вопросы отвечал в духе земных дипломатов: предельно расплывчато и запутанно. Кивал дамам, сыпал комплименты, но ускользал при любой возможности чуть ли не в другой конец зала. Другое дело, что и там покоя находились желающие с ним пообщаться. Пару раз даже пришлось потанцевать, настолько настойчивыми были партнерши.