Спрыгиваю на снег и неторопливо разворачиваюсь. Молодой мужчина с не запоминающимся лицом, одет не по погоде: легкая телогрейка на голое тело, шаровары и сапоги. На кожаном поясе висит сабля и несколько кисетов.

— Так вот ты какой, Микола, — с той же интонацией, отвечаю я.

— Что-то ты плохо выглядишь — в домовину и то краше кладут.

— Не дав слова, крепись, а дав слово, держись. Только препятствий оказалось слишком много...

— Микола, ты нас проведешь, — влезает в разговор Андрей, — али мне дальше кричать?

— Проведу, — кивает казак и громко клекочет, как какая-то хищная птица, — а то от твоих криков у всех баб молоко пропадет. Ты что ль, младенцев кормить будешь?

Отсмеявшись, мы идем в городок. Часовые все так же продолжают нести караул на валу.

— Долго ждал? — интересуюсь у встречающего.

— Нет, у меня предчувствие было. Да и интересно было глянуть на человека, в одиночку спасшего дочку атамана.

— Кого?! — запинаюсь, и чтобы не упасть, опираюсь на плечо казака.

— Ты что не знал, что Василиса его дочка?

— Ешкин кот! Точно, кошевой же говорил про это, но когда спасал, то не знал кто она такая. Вижу, дивчина к стене у колдуна прикована, стою и думаю — зачем старикашке ее оставлять? Еще научит ребенка чему-нибудь плохому, вот и забрал с собой.

— Ну ты... — начинает хохотать он. — Тут атаман по царски тебя наградить собирается, а ты ради пакости ее спас!

— Надеюсь не женить меня на ней?

— Не, — мотает он головой, — жених у нее уже есть, весной думали свадебку сыграть.

— А как она в плен попала?

— В одиночку решила съездить, сокола своего кривокрылого проведать, а по дороге ее и схватили.

— М-да, ума видать совсем маловато, — поправляю капюшон.

— Дело молодое... — усмехается Микола.

— Так в чистом поле любиться-то холодно, — из ворота балахона высовывается голова Торквемады.

— Ты и с котом. А изба где?

— Убежала — ноги слишком длинные, да и холодно тут.

Посмеялись и идем дальше. Странный городок: скученные приземистые домишки, крытые камышом, но большая центральная площадь, где горят костры и слышно пьяные разговоры, и такие же песни.

— Пошли к Кругу, — провожатый кивает на небольшую группу людей, — а ты, Андрей, вертайся назад к товарищам.

Спускаю Торквемаду на утоптанный снег. Он мгновение постоял, а затем куда-то понесся, видать кошку учуял.

Пробившись сквозь толпу, и останавливаемся, не доходя пары шагов до атамана с кошевыми.

— Вот, Василий, тот, кто твою Василису спас.

С бревна встает богато одетый, невысокий мужчина с роскошными усами. За пояс заткнут пистоль, помимо уже привычной мне сабли.

— Ох, успокоил старика, — он стискивает меня в объятиях, — спас дочурку, а мы места себе не находили. Чем тебя наградить?

Медведь, а не старик! Аж ребра захрустели!

— Мне в Москву надо, — переведя дыхание, говорю ему.

— Скоро оставшиеся кошевые подъедут, "птичку" твою послушают, — начинает он, — обсудим и поедем.

— Вы шкатулку с письмами не потеряли?

— Все в целости. А ты садись — поешь, а то какой-то ты бледный и худой.

— Препятствий много было, не все смог легко осилить.

— Вот и отдыхай, силы копи! Скоро они понадобятся всем нам, отдыхай!

Киваю и отхожу к Миколе.

— Вы что, всю зиму так гуляете? — интересуюсь, отрываю куриную ножку.

— Зипунов набрали, да на мед обменяли, — он протягивает мне кружку. — Да и что еще делать?

— Это да, нечего, — делаю глоток, кислое вино. — А летом что?

— По походам: когда мы кочевников, когда они нас.

— Весело живете, — отрезаю ломоть от печеного кабанчика.

— Так между османами и Русью, мы одни стоим.

— Ничего, — снова наполняю кружку, — даст Бог — все изменится.

— Странно такое слышать, — он шепчет мне на ухо, — от чуди красноглазой.

— Хм, ты поменьше бы пил, — залпом опустошаю кружку, — а то уже мерещится тебе.

— Я из запорожских казаков!

— А я из далеких земель, и что? — беру пирог с рыбой.

— У нас знания от волхвов остались, и люди, умеющие то, во что не верят остальные.

— Успокойся, — подливаю ему вина, — слышал я о характерниках. Да только все меньше и меньше вас.

— Пока эта земля стоит, то и мы будем!

— Нет ничего вечного, — качаю головой, — но не будем о грустном. Давай пировать!

Погуляв часов до трех ночи, все разбрелись спать. Микола предложил остановиться у него.

Вот и жилище характерника, почти у самого земляного вала. Такой же приземистый домик, крытый камышом. Заходим внутрь. А, деревянный каркас и плетенки из ивовых прутьев или камыша, обмазано все это глиной. Такое здание быстро строится, да и в случае чего бросить не жалко. В середине мазанки сложен круглый открытый очаг, где мерцают багровые угли. Микола подбрасывает на них пару расколотых поленьев. С негромким потрескиванием они начинают разгораться.

— Держи, — он кидает мне охапку бараньих шкур.

Расстилаю их возле очага, рюкзак прислоняю к стене.

— Микола, а где тут свежей крови можно достать? — негромко спрашиваю я.

— Ты ж вроде на упыря не похож...

Раздеваюсь до пояса и снимаю бинты.

— Смотри, — показываю ему правую руку. — На спине такая же.

— Эк тебя! — присвистывает он, разглядев в дрожащем пламени костра рану. — Кто?

— Один призрак, сейчас он за рекой Смородиной.

— Чья и сколько?

— Без разницы, хотя бы горсть. Мне надо быстрее вылечится, а сами они почему-то плохо закрываются.

— Сейчас принесу, — кивает он и выходит из мазанки на улицу.

Мистик мистика всегда поймет, но станет ли помогать, вот чаще всего, в чем вопрос. Сегодня мне повезло. Надо поискать способ сохранять кровь свежей в течение долгого времени. Это вампирам хорошо — их слюна не дает ей сворачиваться.

— Куринная, — вернувшись, произносит Микола и протягивая мне крынку с выщербленным горлышком.

В дверь начинает кто-то потихоньку скрестись.

— Впусти кота, — прошу характерника.

Торквемада вбегает и ложится возле меня.

— Есть хочешь?

Он отрицательно мяукает и сворачивается клубочком.

— Ты с ним как с человеком, — качает головой Микола.

— Он умный...

Бросаю заскорузлые от высохшей крови бинты с ватой в костер. Протираю раны и снова забинтовываю. Улучшения есть, но еще не скоро они полностью закроются.

Допиваю все, что осталось в крынке. Жаль, что в Азове мимоходом был, а то можно было бы кофе купить. Там его весьма любят и уважают, а я по нему уже соскучился!

Медитировать не буду, слишком много выпил. А по-другому и не получилось бы: мало пьешь и ешь — значит не уважаешь. А мне с ними полтора месяца до Москвы добираться!

М-да, как же мерзко в России по утрам! Голова раскалывается, во рту, такое ощущение, кошка сдохла и успела разложиться...

Позавтракав через силу, начинаю медитировать.

— Лис, тебя атаман зовет! — расталкивает меня Микола.

— Что случилось? — с хрустом распрямляю ноги.

— Кошевые подъехали, Круг собирают.

— А я тут при чем? — встав, начинаю делать разминку.

— Так "птичку" ты поймал, — характерник пожимает плечами. — Видно что-то узнать хотят.

— М-да, лыцаря поймай, так еще лясы точить заставляют. Погодь, сейчас закончу и пойдем.

Разогрев мышцы, затягиваю ремни бригантины и, подпоясавшись, выхожу из мазанки.

— Веди...

Характерник приводит меня на площадь, где вчера пировали. Сегодня она полна казаков. О, вот и характерные чубы! Интересно, с чем связана эта оригинальная прическа? Надо будет у Миколы узнать, заодно и про дорогу спрошу, но это позже.

— Лис, подходи сюда, — зовет меня атаман в окружении кошевых.

Киваю и приближаюсь к ним.

— Вот этот человек спас мою дочурку и привез нам "птичку" заморскую!

Ловлю на себя десятки оценивающих взглядов. Как же я этого не люблю!

— Ты для этого меня звал? — негромко спрашиваю его.

— Ты же должен узнать решение Круга, а то еще подумаешь, что мы тебя обманули.

Пожимаю плечами и отхожу за спины кошевых.

— Други! Вольные казаки!

Ну он и затянул речь, уже минут десять разглагольствует о том, что это их земля, а османов с прихлебателями надо метлой поганой гнать отсюда.

— Слушай, — тихонько интересуюсь у характерника, — а почему чубы не у всех?

— Так это те, кто на галерах был, османы так бреют взятых на меч.

Атаман все продолжает речь.

— А до Москвы как добираться будем?

— По Дону вверх, потом на Оку перейдем, а уж в конце на Москву-реку.

— И сколько... — меня прерывает крик казаков: "Любо, атаман, любо!".

— Через три дня двинемся, — обернувшись ко мне, произносит атаман.

— Сколько добираться будем?

— Недолго, путь известен, — отвечает он. — А теперь пошли пировать!

Ешкин кот, бедная моя печень и почки...

Через три дня мы все же двинулись: двадцать человек, трое саней, а коней я не считал. Надеюсь, что до ледохода успеем до Москвы, а уж оттуда можно и на кораблях до Дона спуститься. Если будет война, то это хорошо: много смертей — море энергии! И я уж постараюсь, чтобы гибли не наши.

Катарсис — от др.-греч. возвышение, очищение, оздоровление

Сигил — связка рун, рунограмма, в виде рисунка, включающего от трех и более рун

Деза — сокращение от дезинформации

Томас Торквемада — основатель испанской инквизиции, первый великий инквизитор Испании

(из м/ф "Капитан Врунгель") Как корабль назовешь — так он и поплывет

Набрана из сегментов, как хвост рака. В истории — польские крылатые драгуны

Туристический коврик, кладется под спальник

(лат.) Избравшему один путь, не разрешается пойти по другому

Время "Ч" — время начала операции, условное обозначение начала действия войск

Славянский женский оберег, в форме полумесяца рогами вниз

Рогатина — славянское тяжёлое копьё для рукопашного боя или для охоты на крупного зверя.

Топорики-чеканы отличались, обычно, треугольным полотном с почти прямым, слегка скруглённым лезвием. Молоток сзади — в виде штыря, круглого или квадратного сечения.

Лезвие бородовидных топоров было перпендикулярно верхней грани и понемногу скруглялось к низу, что, помимо рубящих, давало топору некоторые режущие свойства. Кроме этого, такая конструкция позволяла брать топор под обух, так что лезвие прикрывало кисть.

Харалуг — сварная сталь

Железо из шахт, где долго и мучительно умирали люди

Доспех из пластин, наклёпанных на суконную основу. Нередко покрывается бархатом

Створчатые наручи, прикрывающие локоть

Маленький круглый металлический щит, диаметром 20-40 см

Жаргонное название ОМОНа

Кулеш — густой суп, как правило, из пшена и сала

1555 год от Р.Х

Либерия от лат. liber — "книга"

Один дневной конный переход это примерно 22 километра

Сбор казаков для решения какого-либо важного вопроса

Характерник — это казак, обладающий паранормальными способностями