Башня Близнецов 2к 1ч

Мальчишка попятился.

— Не-тронь-меня!.. — прошипел он.

— Да я тебя так!.. — старик воздел палку. — Я тя... что у тебя с голосом? — встревожился вдруг. — Никак простыл?!.

— Нет, — сипло ответил мальчишка. Старик охнул.

— Верно, простыл, шляясь!.. А ну...

Никто ссутулился, наклонился к земле, как будто приготовился бежать прочь на четвереньках.

— Не надо меня трогать, — почти прорычал он. Старик шагнул и мальчишка бросился прочь. Старик растерянно остановился.

— Да стой ты, дурень!.. — прокричал беспомощно. — Не буду я тебя трогать!.. Эх!..

Он неразборчиво выругался, вернулся к костру. Ещё посидел, бормоча, то укоряя себя, то ругая мальчишку. Наконец туман рассеялся и окончательно просветлело. Старик собрался за рыбой.

У лодки он встретил мальчишку, тот сидел на камне.

— Я не простыл, — сообщил Никто.

— Рыбу ловить бум? — спросил хмуро старик.

— Вы трогать меня не будете?

— Не буду.

Хегор остался у старика на несколько дней. Научился плести ловушки и корзины, вязать сети. Помогал ловить рыбу и безошибочно указывал богатые места. Старик бормотал что-то недоверчивое, но согласился поставить верши там, где не ставил никогда. Правнучка Делия, приносившая домашнюю снедь, убегала и звала ленивого отца, чтобы тот унёс всю добычу. Являлся хмурый заросший мужик, небрежно кивал деду жены, с подозрением смотрел на Хегора.

— Ишь ты, таращится... — буркнул однажды старик, провожая недобрым взглядом. — Правильно его прозвали — Бирюк...

— За что его так?.. — спросил его Хегор, но старик только фыркал и ожесточённо скрёб ножом рыбу. Мальчишка внимательно провожал взглядом разлетающуюся чешую, рыбьи потроха и головы, сглатывал. Он опять хотел есть.

Хорошо, здесь не было собаки... похоже, умерла недавно. Хегор видел клочки рыжеватой шерсти, старые кости со следами зубов. Да и старик, потроша рыбу, оглядывался так, как будто ждал, что сейчас выскочит четвероногий приятель... а потом вздыхал тяжело — некому уже подъедать остатки. Впрочем, лесное зверьё к утру ничего не оставит.

Мальчишка наклонил голову, пряча улыбку. Ночному зверью здесь нечего ловить. Он сам съедал все потроха. И кстати, про кости...

Когда настала ночь, он ушёл в лес — старик уже привык и на очередной отказ ночевать в доме только ворчал, ругая шатунёнком. К середине ночи вернулся, бесшумно подошёл к избушке. Словно тварь Стаи, готовая обрушиться на мирно спящих людей.

Хегор обошёл избушку. В мертвенном свете Луны белели кости, коровьи мослы, лопатки, тяжёлые ребристые позвонки. Чувствуя изменившимся обонянием запах гнильцы, мальчишка передёрнулся от отвращения... чувства, которого у него давным-давно не было. Закрыв глаза, он опять представил себе живущего в нём Зверя.

Хочешь? — предложил.

Зверь хотел.

— Надо завести собаку, — сказал поутру старик.

— Зачем? — Хегор аж вздрогнул.

— Так... скушно без неё.

Хегор помолчал. Если здесь появится собака, ему придётся уйти. Людей он ещё может обмануть, но бессловесные твари чуют внутреннюю суть.

Они порыбачили, за уловом пришёл тот же Бирюк. Старик сопел и хмурил кустистые брови.

— Недобрый ты человек!.. — взорвался вдруг. — Вишь, малец один совсем, а ты на него таращишься, будто съесть желаешь!..

Бирюк втянул голову в плечи и как будто стал меньше размером. Старших рода уважали, а уж бывших воинов — тем более.

— Зима будет злая, — сообщил. — Еды немного... Не желаю, чтобы чужой съел мою семью!

— Да много ли ему надо!

Бирюк смотрел набирючившись.

— А ну тебя! — старик махнул на него высохшей дланью. — Скройся с глаз моих!..

И мужик скрылся, не забыв прихватить корзины с уловом.

— Куда угодно, но только не к нам, — буркнул напоследок. Хегор сидел как на иголках, готовый пуститься наутёк, он ничего не понял из разговора. Чужой... съесть семью... они что, поняли, кто он такой?.. и почему ещё не бегут с осиновыми колами? И эта реплика старика, много ли, мол, надо — он что, согласен скормить ему часть своей слишком многочисленной семьи?..

В голове щёлкнуло, словно сцепились и завертелись зубчатые колёсики хитрого механизма искусников. Говоря о чужом, Бирюк чужого и имел в виду. Приблудного мальчишку, не мертвеца. "Съесть семью" — в смысле, объесть. Зима будет злой, и лишний рот в семье вовсе не к чему. Пусть даже ему много не надо. Хегор усмехнулся, старик мог убедиться, что ему надо как раз много. А потом ему стало не до смеха.

Старик хотел куда-то пристроить бесприютного мальчишку.

Пора мотать.

Возможно, Бирюк упрётся рогом и никогда не примет чужого мальчишку, но ведь не все такие жестокосердные. Кто-то послушается главу рода, или просто пожалеет беспризорника. И тогда...

Мальчишка вздрогнул, замотал головой. Нельзя. Стоит забыть, что ты лишь притворяешься человеком, как твоя нечеловеческая часть сразу возьмёт верх.

Хегор украдкой оглянулся. Старик сопел, кряхтел, кашлял.

— Зимой-то я живу в посёлке, — сообщил ворчливо. — Избушка там не больше этой, но ладно сделанная, тёплая... Как, пойдёшь ко мне зимовать? Рыбы наловим, засолим...

Убегу прямо завтра, решил мальчишка.

Но завтра пропала Делия.

Как то слишком часто меня в последнее время бьют.

Вариша смотрела виновато, но пойди пойми, притворяется она или в самом деле расстроена. Равно как и не узнаешь, нарочно она или нет.

— Воину не пристало жаловаться на остроту собственного меча или клинка врага, — пробормотала Вейтлинь и попыталась встать.

Вариша бросилась к ней, Вейтлинь дёрнула плечами, давая понять, что не нуждается в помощи, первая ученица отошла.

...Несколько дней девушки были предоставлены самим себе и редко видели учителя. Разве что по ночам магнус, как подозревала Вейтлинь, учил Варишу немного не тому, что в представлении магов должно обучать учеников.

Но потом он малость разгрёбся с делами и взялся за них всерьёз.

Вейтлинь была очарована. Тайные знания, уникальные приёмы волшебства, доступ к редчайшим книгам. И ведь это лишь начало!.. Магнус, похоже, не придерживался какой-то определённой системы в обучении, а предлагал всего понемногу и смотрел, в какой области проявятся таланты учениц.

Умения Вейтлинь лежали в области боевой разрушительной магии. Вариша в будущем обещала стать величайшим мастером-искусником, создательницей множества великолепных артов и кукол.

Тьярми ради практики предложил первой ученице магнуса создать учебный меч, способный пронять нервную систему Вейтлинь.

И меч этот оказался слишком уж хорош, и сама Вариша неожиданно предстала отменной рубакой. Её боевое умение было невероятно для такой юной девушки. Когда Тьярми сказал: "ты его сделала, ты его и опробуешь", Вейтлинь не ожидала чего-то выдающегося. Едва ли Вариша сможет хоть раз коснуться её новосотворённым клинком. Даже сейчас, после болезни и изменения профиля силы, она, несомненно, круче во много раз...

И почти сразу же Вейтлинь расплатилась за самомнение. Вариша двигалась внешне неуклюже, однако впечатление неопытности и скованности было ложным. Странный стиль боя, хаотичный, с ломаным ритмом... ритмом... который...

Предназначен для того, чтобы сбить с толку или даже загипнотизировать противника-человека!..

Вейтлинь поняла, что определённо где-то видела подобный стиль раньше. И что останься она прежней, её разум определённо "завяз" бы в этом ритме.

Заполучив длинную царапину на предплечье и ушиб на голени, она отступила, приглядываясь и причувствываясь к Варише.

Что-то было не так.

Но пока она с этим разбиралась, получила "рану" средней тяжести, хотя и сама ухитрилась слегка ранить неожиданно серьёзную соперницу. Они отпрыгнули друг от друга, сигнала о завершении боя не было, и они продолжили.

Ладно, хватит нежничать. Вейтлинь пошла в атаку, бешено тесня первую ученицу магнуса.

Вариша... тормозила.

Странно это. Вейтлинь показалось, что она сражается с автоматом, который медлит, переключаясь на другой стиль боя. Она сама приостановилась... и не уловила момента, когда Вариша приспособилась к изменившемуся рисунку боя и сама стала атаковать.

Проклятье!..

Удар. Удар. Магия, вложенная в меч, гудела, глаза Вариши сияли восторгом, как будто она не вполне верила тому, что творила всё сама. Вейтлинь разозлилась, и...

Потеряла концентрацию.

...Ну ладно, взаимное уничтожение можно посчитать ничьёй. Вот только Вариша, получив "смертельный" удар, всего-навсего свалилась и немного поорала от боли, а вот Вейтлинь действительно чуть не умерла.

Слишком хороший клинок изготовила Вариша.

Немного подышав, Вейтлинь попыталась встать. Харинь, которая здесь же следила за боем, помогла, девушка с благодарностью оперлась на её железную длань, встала, осторожно помотала головой. Тело казалось чужим, неловким — после удара Железнорукая вовремя запустила в неё каким-то заклинанием, снизившим интенсивность наведённой боли.

Арайна, тоже присутствовавшая здесь, задумчиво разглядывала небольшой хрустальный кубик. Вейтлинь запоздало сообразила, что их бой был записан. Интересно, на фига?..

— Вы шутите? — недоверчиво произнесла Вейтлинь. — Разве такое возможно?

Магнус, негромко беседующий с Тьярми, обернулся к ней.

— Возможно — что? — переспросил.

— Это. Ну... да нет, быть не может. Моторные навыки нельзя запросто взять и передать, словно знания!.. — Вейтлинь забормотала лихорадочно, не обращая никакого внимания на присутствующих грандов и магнуса. — Это противоречит всем принципам компоновки информации!.. Каждый по-разному управляет своими мускулами, двух равных людей не сыскать, и если с одного снять двигательную матрицу и наложить на другого, то... то...

Прохождение такого уровня знаний через мозг полностью расстроит моторику, и ему придётся заново учиться ходить!.. — Вейтлинь прищёлкнула пальцами и тут только обратила внимание, что все с интересом смотрят на неё.

— Э-э-э... прошу меня простить, — проговорила девушка.

— Что ты делала среди боевиков? — поинтересовалась Арайна после долгой паузы, полной вдумчивого разглядывания. — С твоим умом ты была бы куда более уместна среди менталистов.

— Или среди кукольников и изготовителей артов, — продолжил магнус.

— Хотите сказать, что воинам мозги ни к чему? — поинтересовалась Очень Вежливо Харинь.

— Нет, я... — магнус со стуком захлопнул рот.

— Я не имела в виду... — Арайна моргала, поняв, что сейчас сказала.

Видеть смутившимися двух могущественных людей Башни было чрезвыйчайно забавно.

— Не уверена, что правильно понял, — и Тьярми принял нарочито придурковатый вид и по-простецки заскрёб в затылке. — Ты не мог бы как-нибудь... несложно? Недлинными немудрёными словами.

Вариша и Вейтлинь переглянулись, каждая старалась спрятать улыбку.

— И всё-таки, боевой маг, — магнус обернулся к Вейтлинь, — откуда ты так хорошо разбираешься в таких далёких от твоей специализации нюансов?

— Не уверена, что вы правильно меня поймёте, — начала девушка и задохнулась от ужаса, почувствовала, как ужас стиснул сердце когтистой лапой. Я в самом деле это сказала?.. Прилюдно усомнилась в уме магнуса?

Народ тоже был впечатлён. Вариша округлила глаза и прикусила губу, Тьярми зачесал затылок уже в самом деле, Харинь растерянно пощёлкивала протезом, и даже Арайна чуть приподняла брови.

Хаар смотрел на ученицу с интересом.

— Ты всё же попробуй объяснить. Как-нибудь... несложно, — попросил. — Я буду изо всех сил стараться понять. Но только недлинными немудрёными словами.

Вейтлинь сглотнула.

— Моя вторая специальность — ломщик.

— По-твоему, мне это неизвестно? — усмехнулся магнус. — Но ломщик не ближе к менталистам, чем...

Он вдруг замолчал.

— ...боевой маг, — медленно продолжил. — Ага!.. Кажется, я понимаю. У ломщика должно быть... особое мировоззрение, что ли?.. Как, почему и откуда. Выяснить причину. Прорваться к истине.

— Мой магнус, — робко пискнула Вейтлинь. — Я хочу смиренно...

Магнус вскинул руку, и она замолчала. Всё, сейчас её выгонят за её невероятную дерзость...

— Так расскажи же нам.

— Что? — прошептала Вейтлинь, вдруг осипнув.

— То, что поняла. Я думал, мы сгладили остаточные явления этой... записи, а какая-то девчонка со второго взгляда расколола все наши ухищрения!.. Никуда не годится.

Так что выкладывай.

Вейтлинь села, уставилась в пол и материализовала кинжал прежде чем поняла, что снова творит что-то не то.

— Ох, извините!.. — попыталась вскочить, и её повело в сторону. Тьярми подхватил:

— Ничего. И рисуй, если тебе так удобнее.

— Ага, спасибо, — Вейтлинь всё же рисовать не стала, убрала оружие и принялась загибать пальцы. — Во-первых, походка. Она изменилась. Манера двигаться стала чуть-чуть другой...

Сначала спотыкаясь и мучительно подбирая слова, потом всё более и более увлекаясь, она расказывала высшим чинам Дома о пути своих догадок. Те только переглядывались, поощряюще хмыкали и не спешили перебивать.

— Потрясающе, — сказал наконец магнус. — Может быть, ты и скажешь, как это было, и что это было?

Вейтлинь пожала плечами.

— Ну, так далеко моя проницательность не простирается, — заявила и сильно прикусила язык — да что это сегодня с ним?!.

— Ну, хотя бы предположи, — настаивал Хаар.

Вейтлинь задумалась.

— Пожалуй, всё началось с того момента, как Вариша притворилась мной в команде, — не преминула подколоть её, первая ученица магнуса смутилась. — Охота на вампиров в канализации оказалась слишком опасна, и Вариша там, возможно, едва не погибла. Что заставило вас задуматься о её несостоятельности как боевика.

Вы разработали новую теорию и проделали опыт над своей ученицей. Возможно, ещё и в качестве наказания за ослушание... — Вейтлинь осеклась. Повисло ужасающее молчание, потом магнус вдруг проговорил резко и чётко:

— Тьярми, Арайна, Харинь!..

Магнусы подступили к ней, Тьярми повернул кольцо на пальце и подхватил тяжёлую дагу, менталистка зажгла на ладони что-то нехорошее, Железнорукая двинула своей железной рукой, и на Вейтлинь уставилось холодное голубое око встроенного лучемёта.

Магнус же стремительно шагнул вперёд и жёстко взял её за подбородок. Его глаза впились в лицо Вейтлинь, и девушка словно провалилась в зрачки — два тоннеля тьмы.

Землянику тварь не одобряла.

Но Хегор упрямо сидел на поляне и прореживал специально отрощенными когтями обилие крохотных ярких ягодок. Полянку он нашёл неожиданно близко к деревеньке, когда собирался уходить от слишком гостеприимного старика. Надо бы навести сюда Делию, подумал, а потом вспомнил, что вообще-то намерен удирать.

Он развалился в середине поляны, на самом солнцепёке. Вообще-то твари Стаи с трудом переносят солнце, и Хегор удивился и обрадовался тому, что ему светило не причиняет ни малейшего вреда. Более того, ему казалось, жар лучей — такая же пища, не очень сытная, как... например, эта земляника.

Хотя кто его, монстра-живущего-внутри, знает... Может быть, он и светом способен питаться в той же мере, что и обычной едой.