Перед Бурей 2-1

— Ну-ну, — и Дикарка вспомнила, как патэ Киош неохотно объяснял, что купил её лишь потому, что его впечатлил потенциал маленькой строптивой невольницы.

Как стесняются люди творить добрые дела... А если уличить их в том, старательно отговариваются личной выгодой.

— Что будешь делать с теми, кого зацапали? — поспешила Дикарка сменить тему. Воображение мгновенно нарисовало ей тот самый отряд, устремляющийся на штурм темниц.

— Завтра решать будем. Будет воровской сход... плевать они на нас хотели, но, может быть, удастся выручить заодно. А если нет, придётся самим.

Они отправились в Тухлый Угол. Какие-то заскорузлые сухари, вяленое мясо и гниловатые яблоки показались Дикарке королевской трапезой. А потом Искра сказала, что уже поздно. Беспризорникам пора спать, завтра ждёт "работа" — воровство и попрошайничество. Благополучным девочкам пора отправляться домой, чтобы получить там порцию нравоучений, а то и берёзовой каши за позднее возвращение и испорченную одежду.

— А то заночуй у нас? — предложила. — Ругать никто не будет.

— Нет уж, спасибо за предложение. Пойду, — Дикарка попрощалась с "отрядом" и его чефом, получила неискреннее приглашение заходить и отправилась домой.

Не так давно она снова почувствовала, что Тания думает о ней и, насколько смогла, сформировала ответную телепатему, что с ней всё в порядке. Получилось довольно скверно. Дикарка знала, что не отличается талантами в этой области. Нелюдимость и замкнутый характер создают барьер для телепатии и делают мысль тяжёлой. Тания же, несмотря на всё случившееся с ней и родными, по-прежнему верит в доброту мира и людей. Она с лёгкостью отпускает мысль, словно птицу. Остаётся надеяться, что подруга стратига не поднимет тревогу, перепутав напряжение, с которым Дикарка отвечала ей, за что-то недоброе...

— Ну, чего? — спросила Дикарка, не оборачиваясь. Искра досадливо фыркнула за спиной — не удалось подкрасться!..

— Провожу тебя, — сказала, поравнявшись с подругой.

— Да ну, зачем. Просто покажи, где здесь ближайший...

— Провожу. Мало ли куда забредёшь в малознакомом районе. Да и не стоит в одиночку ходить в это время. Даже нам, трущобным детям.

Дикарка подозрительно глянула.

— Я имею в виду, что ты сейчас как раз похожа на местного обитателя.

— Ладно.

Когда они забрели в Верхний Город, Искра не особо удивилась. "Работа" беспризорника развивает наблюдательность. Ушлые с одного взгляда оценят, у какого городского раззявы можно чего стырить, какой чувствительной барышне рассказать слезливую историю, а к кому вообще подходить нельзя. Что девчонка не из "простых", Искра уверилась в самом начале знакомства.

— Твои здесь живут? — спросила вполголоса. Она явно неуютно себя чувствовала на чистеньких улочках Верхнего Города и старалась держаться в тенях. Дикарка, несмотря на свой затрапезный вид, шла уверенно и спокойно.

— Нет, дальше, — неопределённо махнула рукой. Беспризорница с подозрением посмотрела в указанном направлении, где угадывалась громада Дворца с редкими огоньками в окнах.

— Здесь с тобой ничего не приключится... Так я пошла?.. — робко спросила Искра.

— Нет уж. Теперь я тебя приглашаю.

— Зачем? — беспризорница остановилась как вкопанная.

— А как ты пойдёшь назад так поздно?

— Не привыкать...

— Мало ли куда забредёшь в малознакомом районе. Да и не стоит в одиночку ходить в это время. Даже нам, трущобным детям.

Искра нервно ухмыльнулась, было видно, что ей здорово не по себе.

— И что, твои вот так запросто пустят меня к себе домой?

— Пустят, — уверенно сказала Дикарка. — Дом большой, пустой...

— А ну как я сопру чего-нибудь?..

— ...И бедный. Нечего там спирать, разве что книги и картины, думаю, тебе такое без надобности. Ну, и оружие, — хотела бы я посмотреть, как ты попрёшь меч в твой рост. Вот, почти пришли.

Искра всё это время шла за ней и только сейчас вскинула глаза. И слабо ахнула.

— Ты... ты...

— Ну да, я здесь живу, — немного рисуясь, Дикарка приглашающе повела рукой.

— Действительно большой дом, — согласилась Искра, пятясь. — И, конечно, бедный. Так ты здесь живёшь?

— Ну да.

— Экскурсия! — страшным голосом произнесла Искра, её взгляд остановился. — Рабские бараки! Вот почему ты ни фига не знала о колодах?

— Чего?

— Ты в самом деле была рабыней?

Дикарка кивнула. Искра смотрела на неё с изумлением, восторгом, испугом...

— Я знаю, кто ты, — пробормотала. — Ты — та рабыня, которая... два, три?.. года назад убила работорговца прямо на помосте! А потом тебя издалека расстреляли, тело забрали пастыри и воскресили, сделав зомби!

Дикарка закрыла рот.

— Это где обо мне такое рассказывают? — ошарашено поинтересовалась.

— Не только такое... — Искра вдруг скисла. — Я, пожалуй, пойду. Спасибо-за-всё-хорошее-до-свидания.

— Что с тобой? — растерянно произнесла Дикарка.

— Со мной? Нет. Ничего. Я очень благодарна вам, сэнири. Но можно я теперь пойду? — она поклонилась, Дикарка вовсе оторопела. Искра не стала дожидаться, пока она оттает, и дёрнула было прочь. Дикарка сцапала её за рукав.

— Я что, арестована? — с вызовом спросила Искра. — Тогда отпусти.

— Искра! — крикнула Дикарка растерянно. Беспризорница обернулась.

— Я ненавижу церковников.

— Почему? — отстранённо-сочувствующим, самым что ни на есть "церковничьим" тоном поинтересовалась Дикарка.

— Есть причины, — огрызнулась Искра.

— Но я-то ведь не церковник! Слушай, — заторопилась Дикарка. — Просто меня спас патэ! И я здесь живу! Что из этого?

Её голос сорвался. Искра вздрогнула, вдруг ощутив чужие эмоции — обида, непонимание...

— Ну, перестань, — прошептала Дикарка. — Я всего лишь приглашаю тебя переночевать здесь. Никто тебя не увидит. Утром уйдёшь.

Беспризорница перевела взгляд на Дворец, на её лице стыло болезненное выражение.

— А разве сюда... можно войти, не потревожив стражу?..

Дикарка задумалась.

Раньше такое не получилось бы, но недавно затеяли ремонт. Часть стены разобрали, раскопали землю и водоотводные тоннели. Теперь во Дворец при определённой ловкости вполне можно было войти, минуя стражу. Дикарка выяснила это лишь сегодня.

Они скользнули между громоздящихся куч строительного мусора, одолели каменную кладку и лестницу и оказались на стене. Прошли по крыше внутренней пристройки и оказались внутри основного комплекса дворца.

— В темноте видеть умеешь? — поинтересовалась Дикарка.

— Да уж не хуже тебя, — буркнула Искра. — А мрачновато тут...

— Не верь сплетням, призраки здесь не водятся.

— Что мне твои призраки — живых надо опасаться.

Но им посчастливилось не повстречать ни тех, ни этих. Во внутреннем дворике с дельфином девочки умылись.

— Постой пока здесь, я сбегаю отмечусь...

— Ну-ну, — одобрила Искра.

— Не бойся, я тебя не сдам.

— А ты сможешь им соврать? — с иронией поинтересовалась беспризорница.

— Зачем врать? Просто ничего не скажу. Оставайся здесь.

Искра закивала. Дикарка подозрительно на неё глянула.

— Не вздумай удрать!..

— Вот ещё! — вознегодовала беспризорница.

Дикарка сбегала к покоям стратига. Тания не спала, сидела в зале, у колыбели. Должно быть, Матис опять засиделся допоздна в кабинете.

— Я пришла, — отчиталась Дикарка.

Тания подняла глаза от книги, которую читала. С неодобрением разглядывала девочку, пока та не стала переминаться с ноги на ногу.

— Я рада, — бросила наконец.

— Я... простите, — такой Дикарка никогда её не видела.

— В следующий раз предупреди, если вздумаешь так надолго задержаться.

— Конечно, конечно, обязательно! Но вы ведь... — Дикарка запнулась.

— Да? — Тания приподняла брови.

— ...Чувствовали, что со мной всё в порядке?..

Тания кивнула.

— Только поэтому я не отправила кого-нибудь из пластунов тебя разыскивать.

— А они в замке? — схватилась Дикарка за возможность сменить тему. Да и не попасться бы им случайно...

— Грик и Исис в своих покоях, — ответила Тания. — Дорн и наша семейная парочка бродят по злачным местам. Ты знаешь, что сегодня была облава в трущобах?

Дикарка сказала, что слышала краем уха. Тания спрятала улыбку. Весь день на самой периферии сверхчувств она то и дело принимала эмоции — буквально "краем уха", но могла разобрать азарт, испуг, жадное восприятие новых знаний.

— Странно, что тебя не заловили, — Тания указала глазами, Дикарка смутилась. Она остановилась за кругом света от свечей, надеясь, что её испорченную одежду не засекут.

— Я... постираю. Сама, — она взялась за грязный рукав и угодила пальцами в прореху. — И зашью...

— Есть хочешь?

Дикарка бы не отказалась.

— В твоей комнате. Только помойся сначала.

Она пожелала спокойной ночи и торопливо ушла. Тания снова открыла книгу, но мысли её блуждали далеко от печатных страниц. В первый раз за все эти годы Дикарка не только изъявила желание общаться со сверстниками, но и привела кого-то сюда. Нелюдимость и душевная холодность девочки не нравилась Тании, она вполне могла вообразить, что это первый шаг к "оттепели". И пусть на гостье такая же ледяная корочка. Может быть, они помогут друг другу...

Дикарка торопливо сбежала вниз. Двор с дельфинёнком был пуст.

Всё-таки удрала, с досадой подумала девочка, на всякий случай окинула местность внимательным взглядом и засекла биение жизни у стены.

— Вылезай, — предложила.

— А, это ты... — Искра показалась из-под теневой пелены. — Я услышала, кто-то идёт, и...

Перетрухала, закончила за неё Дикарка, с удивлением разглядывая стену. Интересно, как?.. Впрочем, ясно. Самое необходимое умение для воровки.

— Ну и что тебе сказали твои? — храбрясь, небрежно спросила воровка.

— Если коротко — мыться, жрать и спать!.. — ухмыльнулась Дикарка.

— Тебя даже без ужина не оставили... Что, сильно попало?

— Так, фигня.

— А меня здесь не засекут?

Где-то наверху Тания усмехнулась отчётливо "прозвучавшей" для неё опаске гостьи. Засекли давным-давно... но будем притворяться.

— Да что ты, думаешь, пастыри всемогущи и всевидящи? — вообще-то раньше Дикарка считала, что так оно и есть, но сейчас изобразила, что ей не впервой скрывать что-то "своих".

Присев на бортик фонтана, девочка зачерпнула воды и брызнула в рыло дельфинёнку. Побарабанила пальцами по камню, и вода запарила.

— Мыться...

— И жрать!.. — наскоро умывшись, они поднялись в башню, где их ждал поднос с холодной птицей и кувшином чернолистника.

Стул в комнате был только один, и девочки уселись прямо на устланный шкурой пол, поставив поднос на кровать.

Дальше был только хруст за ушами.

— Слабо заварили.

— По мне, в самый раз.

— У нас крепче пьют. Получается такое жуткое хлебово, с непривычки даже опьянеть можно. Сделай так ещё, — предложила Искра, постучав пальцами.

— Сама не умеешь?

— Умею, но... плохо.

— По силе.

— Нет, по контролю. Ещё подожгу чего или разломаю...

Дикарка уважила её и подогрела птицу и кувшин.

— Спа... — голос Искры дрогнул на непривычном слове. — Спасибо.

— Много не ешь, — посоветовала Дикарка. Рука беспризорницы, протянутая за хлебом, застыла в воздухе.

— Мне не жалко, — торопливо объяснила девочка, — просто после голода нельзя много есть...

— Я знаю. Кому объясняешь-то?.. — Искра всё-таки взяла кусок и отложила в сторону.

— Спросить.

— Ну... валяй.

— Что тебе не так в моём имени?

Искра усмехнулась.

— Сразу видно, что тебе не приходилось бродяжничать. Так бы ты знала, почему ты — никакая не Дикарка, а от Искры дала бы дёру, как от тварей Проводника.

— Да что за ерунда с этими прозвищами? — сердито спросила никакая не Дикарка.

— На дне города в ходу в основном погоняла. И если банда более-менее организована, она зовётся колодой. Сечёшь? И прозвища в ней даются по масти и значению кард фантаса. Но никто ведь не будет говорить "Леди Огня" или "Принцесса Огня". Искра — и всё тут. А Леди Леса именуется...

— Варварка.

— Сразу видно, что ты не отсюда. Дикарка она называется.

Разговаривая, они перебрались в окно.

— То есть...

— То есть одним своим именем ты заявила, что, во-первых, состоишь в колоде, во-вторых, из крутых. То ли подруга самого главного, то ли сама верховодишь.

Дикарка захлопнула рот. Надо же, система воровских званий!..

— Тот мальчишка назвал тебя принцессой, — вспомнила она. — Я думала, он к тебе клеится.

— Вот ещё! — "принцесса" покраснела.

— Ну и как у тебя это получилось — стать главной во взво... в колоде?

— С трудом, — неохотно буркнула Искра.

— Ох, извини. Не спрашивать, я забыла.

— Да ничего.. мы ведь сейчас не в трущобах. А у церковников принято как раз наоборот, лезть в душу, — не удержалась Искра.

— Я не буду лезть, — Дикарка помолчала. — Не любишь ты их, — осторожно намекнула.

— Не люблю, — отрезала Искра. — Опять лезешь?

Дикарка изобразила, что ей стыдно.

— Интересно же. Девчонка — и вдруг Леди Огня... Тут нужны мозги и умение обращаться с людьми.

— Ну да, не без этого. Но главное — не бояться. Никого и ничего.

— Значит, не бояться... И что, ты так-таки ничего не боишься?

— Почему, боюсь. Но притворяюсь...

Ночь медленно крутила над башнями Дворца звёздный ковёр. Девочки говорили.

— Готовы?!. На счёт "три"! Корни смотрите. Кнопка, не спи! С твоей стороны всё нормально?

— Отстань!

Взрослые, узнав, что здесь происходит что-то интересное, столпились поодаль и переговаривались негромко, весело. Солнце жарило вовсю, и белые срубы пеньков там, где ещё недавно возвышался тальник, наполняли воздух сиянием. Под кроной черёмухи царила ароматная тень. Кучи земли возвышались там и тут, обнажённые узловатые корни казались скрюченными пальцами, которыми дерево в испуге вцепилось в твердь...

...С утра пораньше Улитка и Кнопка, гадая, куда подевалась Мона, взяли топоры и отправились исполнять урок учителя Александра. Позже, когда девочки извели какую-то часть, — весьма небольшую, — кустарника и устроились отдохнуть, явилась Мона в компании Гария. Троллик, удивлённо оглянувшись по сторонам, поинтересовался, что это они тут делают. Получил исчерпывающий ответ с использованием образных выражений в адрес учителя и глупых парней, которые задают глупые вопросы вместо того, чтобы помочь. Почесал в затылке, буркнул что-то о неженском деле и ушёл, вернувшись в компании друзей-приятелей, вооружённых острым железом.

Очень скоро с кустарником оказалось покончено, и молодёжь столпилась вокруг черёмухи, которая тоже чуть не попала под раздачу.

— Думаешь, сможем?

— Ну, учитель бы запросто...

Прозвучала ещё пара-тройка имён.

— Гном? — с сомнением позвал кто-то.

Парнишка отошёл в сторону, чтобы целиком увидеть черёмуху. Опустил голову и закрыл глаза, прослеживая, как корни идут под землёй.

— Можно попробовать. Только сперва подкопать надо. И дерюгой, что ли, укутать корни.