— Ну чего ты стал, как пень? — Послышался голос Лины, и тут же последовала не произносимая тирада из весьма солёных словечек. Девушка отлетела ко мне, подобно пробке. И если б не моё мягкое тело, оставаться бы трафарету на стенах этой башни. Хотя, какие тут стены? Тут перилла, такие же узорчатые, как на нашей башне. Следом вылетела китаянка.
— Shenjingbing! — Высказалась она по-китайски, и добавила по-русски: — Какого лешего ты полез?
— Buyao! — Ответил я, продолжая держать в объятиях Лину. — Я никуда не лез. Меня просто затянуло.
— Да отпусти ты её! — Разозлилась окончательно китаянка.
— Если бы не я, она б уже планировала куда-то вниз. — Сказал я, и отпустил девушку. — Так. И что будем делать дальше?
— Сначала определимся, где мы? — Сказала Сяомин, успокаиваясь. — Извини.
— Извинения будут приняты лишь ночью. Если сумеешь доказать, их несостоятельность.
— Договорились. — Ответила девушка, окончательно приходя в себя. — Так. А мы на моей башне!
— Спустимся?
— Зачем?
— А вдруг там есть новорождённые?
— Вряд ли. — Усомнилась Сяомин. — За последние два дня никого не было.
— Слушай, давай проверим. А то вдруг человек загнётся по твоей воле? Как будешь потом жить?
— Пошли. — Сказала китаянка, распахивая люк.
Здесь всё было зеркально, как в нашей башне. Мы спустились куда быстрее, чем поднимались. Внизу, в самом центре между колонн сидел совершенно голый, здоровенный мужик, с окладистой, широкой, как лопата, бородой, и с закрытыми глазами. Он расчёсывал пальцами свою бороду, и это было единственное его движение.
— Эй, мужик? — Окликнул я его.
Реакции никакой. Тогда Лина подвела меня к нему поближе. Я осторожно, чтоб не перепугать, дотронулся до его плеча. Мужик вздрогнул и открыл глаза. Узрев прямо перед носом двух хорошеньких девушек, он сильно покраснел, а руки непроизвольно метнулись к низу живота, прикрыть срам.
— Очухался? — Спросил я его.
— Ммммм. — Промычал тот. — Можно без дам?
— Блин, девчонки, отвернитесь. Ну, неудобно мужику. Имейте совесть.
— Девушки едва сдерживая хихиканье, отвернулись.
— Ну, говори? — Потребовал я.
— Наклонись? — Прошептал мужик.
-Чего? Неужто так сказать боязно?
— Не боязно. Срамно.
— Во как! Ну, говори? — Сказал я, слегка наклонившись.
— Слушай, мужик, мне бы в клозет? А то здесь нет. И углов нет.
— Бедняга! — Сказал я громко. — Сяомин, у тебя совесть есть?
Девушка резко обернулась ко мне.
— Отвернись. Тебя же попросили. — Одёрнула её Лина.
— Я хочу знать, в чём меня обвиняют? — Запротестовала китаянка.
— Быстро создай туалет.
— Как?
— А чтоб тебя! — Выругался я, и вслух сказал: — Пусть эта башня станет зеркальной башне моего родильного дома. Хм!.. Не родильного дома, а места, где появляются новички: с санузлом и прочими предметами первой необходимости. Да, и сухой паёк, обязательно. Плюс, систему оповещения.
Что-то изменилось потому, как мужик вдруг подорвал с позиции сидя, только его и видели. Хлопнула дверь.
— Ну, вот. Теперь человек не умрёт и не опозориться. Сяо, неужели трудно было сделать хотя бы дверь во двор? НА улицу он выйти не мог, а во двор мог.
— Надо учиться терпеть. — Ответила китаянка.
— Но не весь же день!..
— А он и не был тут весь день.
— Ну, тут мы с тобой расходимся во мнениях. По его поведению видно, что не меньше шести часов, а то и более. Глянь, как рванул бедняга!.. Нельзя так с людьми.
— извини. — Сказала девушка и подошла ко мне, протянула руки для объятия, да так и замерла.
— Вот как это случается!.. — Сказала Лина.
— Что случается? — Не понял я.
— Человек рождается. — Сказала Сяомин.
— Мммм!.. Как в смысле?
— Ещё один. — Сказала Лина.
— Где? — Не поверил я.
— У твоих ног. — Ответила китаянка.
— Тоже китаец. — Сказала Лина.
— Нет. — Возразила Сяомин. — Японец.
— Можно подумать, ты можешь отличить японца от китайца. — Усмехнулся я.
— Могу. — Заупрямилась девушка.
— Ну-ну! Даже голых?
— Даже голых.
— А ты их голыми-то видела?
— Хватит вам упражняться в красноречии. — Встряла Лина. — Человеку помочь надо.
— Чем? — Спросил я.
— Разбудить, объяснить...
— А! — Сказал я и опустился на корточки. — Он как лежит?
— К тебе головой. — Сориентировала Лина.
Я протянул руку и коснулся головы лежащего. Ничего не произошло. Тогда осторожно похлопал по щеке. Японец дёрнулся, открыл глаза и сел, уставившись на китаянку.
— Ну, мужик, как дела? — Спросил я, поднимаясь.
Он молчал, глядя на девушку. Скосил глаза на меня, и снова уставился в прежнее место.
— Что-то его смущает в твоём виде. — Сказала Лина.
— Он японец. — Сказала, как отрезала, Сяомин.
— И что с этого? — Спросил я.
— Он просто не понимает нас. — Предположила Лина.
— Это ещё как? — изумился я. — Быть этого не может?.. До сих пор все появлялись, зная русский язык.
— А теперь будут появляться разноязычные. — Снова предположила Лина.
— Типун тебе на язык! Нам ещё языкового барьера не хватало.
— Типун, не типун, а факт остаётся фактом.
— И что нам с ним делать?
— Не знаю. — Ответила Сяомин.
— Попробуй поговорить с ним на китайском. — Предложил я.
— Это всё равно, что ты будешь говорить со мной на древнегреческом.
— Хм! А это мысль!
Я сосредоточился, вспоминая все основные языковые группы, какие знал. Заодно подумал, что всякий проходящий через наш темпоральный переход должен автоматически изучить русский язык, язык всеобщего общения.
Ты меня понимаешь? — Заговорил я по-японски.
— Да, господин. — Ответил японец.
из туалета вышел мужик, уже одетый.
— Спасибище тебе, мужик! Спас от позора и греха неминучего!
— Успокойся. Как тебя зовут? — Обратился я к мужику.
— Василий. Василий Семёнович Потрошков. Сорок восемь годков стукнуло. — Сказал он, подходя, и подавая мне руку.
Познакомились.
— А теперь, Василий, обратился я к мужику. — Помолчи немножко. Тут ещё один кадр появился. Разобраться надо бы.
— Хорошо, хорошо! — Согласился Василий и отошёл чуть в сторону.
— Так, — Обратился я снова к японцу. — В туалет тебе не надо?
— Нет, господин.
— Но одеться тебе надо?
— Надо, господин.
— Тогда иди вон в ту дверь, за ней будет душевая, туалет и шкафчик. В шкафчике найдёшь одежду, наденешь. Потом выходи сюда, пойдём туда, где все.
— Спасибо, господин. Вы так добры ко мне.
и он рысцой подорвал в указанном направлении.
— Так, Сяо, беги наверх, отправляйся домой и позови своих охранников. Пусть помогут разместиться новичкам. Отведут в общагу и так далее. Мы с этими двумя за тобой.
— Как они с ним общаться будут? — Спросила китаянка.
— Слушай! У нас времени совсем нет. НА улице уже темно. А дел ещё выше крыши. Я уже всё решил. Сама убедишься вскоре.
Сяомин побежала по лестнице, не издав ни звука возражения или неповиновения.
— Так, Василий. Сейчас поднимайся по лестнице на самый верх. Там подожди нас.
— А может вместе? — Опасливо поинтересовался Василий.
— Ну, тогда жди, когда этот япошка выйдет.
Через минуту все были в сборе. А ещё через десять мы стояли у порталов, и я опять понятия не имел, какая наша. Тут помогла Лина. Она указала на колонну, из которой мы вывалились. Девушка запомнила её по месту напротив, в которое чуть не угодила на выходе.
С этим решили, а вот как отправить новичков? Вероятно, система их ещё не опознает, как своих. Оставлять Лину одну с Василием при всей видимости его добродушия, мне что-то не хотелось. С японцем ещё хуже! Как она ему объяснит, что надо делать?
— Придётся рискнуть. — Сказал я. Василий, подойди к колонне. Теперь слушай. Сейчас ты шагнёшь в неё и, не останавливаясь, сделаешь пару шагов.
— Это чтоб проход освободить? — Понял мужик.
— Правильно понимаешь политику партии и правительства. — Усмехнулся я. — Давай.
Пока Василий исчезал, я перевёл то же самое японцу. Тот кивнул и без уточнений шагнул следом.
— Теперь наша очередь. — Сказал я Лине, и, взяв её на руки, шагнул в портал.
Здесь уже гудела толпа из охранников и девушек, состоящей преимущественно из Альбины и Дженни. Как выяснилось, Павлина тоже была, но молчала.
— Так, девчонки, сказал я. Мужиков передайте мужикам. Пусть они с новенькими разберутся.
— Господина! — Вдруг заговорил японец.
— Во те раз! — Удивилась Сяомин. — Только что ни слова по-русски, а тут на тебе!
— Господина, — повторил японец, обращаясь ко мне.
— Да, я слушаю.
— Господина, возьми меня с собой. (и, перейдя на японский, затараторил) Кичиро Кумагаи мастер Катори-синто-рю и Бу-дзюцу, Бугэй, в совершенстве знаю Ниндзюцу, владею техникой Дзё-дзюцу и Киай-дзюцу, Дзиттэ-дзюцу и Кама-дзюцу, Кэн-дзюцу и кэндо, Нагината-дзюцу и Со-дзюцу, Синъэй Тайдо и Тосю какуто, Ходзё-дзюцу и дзю-дзюцу. ЭИ это на уровне мастера, господин. Я и другие техники знаю, но пояс ниже. Возьми, я пригожусь.
— Кумагаи сан, — заговорил я по-японски медленно, стараясь выговаривать каждое слово, заодно обдумывая. — Я рад, что среди нас появился настоящий мастер восточных боевых искусств. Я приветствую тебя! И хочу предложить большую, сложную, порой тяжёлую работу. Но это будет завтра. А сегодня предлагаю мастеру поесть, отдохнуть, привести себя в порядок, продумать детали завтрашнего дня. Ведь мастеру будет предложена работа по созданию школы боевых искусств востока. Мастер должен будет сказать, какие залы и тренажёры нужны для этого? Какие инструменты? Как и где проводить отбор. Уровни учеников. Ведь предполагается общий курс, а самые способные должны составить элиту нашего будущего войска. Вы согласны со мной, мастер Кумагаи сан?
Японец задумался, потом кивнул.
— Согласен, господин. Работа большая. Нужен отдых. Надо много думать. Скажи, куда идти?
— Сейчас вас отведут в свободное помещение. Оно рассчитано на европейцев. Поэтому обдумайте все детали интерьера вашего жилища. Завтра с утра я приду и помогу получить всё необходимое. Заодно поговорим и о залах, и о тренажёрах.
Японец низко поклонился, и отошёл к Матвею Ивановичу, который тут же занялся им.
— Ну вот! Теперь можно отправляться. — Сказал я, удовлетворённо вздыхая.
— Здесь всё налажено. — Сказала Павлина. — С мужчинами мы договорились. Они будут помогать. За главную остаётся Ядвига.
— Кто? — Переспросил я.
— Ядвига.
— А кто это?
— Новая активистка?! Кто же ещё?!
— А где Марианна?
— Дело в том, что при изменениях все, кто был в своих комнатах или в административном центре, переместились сюда. А остальные, исчезли. — Разъяснила подошедшая Дженни.
— Куда исчезли? — Не поверил я своим ушам.
— Не знаю. Их здесь нет.
— По книге переписи проверяли?
Сейчас это делает Ядвига. Книга-то была у Альбины, а она отсутствовала. Как только Альбина появилась, так сразу за книгу и взялись.
— А где сама Альбина?
— Где-то здесь крутилась.
— Только вспомни дурака, а он тут как тут! — Сказала Лина, подбежавшей Альбине.
— Это про меня, что ли? — Поинтересовалась девушка, пытаясь отдышаться.
— Что вы все такие запыхавшиеся? — Спросил я.
— Далеко бегать стало. Средств связи нет. Приходится носиться туда-сюда. Вот и запыхалась. — Обиделась Альбина.
— Не обижайся. А лошади тебе на что?
— Лошади, между прочим, давно спят. А я бегаю.
— Так иди тоже спать. Кто тебе не даёт?
— Ты!
— Ого! Так. Ладно. Альбина, Дженни, Лина и Павлина, идёте с нами. Матвей Иванович со своими орлами остаются под начальством Ядвиги. Кстати, где она?
— Я здесь. — Раздался бархатный, немного низковатый голос.
— Ого! Здорово! Так. Ядвига. Вы уже пересчитали девочек?
— Да. Двести 73 человека отсутствуют, согласно списку.
— А новенькие были?
— Не знаю. Мы же все в комнатах были. Только те, что в вестибюле оставались, да во дворе гуляли. Вот те исчезли. Или могли исчезнуть.
Ясно. Пошли.
— Может, всё-таки Матвея возьмём с собой? — Тихо спросила Сяомин.
— А вместо него кто останется? — Поинтересовался я.
— Виктор. Его правая рука.
— Хорошо. Справятся без него?
— Спрашиваешь?!
— Нет, утверждаю. Ладно. Матвей Иванович, подойди сюда.
Через несколько минут мы вывалились на верхнюю площадку башни.
— Что тут происходит?! — Воскликнула Дженни, первая занявшая место у перилл и разглядывающая что-то внизу.
А там было на что поглядеть!.. На дороге сотни полуголых девушек в ночных сорочках стояли, сидели, ходили туда-сюда. Время от времени некоторые подходили к двери, дёргали за ручку. Дверь не открывалась. Снова отходили, усаживались на прежнее место или останавливались, где придётся. Некоторые пытались обойти башню с разных сторон, но, безуспешно. Невидимая черта не пропускала их. На той стороне дороги у бордюра стоял припаркованный автомобиль.
С другой стороны башни было приблизительно то же самое, с одним отличием. Дверь открывалась, впускала и выпускала девушек одетых.
— И как это понимать? — Спросил я.
— Мне кажется, — сказала Сяомин, — все те, кто оставался в родильном зале и те, что гуляли по парку, не вместились в новый холл. Вот и приходится сидеть на улице. А туда заходят в туалет, разумеется.
— А эти, почему здесь? Почему их не пустили? — Недоумевал я.
— Возможно, что те, что были в холле в момент перепланировки, испугались наплыва, оттого, что все они здесь просто не поместятся, вот и заблокировали дверь чем-то.
— Чем? Как они могли это сделать?
— Не знаю. Давай спустимся и разберёмся.
— Так. Матвей Иванович! — Позвал я. — Давай, спускайся первым и разгони толпу внизу, из холла, чтоб можно было спуститься и выяснить, в чём там дело. Хорошо?
— Уже выполняю. — Ответил мужик, рысцой бросившийся к люку.
— Так, Лина, ты заметила колонну, из которой мы вышли?
— Да.
— Придумай, как её отметить?
— А чего её отмечать? На ней буква "С" есть.
— Вот здорово! А на остальных колоннах тоже появились буквы сторон света?
— Да. Видимо ты учёл этот вариант.
— Может быть, может быть. — Пробормотал я, направляясь к люку. — Пошли.
Внизу Матвей вовсю гонял перепуганных девчонок. Они никак не ожидали появления чужого мужика да ещё с лестницы!.. Визг стоял!.. Пришлось даже уши заткнуть.
— Шаааа! — Заорал я, держась за уши. — Заткнуться всем!!!
Меня скорей увидели, чем услышали. Через несколько минут восстановилась тишина.
— Так. Слушайте меня внимательно. Двадцать человек выйти из холла во двор.
— Зачем? — Раздалось со всех сторон.
— Затем, чтоб мы смогли сойти с лестницы и провести вас, глупых дур, домой. Понятно? — Рявкнул я. — Прекратить задавать вопросы! Сначала дело, а завтра будете спрашивать.
Девчонки, стоявшие у дверей во двор, принялись освобождать место. Когда образовалась приличная площадка и мы смогли покинуть лестницу, я заговорил:
— Слушайте меня. Дженни, идёшь впереди, за тобой по одной начинают подъём следующие девочки: Альбина, выстраивай их согласно своему представлению. Так. Ещё. Наверху слушать Дженни, и выполнять всё, что она прикажет. Скажет идти в колонну, идите, не бойтесь. Нет. — Перебил я себя. — Дженни с тобой пойдёт павлина. Только вот что, павлина, ты должна остаться на башне, а Дженни покажет своим примером, что и как надо делать. Понятно? Не то в одиночку там с этой перепуганной толпой не справиться. Всё поняли?
