Час перед рассветом

Отец, конечно, вряд ли подозревал что-то подобное, когда подписывал указ о моём изгнании. Он родился уже после той войны, да и до распрей магов ему мало дела. Вряд ли он мог оценить истинный масштаб опасности, угрожающей мне. Впрочем, это неважно. Отец сделал свой выбор, и меня в любом случае убили бы — будь я Этари или обычной шпионкой, неважно.

Значит, с этого момента у меня есть два пути. Либо прождать в этой комнате десять дней и потом позволить доставить себя в Дион и передать вампирам, как овцу на заклание. Дальнейшее моё существование будет целиком зависеть от фантазии архивампира. И второй путь — побег. Я подняла голову и почувствовала, как на моих губах начинает расползаться злая улыбка. Мне придётся скрываться и начинать жизнь сначала. Но своего имени я уже лишилась, так что терять мне точно нечего. Я буду жива и буду свободна. А отец уже пусть разбирается с вампирами как пожелает. Самое трудное здесь — я подняла руку и мрачно посмотрела на запястье — это избавление от антимагических оков. Допустим, мне удастся сбежать своим силами, не пользуясь магией. Но потом с этим "украшением" всё равно придётся что-то делать!

Я поднялась на ноги и прошлась по комнате. Я уже открыто скалилась, а мои глаза, я знала, медленно приобрели темно-красный цвет. Страх и растерянность сменились холодной яростью. Вот, значит, как, дорогие родственники и Мариус? Едва выяснилось, что моим родственником был печально известный архимаг, как вы сразу решили избавиться от меня? Причём не считаясь с моим мнением, позабыв обо всём, что я делала для вашей страны? Вы просто решили стереть меня с лица земли, да ещё чужими руками? Ладно! Тогда с сегодняшнего дня мы с вами находимся по разные стороны баррикад. И это тоже было вашей инициативой — это ведь вы изгнали меня из семьи. Теперь вы сами по себе, а я сама по себе. И посмотрим, как вы запоёте, когда вам снова понадобится моя помощь.

Несколько раз я глубоко вдохнула и выдохнула. Я должна успокоиться, поскольку все планы надо строить только с трезвой, холодной головой. Итак, что я могу сделать в получившейся ситуации? Я заперта в одной комнате, выходить из неё мне запрещено. Стража дежурит у дверей круглые сутки. Бежать прямо так, без каких-либо вещей, глупо; кое-что мне надо будет забрать из своей комнаты. Я подошла к окну и распахнула створки. Я находилась на третьем этаже дворца. Из окна прыгнуть, конечно, можно — насмерть не разобьешься — но ногу сломаешь запросто. Так что этот пункт лучше сразу вычеркнуть. А вот... Я повнимательнее посмотрела на парапет, опоясывающий этаж. Неширокий, но идти по нему можно, если держаться за стену. Не зря же Люций мучил меня на тренировках столько лет, и своим телом я хорошо владею. Неужели меня испугает прогулка на небольшой высоте?

Ладно, из комнаты я выбраться смогу. Только вот... Внезапно мне в голову пришла мысль, что простой побег — не самый лучший выход в моём положении. Неужели вампиры и в самом деле спокойно позволят мне уйти? Если я сбегу из-под стражи, неужели Адриан тогда просто пожмет плечами и забудет о моём существовании? Нет, не думаю. Конечно, они будут искать меня и не успокоятся, пока не найдут. А что я могу сделать, чтобы они не искали меня?

Я должна инсценировать свою смерть, вдруг поняла я. Вампиры и Мариус должны поверить в то, что я погибла, только тогда они успокоятся и оставят меня в покое. Причём им понадобятся неоспоримые доказательства того, что я действительно мертва — то есть моё тело, чтобы они лично убедились, что Этари больше нет.

И ещё одно — если мне удастся придумать, как это провернуть, всё равно надо будет дождаться приезда вампирской делегации. Если весть о моей смерти разнесется до того, как вампиры прибудут в Дион, это будет слишком похоже на то, что кто-то просто помог мне сбежать. Нет, вампиры должны быть здесь, и с ними должны быть в этот момент король и Мариус — чтобы их реакция убедила вампиров в том, что здесь нет никакого обмана.

Значит, у меня есть десять дней на то, чтобы придумать, как устроить это представление и как сбежать самой, и подготовиться. А потом я буду свободна. Впервые в жизни я буду свободна от всего — и от вампиров, и от дворцовых установок, и от собственной семьи. Я уеду куда-нибудь, где меня никто не знает, и там буду жить так, как мне нравится. И никто больше не будет называть меня незаконнорожденной и оскорблять меня за моей спиной только потому, что я внешне отличаюсь от моих родных. Не будет больше этой змеиной ямы, именуемой королевским двором, не будет больше вампиров... Я буду свободна. Буду.

Глава 13

Следующие дни я планомерно готовила свой побег. Я даже получала определённое удовольствие от этого занятия, поскольку впервые в жизни у меня была совершенная свобода действий. Мне больше не надо было думать о том, что обо мне подумают мачеха, отец или придворные, меня не беспокоили правила приличия. Вокруг меня словно рухнули бесчисленные барьеры и ограничения, и это ощущение слегка пьянило меня, несмотря на запертые двери моей комнаты.

План действий мне удалось составить через четыре дня. Как оказалось, антимагический браслет не заблокировал мою способность видеть вещие сны, и, к своему удивлению, я вскоре увидела сон, который помог мне все спланировать. Главным действующим лицом в том сне, кстати, был не Арлион, а какой-то другой эльф, но глаза у него в какой-то момент покраснели, так что я сделала вывод, что он тоже Этари. То, что я увидела, полностью противоречило здравому смыслу и всему тому, чему меня учил Мариус. Поэтому сначала меня мучили серьёзные сомнения — а вдруг сны и эльф ошибаются? А у меня нет права на ошибку, и попытка у меня будет всего одна! Но затем я вдруг подумала, что эти сны ещё никогда меня не подводили. Ведь если так работает моё подсознание, то оно точно не должно действовать мне во вред? Так что я решила рискнуть, и в итоге план, составленный мной, был дерзким, опасным и требовал пойти на жертвы. Когда я поняла, что несколько человек должны будут погибнуть, то два дня колебалась, будучи не в силах вынести приговор невинным людям. Но потом я поняла, что, если я не пожертвую ими, то умру сама. Сразу вспомнилось отвращение Мариуса, равнодушие отца к моей судьбе, пренебрежение мачехи... Злость на них всех снова захлестнула меня, и только тогда я решилась.

На руку мне сыграло то, что все эти дни я провела в одиночестве. Стража, дежурившая в коридоре, меня не беспокоила. Несколько раз в день ко мне заглядывали служанки — приносили подносы с едой, по вечерам зажигали свет, наполняли ванну водой и помогали раздеться, а по утрам — одеться. Обычно я без проблем справлялась с этим сама, но сейчас, не имея возможности пользоваться магией, я чувствовала себя беспомощной, словно младенец. От них я узнала, что Агате запрещено видеться со мной. Отец и Мариус тоже не проявляли желания повидать меня, но сейчас это было мне только на руку. А от мачехи или сестёр я и не ожидала подобной милости.

За два дня мне удалось установить, в какое время мне стоит ожидать прихода слуг, чтобы знать, когда мне надо быть в комнате. Тем же вечером я решила, что настало время для первой вылазки. Когда служанки тогда, пожелав мне спокойной ночи, ушли, я сразу же поднялась с постели и сунула ноги в домашние туфли. Ночь была тёплая, летняя, и я не боялась замерзнуть. В первый момент мне даже пришло в голову отправиться на прогулку по дворцу прямо в ночной сорочке, но потом я решила, что все-таки лучше будет переодеться. Надев платье, я кое-как своими силами затянула на спине шнуровку, а затем подобрала подол юбки и, задрав её до колен, закрепила в таком положении. Так будет удобнее бегать. Волосы я заколола в тяжелый узел на затылке, а затем решительно направилась к окну и залезла на подоконник.

Когда я очутилась на парапете, неожиданно оказалось, что отсюда расстояние до земли кажется гораздо больше, чем из моей комнаты. Старательно не глядя вниз, я перевела взгляд на стену передо мной и медленно двинулась по парапету, тщательно выискивая выступы и неровности на стене, за которые можно было бы ухватиться руками. Задачу усложняло то, что ночь выдалась тёмная, безлунная, и полагаться в основном можно было лишь на своё осязание. Я утешала себя мыслью, что зато остаётся меньше шансов, что меня кто-нибудь заметит. Первые шаги дались мне с трудом, но потом я более или менее привыкла. Я слегка ободрала ладони о грубый камень, но это было ерундой. Расчёт на то, что мои тренировки с Люцием помогут мне, оказался верен — мне не доставляло труда боком передвигаться по узкой поверхности. Главное — не торопиться и следить за каждым шагом.

К счастью, из-за тёплой погоды многие окна были приоткрыты. Когда я, по моим представлениям, миновала коридор, в котором находилась моя тюрьма и дежурила стража, я залезла на подоконник одного из открытых окон и спрыгнула на пол. Я оказалась в одной из многочисленных галерей дворца, соседствующей с тем коридором, в котором находилась комнаты, где меня заперли. В очередной раз выругавшись на то, что у меня больше нет возможности пользоваться магией, я отправилась в сторону своей комнаты, в которой жила до ареста. Идти приходилось медленно, держась в тени и прислушиваясь к каждому шороху. Пару раз я едва не столкнулась со снующими по коридору служанками, один раз едва успела спрятаться за статую, когда мимо меня с деловым видом прошла мачехина фрейлина леди Нерисса. Представляю, как я выглядела в тот момент — причёсанная кое-как, с открытыми ногами, в неровно зашнурованном платье... У леди Алины случился бы удар, если бы она увидела меня в подобном виде.

Когда я наконец-то добралась до своих покоев, у меня было такое ощущение, словно я обежала весь замок от чердака до подземелий, а не всего несколько коридоров на двух этажах. Сердце колотилось от волнения, а воздух выходил из лёгких неровными толчками. Но делать передышку в коридоре было глупо, и я нажала на ручку двери. На моей комнате стояла магическая защита от непрошенных гостей, но она была настроена на мою ауру, и поэтому беспрепятственно впустила меня внутрь. Несколько секунд я приходила в себя, а затем принялась собирать нужные мне вещи. Свет я из предосторожности не зажигала, но он мне и не был нужен — в собственной комнате я могла найти все необходимое с закрытыми глазами. Я взяла небольшую сумку — ту самую, с которой я перенеслась сюда из Диона — и побросала в неё кое-какие амулеты, которые создала сама. За ними туда же последовало несколько пузырьков с нужными отварами, а затем — ножницы и игла с катушкой ниток из корзинки для рукоделия. Уже когда я собиралась уходить, мой взгляд зацепился за ножны с сардами. И сразу пришло чёткое осознание — я не могу оставить их здесь. Это оружие слишком важно и ценно для меня. Из-за клинков сумка стала заметно тяжелее, но я решила, что мне вполне по силам спокойно добраться до той комнаты, где меня заперли.

Обратная дорога прошла легче. Но когда я уже почти добралась до нужного окна, из-за одной из дверей в том коридоре вдруг послышались приближающиеся голоса. Я поняла, что сейчас кто-то выйдет в коридор, а, как назло, ни одной портьеры или статуи в пределах видимости не наблюдалось. Буквально несколько секунд у меня ушло на то, чтобы накинуть сумку себе на плечо, взлететь на подоконник и шагнуть на парапет. Но эта поспешность подвела меня, я оступилась и едва удержалась, чтобы не улететь вниз. Обеими руками я вцепилась в каменный выступ перед собой, пытаясь прийти в себя после резкого выброса адреналина. Мысленно я в очередной раз возблагодарила Люция за то, что не щадил меня на тренировках и привил мне необходимые навыки. Голоса зазвучали отчетливее, и я поняла, что там разговаривают два человека — мужчина и женщина. Я уже хотела начать двигаться дальше прежде, чем кому-нибудь из них захочется полюбоваться видом из окна, но вдруг услышала:

— Как всё это будет проходить? Мариус откроет портал, чтобы её сразу перенести в Дион? — это был голос леди Алины.

Я остановилась и замерла. Ремень больно давил на плечо, но я почти забыла о нем, целиком обратившись в слух.

— Нет, — узнав голос отца, я вздрогнула и едва не свалилась в заросли кустов внизу. — Дворцовый портал будет перенастроен на Вереантер, чтобы вампирам не тратить время на дорогу. Чем меньше времени они проведут на нашей территории, тем лучше. А Корделию перевезет отряд стражи обычным способом, в повозке. У них на дорогу уйдёт всего несколько часов.

— Дарий, — в голосе мачехи зазвучала тревога. — Ты не боишься, что кто-нибудь из твоих врагов может организовать её побег? Ты же знаешь, ван Корсы в последнее время ведут себя достаточно вызывающе. Они могут попытаться скомпрометировать нас в глазах Вереантера. Если они спасут Корделию, вампиры обвинят в этом тебя.

Отец ответил не сразу.

— Этого опасаться не стоит, — наконец сказал он. — За Корделией отправится отряд гвардейцев, лично отобранных Стоуном. Их будет заранее обговоренное количество, которое не должно меняться. Никто из наших недоброжелателей не приставит своих шпионов. А нападения со стороны можно не опасаться — люди Стоуна великолепно подготовлены. Никаких накладок быть не должно.

После непродолжительного молчания леди Алина спросила:

— Ты увидишься с ней до приезда Адриана?

Я так сильно ухватилась за выступ, что сломала ноготь.

— Нет, — слегка севшим голосом сказал отец, — Я все равно не могу ей ничего объяснить. Это политика; Корделия и так прекрасно понимает, что у меня не было другого выхода.

Нет, не понимаю. Поведение леди Алины удивления не вызывало — она только счастлива будет, когда Адриан наконец-то насадит мою голову на кол. Но вот отца я простить не могу. Он ведь только что ни слова не сказал об Этари! Ему нет никакого дела до этого эльфийского рода, и, следовательно, нет ненависти к моему происхождению! А, значит, он подписал мой приговор обдуманно, с трезвой головой! Я не понимаю, как можно было пожертвовать своим ребёнком, пусть даже ради высшей цели. Я бы никогда не смогла пойти на подобное. Политика политикой, а семья семьёй. И отец это понимает, и ему просто не хватает смелости посмотреть мне в глаза после всего, что он сделал. Гнусный лицемер.

Голоса короля и королевы стихли где-то вдали, а я наконец отправилась обратно. Дорога по парапету прошла без происшествий, и в комнату я попала без проблем. Какое-то время я поливала палец водой для умывания из кувшина — ноготь сломался неудачно, и оттуда шла кровь. Затем натянула ночную рубашку, спрятала добытые из своих покоев вещи под кровать и легла спать.

* * *

К подслушанной информации я отнеслась спокойно; в том, что сказал отец, не было ничего, что могло бы меня удивить. Сомневаюсь, что ван Корсы могут попытаться помочь мне сбежать; жена и старшая дочь герцога терпеть меня не могут. По той же причине, что и большинство остальных — они нелицеприятно отозвались о моей персоне в моём же присутствии, а я сделала так, чтобы эту самодовольную девицу не взяли в мачехины фрейлины. Хотя, конечно, ради политики они могут наступить на горло собственным чувствам... Но захочется ли им иметь дело с вампирами? Надеюсь, что нет, поскольку вмешательство отцовских врагов было бы мне сейчас некстати.