1.Практикум по алхимии

— Ни — ког — да! — Уперев руки в бока, по складам заявила девушка.

— По — смо — трим... — мелодично пропела эльфийка.

Ах, какой был бал! Замечательный! Хотя Лине было скучно. Да и можно ли назвать балом степенные прогулки по тропинкам среди барбариса? К тому же, разряженные в пух и прах люди и эльфы, старательно соблюдали этот пресловутый Этикет. Неспешные разговоры о неизвестных Лине событиях и свежие сплетни о высшей знати вызывали зевоту, присесть было некуда, а уж о традиционном застолье можно только мечтать. Столы располагались вдоль стен в произвольном беспорядке и были заставлены экзотическими кушаньями в мизерных порциях. Улитки карликовые маринованные на листьях фиалки... брр! То один, то другой эльф непринужденно цеплял что-нибудь с тарелки, случайно проходя мимо. Разве можно наесться тарталетками с незнакомыми фруктами или виноградными листьями, нафаршированными потрохами, причем хорошо если птичьими!

Танцевать здесь тоже не принято, и даже если очень захочется, то ничего не получится, потому что по колючим кустам особенно не натопчешься. Но музыка, музыка завораживающе необычна.

Сьену почти сразу по входу в Большой Зал утащила компания молодых эльфов, пару раз вдалеке мелькнула мрачная физиономия Тьеора. Посольского люда девушка стремилась избежать сама. А больше никому до практикантки дела не было. Ну, это не ново!

Слушая ненавязчивую тихую музыку, девушка двинулась в обход столов. От высоченных шпилек болели ноги, а еще эти каблуки постоянно проваливались в дерн. Вспомнилось сразу несколько экзотических нецензурных выражений. Пару раз прихватив что-то безобидное с широких стеклянных с золотой росписью тарелок, она неожиданно для себя оказалась за тронным возвышением.

Тут ее обуяло жгучее любопытство. То самое, которое до добра не доводит.

Мимолетно оглядевшись, она свернула в темный гулкий проход, совершенно неожиданно оказавшийся незапертым.

А над куполом бушевала непогода...

О магии Разума.

Если говорить о школе Разума, то все темные, являясь природными телепатами разной силы, автоматически причисляются к категории адептов. Сама школа включает в себя телепатию, эмпатию, психокинетику — телекинез, крио— и пиромантию в чистом виде. Включены сюда также все несложные работы с памятью и разумом, также гипноз. Само собой, на все эти экзерсисы способны и представители других школ, но есть одна особенность, разделяющая их. Представителю любой другой Школы, чтобы, например, разжечь огонь, следует выучить заклинание, взять силу у источника, можно — внутреннего, точно воспроизвести формулу и — вуаля — костер зажжен. Школа Разума для того же самого использует не магические резервы организма или внешней среды, а чисто физические. Если вы зажжете костер раз десять, то устанете, будто пробежали десяток километров. Очень помогает, когда магический резерв исчерпался... впрочем, далеко не все имеют достаточно сильные псионические способности...

...основателем темной школы был один весьма надменный и полный самомнения эльф, уверенный в том, что его раса является венцом творения. Нет, скорее так — именно он является венцом творения. Все заклинания изначально были настроены на него и только на него! Тот же Саван памяти вызывал препротивные ощущения даже у сородичей мага... потом его перенастроили для общего пользования.

Еще этот маг был весьма высокого мнения о своем интеллекте и из-за неуживчивого нрава вел отшельнический образ жизни. Считал ниже своего достоинства общаться с более низкими по своему интеллекту существами. Но скука и одиночество... заставили разработать Кальку разума, наделяющую неразумную тварь способностью говорить и мыслить. И немалым интеллектом заодно. Со всеми присущими дроу недостатками: вспыльчивостью, агрессивностью, и прочими свойственными образцу для Кальки недостатками... За образец, конечно, он взял себя.

Подземный слисс, на котором маг отрабатывал заклинание, его и загрыз... если вдруг в подземельях Тирита вы встретите говорящего слисса, вы вовсе не сошли с ума...

Глава 35

Когда Лина шагнула вперед, под стрельчатые своды, звуки сзади как отрезало. Дернувшись было назад, она обнаружила твердую прозрачную стену, преградившую путь в Зал. Пинкам и ругани она не поддалась. Доступному магическому воздействию — тоже. Игла и Щуп вязли как в болоте... Односторонняя энергетическая стена, или Барьер Дравена, по имени изобретателя, замкнутый на создателя. Ой, что будет?! Ну и зачем было сюда соваться? Студентка пожала плечами. Риторический вопрос.

Вздохнув, она двинулась вперед. Под черными полукруглыми сводами не наблюдалось ни одного огонька. Абсолютно гладкий зеркальный камень стен и пола отражал только ее смутный силуэт. Шпильки туфель, надетых только под угрозой выдрать все волосы, звонко цокали по плитам, но совершенно не скользили. Тем не менее, Лина решила снять это изделие пыточных дел мастера и, довольная, отправилась дальше босиком, беззаботно помахивая лодочками.

Коридор кончился неожиданно большим пустым залом. Уж не меньше Малого Тронного. Но зато здесь не было даже трона.

Лина задумчиво подошла к окнам — витражам, и уткнулась носом в стекло. Даже без солнца, сокрытого за тучами, они сияли яркими, сочными красками, собираясь из кусочков размером в ладонь в сложные узоры. Незнакомые растения, охотничьи сцены, эпические баталии. Тут — просто старинные иероглифы, на каждую узкую щель — по одному.

Неожиданно откуда-то сбоку полилась музыка. Девушка подскочила, едва не вышибая головой стекло. Резко развернулась, взметнув подол. Необычная, быстрая и ритмичная, незнакомая мелодия переливалась, усложнялась и расширяла звучание. В нее вплетались слова старинной песни. Заворожено подавшись вперед, Лина напряженно вслушивалась, запоминая. Все эльфы славились приятными голосами, но этот был особенный, _ притягивал и притуплял внимание, произнося быстрые слова. Что-то о превратностях судьбы и предназначении, о смерти и возрождении. Застыв посреди зала одиноким привидением, девушка впитывала звуки. Гулкую мелодию сменила другая, легкая, танцевальная, похожая на гитарные напевы бродяг и торговцев.

Руки сами взметнулись вверх, а босые ноги начали кружить по мрамору замысловатым шагом с приступочкой. Платье взвихрилось вокруг быстро мелькающих щиколоток. Почти не касаясь пола, на кончиках пальцев, она вела старый как мир танец, изгибаясь и поводя бедрами в незамысловатом, но завораживающе быстром ритме.

Отдавшись мастерской музыке, девушка плела свое кружево, может, еще не пробуждающее в мужчинах страсти, но уже — совершенное. Вдруг в идеальный мир гармонии света и тени отчаянно застучало потревоженное сознание, нарушая полутранс ведьмочки. Какие-то посторонние звуки вливались в четкое исполнение. Еще кружась в танце, она слышала шаги. Мягкий и тихий шорох, то замирающее, то вновь скользящее вперед движение далеко не одной пары ног.

В развороте заметила тени фигур, взблески кольчуг, шорох вытягиваемых из ножен мечей. А музыка все кружила и кружила ее, неся в небеса. Она была не в силах сбросить наваждение, хотя инстинкты просто надрывались от крика, предупреждая об опасности. Уже открывая рот для возмущенного вопроса, девушка почувствовала резкий рывок, выбивающий ее из узора. Холодные пальцы, схватившие сзади за шею, и кольнувшее ребра острие были гораздо убедительнее ее слабых попыток вырваться из транса.

Шепот:

— Хочешь жить, молчи! — и музыка смолкла.

Да я молчу, подумала Лин. Из враз ослабевших пальцев выскользнули туфельки. Девушка вяло проследила, как они миновали чью-то вытянутую в попытке поймать руку, и с громким, прямо таки оглушительным, стуком, приземлились далеко в стороне.

Прямо у ног выступившего из темноты Повелителя.

— Ай, ай, ай, мастер, — сожалеюще качнул он головой, — вы нарушаете законы гостеприимства. Да и мои приказы.

— Не тебе, нарушителю вековых традиций, об этом говорить! — раздалось у Лины над ухом. В правом боку ощутимо кольнуло.

Ты нервничаешь? Это правильно... но больно.

— Ты забыл, что я их и устанавливаю, а той, о нарушении которой ты ратуешь, исполнилось всего сто пятьдесят лет... — очень спокойно произнес лиловоглазый дроу, делая шаг вперед.

Лина скосила глаза. Немалая группа эльфов позади них мгновенно ощетинилась мечами и стала похожа на гигантского ежа. Сиреневым отливают лезвия Убийц магов, льдисто — голубым — Разрушители гор. И тех, и других, более чем достаточно... скорбно подумала студентка.

— С этого момента — нет! И не подходи ближе, иначе придушу твою игрушку! — а паники в этом голосе было ... многовато. Ведь у врагов явное превосходство в живой силе.

Это меня? За какую такую честь? Лина возмущенно уставилась на Повелителя и проглотила рвущиеся с языка слова. Потому что, во-первых, сзади сильно надавили на шею... а во-вторых, этот самоубийца был абсолютно без оружия. Совсем, совсем! А из одежды на нем были только черные шелковые штаны и сапфировый наголовный обруч. Имея возможность в подробностях разглядеть Повелителя, из, так сказать, партера, она отметила великолепно развитую рельефную, но не чрезмерную, мускулатуру, изящные запястья, длинные и тонкие музыкальные пальцы. Он стоял спокойно, расслабленно опустив руки, с обманчиво легкой грацией дикой кошки, скрывающей остро отточенные клыки и неимоверную силу... в любой момент готовый к рывку.

Действо продолжалось.

— Где Сьегран? — еще один злой голос за спиной.

— Там, где и положено... в обители темных богов.

— Убью тебя сам! — рванувшегося вперед эльфа удержали.

— Чего же вы желаете, гейнери заговорщики? — иронично осведомился Повелитель, склонив голову.

— Власти, власти...

— Вы не оригинальны, — вздохнул властелин, делая еще один шаг.

— Стоять, или...

Чужая рука с силой надавила на затылок, а в боку противно заныло. Лина тихо охнула, лихорадочно припоминая, какие жизненно важные органы находятся справа. Что будет, если сломать шею, можно и так догадаться. Так что опаснее — рука, почти нежно оглаживающая затылок или кинжал, в первый момент парализовавший сознание? Какой маленький выбор... Потом она поймала задумчиво-расчетливый лиловый взгляд и мысли ее приняли новое направление...

Глава 36

— ...или что? — вкрадчивый шепот.

— Убью девицу!

— Убивай... Ты желаешь умереть вторым, мастер Оружия?

Я — заложница, лихорадочно дергалась мысль. И почему-то ценная... иначе стали бы они тут разговоры разговаривать?! Ситуация! Вот стоят возжелавшие власти темные эльфы, а напротив — сильнейший среди живущих маг и воин... или один из сильнейших. Если не будет меня, живого щита... наверняка уничтожит заговорщиков, как и множество раз до сего дня ...

— Что ты можешь один? — тревожная насмешка в голосе.

— Разве я — один?

Заговорщики тревожно заозирались, но никого более не заметили.

— Ты блефуешь, Страж Глубин...

— Возможно...— как-то неопределенно заметил Повелитель, пожимая плечами.

Чужое преимущество, что говорится в Кодексе о чужом преимуществе? Взявший кинжал, противник не только Дракона, но и мой... Мы — союзники, но я — в руках врага, преимущество на чужом поле. Что можно сделать? Уничтожить... себя? Чья это мысль?

"Уничтожь преимущество своего врага, даже если это твой союзник, ибо он более не способен стать соратником".

Интересно, хороши ли у дроу целители? И успеет ли она что-то сделать до того, как на ее шее сожмутся сильные пальцы?

Только сузившиеся до минимума зрачки выдавали готовность к атаке погружающегося в боевой транс Дракона. Он ме — едленно кивнул... вот оно. Выбор... сделан. И, кажется, не ею... Чувствуя сбегающий по вискам пот, девушка прикрыла глаза. И, не пытаясь побороть неподдающееся контролю движение, стремительно подалась вправо, выскальзывая из захвата и падая на колени. Быстрее! Не успела-а...

Зачарованное лезвие скользнуло по ребрам. По золоту платья разлилось ярко-алое пятно.

Больно-о-о-о как... боги претемные! Как в замедленном времени увидела первый шаг Повелителя навстречу противнику. Голова кружилась, но странно двоящееся сознание не торопилось покидать Лину. Мир закружился в бешеном вальсе, и она рухнула на пол. Оружейнику не хватило какого-то мига...

Лежа в горячей расплывающейся луже, судорожно распахнутыми глазами ведьмочка вглядывалась в потолок, чувствуя, как боль разъедает тело. И одновременно бесстрастно и безразлично фиксировала происходящее. Увиденные чужими глазами картины урывками мелькали в голове. Резкий смазанный рывок вперед, взблески мечей. Крики, почти мгновенно переходящие в предсмертные хрипы. Темная, почти черная кровь, веером брызг разлетающаяся над ней. Быстрая тень, мечущаяся в гуще беспорядочной свалки. Гибкое движение, едва заметное взгляду, ускользающее от оружия. Удары и хруст костей... Безмерно удивленные янтарные глаза Мастера Оружия, вперившие мертвый взгляд в пространство. Голова оторвана и тела не видно... Какое-то очень знакомое брезгливое движение пальцев, отирающих кровь с лица.

Уже чувствуя, как вместо боли разливается блаженное оцепенение и холодеет спина, она услышала:

— Займитесь теперь этой...

Красное на золотом... как это красиво.

Завещание

Я, Линара Велена, находясь в ясном уме и твердой памяти, завещаю все мое состояние, помещенное в драгоценные металлы и камни, своей единственной родственнице, внучатой племяннице, носящей имя Линара Эйден, майл'эйри Эйден. До совершеннолетия данной родственницы, по законам Ронии_ наступающего в восемнадцать лет, капитал будет помещен в банк "Бергйерр и сыновья", под соответствующий процент. Все время до совершеннолетия к пользованию будет доступен только процент с капитала в размере статридцати пяти золотых в месяц. После того, как наследнице исполнится восемнадцать лет, капитал поступит в полное ее распоряжение, за вычетом соответствующих налогов. Она совершенно свободна в способах использования капитала. В случае замужества капитал будет помещен в специальный фонд, независимый от состояния мужа наследницы, и из него будет ежемесячно выплачиваться сумма в триста золотых. Таким образом независимый капитал унаследуют ее дети, и он не будет растрачен на нужды мужа.

Прочее имущество в количестве двух особняков на севере, со всем содержимым и обстановкой унаследует мой супруг Эрград.

Моей бессменной горничной Мелитеи и дворецкому Серинаю до самой их смерти будет выплачиваться пенсия в размере ста золотых в месяц из соответствующего фонда.

Такова моя воля.

Подписано и заверено:

Рейгран Бергйерр, старший клерк

Севиль Эрлен, управляющий

Кохран Рейнан, нотариус.

Глава 37

Буря в горах, пропасть во мгле,

Мы выбираем, рискнуть или нет.

Битва со смертью или смерть в темноте,

Сражение с тысячью бед.

Тьма наступает, Бездна в душе,

Мы выбираем, вперед иль назад.

Довериться силе, иль поверить себе,