#duo

— Знаешь что, Соболев? — Набираю в грудь воздух, но обречённо машу рукой, распахиваю дверцу машины, зашвыриваю в салон сумку и готовлюсь последовать за ней. Мальчишка быстро перехватывает меня за локоть.

— Руки, — дёргаюсь я. Но Соболеву до лампочки. Более того, он умильно склоняет голову к плечу.

— Кать, я понимаю, что ты обиделась, — объясняет он мне, как маленькой девочке. — Но ты же всё поняла. Я...

— 'Поняла'? — Я воинственно стряхиваю его руку, которая жжёт меня даже через ткань моей блузки. Но Соболев не отступает. И я опираюсь спиной о тёплый бок 'ауди' и сую ладони в карманы юбки, почти в точности отзеркалив его позу.

— Ну что ж, Артём, давай побеседуем по душам, — с наигранным спокойствием соглашаюсь я. — Что я, по-твоему, должна была понять? Что ты создавал сервисный центр для — уже бывшей — жены моего Бергера? — К моему изумлению, Соболев кивает мне так, точно мы говорим о погоде. — Или я должна была понять, что ты сдуру вложил в дело свои 'кровные', которые впоследствии решил вытрясти из меня, узнав, что я собираюсь замуж за Димку? — В карих глазах мелькает недоумение. — Да, мне нужны два миллиона рублей, — отчаянно признаюсь я. — Мне очень нужна эта сумма, потому что тех, кто мне дорог, я просто так не бросаю... И если б ты был нормальным, взрослым мужчиной, а не мальчишкой, который никак не наиграется с 'зайками'... — Я намеренно делаю паузу. Соболев со свистом втягивает воздух в лёгкие, но продолжает упрямо смотреть мне в глаза, — если б ты не был мальчишкой, погрязшим в своих комплексах, то ты бы уже давно понял, что не все женщины такие, как Алла. — Соболев сжимает рот, но взгляда с меня не сводит. 'Нет, я тебя достану!', — уже с остервенением думаю я и повышаю голос: — Впрочем, я знаю, что представляла из себя Алла Бергер. Ты, кстати, ей под стать: спал с ней, хотя знал, что она замужем. Да? — В карих глазах Соболева — вспышка боли, но он не отступает. И я решаю его 'дожать'. — Знаешь, Артём, — раздумчиво произношу я, — я только одного понять не могу: а с чего ты так обиделся на Бергера? Ведь он был мужем Аллы, а не ты. Ты был любовником... А Димка стал третьим лишним.

Пальцы Соболева вдруг разжимаются. Но вместо того, чтобы уйти, он придвигается ко мне вплотную, и я в немом протесте вскидываю вверх руки.

— Не подходи, — я упираюсь ему в грудь.

— Что бы я тебе сейчас ни сказал, ты ведь мне не поверишь, да? — Он наклоняется и произносит слова еле слышно, но с таким отчаянием, силой и напором, что я почти глохну. — Впрочем, я знал, что именно так всё и будет. Только на минуту позволил себе усомниться, когда увидел тебя здесь, внизу. Я решил, что ты... Впрочем, это уже неважно. — Он раздражённо дёргает подбородком и отступает назад, выпуская меня из капкана своих рук. — Похоже, по-твоему правду надо доказывать... Хорошо, в таком случае завтра утром получишь свои два миллиона рублей.

— Что? — не верю своим ушам я.

— Ты меня слышала, — уже спокойней произносит Соболев. — Единственное, о чём я тебя попрошу: пожалуйста, прежде, чем отдавать деньги Бергеру, покажи ему договор, который я присылал тебе. И предложи ему подписать это соглашение. И если я ошибся в нём, то я готов за это заплатить. Но если я прав, то мы с тобой ещё встретимся.

Последнее сказано с уверенностью человека, знающего обо мне что-то такое, чего не знаю даже я. Пока я, растерянно моргая, таращусь на него, Соболев приближает к моему уху свои губы.

— Прости за то, что я сейчас делаю, но ты не оставляешь мне выбора. Прости меня, хорошо? — Он мягко треплет меня по плечу. Ошарашенно открыв рот, взираю на него с изумлением. Артём же быстро, коротко кивает мне, разворачивается и уходит. Его удивительно прямая спина и развёрнутые плечи через мгновение скрываются в толпе людей и исчезают в периметре старого, уютного двора. А я ловлю себя на мысли о том, что я — как бы ни старалась! -уже не могу бросить ему вслед обидное и жалкое слово 'мальчишка'.

От раздумий меня отвлекает звонок. Смотрю на определитель: 'Димка'. Беру трубку:

— Привет.

— Ага, — раздражённо произносит он. — Ну, что у тебя случилось?

— Что за тон? — холодно осведомляюсь я.

— Прости, я замотался, — недовольно винится Бергер. — Я деньги ищу, но у меня ничего не получается. Ни-че-го.

— Завтра я привезу тебе сумму, — помолчав, отзываюсь я.

— Кать, что, правда? — Такое ощущение, что у Бергера лампочка внутри зажглась.

— Правда, Дим. Только... — и тут я всё-таки решаюсь. — Только сначала нам нужно кое-что обсудить. И, лучше всего, сделать это сегодня.

— Как скажешь, — радуется Димка. — Ты приедешь ко мне?

— Да. Через час буду.

Через час обретаю себя в сервисном центре Бергера.

— Проходите, Дмитрий Владленович вас ждёт, — улыбается секретарша.

'Ну, ещё бы', — невольно думаю я. Стучу в дверь, открываю — и опля! — Димка с распростёртыми объятиями спешит ко мне.

— Моя спасительница, — шутит он и пытается меня обнять.

— Дим, давай после, а? — Я отступаю в сторону.

— Ух, какая деловая, — наигранно смеётся он. — Сначала дела, да, Катя?

— Да, сначала дела, — отвечаю я, невольно сравнивая двух мужчин. Один — ещё совсем молодой, но знающий себе цену. Второй — взрослый, харизматичный, представительный, но внутри у него не стержень, а пружина. Вот только первый обманывал меня, а второй?

Поглядывая на Димку, прохожу в кабинет, украшенный сертификатами, создающими видимость, что бизнес держится на плаву. Сажусь за стол. Бергер обегает вокруг меня и плюхается в кресло.

— Ну, — потирая руки, начинает он, — что ты придумала?

— Дим, — рассматриваю оживлённое лицо Бергера, — я сейчас перешлю тебе одно соглашение. Его надо подписать для того, чтобы получить два миллиона.

— Прекрасно, — Димка снисходительно пожимает плечами и придвигается к монитору компьютера. Открываю мобильный, выуживаю договор и отправляю Димке на почту. Бергер утыкается в ноутбук, а я встаю и подхожу к окну. Опершись ладонями о подоконник, разглядываю пустую парковку, год назад ещё полную машин, нуждавшихся в услугах центра.

'Почему всё так? — думаю я. — В чём причина, что у одного всё получается, а второй бьётся как рыба об лёд, но не может сдвинуться с мёртвой точки? Неужели всё дело в судьбе? Или — это какая-то особенная черта характера, которая заставляет одного следовать своей цели, создавать и идти наперекор трудностям и недоброжелателям, в то время как второй компенсирует собственную слабость тем, что со злобой набрасывается на успешных? Какой странный человеческий магнит: слабых тянет к сильным, только сильным они не нужны'.

— Прочитал, — отвлекает меня голос Димки.

Оборачиваюсь: Бергер нещадно грызёт колпачок ручки, а его пальцы комкают ткань брюк дорогого костюма. — Кать, — он цепко ловит мой взгляд, — кто составлял это соглашение?

— Юрист, — помедлив, отвечаю я.

— Да уж, не подкопаешься... И так всё лихо закручено. А почему вообще возник этот договор?

— Ну, мой кредитор не уверен, что я смогу вернуть ему заём в срок. Вот и хочет обезопаситься.

— Понятно... А ты, случаем, не хочешь получить долю в моём деле? — Димка неприязненно смотрит на меня.

— Нет, не хочу, — качаю головой, — мне твой бизнес не нужен. Но это -условие договора, под который мне дают нужные тебе два миллиона.

— Ясно... Ну что ж, делать нечего... В конце концов, сначала деньги... А потом, когда всё закончится, ты напишешь мне дарственную и вернёшь мне свою долю. И дело с концом. — Выдав это, Бергер снисходительно пожимает плечами.

— Дим, — откликаюсь я, — а ты не хочешь спросить, как я нашла эти два миллиона?

— У знакомых заняла, — небрежно бросает Димка, — ну, или попросила. В общем, потом сама всё расскажешь... Так, стоп. В договор надо паспортные данные внести. Ты захватила свой паспорт? Давай! — не глядя на меня, тянет ладонь Бергер.

— Я продала свою книгу на сценарий, — не двигаясь, признаюсь я. — Свою первую книгу.

— Вот как? Ну, значит, ты у меня талантище... Кать, ты дашь мне свой паспорт?

— Дим, а что, если я откажусь возвращать тебе твою долю? — не меняя позы, тихо спрашиваю я.

Пауза. Бергер бледнеет, точно я ударила его по лицу:

— Кать, что ты сказала?

— Ну, что если я откажусь возвращать тебе свою долю? Что тогда будет, Димка? — Я приваливаюсь бедром к подоконнику.

— Та-ак, — глубокомысленно тянет Бергер. — Тебе что же, лавры моей бывшей спокойно спать не дают? — Бергер откидывается на кресле и кладет ногу на ногу. — Алла тоже вечно уверяла меня в своей любви, а в итоге сопротивлялась до последнего, лишь бы оставить себе кусок в моём деле, — с ледяной улыбкой произносит он. — Впрочем, Алла и отдала-то мне свою часть только потому, что я пригрозил ей судом, на котором выложу всё про её похождения. А ты что задумала? Удержать меня тем, чтобы войти в моё дело? Если так, то не беспокойся, Кать: я от тебя никуда не денусь, — Димка высокомерно хмыкает.

— Дим, — прерываю его веселье я, — а как ты получил этот центр?

— Что? — Бергер моргает так, точно перед ним выросла кирпичная стена. — Ты это о чём, Катя?

— Ну, есть история, которую ты рассказал мне в день нашего знакомства. И есть версия, которую ты выложил моему отцу. Так какая же из них честная?

Бергер смотрит на меня, я — на него.

— Дим, скажи мне правду.

— Правду? — Димка ставит локти на подлокотники кресла, сцепляет пальцы в замок, смотрит на меня исподлобья. — Ну что ж, раз уж ты так хочешь, скажу. Мне, в общем, тоже врать надоело... Да, я получил этот бизнес из рук Аллы. Ну и что? К тому времени я уже охладел к ней, но она продолжала меня любить. И, по её мнению, если бы мы владели общим делом, то это сблизило бы нас. А кто бы на моём месте поступил бы иначе, ну-ка ответь? — Димка презрительно улыбается.

— И что, Алла сама создала этот центр?

— Кто-кто? Алка? — Димка брезгливо морщит нос. — Нет, Кать, у Аллы на это не хватило бы мозгов. Зато хватило хитрости подсуетиться и найти себе юного 'спутника жизни', который отличался смазливой мордашкой и талантом на почве коммерческой деятельности. Но самое смешное, что он был настоящим сопляком, и когда Алла его бросила, он заявился прямо сюда, ко мне. Представляешь? Решил поиграть в казаки-разбойники.

— Он просил тебя вернуть ему центр?

'Господи, пусть Димка скажет 'да'. Пусть только скажет 'да'...'

— Нет. Деньги сопляка не интересовали. Он просил отдать ему Алку. Как будто это я её держал. — Димка пренебрежительно фыркает.

— И — что же ты сделал? — Я до боли в суставах сжимаю пальцами край подоконника.

— А я объяснил ему, кто он такой. Сказал ему, что он — третий лишний. Видела бы ты его лицо: его чуть удар не хватил от горя. Ха! Он даже за дверной косяк схватился, чтоб не упасть, а потом выполз из моего кабинета, и...

— И — как его звали? — перебиваю я.

— Артём его звали, — небрежно бросает Бергер и тут же прикусывает язык.

— Артём Соболев? — уточняю я.

— Да. А откуда ты знаешь? — Бергер скидывает ногу с ноги и впивается в меня острым, неприятным взглядом, за которым угадывается страх.

— Откуда? — эхом отзываюсь я. — А разве не ты, две недели назад, сидя вот в этом кресле, в этом самом кабинете, разговаривал со своей Аллой, которой и велел найти некоего Артёма Соболева, чтобы тот вытащил твой бизнес из дерьма? Помнишь это, Димка?

— Ах да, помню. Вот чёрт. — Бергер прикусывает губы.

— Дим, это подло.

— Подло? Ну ты даёшь, Катя. — Бергер закидывает голову назад и наигранно смеётся. Впрочем, его искусственный хохот обрывается так же быстро, как и начался, потому что Димка вскакивает на ноги и направляется ко мне. — Подло? Нет, мне так не кажется. Этот сосунок спал с моей женой. Целый год. Понятно?

— Подожди. То есть ты с самого начала знал, что у них была связь? — Бергер кивает. — И молчал? — Бергер вздрагивает. — Знал и молчал... Значит, тебя это устраивало... Дим, а сколько тогда этому Артёму было лет?

— Да какая мне разница? — хорохорится Бергер.

— Ты говорил, что он тебя младше.

— Двадцать пять ему было. Ясно?

— Совсем юный мальчик... А ты использовал его. Ты, а не Алла... Алла просто искала отдушину, а ты занёс ей в голову мысль о сервисном центре? И не появись этот Соболев, возник бы кто-то другой... Просто так сложилось, что этот мальчик был ещё и коммерсант... как ты говорил, от Бога. Так получается, Димка?

— Всё, хватит, Катя. Мне не в чем перед тобой оправдываться. Я тебе уже объяснил своё отношение к этому дерьму. К тому же, твой Соболев сам виноват! — Димка повышает голос.

— В чём? Что ты им воспользовался? — склоняю к плечу голову. — Скажи, а этот Артём знал, что Алла была замужней женщиной?

— Знал — не знал. Что это меняет?

— Многое меняет.

— Например? — Димка надменно изгибает бровь.

— Например, Соболев мог отказаться создавать этот центр, если бы знал, что женщина, ради которой он ввязывается в дело, его обманывает.

— Ты по себе, что ли, судишь? — Бергер с глумливой улыбкой глядит на меня.

— По себе? Да, наверное... — Перевожу взгляд в окно и нахожу свой 'ауди'. Я любила эту машину, привыкла к ней.

'Как я без неё буду? Впрочем, Бог с ней, придумаю что-нибудь. В конце концов, научусь на такси ездить...'

— Ну и что ты предлагаешь сейчас? — находит меня голос Димки. — Мне прислать твоему Соболеву свои глубочайшие извинения?

— Просто вернуть ему этот центр. Он ведь по праву принадлежит ему. Этот бизнес — не твой, Димка.

— Это мой центр! Мой! — Бергер бьёт ладонью по стеклу, рядом с моим ухом. — Мой? Понятно тебе? Я — бизнесмен. Я — коммерсант. Я вложился в этот проект, я...

— Ты всё продул, Димка. У тебя ничего нет. А то, что осталось, 7 июля заберет за долги банк.

В глазах Бергера — молния. Димка выпрямляется, разворачивает плечи, и я вижу, как его холёная рука сжимается в кулак:

— Не смей так говорить, Катя! Не смей, поняла? Или я...

— Что? — склоняю голову к плечу. — Ты меня ударишь? Только попробуй. Я, к твоему сведению, не сирота, и у меня отец есть.

При напоминании о моей семье Бергер сдувается как воздушный шарик.

— Кать, прости. Я не хотел. Я погорячился. Просто это обидно слышать. Хорошо, давай я подпишу этот чёртов договор. Давай сделаем, как ты хочешь. Сейчас нужно удержать бизнес на плаву, это — самое важное, а потом мы с тобой сами как-нибудь разберёмся. Ты меня любишь, я тоже тебя люблю, и... — Поймав мой взгляд, Димка кусает губы, разворачивается и пулей несётся к компьютеру. Садится за стол. — Вот смотри: сейчас я внесу в договор свои паспортные данные и всё подпишу. Сколько экземпляров тебе нужно?

— Ничего не будет, Димка.

— Что? — замирает Бергер.

— Не получится у нас ничего. — Я отталкиваюсь от подоконника, подхожу к стулу, беру свою сумку. Ищу в ней ключи и документы на 'ауди'. Кладу их стопкой на стол, сверху добавляю ключи от его квартиры. — Держи, Дим. Конечно, продажа машины принесёт небольшие деньги, но, может, это спасёт 'твой' бизнес?